Черно-белое

Больверк сегодня патрулировал город. Ну как патрулировал. Стоял с ещё более грозным видом, ведь теперь на его лице красовался темно-бордовый шрам поперёк щеки. Даже драги, а не только жители города, шарахались от варла. Солнце пекло настолько сильно, что большинство сидело дома. Природа ожила спустя несколько месяцев, теперь деревья покрылись густой зеленью, появилось больше живности: кроликов, птиц, жуков. Поля уже успели засеять и даже собрать первый урожай. Лудин уже занял трон, конечно протестующие все ещё были, но они не сильно себя показывали, так что проблем не возникало. Оли, на удивление абсолютно всех, начал обучаться ткачеству, на его томагавках после испытания в лесу появились резные узоры, хотя пить меньше он и не стал. По крайней мере до того момента, как он в пьяном бреду просил самого себя наколдовать женщину, которая будет за ним ухаживать. Теперь у Оли появился лимит на алкоголь. Конечно он мог бы отказаться, но желание научиться ткать оказалось сильнее. Ивер присоединился к Хакону на какое-то время, чтобы посетить Эйнартофт. Среди развалин поселились драги. Прямо здесь, под каменными трупами своих сородичей, они построили себе что-то на подобии домов, разбирали камни от моста, кто-то даже пробрался в тронный зал и прилегающие помещения. От одного только вида такого посягательства на их землю, их мост, их тронный зал большинство из варлов рассвирепели и даже ничего не выяснив уже приготовились отстаивать свою территорию. Ивер такого допустить не мог, так что криками попытался остановить толпу: — Стойте! Вы действительно собираетесь на них напасть? — он сощурился, махнув рукой. Поднялся гогот, драги заметили огромную толпу варлов и насторожились, отложив свои дела, скучковались. — А ты тут не главный! Они пришли сюда после всего, что произошло! Мы не собираемся выяснять, чего они приперлись сюда, мы выгоним их с нашей земли! — черноволосый варл поднял свой меч и щит, окинув взглядом толпу, та поддерживающие вскрикнула. Под лучами внимания этот же варл направился к драгам, но Ивер перехватил его. — Ты хочешь сдохнуть? Иди один! Посмотри, сколько нас осталось, ты думаешь, мы сможем победить? Ты думаешь, что умерев прямо здесь, мы оставим что-то после себя? — Я умру с честью, а не подхалимствуя каменным ублюдкам! — варл дёрнул рукой, но хватка Ивера не ослабла. — Я сражусь с тобой, если понадобится! — продолжил мужчина. — Эй, полегче, — Хакон вмешался в разговор, встав рядом со спорящими, — что ты предлагаешь, Ивер? Разве тебя не корежит от их вида, от того, как они хозяйничают на нашей земле? На обломках нашей истории? — Ивер молчал и Хакон продолжил, — хотя, если уж честно, я бы посмотрел на бой старого однорукого варла и молодняка, — он зевнул. — Я предлагаю уступить им землю… — Совсем крышей поехал?! — варлу не дали договорить, толпа волновалась, недовольно цокая и лязгая оружием. — Я предлагаю уступить им землю, — Ивер заговорил громче, обращаясь к толпе, — мы найдём новое место, у нас будет новый город, новая история, здесь есть только обломки прошлого, разве мы достаточно молоды, чтоб ковыряться здесь? — Но мы должны чтить память тех, кто пал здесь, мы не можем все бросить и уйти, — Хакон говорил так, будто констатировал факт, опираясь на топорище. — Мы не сможем их победить. Их больше. Они умеют делать себе подобных. Толпа мужчин взглянула на драгов, их действительно было больше. Мужчины, женщины и дети сверлили взглядом варлов, от ядовитого цвета их глаз было неприятно, но ни один варл никогда этого не признает. — И что, мы зря шли? — Кто-то действительно собирается оставить это место? — Дать каменным ублюдкам жить здесь? Что они только нашли в этом месте? Здесь шёл снег круглый год, скалы вокруг, обрыв с кучей трупов на дне. Были рядом места и получше. Без высеченной в скале крепости варлов. — Мы можем вернуться. Отвоевать свои земли обратно, ведь просить никто не собирается… — Конечно! С чего мы должны просить наши земли?! — Сейчас я предлагаю уйти и вернуться через пару месяцев, нам нужен человек, который умеет общаться с драгами. — Подрастерял ты боевой дух, — Хакон задумчиво потёр щетину, — но ты прав, будем считать это временным отступлением, а чтоб не считать, что наш поход прошёл зря, мы по дороге зайдём в ещё парочку городов. — Про ваше временное отступление, чую, много кто ещё говорить будет, — Убин теребил перо в руке, переступая с ноги на ногу. Горные хребты буквально окружали караван варлов, когда они, разочарованные своим походом, возвращались в Арберранг. Как оказалось, драги заняли не только Эйнартофт. И их было много, гораздо больше, чем варлы могли себе представить. Всё же парочку городов они отбили и оставили там по пятьдесят воинов, чтоб те охраняли территорию.

