***
Утром я проснулся первым, смутно помня, что слышал вскрик птерозавра, и обнаружил себя в объятиях Рихарда, мирно посапывающего у меня над ухом. Солнце светило прямо в глаза, заставляя щуриться и без того едва приоткрытые глаза. Это означало, что сейчас далеко не раннее утро. Возможно, нас уже ищут. Аккуратно откинув его руку назад, я поднялся и прогнулся в пояснице. Послышался характерный хруст, я блаженно потянулся. Но спать на одних матрасах было жестковато, и мои рёбра это ощущали. Место ниже поясницы тоже прекрасно ощущало тупую боль. До меня наконец дошло, что всё, что было вчера, было взаправду… Я вспомнил свою неуверенность, представил красное, будто чертов помидор, лицо. «Стыд и мерзость» проносилось в моей голове. Я боялся, что всё прошло ужасно. Я был слишком неуверен в себе. В конце концов, у Рихарда не было секса почти тринадцать лет, быть может, поэтому он вчера сказал, что всё удалось… а может, он не хотел меня обидеть. Теперь появилась Хайке, и он оставит меня. Ему ведь ничего не мешает это сделать, а своей сексуальностью и обаянием он завоюет любую. И любого. Смутные сомнения по поводу того, любит ли меня Рихард, беспрестанно терзали меня, а теперь мне вообще казалось, что я всё испортил. Настроение клонилось к нулю, очень хотелось в душ. Вернее в родник. Подняв с пола штаны, сдёрнутые с меня Рихардом, я поспешно надел их и уселся на край платформы не без дискомфорта. Моя майка оказалась придавленной мощной спиной Круспе, поэтому не оставалось ничего, кроме ожидания, и я снова погрузился в раздумья. Я влюбился в Рихарда, в его солнечную улыбку, серьезные серые глаза, спортивное тело, которое заставляло постоянно желать его. Мне нравился его немного странный, но, как я успел заметить, добрый и нежный характер. Он умел быть жёстким, когда это было необходимо, но с нами Рихард был совершенно другим человеком. Когда он нашёл нас, создавалось впечатление, что это какой-то молчаливый дикарь из племени краснокожих хозяев острова, но как он изменился за прошедшее время… да, я люблю его. Но взаимно ли это? Рихард проснулся и, лениво потянувшись, подполз ко мне. Взглядом, выражавшим грусть, сомнение и чувство некой вины, я заглянул в его глаза цвета чуть потемневшего серебра, до этого смотревшими на меня с такой нежностью, от которой я всегда был готов расплыться в улыбке. Сейчас он смотрел на меня с искренним непониманием и тревогой. — Пауль? Что случилось? Тебе больно? — сев рядом со мной, осыпал меня вопросами Рихард. — Я всё испортил? — печально глядя на него, на выдохе проговорил я. — Пауль, Солнце… это было шикарно, — он обнял меня и потряс за плечи. — Угу, после тринадцати лет-то… — Ох, ну что ж ты у меня такой дурак? — Ну, я… я… мне стыдно, Рихард, — вновь тяжело вздохнув, сказал я. — Прекрати немедленно. И не тринадцать лет… — В каком смысле? — догадываясь о том, что он сейчас скажет, спросил я. — Мы с Мартином были не просто друзьями, — пожал плечами Круспе. — И знаешь что? — Что же? — С тобой в десятки раз лучше, — сказал Рихард и поцеловал меня в мочку уха, играя с ней языком и прикусывая. Уголки моих губ затронула едва заметная улыбка — противостоять такому я не мог. Я повернулся к нему и уткнулся носом в его плечо. — Правда? — Чистейшая, — произнёс Рихард и, блаженно улыбнувшись, перетащил меня к себе на колени. Я все также вдыхал аромат его кожи, утыкаясь куда-то в область ключицы, когда он прошептал над самым моим ухом: — А если бы я хотел просто использовать тебя, я бы сделал это полгода назад. Мы просидели, наслаждаясь обществом друг друга, около десяти минут. За это время мое настроение успело взлететь до небес, и я заметно приободрился — говорил Рихард искренне. Хотя этот человек способен искусно врать, сейчас мне казалось, что он честен со мной. Однако ноги у Рихарда не железные. Натягивая майку, я заметил дорожку алеющих засосов, протянувшуюся по груди и животу. Бросив короткий взгляд на Рихарда, я отметил несколько алых пятен ближе к шее, напомнивших о вчерашней страсти. Я прикусил край нижней губы, без стеснения пялясь на ничего не подозревающего Риха. Хотелось оставить таких отметин как можно больше… вовремя пришла уверенность. Любовь моя ненаглядная отправилась призывать