***
На следующий день отправились метать боласы все кроме меня. Я решил остаться дома, сославшись на плохое самочувствие. — Эй, ну хоть поржешь с нас, идём, — уговаривал меня Шнайдер. — Дум, я правда себя неважно чувствую. — Ладно, поправляйся. Но если что, приходи, — вздохнув сказал Шнайдер. — Да уж, ты же у нас профи, — подметил Тилль. Я закатил глаза. — Эй, ну вы идёте? — послышался голос Кристиана с улицы. — Да, да, уже бежим! — прикрикнул Шнайдер и, потянув Тилля за собой, выбежал наружу. Они ушли. Плохо мне вовсе не было, я хотел изучить шкаф с книгами. Ранее никто и не думал это делать, а мне стало интересно. Я поднялся на второй этаж и подошёл к книжному шкафу. Здесь стояли и три книги об острове, и пособия по выживанию в дикой природе, и рассказы всемирно известных писателей. Лев Толстой и его многочисленные рассказы, включая роман-эпопею «Война и мир», Александр Дюма и его знаменитый «Граф Монте-Кристо», собрание сочинений Жюля Верна в восьми томах, сочинения Майна Рида, Генри Хаггарда, Конан Дойля, Джека Лондона, Фёдора Достоевского и некоторых других писателей. Честно говоря, интересовали меня вовсе не мировые классики, неизвестно откуда появившиеся у Круспе, я надеялся найти что-нибудь связанное с Рихардом, но вряд ли мои поиски увенчаются успехом. Книги стояли в один ряд, но любопытство все же взяло вверх, и я решил проверить узкое пространство за ними. При разборе третьей полки я обнаружил потайную дверцу небольшого шкафчика. Двойная стенка? Умно. Во мне загорелся азарт и любопытство. Шкафчик оказался незапертым, и я открыл его. Протянув руку в открывшуюся полость, я нащупал какую-то книжку. Я достал ее. Слой пыли говорил о том, что ею давно не пользовались. И тут мне стало стыдно. Я просто шарюсь в вещах Рихарда… хотя, книжка старая, да и вряд ли я найду там что-то важное. Скрепя сердце, я открыл ее. Заполнена была только первая страница: «Я чувствую, что схожу с ума, поэтому я начну вести этот дневник. Мартина нет со мной уже почти год, я свыкся с его пропажей. Но мне постоянно кажется, что кто-то за мной следит. Я не знаю, так ли это, но я почти уверен в своей правоте. За восемь лет жизни на острове я не видел ни одного человека, но я знаю, что за мной наблюдают. Возможно, та хижина все же была обитаемой. Иногда я замечаю шевеления и силуэты в кронах деревьев или просто где-то в стороне. Пару раз я замечал свет, будто от костра. Не думаю, что это обычные динозавры.» На этом единственная запись обрывалась, а далее было несколько вырванных страниц. Вот черт. Судя по поставленной в углу страницы дате, Рихард сделал ее четыре года назад. Двенадцать лет. Двенадцать лет на острове, как минимум пять из которых — в одиночку. У него действительно был друг, Мартин. Рих свыкся с его пропажей. То есть его не убили, а если и убили, то не на глазах у Рихарда. Кто-то похитил Мартина? Если так, то я уверен, что этот же кто-то следит за Рихом. Но кто? И зачем? Я уверен, что он не ошибается. Рихард очень внимательный и наблюдательный — он замечает каждую мельчайшую деталь, гребаный Шерлок Холмс. С этого момента я стал страшно бояться за него. Надо поговорить с ним о его ночных вылетах. Слишком запутанная история.***
Спустя два часа во главе с Рихардом вернулись довольные парни. — Ну и как? — спросил я как ни в чем не бывало, — сколько раз вы повязали самих себя? Я усмехнулся. — Не понимаю, почему ты думаешь, что у нас настолько руки из задницы, —проговорил Оливер, наигранно обидевшись. — Да ладно, Олли, я же шучу, — пытался оправдаться я. — Хыхах, да я знаю… — Если серьезно, — перебил его Кристоф, — то все прошло отлично. Это не так уж и сложно. Когда-нибудь я опробую свои навыки на Тилле… — Дум, можешь сразу идти нахер! —сказал Тилль и поклонился, указывая на дверь. — Ну тогда завтра же мы попрем на остров травоядных, дабы приручить птеранодонов, — объявил Рихард, — там очень живописно, вам понравится. Как самочувствие, Пауль? — Уже лучше, спасибо. — Вот и замечательно. С чего это он интересуется? «Вам понравится…»… Мне понравится любое место, где есть ты, сукин сын, — подумал я. Сукин сын