***
Хюррем сидела в садовой беседке и обедала с Михримах и Джихангиром. Она намеренно не захотела оставаться в Топкапы, чтобы не надрывать душу ещё больше. Не желала видеть ни Сулеймана, ни Фирузе. После вчерашнего вечера ей было особенно больно. — Валиде, вы чем-то встревожены? В последние дни словно избегаете меня. Я чем-то разгневала вас? — спросила Михримах. Хюррем усадила Джихангира себе на колени, пригладила волосики на голове сына, поцеловала его в макушку и улыбнулась дочери. — Нет, милая, как ты могла такое подумать? Мне просто слегка нездоровилось, только и всего. Благо, сегодня я в полном здравии, поэтому решила с вами провести время в саду. Михримах с недоверием взглянула на матушку, но не стала говорить о своих подозрениях. Кого она желала обмануть? Все прекрасно знают, что причина недомогания Хасеки — подлая Фирузе, которая заползла в покои отца, словно змея. А Михримах считала ещё её своей подругой. Наивная! И хоть ей вреда она не принесла, но обида матушки воспринималась как личная. Принесли любимые блюда Джихангира и Валиде, но никто не решался отведать их, лишь буравя поднос немигающим взглядом. Ситуацию разрядил Шехзаде, первым потянувшись ложечкой к десерту. Это привело в чувство Хюррем. — Джихангир, львёнок мой, — не давая ребёнку перебить аппетит сладким, сказала девушка. — Давай мы покушаем плов, а затем приступим к другим блюдам? Смотри, для тебя приготовили столько всего: ревани, пахлаву, тулумбу… — Мамочка, я не хочу плов! — начал капризничать Шехзаде, подпрыгивая на коленях Хюррем. — Но ты же хочешь вырасти и стать таким же большим, как Мехмет, Баязид и Селим? Они с нетерпением ждут, когда их любимый младший братик сможет вместе с ними кататься верхом и сражаться на мечах. Для этого нужно хорошо кушать. — Нет, — дёрнул ножкой Джихангир. — Я хочу стать таким как Мехмет и Мустафа. Селим и Баязид только ссорятся и соревнуются, кто из них лучше, поэтому не хочу быть похожим на них. Хюррем вздохнула и посмотрела на Михримах, та пожала плечами, будто твердя о том, что Хасеки и так знает, что происходит между её средними сыновьями. Однако всё же решила помочь Валиде переубедить Джихангира. — Братик, съешь пару ложек всего, не огорчай матушку. Она будет за тебя сильно волноваться, не давай лишнего повода. Кто же станет её защищать, если ты не хочешь набираться сил? Разве оставишь нашу любимую Валиде в беде? — Хорошо, сестрёнка, но только ради мамочки, — сказал Джихангир, протянув ручку и погладив щеку Хасеки. Хюррем тут же взяла её в свою ладонь и поцеловала маленькие пальчики, чем вызвала весёлый смех у ребёнка. — Матушка, вы так похожи с Шехзаде. У вас одинаковый заливистый и заразительный смех. — отметила Михримах, с особой нежностью глядя на умиротворенную картину. — Внимание! Шехзаде Мустафа Хазретлери. — громогласно раздалось на весь сад так, что птицы, поющие на ветвях деревьев, испугались и упорхнули ввысь. «Только тебя здесь не хватало,» — подумала Хасеки и, прищурив глаза, пыталась разобрать, откуда именно направляется к ним Мустафа. Аллах, стражники, скорее всего, закричали ещё тогда, когда мужчина только вышел из Топкапы, ведь его так и не было видно. Лишь спустя время она с волнением отметила, что Шехзаде приближается прямо к ним в беседку. Под его глазами залегли тёмные тени, а весь вид был слегка помят и небрежен. На лице застыло фирменное грозное выражение. Не такое, как у Сулеймана, а более хищное и опасное. — Мустафа! Как хорошо, что ты пришёл. Мы поиграем вместе? — Джихангир, — повышенным тоном сказала Хюррем сыну, усаживая его на место. — Не вертись, а скорее ешь! — после этого кивнула мужчине в знак приветствия и почтения. — Султанша, я тоже рад вас видеть. Михримах, — Мустафа обратился к сестре. — Джихангир, наш славный львёнок. Конечно, мы поиграем вместе. Я приехал, чтобы повидаться с тобой. Хасеки незаметно скривилась и принялась за еду. Не было смысла притворяться, что она рада такой компании. Что ему здесь нужно? Неужели ей нельзя просто спокойно пообедать с детьми? Но, к несчастью, маленький Джихангир души не чаял в брате, поэтому безумно был счастлив его видеть. Играло на руку лишь то, что Хюррем не встретилась с Мустафой один на один, как в предыдущие два раза. — Ты надолго приехал в столицу, брат? — Михримах видела, что Валиде было совершенно неловко, поэтому решила