Хана
Я жду, пока капитан освободится. Стоя возле входа и разочарованно смотря на пустые деревья, на которых ещё пару дней назад висела красивая хурма. Мимо меня проходит Мацумото, все так же не глядя в мою сторону. Ее глаза на мокром месте. Неужели ругались? Почему мой новый капитан такой нетактичный? - Мацумото фукутайчо, у вас все хорошо? - А? - она будто вырвалась из своих мыслей и обратила на меня взор своих серых глаз. Я чувствую, как она сквозит обидой и разочарованием. Но не таким, как капитан Ичимару, другим. Будто малыш, который только научился ходить, упал на асфальт и так несправедливо разбил коленку. Вот эти слёзы наполняют душу девушки. - Я могу вам чем-то помочь? - А ты кто? - Я Хана. Новенькая в отряде капитана Ичимару. Она улыбнулась и посмотрела в небо, которое затянули тучи, подобно и ее состоянию. - Думаю, мне уже ничем не помочь. Она просто пошла вперёд. Плечи опущены, руки сложены на груди и взгляд устремлён в землю. Ей несомненно плохо. - Госпожа Мацумото. - я не могу это выносить, даже через меня проходят струи ее состояния - Что? Она обернулась и я увидела еле сдерживаемые слёзы. Я не стала долго думать и... Обняла. Я ее обняла и прижала к себе. Девушка, подобно тому обиженному ребёнку, подалась мне навстречу, желая утешиться. Прошло какое-то время, прежде чем она успокоила свои эмоции и отстранилась. - Какие добрые объятия. - глаза рыжего лейтенанта расширились и она взглянула на меня. - мне как будто стало спокойнее на душе - Это потому что я хурмы капитана Ичимару съела на полгода вперёд. Хурма была слишком волшебная, вот поэтому я и излучаю теперь спокойствие и доброту, а тайчо злость и раздражение! . - я зажмурилась в улыбке, а госпожа Рангику засмеялась. - Ты такая странная. Что ты забыла в отряде Гина? Называет его по имени. Вероятно, они близки. Так как же он может причинять такую боль ей? Быть может, он делает это потому, что ему самому ещё больнее? В общем, раз уж я перевелась в этот отряд, нужно быть на чеку. Я и не думала, что все обстоит так непонятно... Я бы и не лезла. И не спрашивала. Но не могу. - Выпей со мной? - Рангику фукутайчо смотрит мне в глаза просяще - Если я сейчас исчезну чтоб составить вам компанию, то мне капитан Ичимару голову оторвёт. - А он узнает? - У него несомненно уже есть план, где первым пунктом стоит грандиозное унижение меня. - Это на него похоже. Ее душа мечется. Возвожу глаза к небу. Я не собираюсь покидать рабочее место. Моя жизнь, в конце то концов, мне тоже дорога. А через двадцать минут сижу дома у лейтенанта десятого отряда переходя с ней на ты. Она поглощает стопку за стопкой, чтоб не чувствовать боли. А я слушаю ее рассказ о бедном детстве, о том, как мой тайчо ее спас. О том, как долго они были самыми близкими друг другу людьми. О том, как Готей стал их отдалять друг от друга. О том, как в жизни тайчо появилась другая девушка. Я обнимаю рыжеволосую и глажу по волосам. Она успокаивается, всхлипывая у меня на груди. - Ты такая хорошая, Хана. - шепчет Мацумото и засыпает на моих коленях. Если все так, как рассказывает Рангику, то значит чувства меня не подводят, и капитан Ичимару правда неплохой человек. Ведь нужно иметь доброе сердце, чтоб спасти второго голодающего, отдав ему последнюю сушеную хурму. Кстати, вот почему его сад засажен именно этим фруктом. Все идёт из прошлого. Интересно посмотреть, каким мальчиком был мой капитан. Худеньким, бледным, никому не нужным... Я аккуратно перекладываю Рангику на кровать, укрываю ее, и тихонько защёлкнув дверной замок ухожу. Прошло два часа с того момента, как я покинула пост. Иду, размышляя, что теперь я знаю о тайчо больше. Даже жалко его стало. Я хоть тоже из Руконгая, но у меня не такая трагичная история. Быть может, эта травма у него из детства? Быть может, он скрывает какие-то причины? Но эта улыбка, которая явно пытается закрыть собой настоящие эмоции пугает больше, как сам факт существования. Чем той