***
Когда только начало светлеть, мы оказались на ромашковом поле, которое ещё «спало» и не распустилось. Белые шарики очень выделялись среди тёмной зелени. Эльфам очень нравилось это место. Цайя разулась, а за ней последовали и другие эльфы, а после и я. Я решила сделать привал под деревом. Ноги налились, опухли, вспрели. Благо, холодная утренняя роса была самым лучшим «лекарством» для этого. Глаза пекли, так как ночью мы ни на минуту не ложились спать. Некоторые решили воспользоваться этой остановкой и прилегли на землю. Ци ходил среди эльфов. Его покормили и теперь он игрался со всем, что только могло заинтересовать его. Он жевал траву, гонял жучков, нападал на наши руки и ноги. Цайя села рядом. Наша одежда немного промокла, но мне это не помешало положить голову на ноги девушки. — Я так устала, — протянула с закрытыми глазами. — Давайте часик поспим. — Ци. Я довольно быстро начала засыпать. Но недолго мы просидели среди ромашек. Прозвучал тихий взрыв. Вмиг мы поднялись на ноги. — Ладно. Собираемся и идём дальше, — сказала, беря кота на руки.***
Выйдя на холм, в ранних лучах мы увидели группу людей, что что-то обсуждали, сидя на поваленном дереве. Они были в форме и с оружием. Цайя тоже заметила их. Я жестом остановила нашу небольшую колону и шепотом сказала: — Идём назад. Нельзя рисковать. Мы сделали пару шагов назад, спускаясь, как из-за деревьев вышли мужчины. Они тоже были с оружием. Их форма отличалась от формы Густава в своё время. Эта была светлая и с более чётким рисунком камуфляжа. «Либералы» — сразу пронеслось у меня в голове. Но потом я заметила уши некоторых. Эльфы. Они тоже были вражескими солдатами. Мужчины наставили на нас автоматы. Их лица были серьёзные. У меня внутри всё сковало от страха. Невольно я заслонила собой Цайю. Про свой пистолет я напрочь забыла. Достать его — подписать смертный приговор. И не факт, что только себе. Либералы свистнули, привлекая внимания своих товарищей. Они поднялись с места отдыха и окружили нас. Эльфы с их стороны начали общаться с нашими. Даже Цайя что-то щебетала, отвечая на их вопросы. Либеральные эльфы с помощью жестов объясняли сказанное людям. — Назовись, — приказал мужчина, что не был занят, обращаясь ко мне. — Я Веста Реёла. Мы… мы лишь бежим от войны, — едва выдавила я из себя. Эльфы начали отходить от меня в сторону. С ними хотели поговорить. Цайя тоже двинулась со всеми. Я схватила её руку, останавливая, хотев предупредив, чтобы далеко не ходила. Но и в тоге я лишь успела встретиться с её глазами. — Отпусти её! — Разозлился солдат. Я от испуга сделала это. Девушка, подмигнув, отошла в сторону. — Сумку на землю. От шока я даже не заметила, что пальцы до сих пор со всей силы сжимали тканевые ручки. Пришлось бросить сумку. Благо, одежда смягчила звон банок, в которых была консервация. — Что ты здесь забыла? — Прячусь от обстрелов. — В нашей стороне? В лесу, где прячутся враги? — Мы надеялись просто уйти в глухое и спокойное место. Мы не хотели наткнуться ни на вас, ни на моих солдат. — Почему эльфы несут твои вещи? — Либерал кивнул на тех, кто щебетал за моей спиной. Наверное, их тоже спрашивают, что они здесь делают, кто я им, почему здесь только мои сумки. — Они просто помогают, — пожала я плечами. — Да ты что, прям добровольно? — Да, — сдержанно ответила я. — Мы здесь, потому что вы пришли с обстрелами… — меня перебили: — Ну извините, если вас, работорговцев, зацепило. — Я не… — Заткнись, — приказал мужчина и перевёл своё внимание на эльфа, что вернулся к нам. Он на пальцах докладывал что-то. Цайя вернулась ко мне и взяла за руку. Я вздрогнула от неожиданности. Моя спутница мягко улыбнулась. Остальные эльфы всё ещё стояли в стороне. — Цайариссияна, рад приветствовать тебя, — сказал солдат и почтенно склонил голову. Другие последовали его примеру. — Здесь ты свободна и в безопасности. Мы все здесь боремся за эльфов. Я удивлённо покосилась на Цайю, впервые услышав её настоящее имя. Оно было красивым и величественным. Таким, каким должно быть у принцессы. Мне аж стало жаль, что я столько времени обращалась к девушке