Встреча по воле океана

Утром я проснулся на диване Рихарда. Он же мирно сопел рядом, приобняв меня за талию. Черт, надеюсь, нас никто не увидел. Аккуратно высвободившись из его объятий, я с облегчением заметил, что проснулся первым. Каким образом я оказался на его диване? Неужели, я заснул, пока мы были вместе? Я взглянул на Рихарда. Взъерошенные волосы, закрытые глаза с чёрными ресницами и чуть приоткрытые губы делали его милым, красивым и беззащитным одновременно. Вспоминая вчерашний поцелуй и невольно улыбаясь, я вышел во двор, пытаясь сделать это как можно тише. Улица встретила меня свежестью и прохладой. Приведя себя в порядок, я решил немного полетать на Ринго. По-моему, это будет отличным началом дня, особенно учитывая мое прекрасное пробуждение. Птерозавр был рад меня видеть — он приветливо вытянул длинную шею навстречу ко мне, давая погладить шершавую морду. — Пролетимся? — спросил я, нежно глядя на моего питомца. Тот в ответ одобрительно вскрикнул. Стоило мне вскочить в седло, как Ринго тут же взлетел и стал стремительно набирать высоту. Вскоре пышные зеленые кроны деревьев остались далеко внизу, напоминая большие кляксы, а огромные белоснежные облака становились всё ближе. Ринго плавно парил, изредка взмахивая крыльями. Огромный и яркий гребень красиво блестел на солнце, которое еще не успело высоко подняться. Утро выдалось довольно прохладным, и свежий воздух заполнял лёгкие, разливаясь приятным холодком по всей груди. Некоторые пряди волос ниспадали на мое лицо, закрывая глаза, но ветер тут же откидывал их назад. «Надо бы подстричься», — подумал я. Вдруг мне показалось, что кто-то заслонил солнце, до этого светившее мне в лицо. Я поднял глаза и замер от удивления и неожиданности. Прямо над нами летел кетцалькоатль — крупнейший птерозавр с размахом крыльев около 11 метров и весом в 200 килограмм. Невероятный летающий динозавр с непропорционально большой головой в красных полосках и длинным желтым клювом планировал, практически не совершая взмахи огромными крыльями, закрывавшими половину неба. Кетцаль не такой яркий как птеранодон, поэтому он поражает не яркостью окраса, а размером. Почти в два раза больше птера, и значительно крупнее аргентависа. Он не обращал на нас никого внимания. К сожалению, наши пути разошлись — я свернул по направлению к дому, а наш знакомый, не меняя направление, улетел прямо. Сделав ещё несколько кругов над джунглями, я вернулся домой. Ребята уже проснулись и умывались во дворе. — Доброе утро, дружище! — крикнул Шнайдер и окатил Тилля прохладной водой из родника. — Кристоф! — зло воскликнул Линдеманн и повалил горе шутника на землю. — Эй, прекратите! Сейчас же! — потребовал Флаке. Тилль начал щекотать Шная, от чего тот заливисто засмеялся. Через мгновение они оба перекатывались по траве и смеялись. Ничего нового. — Всё, всё, Тилль, прости, — сквозь смех выдавил из себя Кристоф. Линдеманн перестал щекотать друга и помог ему встать. Вышедший из дома Оливер недоуменно закатил глаза, увидев коричнево-зелёных Кристофа и Тилля. — Ну, теперь стирайте одежду, — спокойно сказал Олли. — И тебе доброе утро, — буркнул Шнайдер. Я слез с Ринго и направился к парням. — Доброе утро! — радостно произнёс я, довольный прогулкой. — Доброе, — хором отозвались мои друзья. — А где Тилль и Шнай? Я вижу только двух зелёных гоблинов, — сказал я, отчаянно стараясь выглядеть серьезным. — Сам ты гоблин, — сказал Тилль. — Голубой гоблин, — добавил Шнайдер. — Это ещё почему? — спросил я. — Потому что мне так кажется, — ответил Шнай. Он же не видел меня и Рихарда, я надеюсь. Это ведь просто шутка, да? Надо сменить тему. Тут я заметил, что кое-кого не хватает. — А где Рихард? — поинтересовался я, меняя тему. — Да он завтрак готовит, — ответил Кристиан. Зайдя в дом, я увидел Рихарда возле камина — он жарил нашу любимую яичницу из яиц дронтов. — Доброе утро, — сказал Рихард. — Ты где был? — Доброе, я летал над островом. Ринго заскучал, и я подумал, а почему бы и нет… — В следующий раз разбуди меня, я бы хотел составить тебе компанию. Если ты не против, — ласково глядя на меня сказал Рихард и, отвлекшись от яичницы, подошёл ко мне. — Обязательно, просто ты так сладко спал, что я… Но Круспе не дал мне договорить, поцеловав меня в губы. Я аккуратно оттолкнул его и тихо, почти шепотом, сказал: — Ты чего? А если парни увидят? — Они на улице, — ответил Рихард и ещё раз коротко поцеловал меня, заставив мое лицо покраснеть, а сам хитро усмехнулся. В смущении я поспешил к шкафу, на полках которого стояли глиняные тарелки и столовые приборы, и, взяв наш «столовый набор на шестерых», принялся накрывать на стол. Через несколько минут мы все сидели и завтракали. — А что мы сегодня будем делать? — спросил я. — Хм. Не хотите слетать на скрытое озеро? — спросил Рихард, прекратив есть яичницу. — А что там можно делать? — спросил Тилль с набитым ртом, от чего чуть не подавился. — Там невероятно красиво… — мечтательно сказал Рихард. — Ну и там искупаться можно. В отличии от гавани острова Травоядных там пресная вода, — добавил он. — Я с радостью! — воскликнул Оливер. — Да, было бы неплохо отдохнуть. От ничегонеделания, — сказал Флаке. — Хорошая идея… — пробормотал я. — На этот раз, Тилль, я тебя точно утоплю, — сказал Шнайдер и, делая вид, что ничего не произошло, и он не получит подзатыльник от Линдеманна в ближайшую пару секунд, продолжил трапезу. Однако Тилль не тронул Шная, а лишь многозначительно взглянул на друга и сказал: — Это мы ещё посмотрим.

