Встреча по воле океана

— И о чем ты хочешь поговорить? — как ни в чем не бывало, подойдя ко мне, сказал Рихард. — Где ты был? — уверенно спросил я и встал с брёвен, на которых сидел. — Не придуряйся, Пауль. Я знаю, что ты следил за мной, — сказал своим мягким баритоном Рихард. Я страшно покраснел. А я говорил, что он Шерлок, черт возьми, Холмс! Мне было стыдно. Хотя была ночь, луна все же ярко светила, и это нельзя было не заметить. — Херовый из тебя ниндзя, — сказал он и улыбнулся. — Расслабься, я не виню тебя. Я бы поступил также. Но объясню все потом. — Что было в записке? — продолжал настаивать я. Рихард замялся. Он словно думал: рассказать или нет? Но к моему сожалению, выбрал второй вариант. — Я же сказал, что объясню всё позже. Переубеждать Рихарда — все равно что задавать вопросы бетонной стене, сказал как отрезал. —Допустим, —произнёс я, отчаянно пытаясь сохранить спокойствие.—Ты помнишь наш незаконченный разговор? — продолжил я. У меня прибавилось уверенности. — Помню, — неуверенно произнёс мой собеседник спустя почти минуту раздумий. — И что ты хотел сказать? Рихард молчал, а мое сердце было готово выпрыгнуть из груди. Вся моя уверенность вмиг улетучилась. Что он скажет? И будет ли это правдой? А если он не поймёт и откажется от меня? Отчасти я уже пожалел, что задал этот вопрос. Сердце билось все сильнее, а Рих все также молчал. Наконец, в тишине прозвучали те самые слова, о которых я грезил бессонными ночами. — Пауль, я люблю тебя, — шепотом решительно произнёс Рихард и, помедлив лишь пару секунд для того, чтобы заглянуть в мои глаза и получить безмолвное согласие, впился в мои губы, не дождавшись от меня какой-либо реакции. Я не верил в истинность происходящего. От волнения, охватившего меня, я ничего не мог сделать и замер как идиот. Но я и не противился. Черт, да я мечтал об этом. Смесь из запаха табака, тепла тела Рихарда и этой безумной близости затуманила мне рассудок. Я шумно выдохнул, а Рихард углубил поцелуй. Я готов поклясться, ещё немного и я бы задохнулся от нахлынувших невероятных ощущений. Приятных ощущений. Наконец, я опомнился и запустил пальцы одной руки в его шелковистые волосы, медленно опускаясь ниже, я остановился на его щеке и, слегка обхватив его шею, ещё ближе притянул его к себе. Рихард запустил руку мне под футболку и, осторожно поглаживая, касался моей груди и слегка проступающего пресса, от чего мое тело покрылось миллионами мурашек. Сам того не замечая, я выгибался всем телом навстречу его прикосновениям. Объект моего обожания накрыл мою руку своей и наши пальцы сплелись воедино. — Как же я хотел об этом сказать, Пауль, — жарко прошептал Рихард мне на ухо, касаясь его губами. Я не выдержал, и из моей груди вырвался тихий стон. Но Круспе это только завело. Он вновь припал к моим губам, осторожно прикусывая нижнюю. Отстранившись, я, тяжело дыша, произнёс: — Я тоже люблю тебя… Не успел я сказать что-либо ещё, как Рихард прижал меня к себе, мне становилось все жарче. Я шумно вдыхал ночной воздух, который казался мне раскалённым. Единственное чего я хотел — это не отрываться от его горячих и желанных губ. Я чувствовал его тело, его прикосновения, его горячее дыхание. Наконец я обрёл потерянную ранее уверенность и стал целовать его шею, попутно оставляя красноватые следы, постепенно спускаясь к ключицам. Довольные стоны вырывались из его груди, и мне это невероятно нравилось. Когда я отпрянул от него, Рихард тут же поцеловав меня в уголок губ, стал проделывать те же манипуляции уже с моей шеей и ключицами. Мои руки хаотично двигались по его мощной спине, заставляя его тело чуть выгибаться и подрагивать. Предательские