Ещё бы понять, где?
Перед глазами всё ещё стоит низкая хрустальная пирамида на четырёхугольном основании, лежащая в центре круглого постамента из чёрного камня. Свет падает, отражаясь от внешних граней, стекая по ним словно вода, притягивая взгляд. От желания коснуться колет пальцы, обжигая пламенем ладони. Не самая хорошая идея, когда стоишь в древнем храме, затерявшемся в глубинах тропических джунглей, где воздух пахнет сладостью прелой листвы и до краёв полон влагой. И даже самый неискушённый взгляд легко находит сходство с пирамидами древних майя, на вершинах которых в жертву богам приносили ещё бьющиеся сердца врагов. Плохая идея идти внутрь. Очень плохая, но мир подталкивает в спину, а чутьё тянет на тихий зов. И Гретта идёт. Хрустальная пирамида легко ложится в ладонь, отзываясь теплом Пламени и перенося… куда-то. Где и спустя миллионы лет, время стоит на месте, скреплённое жизнями и волей Шаманов.Разбитый ковчег иного мира.
Артефакт перенёс её в просторный зал с высоким потолком и далёкими стенами, до которых едва-едва доставал свет зажжённого огонька. Пол под ногами поглощал звуки шагов, по цвету он напоминал потемневший до непрозрачности лёд, отполированный до зеркального блеска. В свете Люмоса слабо угадываются линии, складывающиеся в схематичные рисунки, полные кругов, квадратов и треугольников. Сплошная геометрия и чертежи. Мысленно отвесив себе Снейпопинка за неосмотрительность, Дель Спиро осторожно присела на корточки, всматриваясь. Линии словно выжжены, но не на поверхности, а на микрон ниже. В глубине. Как лазерная гравировка в стекле. Только это не стекло. И не камень. Тонкая ладонь ложится на гладкий пол, и глубоко вдохнув, Гретта прикрывает глаза, посылая короткую волну магии и вслушиваясь в отклик. Ласковое тепло толкается в кончики пальцев осторожным котёнком. Зыбкое ощущение, призрачное, но недостаточное, чтобы ошибиться. Лёд Посмертной Воли Неба. Намного сложнее техники Примо. Намного масштабнее. И в то же время проще. Гениальнее. Осознание масштабов вышибает дух. Необъятность Воли, неоспоримая твёрдость духа. Монолит решимости и веры. Всё это создатель этого места собрал воедино, объединив и переплавив в непрошибаемую твёрдость, которую не смогли разрушить ни катастрофы, ни само время. Так мог бы почувствовать себя далёкий предок человека, увидев стеклянный небоскрёб, взлетающий к облакам. Нечто далеко за пределами картины мира… Вот только хорошо это или плохо, Гретта сказать не могла. Слишком часто из подобного величия вырастали проблемы, аукающиеся кучей трупов. Или проклятиями, одно другого краше. Поднявшись и поправив сбившуюся наплечную сумку, она зажгла ещё несколько световых сфер, развешивая их вокруг себя. Хотелось бы успеть среагировать на возможную опасность до того, как нечто попробует откусить голову. Стало светлее, отчётливее выступили стены, покрытые теми же линиями и фигурами, что и пол, но в пустоте зала по-прежнему оставалось непонятным, куда идти и как выходить. Зал не уступал размерами спортивному стадиону. Проблема заключалась совсем не в просторе, одинаково пугающем и прекрасном. И не в очевидном, на первый взгляд, отсутствии выходов — право, когда такие мелочи кого-то останавливали? Загвоздка положения в том, что она не чувствует окружающего пространства; самого необходимого и важного ощущения для аппарации. Словно со всех сторон окружил непроницаемый барьер, который не пробить и не вскрыть. Знакомое чувство. Напоминает даже не о Хогвартсе, о Стоунхендже, куда дойти можно только своими ногами и никак иначе. Гретта опускает взгляд на всё ещё зажатую в руке призму. Куда бы ни перенесла её эта вещица, выход, вероятно, также