Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь космонавт!

Отправив сына вместе с его дедом в их крыло, сажать этот причудливый боб, который Голду вручила Смерть, Эмма с неохотой пошла разбираться с остальными. Народ, наверняка, уже мечется, как крысы на тонущем судне, надо их угомонить, пока чего-нибудь не натворили. И она была права. Еще подойдя к залу с вратами, она услышала крики и споры. — …они опасны! — …надо было избавиться… — …мерзость!.. Эмма едва зайдя в зал, громко свистнула. — Ведьма! — истерично крикнул кто-то из толпы и указал в ее сторону пальцем. Остальные тоже загалдели и стали выкрикивать какие-то гадости в ее сторону. Эмма даже невольно приоткрыла рот, ощутив себя, как на суде Инквизиции. Еще чуть-чуть и ее потащат на костер. «Вот этого я и боялась…» — мрачно подумала она, оглядывая перекошенные лица. Толпа паникующего народа и закрытое пространство, которое и без того на ладан дышит. Супер. — А ну замолчали! — крикнула она. — Я вам ничего не делала, чтобы вы так меня оскорбляли! Более того, я вас спасла от голодной смерти и обезвоживания! Предоставила вам душ и теплые кровати, чтобы вы свои задницы здесь не заморозили, и даже вылечила, кого смогла, а это ваша благодарность?! — Твой гаденыш сломал врата! — крикнула женщина, стоящая неподалеку от все еще слегка дымящихся врат. Остальные согласно закивали. — Ну, не надо столь грубо! — сказал вышедший вперед полковник Янг. Судя по его хриплому голосу, он все это время пытался всех вразумить, но явно бестолку. — Мисс Свон права. Она нам помогла… — И теперь из-за ее сына мы застряли здесь навсегда! — резко сказала Камилла, сложив руки на груди. Эмма закатила глаза. — Вы и так здесь застряли, — ехидно сказала она. — А еще теперь здесь бродит… этот… — воткнулась Хлоя, которая до сих пор дрожала, стоило вспомнить те холодные глаза. Даже Раш теперь казался ей приятнее, чем его двойник. — Этот, — передразнила ее Эмма. — Может вас домой вернуть, если конечно вы хорошо попросите. — Мы что, рабы? — крикнул темнокожий солдат. — Сначала тебя должны были слушать за еду, ведьмачка! А теперь этого? Да чего ради! И прежде, чем кто-то успел что-либо сделать, он вытащил из кобуры пистолет и выстрелил в нее. В этот раз Эмма не успела ни увернуться, ни переместиться, как и выставить щит. Она вообще, если честно, и моргнуть не успела, как ее грудь уже прошило обжигающей болью, а рот стремительно наполнился кровью. Эмма растерянно моргнула и посмотрела вниз. Она прижала задрожавшую руку к груди, которая тут же окрасилась и попыталась сделать вздох, но только смогла ощутить густую и горячую кровь забивающую горло. В глазах у нее стало все двоиться и она рухнула на пол. Люди ошарашенно замерли, смотря на упавшую ведьму, около которой стала стремительно расти лужа крови. Раш отмер первым и подбежал к упавшей блондинке. Он никогда в жизни еще не был так напуган. Там было столько крови… Блондинка хрипела, пытаясь сделать вдох, но не могла. Ник тут же снял жилетку и попытался остановить кровь. Он оглянулся, ища взглядом фельдшера Йохансен, но та и так стояла неподалеку и явно не торопилась помогать. Оглядев остальных, он с ужасом понял, что помогать Эмме не будет никто. «Вот она — истинная людская сущность», — с иронией понял он. Именно поэтому он посвятил свою жизнь науке и Древним, которые, в конце концов, научились возноситься, отрекаясь от таких вещей, как эмоции и плоть. Просто чистое сознание. Никакой жестокости окружающего мира, завернутого в лживую доброжелательность и любезность. — Мама!.. — вскрикнул Генри, прибежавший на звук выстрела и увидевший истекающую кровью родительницу, лежащую на полу, в окружении людей, которые с равнодушием смотрели на то, как она умирает. Лишь только доктор Раш пытался остановить кровь, но этого было мало. Он подбежал к матери и упал рядом с ней. — Мама… — тихо всхлипнул он, боясь прикоснуться и еще больше навредить. — Генри, что… — начал было Румпельштильцхен, идущей следом за внуком, но увидев свою Спасительницу истекающую кровь, замолк и быстро подошел к ней. — Дед!.. — выдохнул ребенок и с надеждой посмотрел на него — Генри, отойди, — твердо сказал Румпельштильцхен. Внук тут же послушно отошел, а колдун присел рядом со Спасительницей, которая уже едва дышала и была чересчур бледна. Глянув на своего двойника, он рявкнул: — Руки! Тот поколебался, но руки убрал. Румпельштильцхен тут же приложил руки к ране и сосредоточился. Его руки едва заметно замерцали. «Черт!» — подумал он, когда понял, что рана слишком медленно закрывается, а из-за пули, которая застряла в груди у блондинки и того, что почти ничего не получалось. А медлить было нельзя, он достаточно видел крови и ран, чтобы знать, что еще немного и эта строптивая девица умрет. Он поднял глаза на своего двойника и резко сказал: — Держи ее. — Что? — потерянно спросил Раш, но услышав приглушенный рык, положил руки на плечи блондинки. Румпельштильцхен поднял одну из рук и призвал пулю. Та с влажным хлопком вышла из груди Эммы, отчего та на миг пришла в сознание и захрипела, слабо дернувшись. Колдун тут же вновь положил руки на рану, откуда с новой силой хлынула