***
Первой в коридор пришла Гермиона. Ночной холод превратил его в нечто вроде морозильной камеры. Её торчащие соски недвусмысленно указывали на это. Она тут же переоделась в ночную рубашку, не взяв с собой одежды потеплее от холода. Гермиона села на кровать и натянула одеяло до подбородка, пытаясь создать защитный слой между собой и прохладой. Драко всегда был теплым, подумала она. Должно быть, все годы, проведенные в подземельях, регулировали температуру его тела. Как по команде, блондин осторожно открыл дверь и вошел. — Мерлиновые яйца, как же здесь холодно! Гермиона не смогла сдержать легкой улыбки, которая тронула уголки ее рта. — Думаешь, у Мерлина холодные яйца? — Теперь я знаю, что мои - да. Гермиона вскинула голову, чтобы увидеть волчью ухмылку на лице блондина, и с ее губ сорвался булькающий смех. Он никогда не был таким, никогда не был нелепым. Всегда так контролировал свои действия. На мгновение ей показалось, что его чувства изменились так же, как и ее. Кашель сорвал улыбку с его лица, но веселье все еще было заметно в глазах. — Тебе надо немного поспать перед… э-э… завтрашним днем, — он двинулся, чтобы занять свое обычное спальное место в кресле, но тихий голос остановил его. — Знаешь, ты можешь спать в кровати. Это… Она довольно большая. И… И слишком холодно, а у тебя нет одеяла. Я не прикоснусь к тебе во сне… О Мерлин, я не то имела в виду! Например, пинать тебя или что-то в этом роде. Но, действительно, было бы приятно чувствовать тепло твоего тела… — Она запиналась на словах, и любопытный взгляд, который он бросал на нее, никак не помогал обрести уверенность. — Знаешь, я могу наложить согревающее заклинание. Она не думала, что ее щеки могут быть еще краснее. — Да конечно, я тоже могу сделать это. Я просто… С таким же успехом мы могли бы разделить постель. Мы уже занимаемся сексом, ради Мерлина. Драко задумался. Кровать действительно выглядела великолепно. Мягкая и теплая. Как и ее рот. Не похоже, чтобы он заявлял на нее права во сне.… К тому же спина болела от стула… Она все еще болтала. Сказала что-то с двойным смыслом, а затем попыталась, заикаясь объяснить. — Ладно. Ее рот открылся, когда слова, которые она выплескивала, подошли к концу. — Ладно? — Хорошо, я буду спать в кровати. — Ты будешь спать в кровати? — Ты собираешься повторить все, что я скажу? — Я собираюсь... Ее слова оборвались, когда он сбросил рубашку и обнажил грудь. Драко весь состоял из широких мускулов и бледной гладкости. Когда он пошел приготовиться ко сну, Гермиона увидела дорожку волос на его животе, и у неё возникло непреодолимое желание провести ногтем по этой линии. Она почувствовала, как кровать накренилась, когда он лег, часть одеяла отодвинулась и переместилась на него. Омега в ней гудела от возбуждения, Альфа так близко. Сейчас все было по-другому. Конечно, у них был секс, но это… это было интимно. — Спокойной ночи, Гермиона. — Спокойной ночи, Драко.***
Когда Драко проснулся на следующее утро, его Альфа мурлыкал. Маленькая фигурка была изогнута спереди, мягкая задница восхитительно терлась о его утреннюю твердость. Она была теплой и пахла сладкой вишней. Рычание пронзило его, когда она удобно пристроилась во сне, двигая зад еще ближе к его эрекции. По солнцу, пробивающемуся сквозь окна, Драко понял, что все еще утро. Он поднялся сам, стараясь не потревожить спящую фигурку. Стягивая с себя одеяло, он заметил, что ее ночная рубашка во сне сбилась вокруг бедер, оставив обнаженным загорелое бедро и выглядывающую из-под него нижнюю часть розовых хлопковых трусиков. Она вздохнула, но не проснулась. Вместо этого перевернулась на спину, задрав платье до того места, где Драко мог видеть пятно влаги, образовавшееся на шве от ее трусиков. Со стоном, он неохотно накрыл девушку. Его утренняя твердость теперь была полномасштабным стояком. Невинность всего этого была слишком велика. О чем ты мечтаешь, моя Омега? Он уже собрался встать с кровати, как вдруг чья-то рука схватила его за запястье. Глубокие коричневые бассейны смотрели на него, все еще затуманенные ото сна. Легкая улыбка играла на ее губах. — Я чувствую её приближение, — задыхаясь, произнесла она сонным голосом. — Пожалуйста, Альфа. Ах вот откуда взялась эта влага… Драко кивнул. — Ты готова, моя девочка? Ее Омега мурлыкала от ласки, заставляя становиться еще более влажной. — Да, Альфа, я готова. — Ложись для меня на живот. В ее глазах была мольба. Он знал, что она хочет увидеть его. Ну, он знал, что ее Омега хочет его видеть. Но он не мог быть уверенным в том, что если она посмотрит на него своими оленьими глазами, то сможет себя контролировать. Он должен был сохранять самообладание. Она послушно перевернулась, и Драко очень осторожно снял с нее одежду. Ее тело раскраснелось от жара одеяла и натиска возбуждения. Она двинулась, чтобы приподнять бедра, принимая обычное положение, но нежная рука