вмешаться, чтобы снять немного напряжение. — Пока не знаю, Михримах. Очень скучал по вам и отцу, вот и решил наведаться. Валиде рвалась со мной, — сказал мужчина, глядя на реакцию Хасеки, та лишь подвела глаза к небу и пошевелила губами, сказав что-то неразборчивое. — Однако я убедил её остаться. — Странно, ваш санджак разве может находиться без управления? Да ещё и Маниса. Как по мне, это слишком необдуманное и поспешное решение — приехать в Стамбул. Как ещё повелитель это допустил? — заметила Хюррем, отпивая щербет. — Наш мудрый повелитель знает о том, как поступить лучше. Вам ли этого не знать, Хюррем Султан? В последние месяцы вы сами в этом убедились уже. Девушка со злостью взглянула на Мустафу и глубоко вздохнула. Она не собиралась вступать в перепалку при детях, это было ниже её достоинства. — Действительно. Не перестаю поражаться вашей проницательности, Шехзаде. Вы нигде, но в то же время — везде, прям как и ваша матушка. Удивительная способность! — Если хотите, то как-то и вас научу этому. — с усмешкой сказал Мустафа. — Я бы с радостью, но, к большому сожалению, придётся отказаться от столь щедрого предложения. Да и сами подумайте, если мне станут известны все ваши секреты, то вы останетесь вовсе безоружны. Михримах с удивлением слушала странный разговор своей Валиде и брата и не понимала, что здесь происходит. Они забыли про Джихангира и вели себя так, будто находятся в этой беседке лишь вдвоём. Оставаться здесь не было никакого смысла. — Джихангир, львёнок, пойдём со мной. — взяв ребёнка за руку, сказала Михримах. — Валиде, вы разрешаете? — Но как же… Ведь я так хотел поиграть с Мустафой. Хюррем взглянула на сына и кивнула дочери. Оставалось только переубедить Джихангира. — Сыночек, ещё успеется. Иди с Михримах немного погуляй. Вы и так мало общаетесь. — Но я не видел брата на протяжении долгого времени… — загрустил Шехзаде. — Джихангир! — терпение Хюррем было почти на исходе. — Братик, — начал Мустафа, обняв ребёнка. — Мы скоро поедем в охотничий домик. Михримах, Мехмет, Баязид и Селим, повелитель, ты и я отправимся вместе. — Правда? — Правда, мой хороший, а теперь ступай, — погладив Джихангира по голове, закончил Мустафа. Михримах поклонилась Валиде, взяла брата на руки и ушла. Хюррем смотрела им вслед, не обращая внимания на то, что рядом с ней сидел мужчина и пристально наблюдал за ней. Хасеки ещё минуту была где-то далеко, но вскоре очнулась и посмотрела на Мустафу. Он выгнул бровь в немом вопросе. Она ответила ему почти тем же — презрением. — Откуда вам известно про охотничий домик? Вы разве готовы меня терпеть рядом на протяжении нескольких дней? — Султанша, а разве я хоть словом обмолвился о том, что вы присоединитесь к нам? — ухмыльнулся Мустафа. — Вы говорили же, что… — тон Хасеки резко охладел на несколько градусов ниже нуля. — Всё верно. Я, повелитель, Михримах, Мехмет, Джихангир, Селим, Баязид, — перечислил мужчина. — Всех назвал? Хотя нет, ещё не всё. — Кто ещё? — в глазах Хюррем появилась надежда и зазвенели слёзы. — Фирузе-хатун, конечно. — Мустафа ликовал и ждал, когда девушка разрыдается и убежит прочь, покинув его. Хасеки закрыла глаза. Одинокая слезинка сорвалась с кончиков ресниц и скатилась по её щеке. Хюррем быстрым движением руки смахнула её. — Вы любите моего отца, несмотря ни на что? — мужчина не знал, почему он задал этот вопрос. — Любила, люблю и буду любить больше жизни. — ответила девушка. — Вам не понять этого, слишком ещё молоды. — Но почему? Он уничтожил вас, растоптал, променял на молодое тело простой наложницы. — Мустафа знал, что затронул болезненную тему и что подобными словами убивает Хасеки, но не мог остановиться. — Как себя чувствовать на втором месте? Брошенной и униженной? — Спросите у своей матери, она скажет вам, каково это. Я не могу ничего сказать, ведь просто-напросто не знаю, — Хюррем улыбнулась, но улыбка была совершенно зловещей. — Я всегда на голову выше всех. — резко замолчала, а затем добавила полушёпотом: — Даже вас, Шехзаде. Хасеки увидела, как Сюмбюль издали показывает ей жестом подойти. Она поднялась, пошуршав юбками, и ушла, оставив Мустафу одного. Он, недолго думая, решил проследить за девушкой, ведь было очевидно, что она что-то задумала. Хюррем подошла к евнуху, предварительно отправив служанок восвояси. Чем меньше свидетелей, тем лучше. — Госпожа, — поклонился