An Exercise In 'Worthless'

      Октябрь переходит в ноябрь, а тот плавно перетекает в декабрь, и следующее, что Дин узнаёт, это то, что они с Сэмом собираются провести канун Рождества с Милтонами перед привычным Рождеством с Харвеллами. Бобби в этом году уезжает из Южной Дакоты, а это охренеть какое важное событие, и Дин одновременно встревожен и взбудоражен тем, что его придётся представить Кастиэлю. Хотя он знает, что он понравится Бобби, потому что Кас стал до абсурда «своим» человеком.       У него уже куплены и упакованы все подарки — даже в самую настоящую упаковочную бумагу. Дин всегда был ужасен во вручении подарков, так что он по-настоящему счастлив, что никто из его знакомых этим не увлекается. Обычно он просто обменивается с человеком предметами.       Телефон звонит очень ранним утром. Он отвечает, не взглянув на номер звонящего.       — Алло?       — Дин, мои брат и сестра приедут на Рождество, — без предисловия выпаливает Кас.       — Что? — мямлит он, потирая глаза и ложась на спину. На заднем плане слышно Габриэля, который звучит разочарованным.       — Они решили, что хотят провести Рождество с нами, — Кас фыркает, явно раздражённый такой перспективой. — Они… с ними может быть нелегко, если ты не знаешь, как с ними взаимодействовать.       — И что? Мы с Сэмом можем остаться дома, если у Гейба будет слишком тесно. Мы же говорим о Бальтазаре и Анне, верно?       — Нет, — быстро отвечает Кас. — Ну, да, Бальтазар и Анна, но я не хочу, чтобы вы оставались дома. Я бы хотел провести праздники с вами.       — Оу, Кас, я чувствую, как моё сердечко становится в два раза больше, — поддразнивает Дин. — Если тебя устроит то, что мы с Сэмом помешаем тебе проводить время с семьёй, мы сделаем это.       — Спасибо, — выдыхает Кас, и Дин чувствует благодарность даже сквозь телефон.       — Не звони так рано в следующий раз, — усмехается Дин. — Увидимся позже, да?       — Да. Спасибо, Дин. Серьёзно.       Они вешают трубку, и Дин кидает телефон куда-то в ноги, затем потирает лицо рукой и уставляется в потолок. Он мало знает о семье Каса и Гейба. Они не любят говорить об этом; Дин это понимает. На самом деле ему и самому не нравятся разговоры о его семье. Он знает, что у них большая и мега-религиозная семья, а также то, что им было тяжело сбежать, о чём Гейб однажды проболтался, будучи фантастически пьяным. У Каса в общей сложности пять братьев и сестёр, но общается он только с двумя — Бальтазаром, старшим братом Каса, который вырос в Англии, и Анной годом младше Сэма, которая переехала в Англию вместе с ним, когда он поступил в колледж.       Как бы эгоистично это ни звучало, для Дина семья Каса — это он, Сэм, Гейб, Эллен, Джо и Эш. Они — те, кто любят его, заставляют его улыбаться, готовят ему еду, делают ему кофе, дразнят его; семья не должна быть связана кровью, и они — прямое тому доказательство.       Бобби приезжает в город спустя неделю, и Дина атакуют сообщениями как только он выходит из душа. Джо Харвелл Дин я слышу большую машину она примерно в миле отсюда Тащи сою задницу сюда я серьёзно *свою БОББИ ЗДЕСЬ и спрашивает почему тебя здесь нет и Сэм Захвати Каса Эллен Харвелл Если ты не притащишь свой зад сюда в ближайшие пять минут я не буду тебя кормить       Он поспешно вытирает волосы полотенцем и запихивает зубную щётку в рот.

Кас Милтон

Ты ж не занят да? Мы подъедем минуты через две чтобы подхватить тебя Бобби приехал

