***
Туссентские пейзажи отличались пестротой и яркостью цветов. После мрачных лесов, где Цири приходилось ведьмачить, у неё рябило в глазах. Стояла вполне весенняя погода: солнце и безветренная прохлада. Идти с Геральтом было одно удовольствие — можно было молчать, и эта тишина была идиллической, она не смущала и не давила. Цири не могла надышаться свежим пьянящим воздухом. — Здесь так хорошо. — Мне тоже нравится. Удивительное место. — Я никогда бы не подумала, что ты станешь… таким. — Таким обычным? — Да. — Старею, Цири, старею. Что поделать. Я тоже об этом не думал. Но время идет, я чувствую, еще немного — и ты тоже остановишься где-нибудь, да к нам будешь приезжать по праздникам. — Ага. Осталось совсем чуть-чуть — только разобраться с багажом из прошлого да найти себе кого-нибудь. Запросто. — Ты ведь помнишь, что я тебе сказал. Воспользуйся шансом. Если тебе так хочется, отправляйся туда, выясните наконец отношения. — Это глупо, но мне страшно, Геральт. Тогда мы толком даже не попрощались, а теперь я не знаю ни зачем мне всё это, ни чего я хочу в итоге. — Импровизация — полезнейший навык. У ведьмаков он должен быть развит очень хорошо. — И то верно, — хмыкнула Цири. — Я могу попробовать. — Сделай это сегодня. Не откладывай. Ведьмачка благодарно посмотрела в ответ и кивнула.***
Портал на Скеллиге открылся быстро и безошибочно, и Цири вышла недалеко от лаборатории Аваллак’ха, надеясь побродить по знакомым лесам, вспоминая детские забавы. Но в голову шли мысли не только о зимних поездках на острова и том счастливом времени, что она проводила у ан Крайтов. Совсем недалеко отсюда располагался Ундвик — место, в которое она иногда возвращалась в кошмарах. Во сне стальной звон мечей превращался в нескончаемую мелодию, аритмичную и жуткую, не дающую проснуться. Раз за разом она видела одну и ту же сцену боя, смертельный танец по тонкому льду, только на месте Карантира всегда был Эредин. Он мог бы убить её в одно мгновение, но не делал этого, заставляя кружиться вокруг него. На него не производили впечатления мгновенные перемещения и пируэты, и Цири не удавалось оказаться за его спиной. Цири готова была поклясться, что даже сквозь шлем видит эту усмешку, так врезавшуюся в память ещё в Тир на Лиа. Этот бой не заканчивался, и Цири просыпалась в холодном поту, разбитая и уставшая — будто наяву ей и королю Дикой Охоты пришлось скрестить мечи. В далекую первую встречу она невольно сравнила его и Аваллак’ха — черное и белое, мягкость и жесткость. Но какой-то чудовищной, животной силой тянуло её к Эредину, и Цири приходилось постараться, чтобы вернуться в реальный мир. Креван был другим: в его глазах не было безумного огня, он излучал абсолютные, временами так раздражающие спокойствие, равнодушие и даже холодность. Но из-за прочной стены, которой Знающий отгородился от всего мира, пробивалось что-то светлое и теплое, что Цири ощущала в очень редкие минуты. После ночного разговора на палубе доверие вернулось — и ведьмачке только оставалось удивляться, грустно усмехаясь, как скоро это случилось. Еще несколько дней назад она чувствовала себя втоптанной в грязь и растерзанной на клочки там же, но теперь не выходил из головы печальный взгляд и тихая клятва, которую Аваллак’х дал, не раздумывая. Цири укоряла себя за такое неосторожное решение: хоть и окончился разговор мягко, ей казалось, что она могла задеть Знающего слишком сильно. А вовсе не этого ей хотелось. Хотелось только знать, что думает он в самом деле. Цири никогда не утешала себя мечтами о красивом будущем, с горечью подмечая, что, будь она хоть десять раз носителем гена Старшей крови и Владычицей Времени и Пространства, в такой ситуации всё равно бы безнадежно проигрывала Ларе Доррен. Как, однако, всё просто: ты можешь быть кем угодно, но просто — не той. Оставалось лишь надеяться на прежнее тепло в их отношениях. И надежды Цири оправдались. Тем тяжелее было расставание там, в Tor Gvalh'ca, перед шагом в неизведанное. Всё было уже готово для открытия портала, Цири не решалась только подойти к Знающему, чтобы сказать что-нибудь наконец. И тогда он подошел сам. — Ты готова, Зираэль? — Нет. То есть да, но давай подождем еще немного. Я хочу хотя бы… попрощаться с тобой. Мне будет спокойнее, если я сделаю это. — Ты вернешься, Зираэль. Обязательно. Ты никогда не сдашься, не отступишь. И в этот раз тоже. Держи в памяти самые дорогие сердцу моменты, чтобы успокоиться, совладать с Силой. И все будет хорошо. Цири хотелось бы совладать сначала с собой, но удавалось это с трудом. Подавив судорожный вздох, она подошла к Аваллак’ху — гораздо ближе обычного. Он всё еще был выше, несмотря на последствия заклятия, и ей пришлось задрать голову, чтобы