направила ее ягодицы обратно к кровати. Она попыталась оглянуться, но копна волос заслонила ей обзор. Драко сбросил с себя одежду и оседлал тяжело дышащую брюнетку. Это было великолепное зрелище. Он еще даже не прикоснулся к ней, а она была вне себя. Бедра вращались на простынях, пытаясь хоть как-то утешить ее ноющий клитор. Он выровнял ее движения. Ее ноги были выпрямлены и сжаты под ним, красная, набухшая киска смотрела на него. Он бережно провел членом по складкам, прежде чем полностью войти в нее. Она задохнулась от нового ощущения. В этой позе он гладил каждый мускул ее тела, мягко покачивая на простынях. Его руки успокаивающе выводили круги на ее спине. Это было так непохоже на любой другой раз. Это не казалось безличным, даже если они все еще не смотрели друг на друга. Рука потянулась под их соединенные бедра, чтобы погладить ее клитор. Он был нежным, слишком нежным. Таким нежным, что ей хотелось рыдать от эмоционального экстаза и не выпущенного напряжения. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — она всхлипнула, отчаянно покачивая бедрами. — Скажи мне, Омега, скажи, чего ты хочешь. Я дам тебе все, чего ты захочешь. Ее сердце и глаза затрепетали при этих словах. Смотри на меня, люби меня, пометь меня, защищай меня, храни меня. Это то, что она так отчаянно хотела сказать, но вместо этого с ее губ сорвался стон, когда он начал ускорять темп, подстраивая ее бедра удобнее, чтобы скользнуть глубже в нее и получить больше доступа к ноющему клитору. — Это все, моя милая девочка? Это то, что тебе надо? Скажи мне. — Да, Альфа, еще, пожалуйста, — ее рыдания становились все более яростными, она чувствовала приближение оргазма с каждым ударом его пальца по бугорку. Внезапно темп стал диким. Она вскрикнула, голос почти пропал от предыдущих рыданий. — Видишь? Все, что захочешь, — выдохнул он. — Все, что тебе понадобится, моя Омега. Моя милая девочка. Я живу, чтобы радовать тебя. С его словами напряжение спало. Ее спина поникла, а глаза закатились. Она кончила, сильно, сильнее, чем когда-либо прежде. Напрягая мышцы на его члене. Сжимая и разжимая кулаки. Пока, рыча, он не последовал за ней в блаженство.***
Драко взял за правило следить за тем, чтобы она съедала всю еду, которую им приносили домашние эльфы. В припадках течки было легко забыть о том, что нужно питаться. Как Альфа, Драко знал, что его обязанности заботиться о ней были более чем сексуальные. Они сели за импровизированный стол. Гермиона молча грызла поджаренный бисквит с джемом, а Драко сидел и читал книгу в кожаном переплете без названия. — Что ты читаешь? — спросила она, прежде чем смогла остановиться. Он взглянул на нее поверх корешка книги. — «Король Лир». — Маггловский роман? Его ухмылка была едва прикрыта книгой. — Технически это роман сквиба. — Нет никаких доказательств. Он пожал плечами, и они на мгновение замолчали. — На какой ты части? — Корделия отказалась сказать отцу, что любит его в обмен на богатство и землю. — « Увы, не в силах в уста вложить я сердце... Я люблю вас, долг велит, - не больше и не меньше.» Драко закрыл книгу и положил ее на стол, пока Гермиона доедала печенье. — Большой поклонник Шекспира? — Мои родители были. Они назвали меня в честь персонажа Зимней сказки. Драко нахмурился и посмотрел, как она возится с пустой тарелкой, на которой когда-то лежала еда. — Были? Мои соболезнования, я понятия не имел... — О! Нет, нет. Они не мертвы. Я… Я… — она прикусила губу и отвернулась к окну. — Мне пришлось применить к ним Обливейт в начале войны. Было небезопасно. Я не знаю, где они сейчас. Где-то в Австралии. — Почему бы не попытаться найти их? Восстановить память? — Я… Я не знаю, с чего начать. Австралия такая большая… Мне понадобятся годы, чтобы найти их. И даже если бы я это сделала, кто знает, какими бы они были? Будут ли они счастливы? Иногда мне кажется, что так лучше… Они погрузились в печальное молчание. — Я тоже осиротел во время войны. Но мои мертвы. Я не могу себе представить того, что не знаю. — Прости, Драко, как это бесчувственно с моей стороны! Твои родители, конечно… Он отмахнулся от нее. — Война сделала многих из нас сиротами. Мои делали ужасные… ужасные вещи. Ты не должна чувствовать себя плохо. Маленькая рука легла в его ладонь, но ничего не сказала. Время шло, они работали над своими заданиями, часто останавливаясь, чтобы успокоить ее течку или поговорить на интересную тему. Солнце внезапно село, и глаза Гермионы отяжелели от сна. Драко был не уверен где спать этой ночью, пока легкий рывок ее руки не привел его к кровати. В темноте, в тишине он прислушивался к ее дыханию. Он был уверен, что она спит, но тишину нарушил голос. — Драко, ты собираешься вернуться в поместье на Рождество? — Нет, — тут же ответил он. — Я буду здесь. Прежде чем она заснула, он услышал ее шепот. — Хорошо, я надеялась провести его с тобой. Его сердце сжалось в груди.