Гин
Такая темнота… Хочется обнажить оружие, чтоб не сдохнуть, подобно бродячему псу, что так и не смог отыскать выход. Ни запахов. Ни звуков. Ничего. Лишь осязаемые кожей брызги дождя, которые норовят охладить ещё больше и без того ледяное сердце. Страшно. Почему я чувствую этот страх? Почему мне хочется бежать, спотыкаясь, раня ещё больше маленькие босые ступни? Почему мне так хочется укрыться от этого злого мира? Хочется есть. Больно в боку. Кто-то ударил меня, и боль растеклась по всему телу. - Щенок. - Мешок дерьма. Я слышу эти голоса также отчётливо, как и много лет назад. Я ничего не могу сделать в ответ этим людям. Я слабый ребёнок. Я слабое ничтожество. Единственное, чего они не смогут у меня отнять - гордость. Я улыбаюсь им в глаза, чем заставляю их ощущать себя беспомощными монстрами. Которые не смогут меня сломить. Не смогут меня сломить. Снова страшно. Я никогда ничего не боялся, тогда почему же сейчас моя грудная клетка не пропускает воздух в лёгкие? Просыпаюсь от своего же крика, резко вскочив с подушки. За окнами ещё темно, сквозь занавеску проглядывает луна. Пот стекает по лбу, и я не могу отдышаться, будто пробежал дистанцию. Грёбанная Унохана! Как я должен спать без таблеток? Уже месяц меня каждую ночь мучают эти кошмары, почему самое чёрное время в моей жизни снова всплывает сейчас? Ложусь на подушку. Мерзко от того, что сейчас я кажусь таким уязвимым даже самому себе. С Рангику было проще избавляться от этих снов. Даже если я и просыпался, гонимый ночными кошмарами в самое пекло разрушенного спокойствия, она спала рядом. Девушка, которая весь этот ад прошла вместе со мной. Но она захотела отношений. А какие отношения я могу ей дать? Она очень дорога мне и знает об этом. Она знает, что за неё я любому проломлю череп, даже не задумавшись. Она знает, что в огонь и в воду пойду за ней. Она единственная знает меня как никто другой. Но любовь? Я не чувствую к ней этого влечения. Я не чувствую, что готов создать с ней что-то большее, чем есть между нами. А может ли существовать что-то ещё большее? Мне с ней спокойно. Как когда мы были детьми. В одиночку сложнее выживать в этом мире, поэтому, мы по привычке идём искать утешения друг у друга, в моменты, когда кому-то из нас тяжело. Привычка. Руки трясутся, я не могу унять эту дрожь. Встаю, и, умывшись холодной водой, достаю таблетки из хаори. Даже с блистером справиться тяжело. Одна таблетка, две, три, четыре.... Четвёртая падает на пол и исчезает в темноте. Я глотаю то, что осталось и сползаю на пол, упираясь о стену. Эта луна светила так же много лет назад. Когда опухший от голода и мороза я слонялся по руконгайскому лесу в поисках хоть чего-то, что можно проглотить. Дыхание выровнялось. Я вернулся на кровать, но так и не смог снова уснуть. Находиться дома больше невозможно. Даже стены давят. Рассвет через час, а я уже в пути к рабочему месту. Вижу, как Бьякуя двигается к своим казармам, и, встретившись взглядами, даже не удосужили друг друга приветствиями. Богатая зазноба. Хорошо занимать место капитана, когда оно переходит к тебе в наследство. Ни тебе интриги, ни тебе стараний. Каким бы ты не был, ты знаешь, что в итоге сядешь на нагретое местечко, откуда сможешь так же законно задирать свой нос выше головы. Отвратительно. Я улыбнулся своим мыслям, будто в подтверждение похвалы самому себе. Потому что у меня не было этого места. Но я сделал то, что даже Кучики не смог. Я сам закончил академию за год. Я сам показал, что могу быть хорошим офицером. Я сам добился места капитана. Сам. И никто не сможет разрушить то, что я так бережно строил. Мою собственную империю. Мой статус непосредственного