Берта, шутливо виляя задницей и усмехаясь, а я свернул и отнёс в хижину матрасы. Но вернувшись на место, где мы спали, (теперь уже не только в прямом смысле) я заметил свернутый лист бумаги. Смутно припоминая, что видел что-то подобное ночью, я открыл его… одна единственная фраза была старательно выведена чёрным углём: «Я слежу за тобой» — Рихард? Иди сюда, — крикнул я. Он направился ко мне с теми же горящими игривым огоньком глазами, пытаясь понять, чего же я там для него приготовил. Ничего хорошего, Рих, ничего… Улыбка на лице Круспе моментально потускнела, а потом и вовсе исчезла, когда он понял, что я держу в руках. — Это та записка… когда ты за мной полетел ночью… — начал Рихард. — Я понял. Но почему ты не хотел говорить? — Не хотел вас пугать. К тому же, следят за мной, а не за вами. Я закатил глаза. Это не было поводом не говорить об этом. — Думаешь, это Рой написал? — спросил я. — Следить за нами было поручено ему. Думаю, это он. — Чёрт, ещё и Рой этот… В этот момент рядом приземлился наш верный Катберт. Это его полное имя. Мы поспешно запрыгнули в седло и отправились домой. Солнце было почти в зените.***
Вернувшись, мы к своему удивлению обнаружили, что не спит только Хайке. Девушка кормила и ласкала птеранодонов, особое внимание уделяя моему Ринго. Конечно, он больше и интереснее остальных. Мой питомец выгибался навстречу ласкам, прикрыв глаза от удовольствия. Он обожал, когда его гладили вдоль гребня. Она поздоровалась с нами и приветливо улыбнулась. — Я не знаю, как поднять остальных. Спят и всё тут, — осуждающе приподняв брови, сказала Беккер. — Эта проблема решаема, прикройте уши, — улыбнулся Рихард. — Катберт, голос! В ту же секунду всё вокруг огласилось пронзительным криком аргентависа. Думаю, все хоть раз слышали крик орла, так вот, этот крик был таким же, только в десятки раз громче. Прикрыть уши однозначно было не лишним, иначе барабанные перепонки лопнули бы. По крайней мере мне так казалось. Берт прокричал ещё несколько раз и наконец затих. А мы установились на выход из дома в ожидании недовольных лиц. Первыми показались Флаке и Оливер, а следом за ними шатающейся походкой шли Тилль и Шнайдер. — Чего спим так долго? — спросил Рихард. — Я проснулся, тебя не было. Вот и решил поспать, — ответил Кристиан. — Остальные всегда так спят, если я их не бужу. — На службе у Джонаса мы поднимались ни свет ни заря, так что не ври, — съязвил Шнай. — Потом спорить будете, приводите себя в порядок, — сказала Хайке и направилась к ним. — Пока все эти олухи умоются, мы превратимся в ходячую грязь. Предлагаю слетать на другой источник, он неподалёку. Кроме того, он гораздо лучше этого, — сказал Круспе, и я без раздумий согласился. Мы оседлали Ринго, решив полететь на нём из-за того, что он был мельче и маневреннее аргентависа, а значит, в джунглях на нём было удобнее. Немного не долетев до поляны стегозавров, Рихард стал снижаться. Я думал, что сейчас вылечу вперёд и потяну за собой Круспе — лететь пришлось почти вертикально, так как наша конечная цель была окружена плотным кольцом деревьев. Это было маленькое, но довольно глубокое озерцо, дно которого вымостили камнем. Кристально чистая вода манила забраться и окунуться в озеро с головой, прохлада, исходившая от водной глади, обещала подарить такую желаемую свежесть всему телу. Как я уже сказал, озеро было окружено стоящими совсем близко к друг другу деревьями, из-за чего возможности добраться сюда не было даже у проворного раптора. В некоторых местах растения даже срослись воедино. Но на меня опять накатило чувство неловкости, и Рихард это заметил. — Ой, да чего я там не видел, а? Я презрительно посмотрел на него исподлобья. — Ладно, ладно, — сказал он и прыгнул в озеро. Я последовал его примеру и нырнул в чарующую прохладу. Сейчас я понял, что это был скорее большой колодец, нежели озеро — берегов не было, сразу начиналась глубина, лишь одна узкая ступень протянулась вдоль стенок озера-колодца. Вмиг отяжелевшие волосы примялись к коже головы, и я блаженно провёл по ним руками, создав несколько ровных проборов. Тело покрылось приятными мурашками, почему мы не летали сюда раньше? Забыв, что Рихард где-то поблизости, я растянулся звездочкой и, лёжа