***
Скуало сидел за обеденным столом, а перед ним была разложена карта города, на которой он что-то отмечал красным маркером. Глория стояла неподалеку и вытирала полотенцем только что помытую посуду. Женщина нервно поглядывала на капитана, тот явно был все ещё зол, хоть плотный ужин и сбавил градус негодования, мужчина все равно периодически вспыхивал и громко ругался. В дверь позвонили. Глория испуганно посмотрела в прихожую, а затем на капитана. Скуало махнул рукой. — Это Леви и Бельфегор, — спокойно ответил он на немой вопрос, — открой им. Женщина кивнула и торопливо пошла исполнять приказ. Длинноволосый капитан остался в одиночестве, он с раздражением посмотрел на карту, выругался и перевел свой взгляд на вид из окна, к слову, который был так себе. В коридоре послышался шум, Глория что-то быстро шепнула «гостям» и проводила на кухню. Скуало был прав, в самом деле это пришли Леви и Бел. Бельфегор невысокий светловолосый юноша, чьи глаза скрывала густая челка. На голове опасно перекосилась в левую сторону диадема, создавалось впечатление, что она вот-вот упадет. Одет он был, как и все мужчины в этой комнате в черную форму, но с одним отличием, его куртка была расстегнута, а под ней виднелся красный свитер в черную полоску. Парень широко улыбался, показывая свои белоснежные зубы, выглядело это по меньшей мере странно, даже немного безумно. Он засунул руки в карманы своего плаща. Леви недовольно поглядывал на парня. Его темные бакенбарды были как всегда в идеальной форме молнии, пирсинг мужчина так еще и не снял. На фоне худенького Бельфегора Леви выглядел очень большим и широкоплечим. Скуало перевел взгляд на парней, он внимательно посмотрел на Бела, того, казалось, это нисколько не смутило. — Ты ведь все уладил? — решил убедиться длинноволосый капитан, кивком указывая на светловолосого юношу. Леви сверху вниз посмотрел на Бельфегора, тот продолжал широко улыбаться. Глория, стаявшая возле плиты, приготовила парням чай. — Ши-ши-ши, — захихикал блондин, его густая челка слегка дрогнула, но не показала глаз, — само собой, я все сделал идеально. Скуало испытующе продолжал прожигать юношу взглядом. По всей видимости промах Луссурии вынудил капитана самолично во всем убедиться. Если бы не челка, то мы могли бы заметить, как Бельфегор закатил глаза, парень застонал, будто мама его заставляет убраться в комнате, а ему совершенно не хочется это делать. — Да убрал я этого «хакера», — лениво начал Бельфегор, — и оставил для полиции послание, но по всей видимости они его не сразу поняли, поэтому мне помог наш иллюзорный друг уладить это с более высшим начальством… — Вы что ещё кому-то угрожали? — глаз Скуало почти задергался. — Мы ему заплатили, — отрезал Бел, немного помолчав он решил добавить, — а что касается мальчишки, который под нас копал, он ничего такого не выведал только адрес её бара, — юноша махнул в сторону Глории рукой, — но должен признать, он гениально все провернул, даже почти никаких следов не оставил, поэтому он заслужил особого отношения к себе, сначала я ему… — Хватит, — остановил Бела капитан, ему было известно, каким садистом может быть этот парень, а слушать рассказ, как он измывался над телом, не хотелось. И вообще это не нравилось Скуало, он привык все делать быстро, четко, но Бельфегор он совершенно другой, парень хоть и мог разом перерезать горло противнику, но это не доставляло ему никакого удовольствия, он любил по долгу издеваться над своими жертвами, насыщая своего внутреннего психопата криками, мольбой о пощаде и кровью. Бельфегор довольный реакцией капитана снова широко улыбнулся. А ещё ему понравилось это возвращение, хоть