как всегда выглядел просто замечательно: кожаные штаны облегали бёдра и более свободно шли на голенях; крепкие ботинки словно были частью Рихарда — настолько хорошо они сидели на нем; кожаная кофта (именно кофта, ибо сложно сказать, что это на самом деле) плотно прилегала к его торсу, подчёркивая мощные плечи и талию. Он был гладко выбрит, чёрные как смоль волосы смешным ежиком торчали во все стороны. Пронзительно серые глаза прекрасно дополняли его образ. — В целом я доволен результатами, вы быстро учитесь, — прервал мои размышления Рихард. — Ну да, мы такие, — сказал Дум, точно как какая-то стерва. Флаке закатил глаза, Тилль и Оливер посмеялись. Я предпочёл промолчать, но, чтобы не вызывать подозрений, улыбнулся. Улыбка вышла довольно натянутой, но никто ничего не заметил. Наверное.***
Через некоторое время Рихард попросил Кристофа и Тилля принести чего-нибудь на ужин. Желательно съедобного. Например, детеныша недоконя гипогиппуса. Флаке и Олли он попросил собрать ягод, а нам с ним предстояло колоть дрова. Было приятно, что с собой он оставил именно меня, а не Тилля, что было более вероятно. Мне очень не хотелось опять заводить тот разговор (мало ли, как отреагирует Рихард, вдруг я больше никогда не почувствую его руку на своей талии, и он станет избегать меня ещё больше), но это было необходимо. Взяв топор из мастерской, я направился во двор к куче брёвен. Разглядывая по пути топор с красивым, словно зеркальным, стальным лезвием с выгравированным на нем орлом и деревянной ручкой, я не заметил, как уже был на месте. Но Круспе там не оказалось. Я обошёл двор, вне себя от обиды выкрикивая его имя. Ушёл. Ушёл, ничего не сказав. Я абсолютно ничего не пойму. Зачем вот так уходить? Черт, да что я сделал? Он опять готовит что-то для нас? Слабо верится. Мне было досадно и обидно, но дрова сами себя не поколят, а жечь что-нибудь для приготовления еды было необходимым условием. Свое дело я закончил раньше остальных — осталась всего пара толстых брёвен, выполнявших роль скамейки, а рядом была внушительная куча поколотых деревяшек. Затем вернулись Олли и Флаке с полными корзинами ягод, а немного позже домой вломились радостные Тилль и Шнайдер. Они несли тушу небольшой конезебры и просто сияли от радости и гордости за самих себя. С горем пополам мы сняли шкуру и разделали тушу. Было принято решение приготовить поесть сейчас, а там и Рих должен был вернуться. Обязанности готовки легли на Флаке и Оливера, ибо мы (я, Тилль и Шнай) готовить совершенно не умели. А нашим поварам удалось приготовить довольно вкусные стейки с ягодным соусом от шеф-повара Флаке, который был просто офигенным. Шикарный кисло-сладкий соус насыщенного бордового оттенка. Мы ждали Рихарда на протяжении часа, но тот все не возвращался, и мы сели есть. Наш сегодняшний ужин напоминал традиционную индейку под клюквенным соусом где-то в Великобритании. Однако есть мне совсем не хотелось — я очень сильно волновался за Ришку. И куда его хер понёс? Через час Круспе соизволил вернуться. Он отчаянно пытался скрыть своё волнение, и получалось довольно неплохо, но от моего пилящего взгляда сложно что-либо скрыть. Сегодня ночью я твёрдо решил последовать за ним. Рихард также поужинал мясом, принесенным Тиллем и Кристофом, похвалил соус Флаке, и все занялись своими делами: Флаке и Олли читали книги из библиотеки Рихарда, Тилль и Кристоф куда-то слиняли на птеранодонах, я отрабатывал стрельбу из лука, а Рихард сидел неподалёку от меня и точил свой нож. — У тебя отлично получается, — сказал Рихард, не поднимая глаз. У меня действительно получалось неплохо — две из пяти стрел попадали почти в самый центр мишени, закреплённой на дереве на расстоянии 150 шагов от меня. Я предпочёл ничего не отвечать, я ведь был обижен на него за то, что он свалил, ничего не сказав. — Пауль… — позвал меня Круспе. — Мм? — Прости меня, — с волнением в голосе проговорил Рихард, — мне нужно было слетать в одно место. — Поэтому ты улетел, ничего не сказав, — разозлившись сказал я. — Куда ты летаешь? — Я все объясню, честно, но немного позже. — Да сколько, черт возьми, можно