Грозовая ведьма

      Отступление 3              5 миллионов лет назад.       - Так. Ну и кто мне расскажет, что это такое?       Мирт хмурится и смотрит на снимки перед собой так, словно одним своим существованием они являются оскорблением всего хорошего всем плохим.       Он - двадцать пятое поколение колонистов, он многого не знает, не помнит и не понимает, но и дураку ясно, что ничего положительного в световых изображениях не найти. Светлая свободная одежда слишком сильно отличается от строгих кителей предков-астронавтов, и в чертах его лица уже почти не прослеживается родство с Михаилом, отдавшим жизнь и Пламя при постройке первого города Шаманов на этой далёкой и неприветливой планете, но он отчаянно хочет быть на него похожим.       Выбеленный лён ложится складками на плечи, напоминая крылья огромной птицы, а серебристые волосы топорщатся пухом первого оперения.       - Какая сволочь ставила эксперименты над местной фауной? И что, Предки вас побери, нужно было сделать с обезьяной, чтобы она мутировала в... вот это?!       На кадрах хорошо просматривалась грузная фигура, завернутая в шкуру животного. Со стороны ее можно было перепутать с человеком — издалека. Возможно со спины.       Кадры беспрестанно повествовали о жизни поселения дикарей, добывающих огонь, занимающихся охотой и собирательством. И все бы было хорошо, если бы данные дикари не зародились на планете самостоятельно. Как-то.       Мирт чувствовал, как закипает голова от вероятных последствий. Пожалуй, это было для него слишком. Ему всего пять тысяч лет. Великое пламя, это не тот возраст, в котором следует вникать в чьи-то безумные эксперименты. А уж если старшие узнают — а они обязательно когда-нибудь узнают, всем им придется долго спать на животе и есть исключительно стоя.       - Я, наверное, тебя разочарую, - тянет Лиса, вздыхая в такт ему и подпирая кулаком щеку. - Но никто ничего не ставил. Они сами, - она накрутила ярко-алый локон на палец, задумчиво, но без особого интереса проглядывая изображения.       - Сами?!! - Мирт внезапно раздраженно зарычал. - Ты издеваешься?!! Ты на них только посмотри!       Он некультурно ткнул пальцем в голограмму, проваливаясь в переливчатую картинку, собранную светом и пламенем Тумана. Светлый рукав задрался, обнажая тонкое запястье.       - Смотрю, - кивнула девушка. - Что я должна увидеть?       - Они на нас похожи настолько, что это даже неприлично! Какова вероятность, что на планетах, между которыми полторы галактики, зародится одинаковая, совершенно идентичная форма жизни?! Да у них даже зачатки пламени есть! И я должен поверить, что это случайность!!! Да кто вообще в такое проверит?! Совет нас живьём съест! И будет прав.       Лиса глубоко вздохнула, закатывая глаза, и фыркнула, по-лисьи растягивая губы в насмешливой улыбке.       - Для Дождя ты какой-то слишком нервный.       Она провела рукой по светлой накидке пончо, разглаживая складки грубой домотканой ткани. Её странное для Солнца хобби в изготовлении ручной ткани многих удивляло, а конкретно сейчас и вовсе Мирта раздражало. К слову, она себе и станок деревянный сама собрала... Всё в ней сейчас смотрелось неуместным, она сама — как привет из далёкого прошлого до изобретения простейших компьютеров и техники. В условиях всё ускоряющейся утери знаний и технологий её поведение всё чаще напоминало плевок в душу всем тем поколениям, что отдавали жизни и Пламя для продолжения их рода, для сохранения культуры и истории их цивилизации. Что не отменяло её умений и мастерства, как специалиста.       - Верить и не нужно, - Лиса подзывает к себе одно из голографических окон, проводя пальцем по тактическому столу. Поверхность стекла чуть теплая, нагретая работающими системами. Так быть не должно, но прошло уже очень много времени с тех пор, как они все свалились на эту планету.       