ага. — Я сделал всё, как вы и просили. Рустем ожидает вас в Мраморном павильоне прямо сейчас. — Благодарю, Сюмбюль. Идём скорее же к нему. — поспешив направиться к месту назначения, сказала Хасеки. — Повелитель собирается в охотничий домик с детьми. Скажи мне, ты знал, что с ними поедет ещё и Фирузе? — Помилуйте, султанша, — еле поспевая за девушкой, ответил евнух. — Если бы знал, то сразу бы сообщил об этом вам, мне только сейчас стало известно. Вскоре они добрались до Мраморного павильона. Хюррем распорядилась Сюмбюлю стоять где-то вдалеке, чтобы не привлекать лишнее внимание. — Постой там, я скоро вернусь. Главное гляди, чтобы никто не явился сюда. Сразу же прогони, а если кто-то из вельмож будет направляться в павильон, то немедленно подай мне условный знак. Сюмбюль кивнул, давая понять, что сделает так, как просит госпожа. Хасеки отправилась внутрь, где её ожидал Рустем-ага. Мужчина, увидев Хюррем, тут же склонился. — Госпожа, вы хотели меня видеть? — Да. — приблизившись к Рустему, сказала девушка. — Как твоя семейная жизнь с новоиспеченной супругой? Молодая жена тебя устраивает во всём? — Вполне, — слегка нахмурился мужчина. — Мы с Нигяр… Сумели найти общий язык. Она не досаждает мне, а я ей. — Следи внимательно за ней, Рустем. Ты же знаешь, что её связь с Ибрагимом Пашой не могла пройти бесследно. — Он отнял у неё дочь, разве это не образумило Нигяр? Что может быть хуже разлуки ребёнка с матерью? — Хюррем викинула руку вперёд, приказывая замолчать. — Не забывай, что Ибрагим, подло обманув меня, заимел ещё один козырь и теперь может шантажировать им Нигяр. Она готова ради него на всё до сих пор, даже не сомневаюсь в этом. Не смей обсуждать свои дела с этой женщиной, Рустем. Ибо всё немедленно дойдёт до ушей грека. — Вы правы, султанша. Та девушка, Фирузе-хатун, досаждает вам? Мне так и не удалось избавиться от неё в прошлый раз. Хюррем закатила глаза и задумалась. Ну, что она сможет предпринять против неё ещё? Кроме того, что собственноручно хотела её задушить голыми руками. — Эта змея на днях отправится с повелителем и моими детьми в охотничий домик. — скрипнув зубами, прошипела девушка. — Однако это не суть. Есть другая, более значимая проблема. Мустафа на днях приехал в столицу. Я так и не узнала, что случилось с Гюлизар-хатун? Она не выдала нас? — опасливо спросила Хасеки. — Нам главное, чтобы это не дошло до повелителя. — Не переживайте по этому поводу, султанша. Мои люди устранили её. Даже, если Шехзаде будет в открытую вас обвинять, в чём я лично сомневаюсь, падишах ему не поверит, ведь полностью отсутствуют доказательства вашей вины. Хюррем с облегчением выдохнула. И поблагодарила Аллаха, что уберёг от беды. — Рустем, проси, что хочешь, ничего не пожалею. Хочу щедро наградить тебя за преданную службу. — Иметь возможность верно служить вам для меня и есть лучшая награда. — поклонился мужчина. — Мне известно, что повелитель вскоре назначит тебя бейлербеем. Это как раз, что нужно мне. Ты должен обязательно войти в Диван. Надеюсь, что не подведёшь. — Даже не сомневайтесь, госпожа. Буду служить на благо вам всю свою жизнь. Девушка улыбнулась и, задумавшись на минуту, придумала новый план. Возможно, в этот раз посчастливится, и её задумка удастся. — Ты выполнишь ещё одно моё поручение. — и не давая Рустему что-либо спросить, она продолжила: — Наймёшь человека, который должен будет ранить Мустафу на охоте. — решив прояснить ситуацию, Хюррем добавила: — Он также поедет с повелителем. Самое главное — отыскать надёжного и самоотверженного человека, рука которого не дрогнет при исполнении задания. Не дай Аллах, ты меня подведёшь… — Будет так, как вы хотите, султанша, всё в лучшем виде. — Ступай теперь, Рустем-ага. Мужчина поклонился и направился к выходу. Хюррем тем временем подошла к мраморной стене, оперлась о неё рукой и сделала пару глубоких вздохов. Она смогла в очередной раз отдать распоряжение убить Шехзаде. Немного придя в себя, Хасеки оправила платье и поспешила к Сюмбюлю-аге, ведь было самое время возвращаться назад. Мустафа, скрытый в тайной нише комнаты за перегородкой, сильно разозлился от услышанного и решил, что в очередной раз Хюррем не сможет выйти сухой из воды. Уж он об этом точно позаботится. Мужчина пообещал сам себе, что свои кошмары несомненно воплотит в жизнь.Глава третья. Разоблачение.