ждать? Ты каждую гребаную ночь куда-то улетаешь, вечные неотложные вылеты днём ме… нас уже доконали, — со злости выпалил я и чуть тише добавил, — и в конце концов, я волнуюсь. — Волнуешься? — переспросил Рих. — Да, и что? — Ничего, — голос Рихарда немного потеплел. — Тебе не стоит за меня волноваться. Да что ты, черт поганый, говоришь. Я уже хотел было рассказать про находку в книжном шкафу, но решил пока об этом умолчать. Всему своё время. Для начала я разведаю, куда он пропадает почти каждую ночь. Рихард свернул самокрутку и закурил. — Не присоединишься ко мне? — Нет, я занят, — отрешенно ответил я. — Ну Пааааауль, — с мольбой протянул Рихард, слегка наклонив голову. — Ну не обижайся, я правда все расскажу. Обещаю. Ну короче присоединился я к нему. Ну, а что? Как можно устоять, когда тебя о чём-то просит сам Рихард Круспе. Мы сидели и мирно пускали кольца дыма, наши плечи соприкасались, я чувствовал тепло его тела. Курили молча, я не решался задавать очередной вопрос, а Рихард и не думал что-то рассказывать, а лишь вертел в руках свой ножик. Однако вопрос я все же задал. — Можно мне посмотреть? — спросил я, указав на нож в его руке. — Бери, — сказал Рихард и протянул его мне рукоятью вперёд. Охотничий клинок Круспе был очень красивым. Не очень широкое лезвие типа «Боуи»* отражало в себе ясное голубое небо и плывущие по нему, словно корабли по морю, облака. Рассматривая лезвие, я также заметил тоненькую гравировку — здесь было выгравировано имя и фамилия Рихарда. «Richard Z. Kruspe» — Рих? — позвал я, — а откуда здесь эта гравировка? Это ведь твоё имя. — Оно самое, — мягко ответил Рихард. — Этот нож был сделан на заказ, гравировка ручной работы. Мне его подарил отец на четырнадцатилетие. Z означает Цвен. Мое второе имя. — Отличный подарок, да? — Замечательный… он очень дорог мне. — А ты знаешь, где твой отец сейчас? — Он погиб, когда мне было пятнадцать — сказал Рихард, опустив голову. — Рих… Рихард, прости, я не хотел, — сказал я и легонько приобнял его. —Не переживай, все хорошо, — сказал он и слегка улыбнулся мне. От этой слабой, но искренней улыбки у меня потеплело внутри, сердце забилось быстрее. Я заметил, что Рихард расслабился от моих прикосновений, что не могло не радовать. Убрав свою руку с его спины, я продолжил разглядывать нож, подаренный отцом. Рукоятка, которая когда-то была насыщенно красной, выцвела и стала бледно розовой с желтоватым оттенком, но менее красивым и чарующим клинок от этого не стал. Спустя пару минут я наконец вернул его Рихарду, а тот вложил его в кожаный чехол, что всегда висел у него на ремне. Было примерно семь часов вечера, когда вернулись Шнай и Тилль. К сожалению или к счастью, никаких происшествий не произошло. Они просто летали над джунглями, рассматривали местных обитателей. — Рих, а что за динозавр с пластинами на спине? — спросил Тилль. —Боооольшущий такой, а на хвосте четыре шипа. Ну или не четыре… — добавил Шнайдер. — Стегозавр, ребят, стегозавр. Кстати, он один из самых тупых динозавров. Ну если судить по размеру мозга. При весе самого дино в две тонны, мозг весит от силы семьдесят грамм. — Ты будто Тилля описываешь, — сказал Шнайдер. — Да нет, милый мой, скорее тебя, — ответил Линдеманн и толкнул Шная в бок. — Но это не делает его безопасным, отнюдь, —продолжал рассказывать Рихард. — Один удар его хвоста, и в тебе четыре дыры. Без шансов на выживание. — Вааааууууу, — зачарованно протянули Шнайдер и Оливер. — Хотелось бы мне на него взглянуть, — сказал я. — Обязательно взглянешь, — ответил Рихард, — скорее всего завтра. На острове Травоядных их полно. На ужин было решено приготовить яичницу из яиц дронтов. — Кто сходит за яйцами? — хитро улыбнувшись спросил Рихард. — А они не кусаются? — спросил Тилль. — Яйца? Неа, — все также хитро улыбаясь ответил Рихард. — Да иди ты, — Тилль махнул рукой. — Ладно, дронты тоже не кусаются, — чуть посмеявшись, сказал Круспе. — Подозрительный ты какой-то. Ну тогда я схожу, — сказал Линдеманн и вышел из дома. Через пару минут послышались его вскрики. — Они не кусаются, но зато клюются, — злорадно улыбаясь во все 32 