стоны так и вырывались из моей груди, но я не мог ничего с собой поделать. Я вздрагивал от каждого прикосновения его губ к чувствительной коже на моей шее и только крепче обнимал его. Я бы хотел, чтобы это длилось вечно, я бы хотел вечно чувствовать горячее дыхание Рихарда на моей шее, но понимая к чему все идёт, я неуверенно сказал, выпустив его из своих объятий: — Рих… Рих, я не готов. — Я тоже, Пауль, — прошептал он и в очередной раз поцеловал меня. Да, я хотел, но боялся этого. Ещё не время. Я прижал его к себе и углубил поцелуй, от такой неожиданности мой «друг» простонал прямо мне в губы. Я удовлетворенно и хитро улыбнулся, оторвавшись от него, мы встретились взглядами. Невероятно блестящие глаза Рихарда смотрели прямо на меня, мы оба задыхались от волнения и нахлынувшего возбуждения. Остаток ночи мы провели вместе, лёжа прямо на траве и разглядывая ясное небо. Моя голова покоилась на груди Рихарда, он приобнимал меня за талию. Свободной рукой мой… возлюбленный? указывал на звёзды. — Видишь самую яркую звезду вон там, на юге? — указывая пальцем, спросил Рихард. — Вижу. — Эта звезда называется Древняя Матерь или Лидия. Она входит в созвездие, похожее на нашу большую Медведицу, только называется оно ковшом Лидии. А на другом конце неба, вон, видишь? Я кивнул. — Это Старая Звезда или Апон, и об этих звёздах есть красивая легенда, — сказал Рихард, — хочешь расскажу? — Очень хочу, — сказал я. Я был готов слушать что угодно, если это рассказывал Рихард, а здесь ещё и намечалась интересная легенда. Собравшись с мыслями, Рих начал рассказ: — Говорят, ещё до начала времен, совсем юные Лидия и Апон, оба страстные и влюблённые, сочетались браком, — говорил Рих своим мягким, чуть хриплым из-за курения, баритоном.— Но однажды, они разругались, и ссора была ужасна. Лидия застала Апона с юной прелестной девой по имени Кассиопея. Это был настоящий семейный скандал со швырянием посуды и выцарапыванием глаз. Один из брошенных глиняных горшков стал землёй, отколовшийся кусочек — луной, а уголёк из печи — солнцем. В конце концов, боги вмешались в их ссору, дабы они не разрушили только начинавшееся мироздание. Кассиопея, из-за которой и случился скандал, была изгнана из сонмы богов на небо, качать небесные качели, сотканные из звёзд. Вон она, вон там сверкает, — указал пальцем Рихард. — Между Лидией и Апоном. Я продолжал завороженно смотреть на небо и слушать удивительную легенду. —Жена была готова простить неверного мужа, но в нем взыграла гордость, и они расстались. Три миллиарда лет прошло, как их не стало, Лидии и Апона, и они превратились в звезды: она — в Древнюю Матерь, он — в Старую Звезду. Она на юге, он на севере. Оба тоскуют и стремятся к примирению, но оба же и слишком горды для первого шага. А Кассиопея качается на своих звездных качелях да смеётся над ними. Мы оба молчали. Я обдумывал услышанное. — Действительно красивая легенда, — наконец мечтательно сказал я. — Где ты её прочитал? — В книге про географию острова, — усмехнулся Рихард. — До рассвета пара часов, нужно поспать, — зевая добавил он и крепче прижал меня к себе. — Ты прав… — Я бы хотел и дальше спать в обнимку с тобой, Пауль, но… — Ребята не поймут, — закончил я. Конечно, мы оба понимали, что рано или поздно сказать друзьям придётся. Но пока что мы были слишком счастливы, чтобы о чем-либо думать. Мы просто наслаждались обществом друг друга ещё полчаса, его теперь уже ровное дыхание приятно щекотало мою кожу. Но однако нам нужно было поспать, и, пожелав друг другу спокойной ночи, мы разошлись. Счастливее чем когда-либо я ушёл в свою комнату и уснул, забывшись в сладком сне.

