Странное солнце

      Сидя за стойкой меня нехило стало развозить: в голове появился туман, тело приятно расслабилось, а язык и вовсе стал жить своей жизнью. Женщине это было на руку, она с большой охотой подливала алкоголь и слушала мою болтовню. Поначалу это помогло сбросить напряжение, но сейчас дело приняло другой оборот и выпитое играло против меня.       — Я просто…. Я ищу своего друга, он… такой… хороший, — слова я выговаривала чётко, но очень долго подбирала их в своей голове из-за чего получались длинные паузы.       — И как же зовут твоего друга? — с поддельной заботой спросила женщина.       — Луссурия, — прямо сказала я, а после добавила то, о чем сразу же пожалела, — я узнала, что он на твоей машине… ну… это… то есть, на машине Глории Паф… Паф…       — И как же ты это выяснила, крошка? — подливая выпивку снова спросила женщина своим ласковым басом, она одним движением пододвинула ко мне бокал.       Горло постоянно сильно сушило, поэтому я с какой-то жадностью пила то, что мне налили, хоть головой ещё и понимала, что пора уже остановиться.       — Мы с ним друзья!!! — достала телефон и показала несколько совместных снимков с Луссурией.       В этот момент у меня совсем вылетело из головы, что Лусс строго-настрого запретил показывать кому-либо фото с ним.       Почему-то от фразы «мы с ним друзья» захотелось плакать. Из-за того, что я больше не могла обсуждать Лусса с Одри во мне много всего накопилось. И эта вся невысказанность, мысли, желание хоть как-то приблизиться к нему сыграли со мной злую шутку. Я начала рассказывать всё этой незнакомой женщине, которая слушала внимательно и, казалось, с большим интересом.       Но в самый пик моей истории, почувствовала, как желудок сделал кувырок. Глубоко вдохнув я попыталась встать, но ноги не слушались, они сложились будто кукольные. Сев на пол, я поняла, что не в силах управлять своим собственным телом. Испугавшись этого состояния истерика захватила сознание и вырвалась криком и слезами.       — Мне нужна Глория или Луссурия, — голос был словно не мой, он будто принадлежал кому-то другому, — где мне его найти? Я хочу его найти. Где он? Где-где-где? Женщина выдохнула, она обошла стойку и помогла мне сесть на стул. Я видела, как она кому-то позвонила, но разговор не слышала. Продолжая шмыгать носом, на меня напал другой «демон». Сидя на барном стуле, опустив зареванное лицо вниз и глядя в никуда я ритмично начала икать. Время ускользало, а сладкая дремота стала похищать моё сознание.       — Вот это ты надралась, малышка Эви, — раздался в помещении знакомый голос. Резко подняв голову меня тут же стало мутить. Всё перед глазами поплыло, я лишь заметила знакомый силуэт, который приближался все ближе. Луссурия в темном плаще и с каким-то оранжевым шарфом-боа был уже почти вплотную, когда я смогла разглядеть его чуть лучше. Под плащом у него была то ли майка, то ли футболка, но тоже темная. Он как всегда был в солнцезащитных очках. Его лицо выглядело каким-то уставшим и грустным.       — О боги, Глория, зачем ты её так накачала? — спросил Луссурия, обращаясь к женщине за барной стойкой.       Он взял меня под локоть и помог подняться. В этот момент заметила, что костяшки его пальцев сильно сбиты. На них только-только стали затягиваться свежие ссадины.       «Ему, наверное, больно», — подумалось мне, — «как же хочется обнять». Странно, но от Луссурии ничем не пахло. Он хоть и со страстной дотошностью ухаживал за собой, но никогда не пользовался парфюмом.       — Прости, дорогуша, но ты говорил, что под вас копают, вот я подумала, что эта девчонка одна из… — долетели слова женщины до моих ушей. Луссурия тяжело выдохнул и свободной рукой потер свои виски.       — К тому же ты сам мне сказал, что кто-то пробивает нас по базе… а тут она заявляется с фразой, что ищет меня, — не унималась Глория, — что мне нужно было думать? Понятия не имею, как она вышла на нас.       Луссурия поджал губы и чуть сильнее сжал мой локоть. Его явно раздражала вся эта ситуация.       — С тобой все в порядке? Выглядишь уставшим, может налить что-нибудь? — Глория обеспокоенно посмотрела на мужчину.       — Нет, — он покачал головой, — я отвезу её домой, а потом вернусь в штаб.       Луссурия шел медленно, придерживая меня за локоть. Его руки были очень сильные и он ни разу не дал мне упасть, хоть спотыкалась и налетала на различные препятствия я постоянно. Мне было приятно ощущать его касания на коже. Иногда я специально делала вид, что теряю равновесие чтобы прижаться к нему. В моей груди что-то закипало. Тогда я не испытывала никакого смущения, которое обычно терзало меня наедине с Луссом.       Луссурия усадил меня в машину и пристегнул ремень безопасности, видимо боялся, что могу начать куролесить. Это не была та машина, на которой он в прошлый раз уехал, это был красный двухдверный кабриолет с опущенной крышей. Машина выглядела дорого, но все что я запомнила это белый кожаный салон и зеркало заднего вида, на котором висел брелок павлина. А ещё приметила книгу, лежащую на торпедо «Формалиновый рай — пособие по хранению трупов для патологоанатомов», так же там была брошюра из тайского ресторана. Я пыталась вести себя достойно, но мой язык в этот момент жили своей жизнью.       — Я соскуууучилаааась, — протянула я, — тебя так долго не было, где же ты прятался от меня?       Он не ответил, а лишь болезненно ухмыльнулся.       Перед тем как мы тронулись мой взгляд скользнул в сторону бара, возле него стоял какой-то мужчина, его лицо показалось смутно знакомым. Я видела, как он сделал фото, но заметив меня скрылся из виду.       Машина двинулась с места, мы ехали очень быстро, ветер так сильно дул в лицо, что приходилось закрывать глаза, а книга и вовсе свалилась ко мне на колени. Возможно, Луссурия рассчитывал, что это поможет протрезветь.       — Ты много выпила, — спокойно сказал мужчина, но я видела, как было напряжено его лицо, — Мне сказали, что ты искала меня…       Теперь моя была очередь молчать. На лице нарисовалась дурацкая улыбка.       «А он красивый» — подумалось мне в тот момент.       Луссурия понял, что от меня сейчас невозможно добиться ответа. До дома мы доехали быстро. Странно, не помню, чтобы говорила ему адрес, или говорила? Мужчина помог добраться до входной двери, он было хотел уйти, но заметив, что я не в состоянии справиться с ней, решил все-таки помочь.       Луссурия сам достал ключи и открыл входную дверь. Думаю, в тот момент, я бы не справилась с этой задачей, а так бы и уснула на лестничной клетке возле собственной квартиры. Мои ноги стали сильней подкашиваться, а мозги теряли последнюю связь с реальностью. Лусс помог добраться до кровати.       Мне никак не хотелось его отпускать в тот момент, и как только эта мысль ужалила мой мозг, я резко развернулась и повисла на его крепкой шее, сцепив руки плотным кольцом. Бог знает, что двигало мной тогда, то ли выпитый алкоголь, то ли нарастающие чувства в груди или пониже живота… Лицо Луссурии вытянулось от удивления, когда я стала притягивать его к себе.       — Эви, но мне нравятся парни, — странным шепотом сказал мужчина. Он попытался разорвать крепкое кольцо моих рук у себя на шее, но ничего не вышло.       — Мне тоже, — шепнула я с ухмылкой, после чего резко дернула его на себя, и мы упали на кровать.       Это было необычно, ведь мужчина его комплекции и телосложения с легкостью мог бы вырваться из таких объятий пьяной девушки. Может он не хотел?       Луссурия навис надо мной, его лицо и тело были напряжены. Он стоял на четвереньках. Руками и коленями мужчина уперся в кровать, а мое тело расположилось между его ног.       