сказал Рихард. Через пару минут Линдеманн все же вернулся, неся шесть яиц в руках. — Ну ты обманщик! Не больно, конечно, но приятного мало… — сказал Тилль, потирая пострадавшую задницу. — Это тебе месть за сигаретку))) Мы, а именно: я, Шнай, Олли и Флаке, просто похлопали. Довольно ловко над Тиллем подшутили. Вскоре яичница была готова, и мы молча ели. Шести яиц вполне хватало на всех, так как наши перегуси несли крупные яйца. Они выглядели точно как перепелиные, но только увеличенные раз в тридцать. Внезапно я вспомнил найдённый дневник и запись в нем. Я поперхнулся. — Эй, ты чего? — взволнованно спросил сидящий рядом Оливер и похлопал меня по спине. Наконец откашлявшись, я сказал самое банальное, что только можно было придумать: — Не в то горло попало, расслабься. — Смотри мне. Все снова взяли брошенные вилки и продолжили трапезу. Часы тянулись невероятно долго. Но затем темнота наступила мгновенно. Так всегда в джунглях, об этом писал ещё Эдгар Берроуз в своих повестях о Тарзане. Все разошлись по комнатам.***
Ночь. Оливер крепко спит на лежащем на полу матрасе, я же внимательно вслушиваюсь в ночную тишину. Шаги. Шаги на первом этаже, разумеется это Рихард. Я приподнялся. Все стихло. Спустя пару минут я опять услышал шаги, но уже на улице. Тихий шелест перьев Берта — Рихард садился в седло. Взмахи крыльями разорвали ночную тишину, и мое желание спать как рукой сняло. Я тихо встал и вышел в коридор. Полы противно скрипнули под моими ногами, но благо никто не проснулся. В комнате храпел Тилль. Я благополучно добрался до Фредди. Почти бесшумно взлетев, я последовал за Рихардом, который уже почти скрылся из виду. Фредди быстрее Берта, поэтому нагнать их труда не составило. Я тихо следовал за ними, соблюдая достаточно большую дистанцию. Залетев в глубину северо-восточного леса, Рихард замедлил скорость, а потом и вовсе стал снижаться. Я заставил Фредди приземлиться в ветках одного из деревьев и затаился. Через минуту кромешная тьма сменилась светом от зажженного Рихом факела. Моим глазам открылась довольно любопытная картина: Рихард и Берт находились на небольшой деревянной платформе, прикреплённой прямо к стволу дерева. Сложив крылья, огромный аргентавис наблюдал за своим хозяином. Света от факела было недостаточно чтобы увидеть что-то ещё, но мне хватило и этого. У Рихарда есть еще одна база, о которой он нам никогда не рассказывал. Круспе присел на корточки и поднял с земли какой-то предмет. Хорошенько приглядевшись, я понял, что это сложенный вчетверо лист бумаги. Взволновано оглянувшись, Рихард раскрыл его. С моего места невозможно было увидеть текст послания, но в свете факела стало заметно, что Рихард смертельно побледнел. Кто мог оставить эту записку, и что в ней такого написано? Слишком много вопросов. Черт. Я наступил Фреду на лапу и тот пронзительно вскрикнул. В следующую секунду Рихард уже натянул тетиву лука и готовился пустить стрелу с блестящим стальным наконечником прямо в мое убежище. Я не издавал не единого звука и молился, чтобы Фредди тоже молчал. Рих долго вглядывался в ветки дерева, приютившего бесстыжего шпиона (меня), но все же убрал лук. Я выдохнул. Не хотелось бы умереть от его стрелы. А я не сомневаюсь, что она бы попала точно в цель. Рихард прошёл в другой конец платформы и скрылся в домике, который я сначала не заметил. Я наблюдал за происходящим ещё около часа, но Рих так и не вышел. Я принял решение лететь домой и ждать его во дворе. Пора все узнать. Быть может, я смогу ему чем-то помочь? Рихард очень смелый, в этом я не сомневался, но текст из письма заставил его побледнеть, несмотря на сильный загар. Я боюсь. Боюсь за Рихарда.***
В таких размышлениях я вернулся домой. Присев на брёвна, выполнявшие роль скамейки, во дворе, я стал ждать мистера Тайну. Дома была гробовая тишина, что не могло не радовать. На улице тишину нарушали лишь редкие крики динозавров и других обитателей джунглей. Я сворачивал четвёртую самокрутку, когда услышал знакомый шелест перьев. Рихард спрыгнул с аргентависа и вопросительно уставился на меня. — Нам надо поговорить, — сказал я и закурил.