кровь. Его перепачканные в крови руки опять тускло замерцали, но в этот раз рана под его руками послушно закрылась, хотя и медленно, ведь блондинка слишком близко подошла к черте смерти. К сожалению, если рану закрыть он мог, то восполнить потерю крови был не способен, кроме как немного помочь магией, поддерживая в ней жизнь, пока все не восстановится естественным путем. На миг он так и замер, просто желая убедиться, что сердце этой необычной, во всех смыслах, женщины билось под его ладонями, пусть и немного медленнее, чем ему хотелось бы. Давно он не был так напуган. И не он один. К своему удивлению, в глазах его двойника был тот же ужас, который чувствовал и он сам. В отличии от людей вокруг. Румпельштильцхен медленно осмотрел их всех и зарычал. — Кто из вас это сделал? — зловеще спросил он и одним тягучим движением встал. Генри, стоящий чуть поодаль, закусил губу, предчувствуя, что сейчас прольется еще чья-то кровь, но ему сейчас было не жаль того неудачника, которые попадет под руку его деду. Черт! Они чуть не убили его мать! Как он и боялся, когда они только пришли. Люди нервно затоптались. Они все вдруг ощутили себя кроликами, рядом с которыми кружил хищник. — Давайте успокоимся, — спокойно сказал полковник Янг, выйдя вперед, но даже он, видевший многое военный человек, невольно вздрогнул от тьмы и злобы в глазах этого странного существа, которое носило лицо Раша. А в том, что это не человек, он был уверен, даже не из-за необычных глаз, а скорее их взгляда. Древнего, сильного и злого. Казалась, тьма буквально волнами исходила от это мужчины. — Оу, — высоким голосом протянуло это создание, хищно осматривая всех присутствующих, своими жуткими глазами. — Я абсолютно спокоен, в отличии от твоего стада, полковник Янг. Эверетт сглотнул. — Вижу, меня вы уже знаете, а я вот вас до сих пор нет, — сказал он и выпрямился, все еще лелея надежду, закончить все мирно. Он и его люди были не в том положении, чтобы ссориться с могущественным созданием не из этого мира. Румпельштильцхен, чувствуя, как его темное я все больше дает о себе знать, ехидно сказал: — Если ты любишь сказки, то ты уже знаешь мое имя. А теперь, скажи кто посмел стрелять в мою Спасительницу и может быть, часть из вас все же выживет. — Это угроза? — настороженно спросил Эверетт и весь подобрался. Существо высоко хихикнуло, и драматично взмахнув руками, сказало: — Нет, это факт. — Тогда я пожалуй промолчу, — высоко подняв голову, сказал полковник, никогда не сдававший своих людей и не собирающейся этого делать. Даже не смотря на то, что солдат совершил глупость. Но все были в такой панике… Дальше додумать он не успел, почувствовав, как его груди пронзило странное ощущение, он моргнул и внезапно понял, что это существо стояло теперь прямо перед ним и… засунуло руку ему в грудь?! Все вокруг в ужасе ахнули, а Эверетт только и мог в ужасе смотреть на руку в своей груди, которая медленно вышла из нее, не оставив ни дыры, ни крови, ничего. Но не это главное. Во-первых, он был все еще жив и явно не собирался умирать. А во-вторых, в ладони двойника Раша теперь лежало сердце. Его сердце. Оно билось и пульсировало в руках этого создания отдельно от него. Народ вокруг рефлекторно отшатнулся и побледнел. — А теперь, полковник, — прошипел колдун, держа в вытянутой руке сердце, прямо перед лицом, в оцепенении застывшего человека, — я вам советую, весьма настоятельно, ответить мне. Кто стрелял в Эмму Свон? Для убедительности он слегка сжал сердце, отчего Эверетт застонал. Его пронзила такая боль… Он упал на колени, держась за грудь. — Хватит… — выдохнула Тамара, широкими глазами смотря на эту сюрреалистичную и ужасную сцену. — Хватит! Это он! После чего она указала на стрелка. Тот был уже ни жив, ни мертв. Солдата качало и он в благоговейном страхе смотрел на существо, которое, он был уверен, будет его смертью. Губы Румпельштильцхена растянулись в зловещем оскале. — Хорошая девочка, — протянул он таким тоном, словно похвалил собаку за отлично выполненный трюк. Колдун одним резким движением вложил сердце обратно в грудь полковника, который вновь застонал от боли, и взмахнул рукой. Все еще бессознательную блондинку, как и ее сына, окутала бордовая дымка и те исчезли. После чего, колдун, как хищник учуявший добычу, подошел к трясущемуся солдату. Люди от него отшатнулись. Но колдун не обратил на это внимание. Он медленно и неторопливо обошел этого самоубийцу, и весело спросил: — Ты же понимаешь, что теперь умрешь, да? — У-умол-ляю… — пролепетал солдат. Но колдун укоряюще зацыкал. — Ай-яй, поздновато спохватился, — с фальшивым сочувствие сказал Румпельштильцхен и остановившись перед лицом солдата, он скривился и холодным голосом закончил: — Надо было думать, прежде чем стрелять в мою Спасительницу. Внезапно, он резко взмахнул руку и полоснул по горлу солдата кинжалом, которого еще миг назад в его руке не было. Народ, а особенно женщины, испуганно вскрикнули. Тем, кто стоял ближе и того не повезло, их обрызгало кровью бедняги, который глухо всхрапнул и попытался зажать рану, но та была слишком глубока и уже через секунду он замертво свалился к ногам Румпельштильцхена.