20 июня 2020 г. в 01:02
Мустафа смотрел на пламя горящей свечи. Оно искрилось, шипело и беспощадно плавило воск. Свеча неудержимо рыдала. Цвет огня был сопоставим лишь с одной особой. Однако же её кудри были более живыми и пылающими, грозящими сжечь дотла тех, кто посмел пойти против их обладательницы.
— Хюррем, — будто лаская языком каждую букву, произнёс мужчина.
Она вновь поразила его своим умением обратить оружие, беспечно направленное на неё, против самого недруга. Удивительная сила таилась в этой поцелованной самим шайтаном девушке. Мустафа хотел сказать ей парочку обидных слов, чтобы подобно отцу стать причиной её унижения, но, взглянув в глаза цвета весенней травы, на которой была россыпь росинок — горьких слёз, он почувствовал, что его будто прикладом ударили по голове. Он не смог. Провинился перед ней в очередной раз. Позволил посмеяться над собой. Только вот злость от этого испарилась слишком быстро.
Мустафа сидел и молился Аллаху. Искал спасения у Всевышнего. Просил, дабы ему были посланы силы для того, чтобы снять с себя колдовскую привязанность и противостоять рыжей ведьме. Почему, зная, что её вины вовсе нет, он продолжал это делать? Скорее всего, мужчина просто хотел верить в то, что Хюррем — корень его проблем.
Он спал тревожно. Ему казалось, будто тяжёлая дымка опустилась на него, угрожая задушить. Мустафе причудилось, что шею обхватили чьи-то костлявые руки, судоржно сжимая. Мужчина тут же вскочил в постели и оглянулся. С балкона дул свежий, даже немного прохладный ветер, попутно развивая шёлковую ткань занавеса.
Мустафа провёл по лицу рукой, вздохнул и в тот же момент оторопел. У подножия кровати сидел его ночной кошмар. Золотистые локоны рассыпались буйным водопадом по спине марева. Мужчина знал, что такая грива может принадлежать лишь одной.
— Хюррем? — с опаской поглядывая на мираж, спросил он.
Она обернулась и пронзила его своим острым вглядом, словно кинжалом. Выражение её лица было крайне злым. Девушка смотрела прямо в глаза Мустафе, который был не в силах даже шевельнуться. Вырвавшись из плена чарующего взора, он осознал, что Хюррем была полностью обнажённой. Мужчина жадно разглядывал её пышную грудь, покатые плечи и плавную линию талии. Он присмотрелся и понял, что девушка сияла изнутри? Аллах, кто-то точно сходит с ума!
— Как тебя пропустила стража? Что ты здесь делаешь?
Хюррем не ответила, только встряхнула волосами, прикрыв ими полностью грудь, и с грустью посмотрела на Мустафу.
— Меня некому защитить. Я совершенно одна. Ты не смог помешать ему! — раздался гневный возглас.
— Я не понимаю тебя, что мне следовало сделать? Прекрати преследовать меня!
Девушка удивлённо посмотрела на мужчину, который предпринимал напрасные попытки разобраться в чём дело, а затем мягко рассмеялась.
— Ты сам этого хочешь, Мустафа. Можешь обмануть кого угодно, но только не меня. Я всё знаю, — сказала Хюррем и намеревалась уже взобраться полностью на кровать, чтобы по-кошачьи приблизиться к откинувшемуся на подушки Шехзаде, но что-то остановило её. Она вскочила на ноги и отправилась к выходу.
— Погоди! Возьми мой халат и прикрой наготу, у тебя неподобающий вид!
Хюррем лишь громче рассмеялась и, даже не добравшись до двери, словно рассеялась в воздухе.
Мустафа ещё добрых пару минут рассматривал то место, где только что была девушка. В полном непонимании происходящего, он прилёг на подушку и позволил закрыть себе глаза. В оставшуюся ночь сон был относительно спокойным.