***

Джунгли под нами сменились поляной, когда впереди показалась стена деревьев, располагавшаяся за небольшой грудой скал, также образующих подобие стены. — Мы почти на месте, — сказал Рихард. — Прошу вас, не падайте с птеранодонов от такой красоты. Мы пролетели ещё немного. Я обомлел. За деревьями находился крутой обрыв, внизу которого было небольшое озеро, словно зеркало отражавшее небо, с собственным архипелагом из шести небольших островков. Озеро, которое не зря назвали скрытым — его действительно не видно за скалами и деревьями, окружающими его — находилось словно в кратере от метеорита, упавшего сюда несколько миллионов лет назад. — На тот остров, — скомандовал Рихард. — Приземляемся. Ринго послушно приземлился, и я спешился. Прекрасное место. Чистейшая вода голубоватого оттенка, густая лесная полоса по всему периметру озера, дававшая необходимую тень, несколько островков, песок на которых отливал перламутром, облака, плывущие в бездонной синеве — всё это делало это место необычайно красивым и живописным. Здешние деревья склонялись над самой водой, напоминая ивы. Я был в восторге. У сухопутных динозавров не было возможности пробраться сюда, поэтому здесь очень тихо. Был слышен лишь плеск воды, шуршание листьев, да изредка до нас доносились вскрики птерозавров. И тихие вскрики матерящегося Шнайдера, у которого запутались шнурки на ботинках. Невысокие волны лениво плескались у самых ног, и я наклонился к ним, чтобы узнать температуру воды. — А здесь прохладнее чем в гавани… — сказал я, прикоснувшись к приятно щекочущим кожу волнам. — Здесь меньше солнца, поэтому вода холоднее, — сказал Рихард. — Будто я не знаю, — резко ответил я, на что Рихард слегка улыбнулся. — Какого черта вы все улыбаетесь, когда я раздражаюсь и обижаюсь? — выпалил я. — Эй, извини, я не хотел… — начал Рихард, но его перебил Шнайдер: — Потому что ты смешной и милый, когда злишься. Ну не идёт тебе это, Пауль, улыбнись, — сказал он и наконец-то избавился от ботинок. — Согласен с Кристофом, — сказал Оливер. — Не обижайся, — добавил Тилль. — Как бы ты там не злился, мы тебя любим. Твоя улыбка — это нечто, — сказал Флаке. Какие все заботливые и любящие вдруг стали. И чего такого в моей улыбке? — Угу, — хмыкнул я и стал избавляться от одежды. Ко мне серьезно относились исключительно на корабле при выполнении обязанностей, а в обычной жизни вечные подколы. Это из-за того, что я на несколько сантиметров ниже их по росту? На этот раз я никуда не смотрел, да и не хотелось мне на них смотреть, хоть они и извинились. Смешно злюсь… да пошли вы. Я не знаю, с чем была связана перемена в моем настроении, возможно, у меня просто давно не было такого, но как только я окунулся в прохладную воду, плохой настрой вмиг улетучился. Ребята меня не трогали, и я мог спокойно поплавать. Скорее всего, они не решались меня тревожить из-за того, что я психанул… Ощущение прохлады успокаивало, солнце над головой ярко светило и грело кожу, находящуюся на поверхности. Вдруг я подумал о том, о чем не вспоминал уже очень долго. Бри и Джонас… Одно за другим в моей памяти всплывали события, связанные с ними. Были и хорошие воспоминания, и моменты с того судьбоносного шторма. Сам того не замечая, я заплыл в небольшую пещерку и стукнулся головой о ее каменную стену. Приплыли. Я огляделся. Здесь было довольно красиво — пол был усыпан ковром из мха, который рос прямо в воде, на стенах пещеры виднелись кораллы, а по левую сторону был небольшой выступ, напоминавший лавочку. На него я и уселся, облокотившись о холодные и влажные камни. Стояла невероятная тишина. Было слышно даже журчание ручья, протекавшего где-то