На пороге

Она ненавидит сигареты. Ты об этом уже знала, а она и не пыталась скрывать. – Ева, ты когда-нибудь целовала курильщика? Это отвратительно. – Вот и славно, что мы не целуемся. Это ее быстро заткнуло, но победа казалась какой-то пустой. Весь этот вопрос секса, а точнее, его отсутствия, не давал тебе покоя с той самой ночи, когда ее рука впервые легла на твою талию и дыхание коснулось затылка – а спустя секунду она уснула. Ты смотришь на свое отражение в кухонной двери ресторана. Ты выглядишь… хм, прямо сейчас – отвратно, но знаешь, что можешь выглядеть хорошо, даже сногсшибательно. Она чаще замечает на себе твои взгляды, чем наоборот, однако и ты не раз ловила ее на этом. Вывод: дело не в отсутствии интереса. В прошлом ее намеки ни в коем случае не были прозрачны – как и твои, если подумать, – однако новое перемирие кажется таким хрупким, что ни одна из вас не решается оказать какое-нибудь давление. Не то чтобы ты не думала об этом. Боже, как ты об этом думала! Разве можно избежать таких мыслей, когда просыпаешься каждое утро, так близко прижатой к ней? Но время никогда не казалось подходящим – или, точнее, риск виделся чересчур большим, чтобы провести по обнаженной коже ладонью, даже если этого очень хочется. Нико тоже ненавидел сигареты: говорил, что вырос практически в курилке и никогда не хотел больше так жить. Твое сердце болезненно сжимается: кажется, беспрепятственно вспоминать о нем можно теперь только в ресторане. Дома она однажды застала тебя в слезах, села рядом, положив руку на спину, и ничего не сказала. Жест не был неловким сам по себе, но горевать по Нико вместе с ней казалось предательством. С тех пор она упомянула этот случай лишь однажды, когда готовила ужин и заметила твой взгляд в пустоту: – Не будет пощады человеку, который заставил тебя испытать такую боль. – Ты знаешь, кто это сделал? И почему? – Догадываюсь. – Предупредишь меня, перед тем как ты… – Ты хочешь, чтобы я… – она запнулась и начала заново: – Ты хочешь присутствовать? Смотреть? – Не знаю… да. – Хорошо. С тех пор она об этом не заговаривала, а ты к теме не возвращалась. Сейчас полдень. Если без перекуров, то до следующего перерыва тебе лепить манты еще три изнурительных часа. Ей не нравится запах. Если она сегодня вечером тебя поцелует, то поймет, что ты не курила. Поймет, что ты специально приняла такое решение в предвкушении вечера с ней. Ты знаешь, что она посчитает это победой. Эта мысль отрезвляет. Не ее усеянный трупами путь, не твой недавно погибший муж, а осознание того, что ты просто не в состоянии дать ей победить. Боже правый. Что бы ни было не так с ней, с тобой однозначно что-то не так. Ты тушишь только что прикуренную сигарету и возвращаешься к работе.