не её настоящим именем, а тем, каким её нарекли те, кто поработил её. Это наверняка было неприятно. Особенно, в первое время, когда ещё раны и воспоминания о свободе и родителях были свежие. Цайариссияна кивнула, дав поняв, что всё поняла. Ци на её шее проснулся и с интересом рассматривал всех. К нам подошёл ещё один либерал. Он был в кикиморе — костюме маскировки из множества мелких ленточек. Когда парень снял капюшон, стало видно, что это эльф. При чём, он был похож на того, кого мы видели у театра с сутенёром. Только этот эльф был здоровым, без синяков, одетым, в конце концов. Цайя как только увидела его, опустив кота на землю, бросилась к эльфу в объятия. Они закружились, что-то щебеча. Все были удивлены, но ждали, пока они не объяснят, кто они друг другу. Вскоре эльф отстранился и жестами рассказал всё. — Можно объяснить, что он говорит? — Спросила я. Один либерал раздражённо фыркнул, но принялся переводить: — Этот парень должен был защищать Цайариссияну, но не смог выполнить свой долг. Её забрали, а она последняя наследница своего рода. Родители ужасно переживали эту утрату. Он тоже места себе не находил. Хотел исправить ошибку. Поэтому всё время был на передовой. — Её родители живы? — С надеждой осведомилась я. Цайя тоже заинтересовано вслушивалась в слова. — Да. Они рядом с жрицей. Они отказываются покидать материк, пока не вернут свою дочь, которую ты держала в своём доме в качестве прислуги столько лет. — Покидать материк? — Я проигнорировала последнее предложение. — Да, — встрял другой мужчина. — Мы помогаем эльфам, переселяя их на остров, где не будет нас и наших технологий, что мешают им жить. Там будет безопаснее и намного лучше. — Это же здорово! — Люди удивились моей реакции. — Кхм… Конечно здорово. Наконец она освободиться от твоего гнёта. — Я её не покупала. Мне её муж завещал… — Муж завещал, — посмеялся либерал, будучи на грани срыва. — Я никогда её не обижала, — твёрдо сказала я. Мужчина кивнул пришедшему эльфу и тот снова заговорил с Цайей. Она что-то отрицала, а что-то подтверждала. Потом эльф жестами всё разъяснил. — Ладно. Цайариссияна, пошли, посадим тебя. Отвезём к родителям. Цайя взяла меня за руку, счастливо улыбаясь. Я хотела разделить с ней эту радость, но понимала, что сейчас нас разделят. Внутри было и хорошо, и погано одновременно. — Цайя, идти с ними, — мягко попросила я. Она вопросительно свела брови, сильнее сжимая руку, потянула за собой. — Нет, Цайя. Я не могу пойти с тобой. Ей было плевать. Она снова потянула меня. — Цайя, ты должна вернуться к родителям, — я покосилась на либералов. Они заинтересованно наблюдали за нами. — Ци, — но меня она не отпустила. — Цайариссияна, пойдем, — попросил солдат, вздохнув. Цайя что-то прощебетала и её знакомый эльф вступил в перепалку с ней. Мы наблюдали за ними, пока он не пояснил своим, что произошло. — Цайариссияна, тебе не стоит беспокоиться за неё. Она больше не причинит тебе вреда, можешь не бояться. Эльфийка отрицательно покачала головой, приобняв меня. — Цайя, — строже, но всё ещё аккуратно повторила я, — ты должна идти с ними. Мне нет места в твоём мире. Я люблю тебя, а ты меня, но ты должна идти. В синих глазах появились слёзы. — Может мы когда-то ещё встретимся. Позаботься о Ци. Я обняла эльфийку и поцеловала её в лоб. Она пахла собой, была тёплая и немного влажная от росы. Я хотела запомнить эти ощущения на всю жизнь, но время истекало. Цайариссияна отказывалась отпускать меня и всеми силами прижимала к себе. Я встретилась взглядом с эльфом, что должен был охранять её, и кивнула. Он понял, что пора оттаскивать девушку. Было больно так прощаться. — А кто сказал, что мы тебя отпустим? — Спросил мужчина, зло улыбаясь, когда я повернулась к либералам. — Ты понесёшь ответственность за свои преступления. У нас нет вседозволенности, как у вас. У нас правовая страна с чёткими законами. Каждого судят по правилам. А порабощение эльфов — тяжкое преступление. Поедешь с ней в город, а там тебя будут судить, как рабовладелицу. Может тебе повезет и тебя не казнят, а отправят служить этой семье, как наказание.