***

Больверк общался с Фолькой. Хотя скорее это Фолька общалась с ним, а он не игнорировал и иногда отвечал на какие-то вопросы. Воительница была рада, что ей удалось заполучить своё внимание обратно, она даже стала немного дружелюбней к Оли, Алетте и Иверу. С её плеч упал такой тяжёлый груз, что сейчас она буквально расцвела от счастья, даже стала немного более легкомысленной. Хоть варл и не стал менее жестоким, он до сих пор выглядел устало. Ночью ему снились драги, которые носили его на руках, издавая низкие вибрации. Искажающиеся в агонии или просто пристально смотрящие. Он просыпался рано утром и отправлялся патрулировать город. Беспорядки были, но они быстро пресекались Воронами. Не такой резней, как в Берсгарде, бунтовщиков просто запирали в охраняемых пустых сооружениях. Жертвы были довольны справедливостью, а Воронов чуть ли не благословляли, что раздражало Больверка. — Когда же люди поймут, что Вороны защищают их не с доброты душевной, — бубнил себе под нос мужчина. — Больверк! — из-за угла выскочил Сигбьорн, размахивая руками. Он запыхался, рыжие волосы были взъерошены, а на скулах появился забавный румянец, — я нашёл неплохое пойло у людей! — Ты уже настолько опустился, что воруешь алкоголь у людей? — Больверк натянуто улыбнулся, ставя руку на пояс. — А я вижу, ты в неплохом настроении… Так ты идёшь? — А взамен что? — варл вздёрнул бровь. — Понятия не имею, — Сигбьорн положил руку на затылок. По дороге варлы наткнулись на людей Ругги. Они, завидев Воронов, начали шептаться, что теперь те работают на Лудина. Конечно, это было неправдой, ведь по сути Вороны работали на валок за деньги, которые сейчас не были особо нужны, но зато наемники получали еду и предметы первой необходимости. Сигбьорн оказался прав, у людей оказалось пойло. Взамен они попросили перенести тяжести в другое место, что оказалось немного подозрительным. После работы они пошли обратно в лагерь с четырьмя бочками медовухи. Каждый закинул на плечи по два бочонка. — Как думаешь, откуда у них это? — спросил Сигбьорн, — Понятия не имею, а тебе какая разница? — А вдруг они нам краденное сбагрить решили? — с горы варлам весело замахал руками Оли, — О-ооо, давай не будем делиться с этим гномом, он все выжрет и глазом не моргнет, — жалобно протянул Сигбьорн, насупившись. — Ну сбагрили и сбагрили, мы свое получили, — Больверк сдул щекотавшую нос прядь волос, — ты думаешь, сможешь его обдурить? Придется делиться со всеми, они тоже Вороны. Другой варл вздохнул, проходя через ворота. В лагере все было спокойно. Все, кроме Оли и Дитча, были на своих местах. Дитч, судя по всему, гулял по городу, сдружившись с какой-то женщиной. Оли жадно потирал ручонки, дожидаясь варлов. — Ты чего так трясешься, дурачье? — она посмеялась над низкорослым мужчиной. — Мне просто очень интересно, где они достали это, и будут ли делиться с нами. — Будут, Больверк заботится о своих подчиненных, — Фолька уставилась на подходящего варла. Вечер ступил на землю. Вороны снимали стресс алкоголем. Его было мало, но это было лучше, чем ничего. Началась пьяная драка, Вороны радостно кричали и поддерживали махающихся, Больверк не обращал внимания, Фолька крутилась рядом. — Не хочешь посмотреть за ними? Они неплохо дерутся, тебе бы понравилось, как один из них кинул грязью другому в лицо, — она улыбнулась. Больверк хмыкнул, ничего не ответив, он сейчас не хотел говорить, но знал, что Фолька не отстанет: — Я не хочу. — Что случилось? Выглядишь неважно. — Ты опять хочешь дуэли? Хватит навязываться, — без агрессии ответил варл. Воительница молчала. — Чувствую себя странно, как будто все проходит мимо меня, как будто я смотрю на себя со стороны. Ничего не чувствую. Фолька отошла куда-то, Больверк уже забыл