встретиться со светлым взглядом. Лишь теперь она заметила, что Знающий лишился былого спокойствия, хоть выдавали его одни глаза. — Не беспокойся… ни за меня, ни за мое Предназначение. Я справлюсь. У меня хороший учитель, — она нашла в себе силы улыбнуться. Сдержаться, не накрыть тонкие эльфские губы своими было настоящим испытанием, и Цири, беря себя в руки, лишь обняла Аваллак’ха, стараясь прижаться крепче, ощутить сквозь ткань тепло тела. — Креван… — Зираэль. Еще немного, и она сорвалась бы, испортив момент расставания, и Цири с неохотой отстранилась от него и вновь посмотрела в глаза. — Спасибо тебе. Я не знаю, увидимся ли мы когда-нибудь, поэтому подожди еще минуту. Не знаю, как всё это время я бы смогла выдержать без тебя. Твоя помощь была неоценимой, и я чувствую себя перед тобой в вечном долгу. Будем надеяться, что за него я заплачу сполна уже скоро. — Зираэль… — Я иногда была просто несносной и надеюсь, что ты не очень на меня злишься, — на этих словах она улыбнулась уже искренне. — Правда, Креван, я очень благодарна тебе. За всё. — Зираэль, я… — Если ты сейчас начнёшь трогательную речь, я не смогу отсюда уйти. Никогда. Долгие проводы — лишние слезы. Давай начнем… Я пойду, приготовлюсь. Отстранившись наконец от Аваллак’х, Цири скорее отвернулась, надеясь, что он не увидел её слёз. Она отошла подальше, чувствуя, как всё внутри сжимается. Она винила себя за малодушие, за то, что никому не рассказала о своих планах, но иначе — не смогла бы. Окончательно из колеи ее выбил голос Геральта…***
Надежды Цири застать Знающего в лаборатории не оправдались. Магический барьер поддался быстро, и она очутилась в эльфском укрытии. Видно было, что сюда заходили совсем недавно, и Цири оставалось только ждать, что Аваллак’х появится здесь снова. Пляшущие по стенам тени, колыхающиеся огоньки свечей, которые, очевидно, поддерживались магией, в сочетании с полной тишиной создавали особую атмосферу, беспокойную и неуютную. Собственные шаги казались слишком громкими, а четкого оправдания своего присутствия здесь Цири не нашла. Тишина нагнетала, поэтому ведьмачка решила пройтись по лаборатории. С её первого визита здесь, конечно, многое изменилось: вновь были педантично расставлены на полках древние фолианты, занял свое место стол и были заменены пострадавшие стулья… Только вот портрета, над которым так постаралась Йен, нигде не было видно. Цири даже удивилась: убрать подрисованные усы было слишком легким делом, чтобы просто унести картину. Было похоже на то, что Аваллак’х попытался избавиться от всего, что напоминало о визите подопечной в лабораторию — или о их последующей размолвке? На столе возвышалась гора из книг разной степени потрепанности. Цири вспомнила предположения Геральта о цели чародейского собрания и убедилась, что он был прав: это были справочники по запрещенным заклятиям. Цири не успела задаться вопросом, кому из монарших особ так досталось от неизвестного врага, потому что её внимание привлекло другое. В прошлый раз она видела множество рисунков Аваллак’ха, и на всех — Лара. Тогда по иронии судьбы даже Геральт их перепутал. Теперь же Цири заметила край листа, придавленного особенно увесистым томом, и в ней боролись любопытство и остатки вежливости. Любопытство пересилило: когда-то, еще во время совместных странствий, она заметила один из весьма откровенных рисунков Знающего, и долго бы иронизировала над этим, да хватило сдержанности. Теперь она чувствовала, что, вероятно, увидит еще один портрет, но все равно приподняла справочник и вытащила из-под него лист. Она угадала: с портрета на неё смотрели глаза Лары Доррен. Только почему-то у этой Лары на щеке был шрам. Разгадывать загадки о происхождении шрама Цири не хотелось: очень уж красивые версии подсовывало ей воображение. Пройдясь глазами по полкам, она нашла заинтересовавшую её книгу, после чего устроилась поудобнее за столом Знающего. Теперь оставалось лишь ждать.***
Цири вновь улыбнулась удача, потому что ждать долго не пришлось. Заслышав знакомые шаги, она сжалась, успев за мгновение пожалеть о своем опрометчивом решении. Разумеется, Аваллак’х почуял присутствие постороннего, поэтому должен быть настороже, а ей — на всякий случай — не стоит делать резких движений. «И бросаться ему на шею, — мрачно подумала ведьмачка, — тоже». Шаги становились громче, и Цири глубоко вздохнула, успокаиваясь. Интересно, как он её примет — удивится ли, будет ли рад? И почему эти вопросы не пришли в голову там, в Корво Бьянко? Те секунды, что отделяли её от неизбежного, тянулись целую вечность. И, наконец… — Зираэль! — неверяще. Цири медленно обернулась, с первого же мгновения оказываясь во власти этого пронизывающего аквамаринового взгляда.