***

Несмотря на то, что спал всего часа три, я выспался. Вспомнив заключительные события вчерашней ночи, я невольно улыбнулся. Я как обычно проснулся первым. Ну почти. На улице уже умывался Рихард. Я незаметно подошёл к нему и приобнял за талию. Рихард улыбнулся мне своей самой очаровательной улыбкой: — Доброе утро, — мягко сказал он, обнимая меня в ответ. — Доооооброе, — счастливо протянул я. — Как спалось? — спросил Рихард и продолжил умываться. — Шикаррррно, — ответил я, — а тебе? — Также. Знаешь, Пауль, это было… Всю идиллию нарушил внезапно вышедший Шнайдер. — Чертовы жаворонки, опять вы первее меня встали, — сонно сказал Кристоф.—Пауль, тебя кто покусал? Вся шея в укусах. Комаров вроде не было. Я сначала не понял, о каких укусах идёт речь. Рихард еле слышно усмехнулся. А, теперь понял. — Да черт его знает, мошки какие-то, — поспешил ответить я. Мошки. Мошка по имени Рихард Круспе. Рихард наконец-то оторвался от воды и оглядел меня и Шная. — Бля, Рих, и у тебя… Вы что, в другом мире спали сегодня? Боже мой, как хорошо, что Шнай не особо догадливый. А спали мы действительно в другом мире. Самый лучший мир, всем советую. Хотя нет, не советую. Мой Рихард. — Должно быть, это одни мелкие насекомые, — сказал Рихард. — Обычно от них кожа так раздражается. Думаю, к середине дня пройдёт. — Понятно, — сказал Шнай и тоже стал умываться. Рихард подмигнул мне. — Это было невероятно…— закончил он. Мое лицо залила краска, но в какой-то степени мне нравились оставленные мной небольшие красноватые засосы на шее Рихарда. Я показал палец вверх, мы здорово провели Шнайдера. Одна проблема. Вряд ли нам удастся провернуть это с Кристианом. Он очень наблюдательный и догадливый… ну да и пофиг, Флаке поймёт. Он всегда был кем-то вроде психолога, всегда все понимал, кроме того, мог помочь в любой ситуации, так что бояться нечего. Спустя час все были на ногах. Каждый счёл нужным поинтересоваться, какие «насекомые» нас покусали. Каждый, кроме Лоренца. Инфа сотка, он нас спалил. Но однако ничего не сказал, что не могло не радовать. Плотно позавтракав остатками вчерашнего мяса и запив все ягодным соком, Рихард объявил: — Ну, а теперь собирайте манатки, мы летим приручать птеров. Спустя пару минут все были готовы. Из вещей у нас были только боласы да три седла, которые мы смастерили накануне. Ещё два седла было решено снять с Диты и Фредди. Распределились мы так: на Берте полетят Рихард и Оливер, на Фредди — я и Шнайдер, а на Дите — Тилль и Флаке. Так было сделано дабы лучше распределить вес. Пролетая одну из полянок, я таки увидел стегозавров. Громадные ящеры мирно щипали траву своими клювами и размахивали хвостами, являвшимися смертельным оружием. Два ряда пластин, пронизанных сосудами, покачивались на их спинах. Шнай не ошибся: у стегозавров действительно было две пары шипов на кончике длинного хвоста. В длину шипы могли достигать и метра, так что с ними однозначно лучше не связываться. Чуть далее нам встретились скалы. — Эти скалы абсолютно безопасны, — начал Рихард, — так что нам надо присесть и дать летунам отдохнуть именно здесь. Дальше мы летим через океан. Противоречить Рихарду никто и не думал, мы благополучно приземлились. Никто не проронил ни слова, все были заняты рассматриванием окрестностей. Рядом с нами пролетел диморфодон. Красивейший представитель своего вида мерно размахивал крыльями и озирался по сторонам. Диморфодоны были небольшими птерозаврами (небольшими по сравнению с другими летунами, так как размах их крыльев достигал метра) с длинным хвостом, оканчивающимся костяным отростком, и большой, громоздкой зубастой головой. Спустя десять минут мы вновь взлетели и последовали за Рихардом. Необозримая водная гладь тянулась до самого горизонта, на котором виднелась наша конечная цель — Остров Травоядных. Пролетая над океаном нам встретился древний кит — базилозавр. Огромный ящер, длиной в двадцать метров, извивался и легко плыл в своей родной стихии прямо под нами, изредка выныривая за глотком воздуха. — В книге написано, — начал Рихард, — что его можно приручить и исследовать глубины. Но как это сделать, ума не приложу. — Надо быть самоубийцей, чтобы просто полезть за ним, — удивившись сказал Тилль. — Я допускаю, что это возможно, но по-моему это нереально трудно и затратно, — задумчиво произнёс Флаке. — Я прочитал о них… говорят, у них дружелюбный темперамент. — Какой бы темперамент у них не был, а это очень рискованно, — добавил Оливер. — А ещё было бы неплохо поскорее долететь до острова, — заметил Дум. — А он считается хищником? — спросил я, нарушив воцарившуюся тишину. — Да, и не только. Это самый большой хищник острова, — ответил Рих. — Они нападают на крупную рыбу, а могут и вовсе закусить другими китами. — А в океане ещё есть какие-нибудь сверхопасные существа? — задал ещё один вопрос я. — Сверхопасные… мегалодоны и лиоплевродоны, пожалуй. Мегалодона, думаю, вы знаете. Это огромная акула, в несколько раз больше нашей белой акулы. А лиоплевродон… ну, говоря простым языком, это семиметровый крокодил с коротким хвостом и плавниками вместо лап. Честно говоря, это очень красивые создания, я бы сказал, одни из моих любимых обитателей острова. Но поплавать с ними явно не удастся. Острые как шипы роз зубы быстро превратят тебя в кровавую кашицу. — Оптимистично, — сказал Оливер.