Им удалось воссоздать свои города в разных частях мира, сообща напитав их территории Пламенем в достаточной концентрации, чтобы их дети могли расти и развиваться здоровыми. Но это не значит, что им удалось полностью восстановить уровень, на котором когда-то жили их предки. Атлантис и Гиперборея, Неверленд и Белогорье, Авалон и Шамбала...        Такие красивые и такие хрупкие. Остатки великого народа. За прошедшие тысячелетия их по-прежнему не больше десяти тысяч. И новые поколения все слабее первых...       Под тонкими бледными пальцами поднимаются пики графиков и диаграмм. Вырастает разрезанная модель планеты с пульсирующим в ядре солнцем.       - Смотри сюда, - изящный ноготок без трепета тыкает в сияющий шар. - Что это такое, объяснять надо?       - Я что, по-твоему, совсем дурак? - возмущается Мирт. - И при чем тут ядро?       - А при том! Что в нем наше Пламя! Воля наших предков! Энергия и аура!       - Это мне известно, - терпеливо кивает Дождь, внутренне всё ещё кипя от негодования.       - И эта энергия влияет на всё, - поучительно говорит Лиса, смотря на него бледно-голубыми глазами с солнечными бликами на дне. - Вообще на всё. Совсем.       Чужие глаза смотрят терпеливо и выжидательно, ожидая, когда до него дойдёт простая истина, очевидная, как прозрачное стекло из очищенного кварца. Мирт вздрагивает под этим взглядом, отчаянно пытаясь выловить в калейдоскопе осколки мыслей, что сложатся в ответ.       - Ты хочешь сказать… - осторожно начинает он. - Они... действительно… сами зародились… из-за нашей силы?       От этой мысли не столько страшно, сколько горько.       Их народ вымирает. Очень медленно, но неуклонно, из этого не делают тайны, ибо нет смысла бояться естественного процесса, но… всё равно обидно. И жутко. Не в их поколении, но через десяток, может, два… Их потомки больше никогда не увидят звёзды, не шагнут на Млечный Путь…       Мирт тяжело опирается на стол, наблюдая, как расходятся радужные блики на контактной поверхности. Очень быстро в запястье впиваются тонкие иглы онемения, но он игнорирует этот мелкий дискомфорт.       - Ну, как-то так, - соглашается Лиса.       - Совету это не понравится.       - Это вообще мало кому понравится.       - Они… - он снова переводит взгляд на картинки жизни… аборигенов. - Такие же, как мы?       - Разумеется, нет, - фыркает девушка, резким движением руки зачёсывая волосы назад и устало откидываясь на спинку кресла. - Как ты себе это вообще представляешь? Мы всё-таки разные виды.       - Спасибо и на том…       - Но думаю, если всё так и продолжится, мы вполне можем стать совместимыми на генетическом уровне. Через пару сотен тысячелетий.       - Ты издеваешься? - Дождь морщится и кривится, бросая кислый взгляд на дикарей. - Это ксенофилия с закосом в зоофилию. Они же почти животные.       - Как ты сразу свернул на тему взаимодействия, - фыркает Лиса. - Я об этом не говорила даже.       - Но зачем-то же ты про совместимость сказала?       - Да, - не стала отрицать очевидного Солнце. - У них с воспроизведением проблем нет, и живут они меньше нашего, как бабочки однодневки. Так что развиваться будут быстро.       - Хочешь сказать, это нам стоит опасаться?       - В перспективе, - она не кивнула, но повела бровью, и ему вдруг показалось, что перед ним сидит совсем другой человек. Её прапрадед, которого Мирт видел совсем маленьким. Ушедший в Пламя. Отдавший себя Авалону, чтобы могло родиться новое поколение…       - Если о них узнают в таком контексте, их уничтожат.       - Непременно.       “Но мы ведь все знаем, что с Пламенем не шутят. Если они появились, значит, в этом есть какая-то причина. Только многие ли вспомнят об этом?”       - Не хочу думать, что они наше будущее, - признался Мирт, вздыхая.       - Не верь. Только что толку.       - Действительно.       В забытом зале Аналитического отдела почти мёртвого корабля сидели Неправильный Дождь и Перевёрнутое Солнце.       В конце концов, они удалили снимки первых homo sapiens.