начальника и страх подчинённых. Мою репутацию. Пусть лучше быть исполнительной сильной тварью, чем человеком, на которого можно начихать и не считаться с его мнением. Я сам создал себе это. Не наследственность клана, не связи сверху. Сам. И я могу этим гордиться. Что это за хрень? Кира снова закрыл неотмывшуюся вонь алкоголя? Я гляжу на коробку, которая стоит на краю стола. Поверх неё лежит конверт. Это шутки? Что в коробке? Бомба? Яд замедленного действия? Забавно. Улыбаюсь тому, что снова просыпается интерес. Кто это сделал? Зачем? Что в коробке? Кто-то явно хочет нажить себе проблем, если пытается подвергнуть мою репутацию сомнению. Беру конверт. Разглядываю. Большой, оранжевый, лёгкий. Незапечатанный. Достаю оттуда листочек, включаю настольную лампу и вижу стандартную форму отчета заполненную аккуратным печатным почерком: «Отчёт N1 от одиннадцатого офицера отряда номер 3 Ханаёри Яно. Описание по существу: Я, одиннадцатый офицер третьего отряда, под начальством капитана Ичимару Гина, доношу до сведения отчёт по проделанной работе. Невероятная, божественная, вызывающая эйфорию и в последующем будущем зависимость хурма, с деревьев возле казарм отряда, владельцем которых является Ичимару Гин тайчо, собрана. В эмалированном тазике, который я взяла в общей столовой, на кухню доставлена, с помощью капитана тринадцатого отряда, который вызывает у капитана третьего отряда шок, неприязнь и смешанные негативные эмоции. По сему, данный проступок мной рассмотрен, раскритикован, и исполнитель (то есть я) наказан. Дабы избежать гнева моего нового начальства, и искупить свою вину за его негативные эмоции, приложение к отчету - в коробке. Отчёт составил: Яно Ханаёри. Одиннадцатый офицер третьего отряда.» Негативные эмоции? Ещё бы мне не хватало, чтоб кто-то давал характеристику моим эмоциям! В особенности рядом с Укитаке! Приложение в коробке? Надеюсь, не бомба изобретённая Куроцучи. Открываю. - Шоколадные пирожные? Она серьезно? Закипаю. Злюсь. Швыряю и отчёт, и коробку с пирожными на пол. Какого хрена она себе позволяет? Ещё не хватало! А если она с кем-то начнёт трепаться по вопросу моих переживаний, которые она, якобы увидела!? Дура! Я не могу так рисковать и давать подчинённым думать, что есть что-то, где я могу быть слабым. Нет, моя девочка! Ты хотела новых ощущений? Перемен? Будут тебе перемены! Я глаз с тебя не спущу! Ты у меня взвоешь за эти полгода так, что тебя будет воротить от слова перемены. Тебя будет воротить ото всего, что связано со мной и моим отрядом. Ты будешь меня бояться, будешь смотреть покорно в мои глаза и не сметь и слова сказать ни мне, ни при мне, ни обо мне.Хана
Утро выдалось хорошим! Мне снились такие сны! Восхитительная музыка наполняла их! Вероятно, это сулит что-то приятное! - Доброе утро! - я, желая всех вокруг заразить добром, шлю пожелание девушкам из отряда. Здесь их восемь. Они, заправляя свои кровати, улыбаются в ответ. Любуюсь на свою пижаму с бананами. Длинные штаны и рубашка, пошитые из приятной ткани, укутывают меня словно кокон. Надеюсь, капитан уже нашёл мои извинительные пироженки. Попил с ними чай и его настроение хотя бы незначительно улучшилось. Решаю не говорить ему о том, что Айя Кагава выходит замуж. Нужно как-то стабилизировать его состояние к тому моменту, как он получит приглашение. А то, как разойдётся! Как разозлится! И заставит весь отряд страдать. - Всем девушкам офицерам доброе утро. - заявляет вошедший в комнату Кира. - всех ожидаю на построение на зарядку. - И тебе доброе утро, Изуру! - я, собирая свои волосы в высокий хвост, улыбаюсь блондину. - А вот что касаемо тебя.... - он нахмурился. Что это ещё