Габриэль Милтон

Вали в дом у дороги так быстро как только сможешь Бобби в городе

      — Сэм! — орёт он через дверь, но он уже слышит звуки неистового карабканья из коридора. Габриэль Милтон Вот дерьмище. Я пообедаю и заеду       — Знаю, знаю! — в ответ кричит Сэм. — Джо отправила мне примерно семь сообщений! Дай одеться! Кас Милтон Тебе повезло, что я сегодня рано встал. Позвони, когда подъедешь, я выйду.       Они оказываются за дверью в рекордно короткие сроки, и Сэм улыбается своей широкой заразительной улыбкой, и Дин уже чувствует, как она расползается и по его лицу. Импала с тарахтением оживает под его руками, он запускает Led Zeppelin на всю дорогу до Гейба и от него до Дома у Дороги, и Сэм даже не жалуется.       Бобби, Эллен, Джо и Эш ещё стоят на улице, когда они подъезжают, и Дин всё ещё может почувствовать тепло двигателя автомобиля, когда выскакивает из Импалы.       — Эй, Бобби, — окликает он, всё ещё улыбаясь, улыбаясь, и после борода Бобби вздрагивает в его собственном подобии улыбки, и Дин обнимает его, крепко и недолго. Он чувствует запах старой кожи машины, смазки, масла для чистки оружия и всего, чем пахло его детство.       — Ты заботишься об этой тачке, да? — хрипит Бобби.       — Само собой, — усмехается Дин в ответ, и он знает, что он светится от счастья, когда Бобби похлопывает его по плечу.       — Чёрт возьми, Сэм, если ты продолжишь расти, то перестанешь помещаться дома, — ворчит Бобби и позволяет заключить себя в огромные объятия сэмовских размеров. — И, я полагаю, ты Кас, верно? Мальчишки месяцами воспевают тебе дифирамбы, — он протягивает руку. — Рад знакомству, малыш.       Кас пожимает руку, и Дин задумывается, треснет ли его лицо напополам, если он улыбнётся ещё шире. Он смотрит на Эллен, стоящую с одной из своих редких, мягких я-не-собираюсь-кормить-тебя улыбок.       — Еда? — с надеждой спрашивает он и очаровательно улыбается. Она скрещивает руки.       — Затаскивай свой зад внутрь, Винчестер, — рявкает она без беззлобно. — Вы тоже, парни. Нет смысла отмораживать задницы на улице.       Завтрак в итоге превращается в трёхчасовое мероприятие с кучей еды и яблочного сидра, но пока что с полным отсутствием пива. Габриэль втанцовывает внутрь, когда Эллен выносит пирог, и хлопает Бобби по спине, после чего съедает почти столько же пирога, сколько и Дин. В 14:04 Дин вспоминает, что он должен был появиться в магазине ещё четыре минуты назад; он хватает куртку и шарф и рассеянно целует Эллен в щёку, обещая, что вернётся к ужину, он закроется пораньше и отправит Эша домой в три, всё будет хорошо. Когда он уходит, Сэм и Кас прижимаются друг к другу, обсуждая что-то, связанное с языком законодательства. Он не позволяет себе зацикливаться на этом.       Ему повезло, что сегодня воскресенье, потому что он закрывается на пятнадцать минут раньше и возвращается в Дом У Дороги к шести, где застаёт Сэма отпивающим пиво у Каса. Дин толкает его локтем и говорит:       — Ты же в курсе, что ты сегодня везёшь нас домой?       Сэм хмурится, и Кас смеётся, морща нос самым милым образом.       Дин храбро встречает холод и темноту, чтобы выбраться на улицу с Бобби и фонариком и доказать там, что да, он отлично заботится о своей детке. Они находятся там около часа, устно разбирая Импалу, и Дин не чувствует кончик носа, когда они возвращаются в помещение, но он забывает об этом, как только Эллен объявляет, что ужин готов.       Под конец он очень пьян, и спустя два часа голова кружится всё так же, несмотря на реально поражающее количество съеденной им еды. Единственное, что бросается ему в глаза, это пение «Wanted Dead Or Alive» с Сэмом и то, как он целует Гейба в лицо за то, что тот принёс виски, но всё остальное происходит короткими проблесками: пальцы Каса, обхватившие стакан с пивом, то, как он смеётся во всё горло, когда Бобби рассказывает дурацкую историю про гараж, выражение его лица, когда он впервые пробует эгг-ног, наблюдение за тем, как он без капли испуга выпивает несколько шотов подряд.       Джо, запинаясь, уходит в свою комнату в 22:30, на протяжении всего пути крича на Дина за работу в понедельник утром, когда у него выходной. Дин смеётся так, будто это самая смешная вещь, которую он когда либо слышал, и допивает свой виски.       Каким-то образом пролетают часы, и вот уже два часа ночи, и Сэм ведёт его и Каса на заднее сиденье Импалы, пока он и Бобби невнятно орут, что ему лучше бы не облажаться ни в каком виде, ни коим образом, ни в какой форме.       Только когда они возвращаются домой, Дин понимает, что что-то не так.       — Эй, во-о-о-оу, Кас, — говорит он Сэму. Сэм приподнимает бровь.       — Я Сэм, — поправляет он, показывая на себя. Дин трясёт головой и моментально жалеет об этом.       — Не-не-не-не, — уверенно говорит он. — Кас здесь. Почему он не, — он неопределённо жестикулирует, — не?       Сэм закатывает глаза. Ну или по крайней мере Дин думает, что Сэм закатывает глаза. Всё вокруг кружится. Кас тяжело опирается на кухонную стену.       — Просто иди спать, — говорит Сэм и мягко толкает Дина к его комнате.       Он изо всех сил пытается избавиться от куртки и расстегнуть рубашку и замечает Сэма, стоящего напротив Каса в коридоре, его руки на пуговицах рубашки Каса; Дин издаёт то ли ворчащий, то ли фыркающий звук и просто валится в свою кровать с наполовину надетыми джинсами.       На следующее утро телефон звонит на ёбаном рассвете. Где-то возле него слышится кряхтение, и экран освещает пол рядом с его кроватью и гору одежды, а затем:       — Дин, подай мне телефон.       Кас перегибается через него к полу и в процессе прижимается своей грудью к спине Дина (и как это вообще, нахрен, вышло? и Дин готов поклясться, что на нём были штаны…), и Дин, онемев, дотягивается до телефона и отдаёт его Касу.       — Алло? — он пытается заснуть, но Кас всё ещё близко, чересчур близко, можно-почувствовать-его-дыхание близко, и это всё, о чём он сейчас может думать. Его конечности кажутся свинцовыми. — Нет. Да. На пьянке.       Дин невольно усмехается тону Каса. Голос на том конце трубки становится гораздо громче.       — Боже мой, ты что, с кем-то? — доносится высокий охрипший женский голос.       — Пока, Анна, — стонет Кас и отбрасывает телефон обратно на пол к куче того, что, как сейчас понял Дин, было одеждой Каса. — Ради всего святого, Дин, пожалуйста, не буди меня хотя бы в ближайшие шесть часов.       — Уф, ага, — выдавливает он, потому что, когда он наконец понимает, что они находятся в одной постели, под одним одеялом, в неприлично маленьком количестве одежды, и последнее, что он успевает отметить перед тем, как вырубиться, это рука Кастиэля, обвивающая его талию.