***
На второй этаж нас с Тиллем привела обыкновенная верёвочная лестница. Эта часть шикарных апартаментов Рихарда встретила нас складом-мастерской. Повсюду были грубо сколоченные деревянные ящики и шкафы, в углу стоял верстак, на стенах висели различные инструменты: пилы, топоры, кирки, отвертки, молотки и так далее по списку. Здесь даже был шкаф с книгами («откуда это у Рихарда книги?», — пронеслось в моей голове), но мое внимание привлёк огромный металлический меч, висевший на левой стене. Подойдя ближе, я заметил, что он самодельный. Моей тупой башке стало интересно: а насколько он острый? Проведя пальцем по лезвию, выступившие капли крови дали понять, что поточен меч был отлично. — Эй, ты идёшь? — окликнул меня Тилль. — Да, да, я уже иду. — Ты чего там делал-то? — Да, я это, меч рассматривал. — Ааа, я тоже засмотрелся на него сначала. Думаю, Рихард славно потрудился. Единственная в этой комнате дверь, которую распахнул Тилль, вывела нас в коридор. Он был совершенно пустым, ничего примечательного, пол под ногами слегка скрипел. — А вот здесь наши пути расходятся, — сказал Тилль. — Ты спишь в комнате по правую сторону, я в комнате по левую, окей? — Да, хорошо, спокойной ночи, Тилль. — Спокойной, Павлик. — Не называй меня так, — я попытался посмотреть на него как можно более грозно, но видимо не вышло. — Ладно, ладно, — смеясь выговорил Тилль и уже собрался уходить, но снова повернулся ко мне. — Нас ждёт нечто удивительное завтра… — Мне бы твой энтузиазм. По-моему, мы найдём только кости. — Эх, Пауль, давай надеяться на лучшее. Действительно, чего это я. Обычно это из меня било бесконечной энергией и порой глупыми надеждами, но, видимо, не в этот раз. Линдеманн ушёл в свою комнату и закрыл за собой дверь, я остался один.***
Моя комната оказалась небольшой, но уютной. Кроме того, здесь был балкон, выходящий в джунгли. С него можно было увидеть, что творится внизу, так как кроны деревьев все же были выше. Но сейчас кроме стволов ближайших растений ничего видно не было. Ночи в джунглях наступают очень быстро, также быстро как и утро, но отчетливо были видны звезды, на закат и рассвет долго не полюбуешься. Я заворожённо смотрел на сверкающие бриллианты, рассыпанные по всему ночному небу, но что-то меня явно смутило. Точно. На небесной черноте ярко сверкали незнакомые мне созвездия. Ни большой, ни малой медведицы... абсолютно ничего знакомого. Но как же было красиво. Свежий ночной ветерок мягко обдувал мое лицо, трепал волосы. Чистейший воздух этих мест делал их чем-то волшебным. Стоит ли говорить, что и динозавры добавляли волшебства. Внезапно повеяло запахом недавнего шторма. Запахом горьким, как слезы… Однако, вернусь-ка я в мою «квартиру». Интерьер моей комнатки состоял из аккуратного шкафа, деревянной кровати и матраса на ней, нескольких полок, прибитых к стенам, и мягкого ковра из шерсти какого-то животного, напоминавшего барана. Ковёр был очень мягким и почти белоснежным, настоящий рай для ног. И где только Рихард все это достал?! Да и зачем ему две спальни? Возможно, когда-то у него был друг или товарищ, которого он потерял… отсюда он и не любит говорить о времени, проведённом на острове. Может, когда-нибудь я это узнаю. Для освещения в углу, который был отделан камнем, висел факел. Света от него было предостаточно, чтобы осветить всю комнату, но горел он слабо, так что я решил не тушить его. На меня резко накатила усталость. Я плюхнулся на кровать и хотел было заснуть, но мои мысли не давали мне покоя. Я вспомнил о погибших друзьях, о моем символическом отце. Я вспомнил о Брайане, Флаке, Оливере, Шнайдере и Джонасе. С остальными членами команды я дружил не так тесно. Про себя я отметил ужасную вещь: меня