на спине, всматривался в маленький кружок неба над головой. Из-за крон деревьев показалась группа из трёх птеранодонов, но они тут же скрылись, улетев дальше по каким-то своим делам. Возможно, они летели на остров Травоядных, чтобы наконец отдохнуть от бесконечных опасностей. Я почувствовал колебание воды где-то внизу, что-то скользнуло по моим ногам. Сукин сын. — Круспе, какого чёрта? Верни мои трусы, — крикнул я, ища Рихарда где-то под водой. Сильные руки обхватили меня, приподнимая над водой, и из глубин озерных показалась голова с чёрной шевелюрой, изящно зачесанной назад благодаря воде. Сцепив ноги на спине Рихарда, я вопросительно уставился на него. Тот лишь игриво улыбнулся и, схватив меня за задницу и хорошенько полапав её, потянулся к моим губам. Возможно, мне и показалось, но я незамедлительно наклонился к нему, успев заметить, как его губы приоткрылись. Я тихонько усмехнулся, и наконец расстояния между нами не осталось. Рихард оттягивал и кусал мою нижнюю губу, наши языки переплелись в страстном поцелуе, уединённое местечко наполнилось рваным дыханием. Возбуждение накатило на меня как чертово цунами, и Рихард это, конечно, заметил. Он утащил меня к берегу. — Сядь на край, — попросил Круспе. Ничего не понимая, я выполнил его просьбу и посмотрел на, как там я его называл, мистера Тайну. Рихард бросил на меня короткий заигрывающий взгляд и обхватил губами уже вставший член, проведя языком по головке. От такой неожиданности я чуть не вскрикнул, но сдержал себя, и из груди вырвался лишь стон. — Рихард… Он взял его полностью, и мне снесло крышу от нахлынувшего возбуждения. Я в беспамятстве стонал и шептал его имя, а Рихард ускорил темп. Одной рукой я зарылся в его волосы, задавая нужное направление и темп. Мне было стыдно, и вместе с тем меня невероятно возбуждало смотреть на ритмично двигающуюся между моих ног голову. Нас никто не слышал, и я активно этим пользовался, не стесняясь громко и рвано дышать, отпуская стоны удовольствия почти на каждом выдохе и подаваясь бёдрами вперёд. Но стыд все же взял вверх, и я запрокинул голову, в очередной раз простонав. Чувствуя, что необходимая разрядка близка, я попытался оттянуть Рихарда, обхватив его голову мокрыми от воды и пота руками. Тот отстранился, но тут же обхватил возбужденный до предела орган рукой. Пара резких движений, и я содрогнулся в оргазме. Невероятно приятные ощущения волнами разлились по всему телу. Я тяжело дышал, грудь часто вздымалась. Круспе присел рядом со мной, я заметил, что он хотел было потянуться ко мне, но остановился. Возможно, Рихард подумал, что я не захочу целоваться с ним, учитывая то, где только что были его язык и губы. Но то ли мне было плевать, то ли из некой благодарности я тут же притянул его к себе. Он усмехнулся: — Это за удавшуюся ночь.***
Через два десятка минут мы наконец были дома. — О, Рихард, Пауль, — подошла к нам Хайке, — может, слетаем за четвёртой книгой? — Давайте, — согласился Круспе. Девушка перевела взгляд на меня, и я кивнул в знак согласия. Позавтракав остатками вчерашнего дронта, парни оседлали птеранодонов, и мы были готовы вылетать. — Рихард? — позвала Беккер. — М? — Можно я с тобой полечу? Аргентавис мощнее птера… — Валяй, — безразлично ответил Рихард, и Хайке села позади него, обхватив руками его торс. Я понимаю, что после случившегося около часа назад сомневаться в Рихарде и его любви ко мне было глупо, но что я могу с собой поделать. Птеранодон Шнайдера прекрасно себя чувствовал, даже когда на нём было три человека, да и Хайке раньше не противилась летать с Кристофом. Я коротко глянул на него, и мы встретились взглядами. Грустные ярко-голубые глаза выдавали все его чувства, он глубоко вздохнул. Я махнул рукой, призывая его не думать об этом. Уж если ей и не нравится Крис, то к Рихарду она точно не уйдёт по понятным причинам. … Мы летели, следуя за Рихардом, которого направляла Хайке. Наконец, в глубине северо-восточного леса показалась наша цель — секвойя, оттенок коры которой был более красным, а ствол был толще, чем у других исполинов, несмотря на её относительно небольшой рост (она была ниже других деревьев метров на пятнадцать, однако в высоту все же достигала по меньшей мере девяноста