Я не отпускала его, но и больше не тянула. Он находился в такой позе уже добровольно. Заметила, что он поджимает губы, мне было знакомо это движение. Я ослабила хватку, после чего провела ладонями по его голове, коснулась кончиков ушей и сняла эти треклятые очки, за стёкла которых мне всегда хотелось заглянуть. И я увидела их. Я увидел его глаза…       Странно, но Луссурия не возражал. Казалось у него не было сил сопротивляться этой непозволительной наглости. Откинув в сторону очки, я снова стала поглаживать его бритый затылок, после чего слегка потянула на себя, он не возражал. Луссурия подчинился моему движению, мужчина медленно наклонился и наши губы соприкоснулись. Медленный, чувственный поцелуй стал перерастать в нечто большее, он становился чем-то страстным, хищным, даже диким. Словно это нехитрое действие сломало какую-то преграду. Внутри все закипало. Здравый смысл давно уже покинул меня, обрывками я помню, как мы со страстью снимали друг с друга одежду, он целовал мне плечи, а я оцарапала ему спину. Помню, он был сверху, а потом сверху оказалась я. Помню, как громко стонала, помню, как мы оба достигли наивысшей точки наслаждения…       Луссурия не был моим первым, поэтому все прошло без боли, каких-то завышенных ожиданий и требований. Все было как у всех.       Силы покидали меня, и, рухнув от усталости, последнее, что я помню, как Луссурия выругался и пошел в душ.       Я проснулась в своей постели очень рано с дикой головной болью. В ней так сильно шумело, что мне было больно смотреть на свет или какие-либо яркие предметы. Во рту пересохло и неприятно пахло, а живот крутило так, будто гимнаст выступал на олимпиаде. В комнату зашел Луссурия. Я вспомнила как закончился вчерашний день. Мои щеки покраснели, но Луссурия не подал виду. Он принес мне какую-то зеленую густую жижу в стакане. К слову, мужчина был уже собран, на нем были привычные очки, черная майка, штаны, не было только плаща. Не знаю, ложился ли он спать вообще.       — Вот, помогает от похмелья, — поставил он на прикроватный столик стакан.       Сразу же схватила «спасительную» жидкость в руки. Хоть мне очень хотелось пить, я сначала понюхала, что это. Пахло перемолотыми в блендере овощами, особенно выделился запах сельдерея. От этого аромата сильнее замутило, поэтому мне пришлось отставить стакан в сторону.       — Мне уже пора, — сказал Лусс и взял свой плащ с перьями боа со стула, — я позвонил Одри и попросил её присмотреть за тобой, она будет здесь с минуты на минуту. Мужчина выглядел все ещё уставшим и разбитым, он помялся ещё возле двери какое-то время, и, взглянув на меня, ушел, так ничего и не сказав.       Видимо Луссурия и Одри столкнулись в прихожей, я услышала, что они о чем-то недолго поговорили и спустя пару минут в комнату зашла моя подруга. Она принесла минеральную воду без газа и что-то сладкое. В коридоре услышала, как закрылась входная дверь. Лёгкая грусть кольнула меня прямо в сердце, но подступающая тошнота резко вернула «на землю», заставляя подумать сначала о физическом, а потом уже о душевном. Когда мне стало немного полегче я поведала Одри рассказ о том, как вообще оказалась в таком состоянии и почему она об этом узнала только сейчас. Рассказала ей и о том, что видела, и о том, как попросила Лауро найти адрес, и о том, что было вчера ночью.       Одри внимательно слушала, она то по-доброму смеялась надо мной, то искренне была удивлена.       — Кто бы мог ожидать от тебя такую авантюру… Да и что больше удивляет — ты заставила гея переспать с тобой!       Мои уши моментально покраснели.       — Я не знаю, что мне теперь делать, мы с ним друзья… — как-то обреченно прозвучали последние слова, — я прекрасно осознаю, что произошло, но, а вообще, можно считать, что это был секс по-дружбе?       — Эх… — Одри с жалостью посмотрела на меня, — Эви, ты сама прекрасно должна понимать, что стоит друзьями хоть один разок переспать, как между ними начинает разрушаться эта дружба. Неужели ты не понимаешь того, что чувствуешь…       Она была права. В эту ночь какая-то завеса рухнула. Я прекрасно осознала, что уже очень давно влюблена в Луссурию и все время просто запрещала себе эти чувства, так как боялась, что они ранят меня. Я только и делала, что искала любые оправдания, почему этих чувств не может быть: он гей, мы друзья, у него парень и бог весть, что еще. Сейчас я хотела сказать ему так многое, а самое главное, что люблю его.