и мысленное, в тот вечер, когда он издевался над бедолагой Лауро. Приятная дрожь прошлась по рукам парня, вспоминая крики своей жертвы, как его теплая кровь струилась по рукам Бела. Он снова испытал то возбуждение, с которым терзал этого несчастного. Губы Бельфегора растянулись в знакомой улыбке, демон внутри снова был голоден. Скуало хорошо знал эту реакцию, за все долгие годы, что ему приходилось возиться с Белом, он уже достаточно хорошо изучил его, но юноша все равно умудрялся удивлять капитана своим садизмом и своей хладнокровностью. — У меня есть план, — снова заговорил длинноволосый, — на этот раз мы сможем прижать этих выродков которые преследуют нас уже так долго и узнаем, кому они продавали информацию. — Как нам это удастся? Если все предыдущие планы провалились? — хмыкнул Леви, скрестив на груди руки. — Это был промах Луссурии, и он его должен исправить, скажу одно, больше нам ничего не будет мешать. Леви ухмыльнулся, и не только тому, что теперь все пойдет как надо, больше его порадовало, что Луссурия облажался и все об этом узнали. Мужчина взял чашку с чаем, сделал глоток и его лицо мигом изменилось, он стал чуть ли не зеленым, держа во рту жидкость, он не знал, что с ней делать, она была настолько омерзительна на вкус, что Леви не мог её проглотить, а выплюнуть в чашку не решился под пристальным взглядом всех присутствующих. — Что с тобой, сладкий? — с неподдельной заботой спросил Глория, она подскочила к мужчине и стала поглаживать по крепкой спине, — горячо? Леви замотал головой, мигом опомнившись побежал в туалет. Бельфегора позабавил этот момент, и он издал свое коронное «ши-ши-ши», а губы Скуало тронула еле заметная улыбка. Глория в свою же очередь виновато и с волнением смотрела в след Леви, думая, что «приворотное зелье» это не её вариант.***
Мы дошли с Луссом до шоссе, странно, но здесь не было автобусной остановки, чтобы я могла уехать домой. Возможно, он подвезет меня на своей машине? Ух, прокачусь с ветерком. Взглянула на небо, солнце вот-вот зайдет, последним лучам оставалось буквально каких-то десять- пятнадцать минут. Машин практически не было, изредка кто-то проносился мимо нас на высокой скорости. Лусс остановился. Он смотрел на дорогу. Я обошла мужчину и встала перед его лицом. Солнце оказалось прямо за его спиной и лучи подсвечивали мужчину, и создалось впечатление, что он начал светиться. — Здесь мы расстанемся с тобой, — он был серьёзен, — но прежде, я должен тебе кое-что сказать. Сердце пропустило удар. Неужели это то, что я думаю? Я с волнением взглянула на мужчину. Боже, заметила, что он медленно наклоняется ко мне. Мои щеки покрылись румянцем, чувствую, как Лусс уверенно взял меня руками за плечи. Расстояние между нами сокращается и вот, я уже чувствую его дыхание. Сердце замирает. Я прикрываю глаза. Но Луссурия проскользнул мимо моих губ к уху. Мурашки пробежали по телу. — Я не люблю тебя, Эви Мальдини, — бархатистым ровным голосом заявил Луссурия. Резко распахиваю глаза, меня словно водой облили. Значение его слов я поняла не сразу, на лице появилась глупая защитная улыба. Внутри меня что-то стало рушиться. Я не понимаю, что происходит. Зачем он мне это сказал? Боже, почему мне так больно? Хочется убежать, но крепкие руки мужчины не дают вырваться. — Ч-что? — голос предательски дрожал, но слез не было. Луссурия встряхнул меня. — Я не люблю тебя, — повторил мужчина свои жестокие слова, — и никогда не любил. Все это было, конечно, забавно, начиная от нашего знакомства и заканчивая сегодняшним днем. Но пора это все прекратить. Однажды я допустил ошибку, проявив жалость к тебе, пригласив пройтись по