Не зли байкера

Здесь автор нагло начинает повествование от третьего лица. Наверное, в тот момент Микеланджело в голову и пришла эта мысль. Она казалась глупой, но по-детски забавной. Он приоткрыл уже налившиеся свинцом веки, повернул многострадальную голову и на его лице отразилась милая улыбка. Он смотрел на Фло и понимал, что вот из-за этого дурака он почти неделю терроризировал больницы и себя в том числе. А почему? Уже в который раз за эту ночь или день он задавал себе этот вопрос, застывающий на половине мысли в голове, явно глася огромной красной вывеской “Просто ты идиот, вот и всё”. Теперь он был спокоен. Из открытого окна в эту темную комнату со спящим французом и итальянцем ворвался прохладный ветерок. Оба они уже спали и, как по злому случаю, обоим было жутко неудобно. Одному мешала подушка и жуткая боль, от которой его лицо постоянно искажалось в гримасе. А бедный Микеле довольствовался совсем малым - он так и уснул на полу, облокотившись спиной к кровати и вытянув перед собой ноги, а голову удобно устроив на тёплой ноге француза, которую тот вытянул, не подозревая, что с ней так нагло обойдутся. Если бы мы могли наблюдать за другими людьми, то именно в этот момент, именно в четыре часа утра, когда серое небо, уже громко кричащее, что погода будет прохладной, легко освещало своим незамысловатым светом эту убогую, но такую уютную комнату. Ветру стало скучно - обычно он играл с занавесками, но не здесь, потому что какой-то ленивый Флоран Мот не хотел покупать шторы. И теперь этот холодный друг трепал странную причёску Микеле, иногда добираясь и до Фло, который лишь морщился и пытался спрятаться под одеяло. Но у него, бедного, то и дело мёрзла одна конечность, та самая, нагло использованная Микеле в качестве подушки. Как Фло не пытался всем своим обессилевшим телом высвободить ногу, у него ничего не получилось. Интересно наблюдать за спящими. Они спят и не подозревают, как медленно бежит время для других, когда для них самих оно лёгким ситцем касалось сознания незамысловатым сном и быстрым наваждением, которого так не хватало. Эта идиллия продолжалась недолго - в корень обнаглевший итальяшка, уже полостью оккупировавший ногу Фло, изрядно её обслюнявил. Наверное, это и стало последней каплей для уставшего Флорана. Он резко лягнул ногой, чем очень сильно потревожил Микеле, и тот вскочил, будто это и не он отдавил ему ногу. В тот же самый момент очнулся и француз, который от своего же резкого движения, после которого защемило один нерв и нога стала ужасно болеть, распахнул свои большие глаза и уставился невидящим взглядом куда-то вглубь комнаты. Микеле продолжал делать вид, что он здесь не при чём, утирал изрядно намокшую щёку. Причём он делал это с довольно брутальным видом, будто играл в кино роль преступника и утирал кровь со щеки. А Флоран, уже более-менее осознавший, кто он, где он и какой сейчас век, понял, что проснулся по двум причинам: жутко болела нога и не менее жутко хотелось в туалет. Попытавшись подняться, понял, что лучше уж сделает это тут, чем терпеть такую боль. Но решив, что это, наверное, будет глупо с его стороны, он, бедный, переборол всю свою стеснительность и сказал: - Помоги мне встать! Флоран и сам не сразу понял, что сказал он это в повелительном тоне, и, прокашлявшись, добавил: - Пожалуйста. Микеле, который ещё, видимо, не понял до конца, какой год и кто он, всё-таки встал и помог Фло подняться. Но француз переоценил свои силы, и попытка пойти дальше самому выглядела как полёт в космосе - размахивание руками и бесполезная трата энергии. - Господи, давай руку! – Микеле, который уже не мог нормально смотреть на происходящее, сжалился над Фло и, подхватив его под локоть, повёл. - В туалет меня, - радостно бросил француз, явно просёкший, что теперь о нём будут заботиться. - Учти, держать не буду, - продолжал Микеле, который тоже понял, что совсем уж не надо так печься о Фло. - Ох, какие пошлости. - Ещё одно слово - я поставлю тебе подножку и буду ржать над тобой. Флоран, уже хотевший продолжить этот милый утренний разговор, заткнулся и обиженно уставился в пол. Он не любил, когда над ним смеялись. Время текло для них обоих слишком быстро. Однажды Фло пришёл с работы и сказал, что никогда еще работа не шла так быстро. Француз старался не вспоминать этот инцидент, но один противный итальянец, давно наплевавший на его душевное состояние, постоянно донимал Флорана этим вопросом. - Ну Фло, ну скажи, почему так произошло, что