за «касаемо меня»? - Что такое? - У тебя, по всему видимому, оно не очень доброе. Я не знаю, что ты сделала, но тебя вызывает капитан, прям сейчас, к себе в кабинет. - Оу, подруга, сочувствую. - девушка с пепельными волосами постукала меня по плечу, проходя мимо в сторону ванной комнаты. - Почему? - я, нахмурившись подобно Кире, пытаясь определить, сочувствует он мне или тоже злится, хочу выяснить, что такого натворила. Пироженки были точно вкусные! Я сама продегустировала их перед тем, как купить капитану. - Тебе лучше знать, почему. - Я буду готова через пять минут, подожди меня за дверью. Скинув чудесную пижамку, натягиваю комбез и гетры. Цепляю катану на бок и выхожу к Изуру. - Идём. Я настроена воинственно. Что значит, капитан чем-то недоволен? Значит, внутри него кроется что-то, что запрещает ему адекватно воспринимать человеческое добро? Но ведь человек, который выращивает такую волшебную хурму, не может быть насквозь пропитан чем-то плохим. Я уверена, что он хороший. Уверена. Ничто из меня не вытащит эту уверенность. Я чувствую страдания внутри него, но применить свою силу сейчас было бы крайне опрометчиво. Нужно дождаться, когда придут документы, подписанные главнокомандующим, и я точно, по крайней мере в ближайшие полгода, по закону, не потеряю своё место. Тогда , вероятно, я и попробую. - Капитан, Яно Ханаёри прибыла. - Отрапортовал лейтенант третьего отряда и вышел за дверь. Тайчо сидит, положив подбородок на ладони, и взирая на меня. Даже как-то неловко. Коробки с пирожными нет. Отчета нет. Надеюсь, что он пил чай, потому что шоколад кого хочешь сделает счастливым. Он повышает гормон счастья в крови и... - Ханаёри Яно. Оу, этот тон. Мне он точно не нравится. - Слушаю, капитан. - Как много плодов хурмы ты вчера съела? - Ой, капитан! - мои глаза загорелись, вспоминая восхитительные фрукты - много! И возле окон! И другой сорт за казармами! И красную, возле выхода из казарм ела! Потрясающая хурма!! - А кто тебе давал разрешение её есть? - Что? - я замерла с руками у груди, которые должны были усилить впечатления от вкусноты фруктов. - они же там в свободном доступе и кто угодно... - Нет, Ханаёри, ни кто угодно. Он расплылся в широкой улыбке, которая, как я понимаю, не сулит ничего хорошего. Но ведь эти фрукты действительно может сорвать кто угодно, и капитан даже не узнает... - Но ведь я.... - Значит, тебе понравилась моя хурма? - Очень. - Мне тоже она нравится. Поэтому, чтоб теперь ее точно никто не ел, тебе нужно будет собрать ее всю. - Так это отлично! Я могу идти? - предвкушаю хурму вместо завтрака! - Нет, не можешь. Собирать будешь с особыми условиями. - С какими? - я насторожилась. - Чтоб не просить помощи у всяких мимо проходящих капитанов, ты должна будешь собирать ее молча. Ни с кем не разговаривая. За тобой будет следить мой рядовой. - Да без проблем. - Ему я тоже запрещаю тебе помогать. - Ясно. Тогда я пошла за тазиком. - Нет, дорогуша. Тазик тебе не понадобится. - Почему? - Потому что сорвав по два плода, ты будешь сразу уносить их на кухню. И так, пока не соберёшь всю хурму. При этом, запрещаю пользоваться сюмпо. Это приказ. Потом, когда будешь писать отчёт, ты должна будешь точно указать, сколько плодов было собрано. И если количество плодов не сойдётся с тем, что потом укажут в отчёте повара, я тебя накажу. И если хоть один плод откусишь, тоже накажу. Задание ясно? - За что вы так, капитан? Я пытаюсь смотреть ему в глаза, чтоб понять, что его мучает. Что его натолкнуло на то, чтоб так меня загрузить? Я соберу эту хурму, не откушу ни одного плода. Все посчитаю, если нужно. Но станет ли тайчо от этого легче? Замечаю возле стакана