про нее, пребывая в полудреме, как она вернулась, держа между согнутой палкой уголёк. — Раскрой ладонь. — Зачем? — Больверку не нравилась перспектива обжечься, он почувствовал фантомную боль ожогов, которых никогда физически не существовало. — Он не такой горячий, как ты думаешь. Больверку стало неприятно от того, что он ведёт себя как трус, Фолька вложила ему уголёк в ладонь. — Чувствуешь? Он тёплый. Больверк молчал, он чувствовал тепло и то, как уголёк рассыпается в его руках, женщина улыбнулась и ушла. Мужчина думал, что как бы глупо со стороны не выглядела её жалкая попытка, он все же почувствовал что-то странное, как будто оцепенение немного отступило, он даже вспомнил, что он — главарь Воронов, должен держать власть, а не выглядеть так, будто ему все равно, он вспомнил, что во всем том, что с ним произошло, виноваты валки и вот оно: Гнев. Он словно получил второе дыхание, словно сам Ирюнкс подхватил его с собой в небо и пронёс над пышными зелёными лесами, в которых пахло хвоей и смолой, над реками, вода в которых была чиста и прохладна, над горами, пушистый снег на которых прикрывал острые выступы. Это так напомнило ему его молодость, было бы действительно приятно проснуться сейчас и понять, что все это было большим кошмаром, одним из многих, но тем, который память не захочет держать у себя и развеет на ветру длинной жизни варла. Но нет. Больверк был здесь и сейчас. Он чувствовал прохладу лезвия топоров под ладонями, он чувствовал, как дует вечерний ветер ему в лицо, он чувствовал запах костра и мяса, он чувствовал, как кожа на лице обветрилась, он чувствовал, как шкура липнет к спине. Он чувствовал себя живым. Впервые за несколько месяцев он наконец-то осознал, что он продолжает жить. До этого он разговаривал с людьми ни о чем не задумываясь, он отвечал на их вопросы, он ел, он злился, но он делал это словно по привычке, не осознавая ничего вокруг себя. Больверк поднялся, глубоко вдохнув. Он был готов сейчас даже подраться с кем-нибудь, а особенно — напиться до беспамятства. Вороны приняли своего предводителя с распростертыми объятиями и отдали ему аж целый бочонок. Больверк пил из большого рога, иногда проливая мед себе на усы. Сигбьорн немного похрюкивал со смеху, посматривая на внезапно для всех повеселевшего варла. В этот день никто не патрулировал город. Так что именно сегодня по вине Воронов нескольких людеймогли бы ограбить, если бы не эти же Вороны, которые, будучи пьяными, устроили целое соревнование, охватившее весь город. Суть его заключалась в том, чтоб поймать как можно больше воров и убийц в городе. Наемники организовали засаду, подождали, пока ничего не подозревавшие мародеры выйдут на ночные улицы, и очень оперативно их связали. Даже пьяные они работали очень слаженно под командованием Больверка. Кстати, большая часть эти людей принадлежала клану Ругги — они совсем отчаялись в нем и стали обычными бродягами, которые были готовы на все, лишь бы выжить и не попасться Алетте. — Что будем с ними делать? — Оли немного отпил из фляжки, положив вторую руку на топор. — Идиотские варлы, если бы не они, мы бы смогли сбежать, — бухтел себе связанный мужчина под нос. — Ну, думаю, их можно либо убить, либо сдать их куда-нибудь. В тюрьму, например, как думаешь, Больверк? — Фолька повернулась к варлу, выжидающе улыбнувшись. Варл хмыкнул: — Давайте убьем их в назидание остальным, — он достал топор. Остальные тоже повытаскивали оружие, в глазах мародеров виделось отчаяние, но они приняли смерть с чем-то наподобие чести, они не визжали и не умоляли их отпустить. Вороны сгребли трупы в угол и направились обратно в лагерь, даже не удосужившись отмыть руки от крови. Дорога через город была долгой, Больверк принимал участие в