интересовало, где они, лишь самую малость. Брайан погиб на моих глазах. Мой лучший друг. Человек, который всегда поддерживал меня. Парень с лучезарной улыбкой. Мы понимали друг друга с полуслова, у нас были почти одни и те же интересы. Я был готов часами просто смотреть на него, а разговоры с ним могли притупить любую боль. Я вспомнил его лицо, лицо полное ужаса. И непонимания. Он даже не успел понять, что произошло. И его нет. И не будет. К горлу подступил комок. Флаке и Оливер. Неразлучники, как их часто назвали. Лучшие друзья, всегда вместе. Сколько хороших воспоминаний у меня связано с ними… Возможно, они немного странные люди, своеобразные, но стоило только заговорить с ними, как на душе становилось тепло и радостно. И их нет, и не будет. В моем сердце теплилась надежда, что все же они живы и сейчас где-то бродят в поисках укрытия. Голодные, холодные, возможно, раненые... От этой мысли все внутри меня похолодело. Ночью, в одиночку, в джунглях полных опасных хищников. Я бы многое отдал, чтобы сейчас они мирно сидели рядом со мной… Шнай. О нем ничего неизвестно, поэтому насчёт него у меня гораздо больше надежд. Рих ведь не находил его тела, верно? Не находил. Возможно, мы найдём его завтра. Ммм, какая замечательная мысль. О Джонасе мне не хотелось вспоминать. Он заменил мне отца. Да, порой он был груб со мной, но я знаю, что он безгранично любил меня. Как сына. Передо мной возникла картинка, как Папа скрылся в морской пучине. Он улыбнулся мне. Он улыбнулся перед тем, как покинуть меня навсегда. Океан отобрал у меня самых дорогих людей. Я горько усмехнулся. Меня душили слезы. Я люблю их. Мир без них для меня словно пустыня. Мы жили бок о бок более 10 лет. Это были самые счастливые годы моей жизни. Из глаз брызнули слезы. — Я не хочу вас терять, боже, лишь бы вы были живы, — еле слышно прошептал я, обращаясь к Шнаю, Флаке и Олли. Да, к Флаке и Олли. Сердцем чую, они живы. Быть может, Тилль ошибся… нет, не мог он так ошибиться. И я заплакал. Тихо, так чтобы никто не услышал. Я чувствовал себя разбитым (хотя скорее убитым) и потерянным. Выхожу на балкон. Рядом со мной Тилль, который тоже пустил слезу в соседней комнате. И Рихард, постоянно ворочавшийся в попытках уснуть. И греющие сердце надежды на спасение Шная, и, быть может, ещё кого с первой шлюпки. Очень хочется курить, но где я возьму сигареты? Спустя неизвестно какое время, мне все же удалось уснуть. Сон. Наконец-то шанс на время забыться. Забыть о всех событиях, в корне изменивших мою жизнь.***</center В своей комнате Тилль тоже лежал без сна. Он думал ровно о том же, о чем и Пауль, и продумывал завтрашний день. — Господи, я не знаю, благодарить мне тебя или проклинать? Я рад, что я жив, что жив Пауль, что нас приютил Рихард. Но скольких людей ты у меня отнял, — шептал Линдеманн, — Господи, я прошу тебя, пожалуйста, не забирай у меня Кристофа. Здесь не выдержал даже этот сильный духом человек. По щекам прокатились две слезы. Шнай был лучшим другом Линдеманна, он очень ценил его, Шнайдер отвечал Тиллю взаимностью. Порой даже ходили шутейки о том, что они больше, чем просто друзья. А ещё Дум был душой нашей компашки из шести друзей. <center>***
В таких печальных рассуждениях и уснули наши парнишки. Как вы могли заметить, их совершенно не волновала их дальнейшая жизнь, они хотели найти друзей. Пока не волновала. Придет время, и нужно будет об этом задуматься. Не сейчас. Потом. Новый день подарит новые надежды. Сам граф Монте-Кристо, герой одноименного романа Александра Дюма, говорил: «Вся человеческая мудрость заключается в двух словах: ждать и надеяться». В нашем случае вместо ждать больше подойдёт «искать и действовать», но суть одна — надежды умирают последними.