Грозовая ведьма

      42.              Верде знал, что однажды умрёт. Может, во время одного из своих экспериментов — это было бы в наивысшей степени глупо, но и наиболее вероятно. Может быть, от старости — исход с наименьшей долей успеха, в конце концов, пришедшие в мафию редко заканчивают именно так. Он знал об этом задолго до принятия приглашения на то злополучное, роковое собрание.       А ещё он – учёный, и это значит если не всё, то многое.       Человек, рискнувший назвать себя учёным, всегда должен помнить, что жизнь конечна. Это естественный процесс природы. Рождение, развитие, увядание, смерть. Цикл неразрывен и вечен. Всё, что может сделать с этим человек — растянуть, ускорить или замедлить протекание данного явления. Истинная ценность разумного заключается в том, какой вклад в развитие вида и цивилизации он внёс на протяжении прожитого отрезка времени.       Как учёный, Верде всегда знал, что однажды его жизнь закончится. Раскрыть тайну бессмертия было бы любопытной, однако такой тривиальной задачкой, что он даже браться за неё не стал. Не хотелось уподобляться сотням и тысячам бездарей, занимавшихся вопросом до него. Воистину, в чём прелесть повторений, когда предстоит ещё столько открытий в областях, к которым никогда не подступались?       Поиск бессмертия – это так скучно.       Как пошутила однажды Лар Милч:       “- Если Верде и откроет секрет вечной жизни, то с высокой долей вероятности, сделает это случайно. Как побочный эффект любого другого, более важного открытия”.       Иногда и эта солдафон могла выдавать интересные гипотезы, которые не хотелось отрицать. Второй Да Винчи всегда находил это… любопытным.       Так или иначе, гибель, связанная с проклятием Аркобалено, входила в его личный топ наиболее возможных вариантов прощания с жизнью. Подвох «Королевского сражения» Шахматноголового был столь очевиден, что догадался бы и первоклассник. Следование правилам так и оставшегося terra incognita кукловода привело всех их к тому, что они имеют. Статистически невозможно, чтобы и в этот раз обошлось без какой-нибудь ловушки.       Приближающийся конец маячил неотвратимым финишем. Честное слово, он с куда большим удовольствием потратил бы оставшееся время на приведение своих дел и проектов в порядок.       Лишь природная жажда знаний и неизбывное любопытство толкнули Верде поучаствовать в фарсе во имя снятия Проклятия. Интересно же, как оно будет? Даже если это всё равно его убьёт, он не имеет права остаться в стороне и отказаться от нового, никем не изведанного опыта. Его долг как человека науки познавать и развиваться, вне зависимости от обстоятельств.       А предложение молодого наследника Вонголы стало исключительно забавным дополнением. Говорят, перед смертью можно открыть в себе много нового…       - Вы так смотрите, профессор, - Рокудо Мукуро присел рядом, наблюдая за сражением своего Неба - отчаянно непризнаваемого, но всё-таки своего.       - Так? - учёный сверкнул очками в сторону своего представителя.       - Словно видите что-то поистине забавное, ку-фу-фу! - иллюзионист нервно прокрутил трезубец, разноцветные глаза полнились Пламенем, выдавая Туманника с головой.       Он отчаянно ищет просвет в атаках Бермуды и Тсунаёши. К сожалению, концентрация чужой Воли и Пламени рассеивала тонкие иллюзии, а от более грубых глава Вендиче отмахивался, как от надоедливой мошкары.       - Безусловно! - Верде насмешливо сверкнул круглыми очками. - Ты хоть представляешь, сколько данных я соберу за одну только эту битву? Это будет прорыв!       - Ку-фу! - бывший подопытный Эстранео дёргает плечами и, не скрываясь, корчится. У него все причины ненавидеть науку и учёных вообще. Вряд ли эту фобию ему хоть когда-нибудь удастся изжить. - Ну, и какой смысл в этих данных, если этот день вы не переживёте?       - Наивный! - профессор смотрит на своего представителя с превосходством. - Как и у всех великих исследователей, у меня есть те, кто может продолжить моё дело!       - А как же слава за заслуги? - в проклятом глазу Мукуро сменяются пути реинкарнации, словно мальчишка не в силах выбрать нужный.       Учёный мимолётно сожалеет, что ему не удалось доисследовать эту кустарную поделку на более современном и приемлемом оборудовании. Это творение дилетантов раздражает и оскорбляет саму суть его профессиональной гордости.       Если кому-нибудь не удастся всё же довести до ума творение чьего-то пьяного гения, парень имеет все шансы не только ещё раз сойти с ума, но и очень быстро загнуться. Воистину гробить такой потенциал из-за чьей-то недоделки – кощунство, каких поискать.       Жаль, что времени на уговоры ценного образца катастрофически не хватает. Рокудо и его товарищей вообще бы лучше сдать мафиозным психологам или на годик-другой привязать к мальчику-Небо, чтобы долечить побитую опытами и Вендиче психику. Верде терпеть не может, когда ценные образцы таскаются по миру в неудовлетворительном состоянии       Фыркнув, он с несвойственной для себя простотой признаёт.       - Никогда не понимал тех, кто, сделав открытие, прячет в стол, зная, что не сможет его развить.       По крайней мере, если вероятность смерти выше девяноста пяти процентов, стоит хотя бы подготовить завещание. Это ведь логично, не так ли?       Верде прячет взгляд за бликующими стекляшками очков. Свою последнюю волю он озаботился записать ещё в ту ночь, когда Шахматноголовый изъявил желание явить свой лик Аркобалено.       - Ку-фу-фу… - Мукуро смеётся устало и задумчиво, а из алого глаза сочится кровь, но иллюзионист не замечает этого.       Подавив тяжёлый вздох, учёный шевелит пальцами, сбрасывая в его сторону маленькую, змеящуюся изумрудную молнию, извивающуюся китайским драконом.       - Тц! - Рокудо сдавленно шипит сквозь зубы, вытягиваясь и сжимая трезубец побелевшими пальцами.       - Сконцентрируйся и тоньше дозируй силу, - требует Аркобалено, подстёгивая чужую нервную систему. - Я потратил трое суток, чтобы снизить нагрузку. Глаз ещё не окреп. Не порть мою работу, Рокудо Мукуро.       Десятый Туман Вонголы неразборчиво шипит, становясь похожим на разъярённого уличного кота, взъерошенного, потрёпанного и пыльного, но тот послушно подчиняется, выполняя требование то ли на вбитых в Эстранео рефлексах, то ли на чистом упрямстве, пересиливая свой истощённый организм.       Верде поджимает губы и, отдёрнув рукава белого халата, чтобы не обуглились, осторожно прикасается детской ладошкой голенастого, длинноного подростка, передавая Пламя и помогая держать уплывающий контроль.       - Сосредоточься. Дыши. Считай. Тело лишь тело. Слушай своё Пламя, мальчик, слушай Пламя своего Неба, - он не слишком хорош в утешениях и социальном общении, но если воспринимать всё происходящее как очередной эксперимент, рассматривая предпосылки и исходящие, он может с этим работать. - Даже если с тобой что-то случится, девочке, о которой ты заботишься, уже подобрали доноров. С ней всё будет в порядке. К вечеру закончат подготовку к операции, совсем немного времени и она станет полностью здоровой и не зависимой от иллюзий.       Да, не умеет подбадривать или утешать, но вот стимулировать положительный исход эксперимента… в конце концов, он величайший из учёных. Никто не смеет оспаривать его гениальность.       - Ку-фу… А вы… жестоки, профессор… напоминать мне об этом в такой момент…       Иллюзионист с силой прокрутил трезубец, концентрируя сапфировую дымку на его лезвии, и в этот момент Реборн использовал свои часы. Волна солнечного Пламени разошлась по месту сражения, ошпаривая врагов и залечивая раны союзников, жарко опаляя кожу и выгоняя усталость из тела. Ненадолго, но этого хватит, чтобы придать сил.       Высокий, широкоплечий, в вечно-пижонском костюме с иголочки и невероятно раздражающей шляпе и — величайший киллер поколения. Тонкие спирали бачков закручивались у щёк забавными завитушками, отвлекающими внимание, заставляя Верде недовольно и раздосадовано морщиться.       Возможно, сейчас никто не заметит, но позже… позже непременно кто-нибудь да обратит внимание и непременно задастся вопросом, отчего так похожи сильнейший киллер и девочка-Гроза, доставившая столько неприятностей в будущем-которого-уже-нет.       - Оя-оя… — тихо смеётся Рокудо, шепча окровавленными губами. - Кого-то он мне напоминает…       - Вот и не поминай всуе! - Верде сердито дёргает подопечного за длинный хвост, едва шевеля губами.       Он не знает, каких богов благодарить за то, что одна любопытная кошка с лоснящейся, тёмной шёрсткой не сунула свой любопытный носик в их междусобойчик на три сильнейшие теневые Семьи мира. Не знает, но благодарен. Только этой девочки здесь им и не хватало. С её-то уровнем Пламени… Да Шахматноголовый скорее сожрёт свою собственную маску, чем пройдёт мимо. Лучше уж так — где бы она ни была, главное, не здесь…       И, по крайней мере, в этом они с Солнечным коллегой абсолютно солидарны.       Улыбка Мукуро превращается в широкий оскал, и в момент, когда Реборн стреляет в своего ученика, тонкая иллюзия цепей подхлестывает ноги Бермуды.       Небесное Пламя накрывает всё вокруг янтарной волной, касаясь душ каждого попавшего в зону его охвата, неуловимо успокаивая и даря внутреннюю гармонию, но не требуя ничего взамен. Невидимые детские руки хватают за ладони, гладят по голове.       “Ты не один…” — шепчет кто-то, помогая подняться упавшим духом, излечивая раны сердца.       - Повезло Реборну с ученичком... - смеётся в стороне Колонелло.       Да, думает Верде. Повезло.       В конечном итоге, нет ничего удивительного в том, что Бермуда проигрывает этой первозданной решимости — такой, какая бывает только у маленьких детей, которым ещё не объяснили, которые ещё не знают, что чего-то на этом свете не может быть. Они не знают, а значит этого нет.       Невозможного не существует.