внутри каменной породы. — Пауль! — услышал я крик Тилля. — Ну да, попробуйте найти меня, — тихо сказал я, зная, что никто меня не услышит. Я сидел в пещере минут десять, периодически слыша крики моих товарищей, когда послышался всплеск воды, как мне показалось, из-за гребков руками. Ну вот, кто-то понял, где я. — Пауль? Ты какого черта не отзываешься? — послышался знакомый баритон, и передо мной возник Рихард. — Я не слышал, — соврал я. — Извини меня, — сказал Круспе, виновато опустив глаза. — Да ладно, я просто псих, — ответил я, перестав сердиться. — Ты не псих, ты солнышко, — сказал Рихард и посмотрел мне в глаза. — Это ещё почему? — Потому что твоя улыбка греет как солнышко, — сказал он и, подплыв ещё ближе, сел рядом со мной. Мы просидели так минут семь, когда Рихард опомнился: — Черт, там же теперь нас обоих ищут. Поплыли к ним? — Через пару минут, — ответил я, перестав облокачиваться на стену. — Почему так? — спросил Рих. — Потому что Солнышко хочет тебя поцеловать, — сказал я и, не дожидаясь хоть какой-то реакции, накрыл его тёплые губы своими. Рихард сначала смутился от неожиданности, но через несколько секунд он уже активно отвечал на мой поцелуй. Обхватив мою талию руками, Рихард усадил меня к себе на колени и притянул ещё ближе к себе. Вплетая руку в его волосы, я аккуратно отстранился, чтобы немного отдышаться, но нахлынувшее возбуждение дало о себе знать, и я тут же припал губами к его шее, чуть прикусывая чувствительную кожу. Рихард простонал, мне это чертовски понравилось. Так продолжалось бы и дальше, но… — Нас зовут, — констатировал Круспе. Я перестал целовать его шею и снова вернулся в реальность. — Рихаааааард! Паааауль! — совсем рядом раздался голос Оливера. — Черт, Пауль, ну ты… — сказал Рихард. — Это было прекрасно. Я покраснел. Уверенность, овладевшая мною ранее, ушла. — Ладно, идём, — сказал я и наконец слез с колен Риха. Выплыв из пещеры, мы почти сразу наткнулись на нашу двухметровую радость. Ридель вопросительно посмотрел на нас. — Где вас черт носил, а? — Да я тут пещерку нашёл. — начал я. — Я сам обыскался его, — перебил меня Рихард. — Только что нашёл. — Я звал вас, черт знает сколько, — сказал Оливер, хитро глядя на нас. — А ты, Рихард, давно уже исчез из поля зрения. Значит, пещерку ты давно нашёл. Да и следы на твоей шее говорят об обратном… Мы испуганно переглянулись. — Хахахах, да ладно, чего вы так смотрите. Я никому не скажу, но долго вы так не протянете. Расскажите парням, — посоветовал Олли. — Они не поймут, — сказал я. — Пауль, не переживай. Мы столько лет вместе… Я уверен, им плевать, с кем ты там целуешься. Главное, чтобы ты был с нами. И Рихард нормальный парень, хоть я и не представлял его в таком ключе, — улыбнувшись, проговорил Оливер. Рихард всё это время молчал, он определённо был очень взволнован. — Эй, Рихард, ты тут? — спросил Оливер, тревожно глядя на друга. — Да, да… я просто не ожидал такого поворота событий. — Расслабьтесь. Погнали к ребятам.

***

Мы пробыли на озере почти до самого заката, просто беззаботно дурачась и прикалываясь друг над другом. Бесчисленное количество раз Тилля утопил Шнайдер, и наоборот. Флаке уединился на одном из островов и лежал на перламутровом песке, рассматривая облака. Оливер плавал где-то неподалёку, изредка выплывая из подводного пространства. — Ну, и когда мы скажем? — спросил я у Рихарда. — В ближайшее время, — прозвучало в ответ. Мы летели домой счастливые и довольные, а на горизонте всему живому дарило свои последние лучи багряно-красное солнце, казавшееся как никогда близким. Кто знал, что где-то совсем рядом за нами наблюдали две пары глаз, мечтающие о мести.