метров). — Подлети к той ветке, пожалуйста, — попросила девушка, указывая на нужное место. Рихард выполнил её просьбу, а Хайке спрыгнула на ветку и, проворно поднявшись выше, скрылась в кроне дерева. — Шнай? — тихонько сказал Рихард. — Ей чего, тесно с тобой что ли? — Не знаю… — задумчиво проговорил Кристоф. — Мне не жалко, ни в коем случае, но я не хочу делить Берта с кем-то ещё. Ну, некоторые исключения есть, — с его губ сорвался короткий смешок, — но всё же. — Да я сам… — начал Шнайдер. — Парни? — послышался испуганный голос, и перед нами возникла Беккер. С её волос сыпались кусочки коры, на правой руке красовалась небольшая царапина. — Книги нет…***
Я усмехнулся. Как же весело наблюдать за этой кучкой идиотов. «Книги нет» читается по губам испуганной девушки. О, нет, как же так, что же теперь делать? Пару дней назад они убили Эла. Возвращаться туда, где тебя теперь никто не ждёт, было не очень приятно. Вот, выкусите. Ваша бесполезная книжечка у меня, и добровольно я вам её не отдам. Элдред пусть и был безумцем, но ко мне он относился очень трепетно. Как к сыну. Когда я нашёл его бездыханное остывшее тело, накатило отчаяние. Будь я проклят, будь проклят олень, за которым я улетел. Я никогда не услышу заливистый смех Безумного Отца, как он сам себя иногда называл в честь своего собственного родителя. — Неудачник, — шептал мне мой внутренний голос. И с ним сложно не согласиться. Мои родители, законченные алкоголики, оставили меня одного на улице, когда мне было восемь лет. Грязного, голодного и избитого оборванца гнали отовсюду, я не знал, что такое тепло, забота, любовь. Совершенно чуждые мне чувства. Каково это, любить и быть любимым? Не знаю. Рой был один. Один одинёшенек. Однажды ночью мне не удалось напроситься на ночь в один самых гнусных борделей города — сменился хозяин, и в отличии от предыдущего владельца он меня на коврик не пустил. Поэтому я одиноко сидел на холодных ступенях, дрожа всем телом и прислушиваясь к звукам голосов посетителей и стонов местных шлюх, пока они не смолкли. Возможно, я задремал. Возможно, вдоволь натрахавшись, гости оставили проституток в покое. Но даже им я завидовал. У них кто-то был, они были вместе. А я один. И никого у меня не было. — Рой голоден, — с тоской думал я. — Рою холодно. И у Роя никого нет. Я засунул кулак в рот. Засунул глубоко, всасывая идущее от него тепло. Ничего, кроме собственного бесполезного вкуса. В темноте я заплакал. Я воровал яблоки с одного из кораблей, когда он внезапно тронулся в путь. Я принял решение остаться в складе, а через время выйти — не выкинут же меня с корабля посреди океана. Я прятался среди коробок, периодически уменьшая количество еды, находившейся в них. Так прошло четыре беззаботных дня, и это были лучшие дни моей жизни. Меня никто не бил, у меня была еда, мне было тепло. Ночью я проснулся от сильнейшего толчка в правый борт судна. С небывалой скоростью в образовавшуюся дыру полилась вода, корабль быстро пошёл ко дну. Меня часто выкидывали в реки, лишь бы не видеть маленького никому ненужного ребёнка, в таких условиях я плавать и научился. Я принял единственно верное решение — выплыть на поверхность через пробоину в борту. С трудом подойдя к пробоине, из которой бешеным потоком лилась вода, я ухватился за край пробоины и вытянул себя на ту сторону, в океан. По лягушачьи двигая ногами и руками мне удалось доплыть до поверхности, и я стал жадно глотать ночной воздух. К моему нескончаемому удивлению был штиль, слабые волны лениво перекатывались по всей необозримой глади океана. Я оглядывался в поисках живых моряков или дощечки, за которую можно было ухватиться, когда подо мной возник огромный светлый силуэт какого-то обитателя глубин. Мне не довелось видеть никаких морских животных кроме промысловых рыб, но я слышал об акулах. Детское воображение рисовало только эту зубастую хищницу. Вот и пришёл конец маленькому Рою. Силуэт становился всё ближе, пока я не ощутил мокрое и скользкое тело прямо под собой. Вцепившись в какие-то наросты на спине существа, я прижался к холодной коже и стал ждать развития событий. Зверь понёс меня в неизвестном направлении, приподнимая над водой, будто боясь, что я захлебнусь. Он проявлял ко мне