ты сделал? - Микеле, прошу, перестань! Я не хочу об этом, - сделав жест рукой в знак того, что разговор окончен, Фло уже было направился в свою комнату, как... - Ну и зануда, даже рассказать не можешь, я же просто помочь хочу, - скрестив руки на груди, бормотал Мике. - Только не надо строить обиженного, ты взрослый мужчина, что за детские замашки? - брюнет подошёл ближе и по-дружески хлопнул Мике по плечу. - Я и есть ребенок. Ну дак что, расскажешь? - Ты не отвяжешься, да?! - взвыл Флоран. - Неа, - самодовольно усмехнулся итальянец. - Ладно! Помнишь, ко мне приходил Мерван? Тот парень, которого я выкинул за дверь. Так вот, мы были хорошими друзьями. Наш клуб продаёт оружие. Три года назад, нам привезли 105 грузовиком военного оснащения, краденного. Мы с Мерваном решили перепродать один сами. Да, знаю, это подло, но тогда мне были очень нужны деньги, а Мерван всегда был тёмной личностью, для него это так же просто, как в туалет сходить. Ночью мы пробрались на стоянку и украли грузовик с бронежилетами и гранатами. Мы очень выгодно продали все это, деньги разделили пополам. И теперь, когда я ушёл, а недавно выкинул Мервана за дверь, ему это очень не понравилось. Он рассказал, будто это я один украл товар. Вот мне и попало. Они допрашивали меня, хотели знать, где деньги. А я молчал. Не скажу, что мне так и нужны эти почти краденые деньги, но я молчал из принципа. Меня пытали, так скажем. Мерван, поскольку был моим хорошим другом, знал одну тайну. Моя татуировка на спине, - но тут Флоран замолк, припомнив всё, что с ним случилось, вспомнив, как подло обошёлся с ним бывший друг. - Ну, что дальше? - Ох, не терзай мои раны, - но стоило лишь бедному французу взглянуть на Микеле, как тот попал. Эта улыбка. Детская, наивная, такая добрая. И Франция сдалась Италии без боя. - Ладно, слушай дальше. Когда приходишь в клуб, то по истечении нескольких лет тебе дают должность, и ты набиваешь на спине татуировку с названием клуба и символикой. Моё счастье, что я успел сделать только название. Когда члена клуба выгоняют, он должен свести татуировку. Я этого не сделал, и Мерван это знал... Флоран замолчал, ему больше не хотелось говорить ни слова. Горечь от предательства больно ударила его. Мерван был его лучшим другом, как считал Фло. Ну разве можно так?! Флоран так бы и продолжал вдаваться в подробности их дружбы и подбрасывать поленья в этот огонь собственной злобы, если бы не дикий смех. - Аха-ха-ха-хах, ну вы и идиоты! - продолжая смеяться, просто выдавил из себя Микеланджело. Флоран вопросительно вскинул бровь и недоумевающе посмотрел на Мике, который, видимо, решил создать землетрясение своим смехом. - Не вижу ничего смешного. - Да знаешь, я тут слушал тебя... Ты такой молодой и такой глупый ещё. Украсть грузовик! Ну это только ты мог сделать. Знаешь, если бы в детстве раздавали коробочки с личностными качествами, ты бы по своей глупости схватил коробочку маньяка-убийцы. - Но я же не маньяк-убийца! - Потому что ты знаешь, что какой-то коробочке не расписать твою судьбу. - А ты, признайся, спёр коробочку Матери Терезы?! - Нет, скорей всего, злобного учёного. - Не смеши меня! Ты даже посуду помыть не можешь, а тут учёный. Ты такой скромный. - Да-да, что есть, то есть. Всегда был скромным, - продолжал гнуть своё Мике, при этом еле сдерживая смех. - О да, если ты скромный, то я принцесса Диана. - Да, тебе бы пошло платье. Кстати, как я помню, они были коротенькие. - Это ты на что сейчас намекаешь? - Кто, я?! Бросьте, сударь, - Микеле взял какой-то листок и начал обмахиваться им, словно веером. - Знаете что, сударь, вы выглядите куда женственнее меня, думаю, это вам надо носить платья. А то бородатая женщина - это слишком. - О, а мне бы понравилось. Это необычно. - Вы питаете слабость к бородатым женщинам? Знаете, у нашей консьержки есть пару усиков, я могу вас познакомить. - Фу, какие пошлости. Вот, например, твоя непонятная растительность в виде тёмного непроходимого леса смотрится привлекательно. - Сударь, вы что, пытаетесь меня соблазнить?! – Флоран как можно более высоким голосом пропищал эту фразу, попутно толкая Микеле в плечо, как ветреная девушка. - А вот теперь на что ты намекаешь? – Микеле сразу сделал серьёзное лицо, будто бы это не он почти минуту назад бился в припадке где-то на полу. - Всё, хватит. Я пошёл есть, если, конечно, ты меня не заговоришь до смерти, - француз встал и направился на кухню. - Эй, стой! Только не смей готовить, опять всё испортишь!