диалогах, даже смеялся над шутками, что немного пугало наемников. Смех варла напоминал звук спускания валунов с горы. Фолька была особенно рада этому, ведь Больверк, как ей казалось, стал даже лучше прежнего, каменная корка на его личности словно раскололась в нескольких местах, открыв что-то светлое, незапятнанное кошмарами прошлых месяцев. Все начали расходиться. Ну как расходиться: Сигбьорн уснул прямо на земле, Оли завалился рядом с ним, бурча под нос ругательства, Дитч опять куда-то пропал, Фолька спала, укутавшись в плащ у костра, Больверк спал, так и не дойдя до своего шатра, остальные и Воронами-то не были, так что находились с Алеттой или сами по себе. Вообще, следовало поставить бы часовых, но все забыли о таких мерах предосторожности и крепко спали. Ночь была теплой, все вокруг становилось живее и динамичнее, мир залечивал раны, нанесенные Тьмой и делал это хорошо и без особых проблем. Утро словно не хотело наступать. Светлеть начало очень поздно, солнце лениво двигалось по небосводу, освещая все тусклым теплым светом. Лучи ползли по пустым палаткам, которые отбрасывали зеленоватую тень на благоухающую землю, пробирались через плохо заколоченные досками бреши в ограде города, подсвечивали красные листочки необычных деревьев, которые росли только в Арберранге и древней роще. Скорее всего, они уже не росли там, Тьма поглотила все и выплюнула. Наемники проспали до обеда. Вскоре в их лагере раздались невнятные мольбы о помощи и нытье. — Заткнитесь! — рявкнул Больверк, получше укутавшись в шкуру, звуки прекратились, но потом вновь продолжились. Следующим проснулся Сигбьорн. Он выпил так много вчера, что во сне обблевал себе всю одежду и сейчас морщился от вони. Его рыжие волосы слиплись в непонятный комок из грязи, а лицо вообще не выражало никаких эмоций кроме недоумения, особенно это было видно, когда он поочередно моргал каждым глазом, пытаясь понять, что вчера такого случилось. Он глубоко вздохнул и повернулся к источнику нытья, это был Оли. Тот что-то жалобно бубнил себе под нос и Сигбьорн, не поднимаясь с земли, толкнул его в бок ногой. Оли не заткнулся и варл толкнул его сильнее, для того, чтоб он перестал говорить во сне потребовалось еще два неслабых тычка. Варл опять уснул. Хоть какая-то активность в лагере наемников началась только вечером, когда кто-то искал себе что-нибудь опохмелиться, Сигбьорн пошел мыть свой сюртук в ближайшей реке, даже не задумываясь о том, как люди смотрели на полуголого спотыкающегося варла с репейниками в волосах. — Какая же гадость этот мед, — проворчал он себе под нос, опуская одежду в реку, вода подхватила ткань и ее начало уносить течением, — ага, — Сигбьорн подхватил сюртук одной рукой, а второй с трудом стянул с себя сапоги, он вошел в реку по пояс и плюхнулся на спину, — это еще что? — он принялся вытаскивать репейники из волос и кидать их подальше от себя. — У нас вода кончилась, — пробухтел Оли, заглядывая в бочки. — Я пить хочу. — Сходи и набери воды, если умный такой, — зло ответила Фолька, отряхиваясь от налипшей травы. — Все равно нужно будет приготовить хоть что-нибудь. — Почему я? — Потому что если ты не сходишь, будешь спать на улице, — она мило улыбнулась и указала копьем в сторону колодца. — А ты не Больверк, — Оли продолжал спорить, потирая лысый висок и щурясь от солнечного света. — Ты хочешь вывести меня из себя? — Фолька расплетала свои хвостики и массировала уставшую кожу головы. — Есть добровольцы пойти за водой? Ответа не последовало, и Оли один покатил пустую бочку в сторону колодца. — Столько Воронов полегло, что аж воду некому носить, — женщина грустно вздохнула, вплетая синюю ленту обратно в волосы. Больверк проснулся, сейчас он чувствовал себя уставшим, как никогда.