блистер от таблеток. - Чтоб неповадно было распускать свой длинный язык. - Но я ведь даже.... - Ханаёри. - он снова оборвал меня, не дослушав. - ступай. И чтоб глаза мои тебя сегодня не видели. Занимательные размышления. Стоя на стремянке и срывая очередную пару фруктов, я думаю о том, что так травмировало капитана? Почему он сооружает между собой и людьми такую крепкую стену? Есть ли у него люди, которым он доверяет? Мне так хочется расспросить этого рядового о тайчо, вероятно же что-то знает. Но говорить мне нельзя, а паренёк внимательно за мной наблюдает. Спустившись со стремянки, я подхожу к нему и, достав из кармана конфету, протягиваю к нему в ладони. Он смущенно улыбается и принимает угощение: - Спасибо. Мне правда жаль, что тебя заставили так мучиться, но наш командир строг и требует соблюдения дисциплины. Со временем ты его поймёшь и привыкнешь. Надеюсь, что пойму. Подарив ещё одну улыбку рядовому, мы отправляемся на кухню относить очередные два фрукта. Вернулась в казармы я в двенадцать ночи. Сил нет никаких. Я вырубилась на кровати, даже не переодевшись. Голова и подушка, как оказалось, неразлучные друзья! И так были рады друг друга видеть, что я не могла позволить им ещё дольше мучаться в разлуке. На утро голова болела так, что казалось, мир уходит из под ног. Я отправилась к медикам ещё до зарядки, потому что если капитан снова захочет мне отомстить, кстати, я так и не поняла за что, то мне нужна энергия. Топая по мраморной плитке медкорпуса, я вижу, что дверь в кабинет Уноханы тайчо приоткрыта и только собралась войти, как услышала голос своего капитана: - Унохана, сжалься! Выпиши мне те таблетки, или хотя бы снотворное! Сил моих нет! - Гин, я тебе сказала, я не буду выписывать те успокоительные. У них действие транквилизаторов, тебе они уже противопоказаны. Голос врача звучит спокойно, в то время, как хитрецкий голос капитана Ичимару звучит явно угрожающе - Если ты не выпишешь мне хотя бы снотворное, я разнесу тут все к чертям. - Ты мне не угрожай. - Унохана смеётся, не веря ни единому его слову. - я дам тебе снотворное, но и после него ты снова будешь торчать у меня в кабинете угрожая и неся чушь. Пожалуйста, Гин, сходи... - Не пойду! - ух как он любит перебивать. - давай снотворное уже. Звонко открылся и захлопнулся ящик стола. Я слышу, как из руки в руку передалась коробочка и понимаю, что сейчас Ичимару тайчо будет выходить оттуда. Быстро спрятавшись за дверь, надеясь, что выходя из кабинета, он за неё не посмотрит, я скрестила пальцы. Так и случилось. Тайчо вышел, закрывая ее на лету и не глядя в мою сторону. Только я выдохнула, как он остановился. - Что ты здесь делаешь? Даже не поворачиваясь ко мне, он задал этот вопрос таким тоном, будто пронзить меня хочет. - Голова болит, пришла к врачу. - Не видел твоего отчета с утра на столе. - Вернусь на рабочее место и напишу. Ещё ведь только семь утра. - Через двадцать минут хочу видеть отчёт. - Капитан Ичимару, у вас бессонница? – меня обдало холодом. Я, кажется, услышала злостный скрип его зубов. Он обернулся ко мне, нацепив свою хитрую улыбку - Я тебе говорил о неуместности твоих вопросов? Если не хочешь, чтоб я тебя наказал, лучше держись от меня подальше. - Что вы подразумеваете под наказанием? Сбор хурмы по две штуки со всего сада? - Нет, детка. - он приоткрыл рот в улыбке, от чего она приобрела ещё более зловещие черты, - что-то изощренное, коварное. То, чего ты не ожидаешь. - Боже, как все запущено! - я закатываю глаза, а он, видимо не ожидая этого, приподнимает бровь. - если это все, что вы хотели мне сказать, я пойду к врачу? Ведь мне нужно отчёт писать, а то коварный капитан решил