больше заботы, чем все люди… На горизонте показались горы, казавшиеся чёрными в ночном сумраке. Слабое дуновение ветерка обжигало кожу, которая, казалось, покрылась солью. На небе горели звёзды, но что-то было не так. Я никогда не знал наших созвездий, но примерное расположение звёзд помнил. А здесь они были будто с другого мира. Мой таинственный спаситель остановился и слегка качнул мощной спиной, показывая, что мне пора сваливать. Я погладил скользкую кожу, чуть прихлопнув, и поспешно слез, направившись к острову, до которого оставалось буквально тридцать ярдов. Быстренько одолев это расстояние, я ступил на прохладный песок. Детская энергия давала о себе знать, я жаждал приключений, спать не хотелось. Жизнь, пусть и короткая, научила меня не бояться неожиданностей. Я побрел вдоль берега, оглядываясь по сторонам. Где-то слева колыхнулась вода — уплыл спасший меня зверь. Мне не давали покоя мысли о моем спасителе. Из-за отсутствия знаний о морских животных я не мог даже предположить, кто это. Вдалеке показался свет, напоминавший разведённый кем-то костёр. Яркие лучи света озаряли то место на несколько метров в каждую сторону, и я уже не ошибался в том, что увиденное мною не иллюзия. Аккуратно ступая по влажному песку, я отправился на разведку. Языки пламени становилось всё ближе, я уже видел лежащую рядом непонятную штуку, напоминавшую мешок. Тяжёлая рука опустилась на моё плечо, заставив тело вздрогнуть. — Кто ты? — продрожал в воздухе незнакомый мужской голос. Я не мог вымолвить ни слова, моё детское плечико повело вниз от тяжести, лежащей на нем. — Я спрашиваю: кто ты, мальчишка? — Я… я… кораблекр… — пролепетал голос восьмилетнего ребёнка. — Идём, — незнакомец повёл меня в свой лагерь. Он попросил меня снять одежду, чтобы просушить её, а мне велел закутаться в спальный мешок. Когда он протянул мне мешок, наши руки соприкоснулись. Его тёплая кожа приятно щекотала мои замёрзшие пальцы, заставляя меня вздрогнуть. Я обратил внимание на его одежду: он был одет во всё чёрное, голову с короткими волосами цвета воронова крыла украшала широкополая шляпа. Строгие, правильные черты лица дополняли его образ. Мне он показался красивым. Человек в Чёрном поспешно удалился, оставив меня греться у костра. Накатила усталость, и я благополучно уснул, вдыхая запахи совершенно нового мира и спальника, явно видавшего виды. От него пахло и травами, и потом, и даже различался едва заметный запах дерьма. Не очень приятно, но мне было всё равно. Обо мне кто-то заботился впервые в моей жалкой жизни. Но вернёмся к этим идиотам. Что же они будут делать?***
— Хайке? Как это возможно? — спрашивает Рихард. — Я… не знаю… — Ты не ошиблась с деревом? — Это исключено. В дупле особые метки, — обреченно говорит девушка. С минуту мы молчали, а потом в голове возник дрожащий голос Элдреда, заставив меня побледнеть: «Мне досталась только четвёртая» — Пауль? — окликнул меня Тилль. — Всё в порядке? Ты бледный… — Книга у Роя, — только и сумел вымолвить я, тяжело сглотнув. Ком, сидевший в горле, медленно покатился в пищевод. — Чёрт, дела плохи, — констатировал Оливер. Рихард закурил, предложив остальным. Не отказалась даже Хайке. — Нам пора меняться ролями. Мы должны выследить его, — говорит Круспе, выдыхая дым куда-то в сторону. Тлеющая самокрутка аккуратно зажата между указательным и средним пальцем, он задумчиво глядит в никуда. — Он вероятно уже на пути к лодке… — Это бессмысленно, — перебивает его Хайке. — В одиночку управлять Самудрой невозможно. И он это знает. — Тогда займёмся им позже. Нам нужно навестить дом нашей дамы, — сказал Тилль, словив гневный взгляд Шнайдера. — Отправляемся, — бросил Рихард и пришпорил Берта, заставив того взлететь. Он совершенно забыл про Хайке, и девушка присоединилась к Шнайдеру. Мы направились в сторону Скрытого Озера — дом Хайке находился там. — Как нам выследить Роя? — спросил Флаке. — Кого-то надо отправить ждать его в пещеру, а остальные будут рыскать по острову, — предложил Тилль. — Согласен с Тиллем, — сказал Рихард. — Как думаете, он следит за нами сейчас? — спросил Шнайдер. — Не думаю, — сказал Круспе. И ошибся. Мою правую руку пронзила острая боль. Я не смог удержаться в седле и камнем полетел вниз.