Путь один

Пойти навестить кого - то не из чувства долга, а из - за потребности поговорить было несвойственно Джону, и все - таки он это сделал. Уже смеркалось, когда майор постучался в комнату Кроуфорда. - Да, - откликнулись оттуда. - Можно войти? - Грэшем прикрыл за собой дверь и повесил фуражку на крючок. Кроуфорд полулежал на кровати. Майор исподлобья покосился на него: лейтенант выглядел гораздо лучше со дня, предшествующего той самой битве. Он тогда не смог участвовать в ней по причине невралгии. Больной выжидающе смотрел на Грэшема. Тот присел рядом с ним на краешек постели. - Как самочувствие? - Нормально. Последовала пауза, которую нарушил Кроуфорд: - Что нового? Пополнение есть? - Да. Трое. Трое мальчиков с налетом в четырнадцать часов. Нет, об этом нельзя думать... - Я в курсе, что ты собираешься мне сказать, - заявил лейтенант. - Несмотря на болезнь, я буду драться вместе с вами, потому что я должен преодолеть страх и через это пройти, иначе ты... - Нет. - Извини? - оторопел Кроуфорд. Майор, глядя в пол, спросил: - Не желаешь ли ты отправиться в отпуск? - Ты предлагаешь мне отсюда уехать? Грэшем, да тебя не узнать! - Неужели? Будь добр, ответь на вопрос. Лейтенант нахмурился. - Ничего не понимаю. Что случилось? Он попытался посмотреть в лицо гостю, и внезапно его озарила догадка: - Кто? - Крофт, - ответил Грэшем. - Крофт убит. Все уместилось в два слова. Майор ощутил, как защипало в глазах, и отвернулся. Кроуфрод отстранился от него. - Как? Джон сделал глубокий вдох, справляясь с собой. - Столкнулся с немецким асом. Ты, наверное, не знаешь: Стивен умел водить самолет только по прямой линии. Лейтенант пытался осмыслить услышанное. Гибели Крофта он ожидал меньше всего — ведь так несуразно, глупо, несправедливо умирать полному сил, жизнерадостному, простому юноше, влюбленному в небо! Кроуфорду всегда казалось, что Стивен будет одним из тех, кто переживет войну и вернется домой, увешанный наградами. - Джон... Собственное имя непривычно кольнуло слух майора: он успел отвыкнуть от него. Последний раз его называл Джоном покойный Синклер, близкий друг. Грэшем повернулся к лейтенанту. Тот замялся. - Жаль. Хороший был парень. Я... Ты сообщил его родным? Майор откинулся назад, прислонившись спиной к стене, и закрыл глаза. - Я не могу. Некоторое время оба безмолвствовали, пока Кроуфорд не осведомился: - Как проведешь вечер? - Напьюсь. " Можно было и не спрашивать " - с досадой подумал лейтенант. Грэшем вдруг рывком встал и отошел к окну. Он злился на себя за слабость: зачем нужно было рассказывать все Кроуфорду? Тот и так даже в самолет залезть боится, не то что летать и сражаться с врагами, а теперь и вовсе с кровати встать не сможет! Однако какая имелась альтернатива? Молчать и потихоньку спиваться? Пожалуй. В эту минуту Джон Грэшем в полной мере осознал свое одиночество. Кроуфорд покусывал ноготь на большом пальце, следя за собеседником. - Остальные ребята в порядке? - Из группы возвратился только я один. Грэшем стоял к нему спиной, неестественно прямо. - Я все видел. Все. Одного за другим. Томми... Он осекся. Перед ним на мгновение возник объятый пламенем Томпсон, выпрыгнувший из горящего самолета. Томми камнем летел вниз. Глухой удар о землю. Там, на траве, догорала крохотная точка... - Я боюсь смерти, Кроуфорд, - обернувшись, продолжил майор негромко. - Но сейчас я бы с радостью отдал жизнь за них за всех. Меня мучает совесть. - Тебя? - Меня мучает совесть, - повторил летчик. - Не потому, что я выжил. Я часто был резок со Стивеном. Лишь теперь это понял. И лишь теперь понял, как сильно его люблю. Я не знаю, как буду смотреть в глаза Кэтрин, если вернусь. Мне кажется, я не сумею с ней говорить. Ни с ней, ни с матерью Стивена. " Кто такая Кэтрин? " - чуть не спросил лейтенант, но вовремя прикусил язык. Джон словно прочел его мысли: - Кэтрин — это его сестра. Он умолк и потер переносицу. Кроуфорд задумался. - Когда вы планируете следующий вылет? - В субботу. - Через три дня, значит... Майор бросил на товарища внимательный взгляд. - Успеешь подняться? - Вполне. - Уверен? Лейтенант поудобнее улегся в постели. - Да. Грэшем посмотрел в окно: на улице совсем стемнело. - В таком случае, до субботы. Поправляйся. Он взялся за дверную ручку и добавил: - Не лежи на животе — кровообращение ухудшается. И покинул комнату. Кроуфорд размышлял о произошедшем. Их прошлый с Грэшемом серьезный разговор едва не закончился дракой. Помнится, лейтенант умолял отпустить его, дать ему возможность уйти домой, но майор был непреклонен и обещал лично расстрелять за дезертирство. А сегодня Грэшем сам пришел к нему излить душу. Впрочем, Кроуфорд не испытывал по этому поводу ни торжества, ни злорадства, ни смятения. Он принял решение.