запугивать своего одиннадцатого офицера! Кто знает, что он выдумает! Вдруг мне нужно будет постирать всё нижнее бельё всего мужского состава третьего отряда?! И не дожидаясь ответа, хлопнула дверью, оставив его с недоумением и злостью. - Несносный, да? - тут же говорит капитан Унохана глядя на меня. - Думаю, для этого есть причины. Он пьёт успокоительные? - Это врачебная тайна, милая. - капитан поднимает на меня добрый взгляд, и, отложив ручку, спрашивает - что у тебя болит? Почему я забываю о том, что надо стучаться? Вхожу в кабинет и трясу отчетом - Вот! Я успела вовремя! Теперь вы рады? Я избежала участи пленницы и каторжницы? Ой.... Кажется, я вошла не вовремя. Капитан Ичимару стоит напротив лейтенанта десятого отряда, сложив руки на груди. Их лица так удручены, будто они согласовывают план военных действий. - Здравствуйте! - рапортую я. - офицер Яно прибыла, чтобы вручить своему капитану отчёт. - На стол положи и выйди. Голос холоден, резок и не терпит возражений. Лейтенант Мацумото на меня не смотрит, уткнувшись в пол. Я послушно кладу отчёт на стол, и выхожу из кабинета, не смея мешать этим двоим. Между ними разряды непонимания и грусти. Я даже поежилась. Недосказанность, резкость и... нежность? Что-то приятное, самую малость присутствует в обстановке кабинета на данный момент. Быть может, Мацумото фукутайчо близкий человек для моего капитана? Тогда почему от него так яростно веет одиночеством? Почему я не чувствую, чтобы его сердце было наполнено чем-то тёплым?Гин
- Рангику, я тебе все сказал. - гляжу на неё пытаясь улыбнуться. Но она единственная, на кого моя улыбка не влияет. - Я хоть немного осталась для тебя дорогим человеком? - Ты мой единственный дорогой человек, так было всегда. - Тогда почему между нами теперь все не так, как раньше? Почему ты ешь таблетки горстями, вместо того чтоб прийти ко мне? - Ты знаешь почему. Я не хочу серьезных отношений. Я не создан для них. Я никогда никого не полюблю так, как это видишь ты. Но хочу, чтоб ты была счастлива. А рядом со мной, ты счастья не испытаешь. - Идиот! - она повысила голос. - даже в те моменты, когда ты просто спишь рядом, когда забываешь со мной свои печали, я счастлива! - Это называется пользоваться тобой, Рангику. А я делать этого не хочу. - Ты знаешь, пока в твоей жизни не появилась Айя Кагава, которая абсолютно не умеет контролировать себя, свои эмоции, но так смело зажигает в любом человеке огонь, я была единственным источником света для твоей души. Быть может это эгоистично, Гин, но я жалею, что ты познакомился с ней и будучи отвергнутым, снова проживаешь одиночество. Рядом со мной бы этого не случилось. Но я не такая... - Ты не такая. - я пытаюсь на неё не смотреть, но лгать этой женщине невыносимо. - ты другая, Рангику. Открытая, красивая, женственная. Но я тебя не люблю. Я не знаю, что такое любовь, но я уверен, что это не те ощущения, что ты мне даришь, когда рядом. - Гин... - Прости меня. Ты единственный человек, кому я могу принести свои извинения. Тысячи раз, если будет нужно. Но я не могу пользоваться тобой, чтоб успокоиться самому, тем самым давая тебе надежду. На ее глазах появились слёзы. Ненавижу, когда женщины плачут. - Гин... - Рангику, мне нужно работать. - меня заботит рот своей новенькой, который может где-то что-то разболтать. Поэтому мне нужно успеть его чем-то заткнуть. - я надеюсь, мы останемся с тобой в хороших отношениях. Ты единственный близкий мне человек Но она хлопнула дверью, так и не дослушав. Наверняка, пойдёт пить. Ненавижу, когда она пьёт. Я хочу ее утешить, но сейчас я самый последний человек, который сможет это сделать. Быть может, оно и к лучшему.