зависит от неё. В крайнем случае её всегда можно обо что-нибудь разбить... Спрятав так некстати завороживший артефакт в карман, ведьма посильнее укуталась в тёмный плащ, целенаправленно двинувшись к стене впереди, стараясь не наступать на едва угадывающиеся линии. Шагов было почти не слышно, а пол под ногами оказался не таким твёрдым, как ожидаешь, ступая на камень, металл или стекло. Больше похоже на чуть прорезиненную поверхность спортивной площадки. Гретта даже специально остановилась, вновь приседая на корточки, чтобы легонько постучать ногтем о застывшее пламя. Раздавшийся звук напомнил о мраморной плитке, в одном из дорогих магазинов одежды. "Загадочно. И совершенно непонятно," - шумно выдохнув, подумала она. - "Верде на это место нет". Всё-таки ей до отца слишком далеко, чтобы проводить полномасштабное исследование на ходу и без аппаратуры. Пока что можно только свалить все факты в кучу, надеясь, что в какой-то момент количество перейдет в качество. Почти любимый метод Реборна, если верить Саваде Тсунаёши... Странности продолжали копиться. С запозданием пришло понимание, что воздух тут, несмотря на изолированность, не затхлый и не пыльный. Чуть прохладный, не застоявшийся. Его можно было бы назвать свежим, но он ничем не пах. Единственные запахи в это место Гретта принесла с собой и на себе. Отвесив себе ещё одну порцию ментальных Снейполюлей, Дель Спиро сложила короткое диагностическое заклинание, чтобы с трудно передаваемым скепсисом рассмотреть получившийся результат. Чары беспристрастно утверждали, что в окружающей газовой среде нет посторонних примесей. Чисто и стерильно, как не во всякой операционной. Наверное, что-то такое её бывший профессор мог испытывать, когда Невилл сварил при нём своё первое удавшееся — безупречное — зелье. С одной стороны замечательно и прекрасно, а с другой… это ж неспроста! У него же всегда всё взрывается. Все просто не может быть настолько хорошо. В естественных условиях подобного быть не может. ... тут условия от естественных далеки, но однако же... Гретта на всякий случай ещё раз наложила заклинание — более сильное и подробное, но результат остался прежним. "Что ж… если я всё-таки отравлюсь, это будет интересно," - философски решила она и двинулась дальше. При близком рассмотрении стены оказались покрыты не только линиями и фигурами. Точно также как и на полу, словно под самой поверхностью, кое-где мелькали символы. Руны или, возможно, иероглифы. Похожие на смесь японского и аравийского, они притягивали взгляд ровными строчками, но понятнее не становились. "Всё страньше и страньше," - сравнивать себя с Алисой в Стране чудес не хотелось, но в этот миг девушка чувствовала себя абсолютно солидарной с незадачливой путешественницей. У неё ведь даже свой "белый кролик" оказался. Гретта глубоко вздохнула и задумалась: стены отливали янтарным перламутром, настраивая на умиротворённый лад. За последние несколько дней она изрядно устала в пути, так что ничем иным кроме как запредельной усталостью свой следующий поступок молодой Шаман объяснять не желала. - Так, - четко и громко произнесла она. - Есть тут кто-нибудь или как? Ау! В ее оправдание, можно отметить, что проговоривший в одном из параллельных миров эту же фразу по отношению к кольцу Неба Тсунаёши, добился-таки внимания духа Примо. В том числе и потому что был вооружен молотком и пистолетом. Гретте на такие ухищрения идти не пришлось. Её вполне услышали и так. - Допустим, "кто-нибудь", тут определенно есть. Хотя должен отметить, что манеры молодого поколения претерпели сильные изменения, причем не в лучшую сторону, - раздался за её спиной спокойный мужской голос.