магазинам после нашей сделки, но больше я это не повторю. С самого начала я видел в тебе только дурнушку, от которой мне были нужны снимки, но ты была так не уверена в себе, что мне захотелось поиграть в добрую крестную фею, кто же знал, что это так далеко зайдет. — Но… как же… — я стала путаться в словах, совсем не знаю, что говорить. Мой мир внезапно стал разрушаться, а я ничего не могу с этим сделать, хочется плакать, ком в горле не дает нормально говорить, я лишь выдавливаю из себя какие-то вопросы, ответ на которых, возможно, я даже не хочу знать, — П-почему? Зачем тебе это было нужно? Луссурия снова встряхнул меня и больнее сжал плечи. Это отрезвляло, не давало расплакаться. Набрала в легкие побольше воздуха. — Знаешь, Эви, когда долго живешь в том мире, где оказался я, начинаешь скучать по миру, который есть у тебя. Рядом с тобой и твоими друзьями я чувствовал себя… обычным. Я отдыхал от своего мира, который с каждым днем все больше и больше пожирает. Я вспомнил, какого это, когда ты … — он закусил язык, — Я буду скучать. — Но… а как же тот поцелуй на пикнике? Одри не загадывала тебе этого, — внезапно нахлынули воспоминания, сейчас они казались чем-то очень далеким, чем-то эфемерным, словно этого никогда не было. Луссурия поджал губы. — Просто, мне было любопытно, вот и все, — холодно отрезал мужчина, не понимаю, врет он или нет, — позже я понял, что совершил ошибку и придумал, что у меня появился парень. Честно говоря, я не собирался тогда больше с тобой пересекаться, думал, что ты оставишь меня в покое. Но тебе всюду нужно совать свой нос, да Эви? Ведь из-за тебя нам пришлось избавиться от бедного Лауро, который по твоей просьбе нашел то, что не следовало. Если бы не ты… Я словно форель то открывала, то закрывала рот. Не заметила, как мокрые дорожки слез остались на щеках. Как же сильно ранят его слова. В груди будто дыра образовалась, а он пальцем пытается расковырять её, чтобы достать мое сердце. — Но как же… — в голове мутнело, сознание окутало словно туманом, — а как же та ночь… Луссурия устало выдохнул. — Я был таким напряженным, что мог бы трахнуть труп, — голос стал более раздраженным, он явно устал уже объяснять мне все это, — это ничего не значило, просто секс. Знаешь, ты изменилась. Стала более настойчивой, красивой. Хотел бы я забрать тебя в свою коллекцию… Мужчина слабо улыбнулся. Он поцеловал меня в мокрую щеку. Сильно сжал плечи. Я смотрю на последний луч солнца и слышу приближающуюся машину. Все произошло в одно мгновение. Луссурия до последнего не выпускал меня из рук, и в одну секунду с силой толкнул меня на шоссе. Машина была уже слишком близко, она не успела затормозить и мое тело с хрустом отлетело от неё. Не знаю на какое расстояние, но ударившись об асфальт я словно мяч отскочила от него и по инерции проехала дальше, оставляя за собой кровавый след. Лицо было полностью стесано, скорей всего даже изуродовано, руки и ноги вывернуло в обратную сторону, а сломанные ребра пробили легкие. Мне осталось недолго. Жаль, что я не умерла от удара мгновенно… Казалось, я только обрела мир, как он разом стал разрушаться. Солнце уже скрылось. Вижу отдаляющуюся от места событий спину Луссурии. Небо быстро темнеет. Дунул слабый ветерок, прогоняя горячий жар асфальта. По щеке скатилась слеза, оставляя чистую дорожку на грязной, окровавленной щеке. Черт возьми, как же мне холодно, но почему я не чувствую боли? Почему я не чувствую ног? Слышу какие-то хрипы и странное бульканье. Постойте, это я издаю эти жуткие звуки? Становится сложно думать. В глазах мутнеет, все, что вокруг меня начинает расплываться, и я погружаюсь в темноту.