***

Наконец, мы прилетели. У Рихарда и здесь был небольшой домик, третья база, состоявший из одной комнаты-спальни. Рихард был абсолютно прав, мы были в восторге. Остров имел форму лошадиного копыта, в него врезалась мелководная гавань, в которой вполне можно было искупаться. Чистая голубая вода так и манила, но мы решили, что искупаемся только тогда, когда достигнем цели. В водах, среди многочисленных кораллов и водорослей, оттенки которых варьировались от зелёных и голубых до красных и фиолетовых, носились из стороны в сторону десятки, хотя скорее сотни, тропических рыбок. Сюда не заплывали крупные хищники, и рыбки спокойно занимались своими делами. Прямо в центре гавани возвышались несколько крупных каменных глыб, на одной из которых сидел оранжево-чёрный птеранодон. Я готов поклясться, он смотрел на нас как на говно. Величественное создание. Позади острова возвышалась стена из скал, в которой было бесчисленное количество углублений и пещерок. Она защищала остров от ветров, идущих со стороны океана, поэтому климат здесь был мягкий и тёплый. Деревья в основной массе здесь были те же, что и в джунглях, только росли они отдельно друг от друга. Но ближе к побережью располагалась линия роста гигантских доисторических древовидных папоротников. Огромные зеленые вайи* давали тень, спасая динозавров от жары. Прямо посреди острова возвышалась скала с пологой вершиной, на которой и был расположен домик Рихарда. Но хоть она и была довольно высокой, брахиозавр с лёгкостью мог положить голову прямо на пологий участок. Так же, на вершине располагалось дерево, сильно отличавшееся от остальных — у него была невероятно раскидистая крона: сотни веток расходились на многие метры в сторону, создавая ощущение, что это вовсе не дерево, а зеленое облачко. Толстый рельефный ствол говорил о том, что растение по-настоящему древнее. Сочная зелёная трава и ярко голубое небо прекрасно дополняли общую картину. По земле этого острова, который был не таким уж и маленьким, как казалось на карте, ходили многочисленные трицератопсы, пахиринозавры, пентацератопсы**, стегозавры, диплодоки и другие добрые ящеры, которые и не думали нападать. У них под ногами путались додо, которых здесь было ещё больше чем в наших джунглях. Тилль невольно поежился.) В ветках деревьев мелькали единственные хищники острова, которые охотились на крупных насекомых — микрорапторы. Это та самая помесь динозаврика и птицы, я уже упоминал их. Здесь действительно не было крупных хищников, но это не главное. В небе кружили десятки птеранодонов самых разных окрасов. Здесь им ничего не угрожало, они могли спокойно ловить рыбу и наслаждаться жизнью. Здесь же было и их гнездовье, роль которого выполняла та самая стена из скал, но сейчас они не занимались выведением потомства. — Во время брачного периода их здесь в разы больше, — сказал Рихард. Короче говоря, не остров, а настоящий рай. Проинструктировав нас, Рихард улёгся на кровать, которую вынес на крыльцо домика из единственной комнаты, а мы разошлись в поисках будущего товарища и друга.