иронией, которую он пытается в неё вложить. - Ты где, мать твою, была? - Меня встречает Кира с распахнутыми глазами. - А что? - Капитан час назад приказал принести твою голову ему на блюде. Что прикажешь делать? - Тебе - успокоиться. Я сама унесу ему свою голову. Я отправилась прямиком в кабинет, представляя, какое задание может мне дать капитан-раздражённость. - Ты где была, Яно? Его взгляд в совокупности с улыбкой наталкивает меня на мысль, что сейчас меня будут расчленять без наркоза. - Я была с Рангику. Ух, десять секунд внезапного молчания и обстановка начинает накаляться. - и что ты делала с Рангику? - Сидела и слушала. - А она? - Пила. Молчание. - Что она говорила? - прищур капитана стал ещё более опасным. - Вам в мягкой форме? - Желательно. - Что вы урод, эгоист, и последняя собака. - Так и сказала? - его улыбка растянулась до ушей. - Нет, не так. Я передала в мягкой форме. - Что ещё она рассказывала? - О вашем детстве. Сейчас меня точно порежут. Я читаю по его осанке то, что ему неприятна ситуация. Он думает, что бы со мной сделать. - Утром выдвигаемся в горы. - он говорит это с хищным предвкушением. - Зачем? - Тут я задаю вопросы, а ты слушаешь. На сегодня твоё задание - вымыть все полы в этом корпусе. Чтоб к возвращению из экспедиции, я ступал по чистому паркету. - Ясно. - А потом ты споёшь. - Что? Спою? Кому? - Ты будешь идти вокруг казарм и петь колыбельную. - Вы сейчас шутите, да? Я всматриваюсь в его непроницаемое лицо. Зачем он это делает? Что за приказ? - А похоже, что я люблю шутить? - Ну, на серьезного человека вы не особо походите. Больше на опасного. - Верно. - его хитрая улыбка и взгляд исподлобья говорит, что он делает все нарочно. - Зачем вам это? - Ты будешь петь громко. Так, чтоб слышали все. - Колыбельные не поют громко. - Вот ты и будешь первая, кто сделает это. Я хмурюсь, но перечить ему не смею. Потому что ночью я привыкла спать, а не исполнять странные капризы тайчо. Я гордо подняла голову, и в кривой улыбке ответила - Есть, капитан! - Все для мытья полов в кабинете Киры. Я до вечера драила чертовы коридоры. Ичимару тайчо куда-то ушёл, оставив меня в компании ведра и тряпки. Мне неприятно. Неужели я успела где-то так накосячить, что моментально снизошла в немилость этого человека? Да нет... не припомню. Он из-за капитана Укитаке так себя ведёт? Или из-за хурмы? Ой, какой же противный... Если сам он не стабилен в своей душе, зачем же отравлять жизнь остальным? Случайно толкаю ведро и грязная вода разливается по только что вымытым полам. Закрываю глаза, в надежде что конфликт с плохим днём меня минует. Закончив с полами я чуть было не пожалела о том, что обладаю не занпакто водяного типа. Ух я бы тут надраила! Ух я бы намыла! Тут же отогнала эти мысли. Мой занпакто очень дорог мне. Он олицетворяет меня, делает наполненной. - Ну вот и все, пора идти позориться. Как он не понимает, что колыбельные не кричат. Их поют, адресно, успокаивая душу. Глупый! Глупый Ичимару тайчо! Он изранил свою душу! Он боится лечить ее! А такое чувство, что виновата в этом я. У него бессонница, значит? Ну что же, любезный капитанчик, готовьтесь спать мертвецким сном!Гин
Я наблюдаю, как Яно выходит из главного корпуса и явно трусит. Меня аж восторг берет от того, как эта девочка смущается. Ее длинные два хвостика уныло покоятся на плечах, а глаза явно слипаются. Э не, ты ещё и спеть должна! Подойдя ближе к баракам, она обняла плечи руками, и, двинувшись вперёд, одарив злобным взглядом местность, где я притаился наблюдая, запела. За Пе Ла «Ветра лёгкий бег небо гонит спать. Можешь мне все страхи Рассказать. Ночи взмах крыла, Звёзды кроют высь Я хочу чтоб все мечты Сбылись. Если ты один, Все равно мечтай, А теперь прошу я Засыпай...» Этот голос. Он проникает мне прямо в голову, спускаясь оттуда ниже, куда-то в грудную клетку. Нет! Невыносимо! Переулком следую за ней вокруг бараков, ведомый этими словами... я хочу уйти, но такое чувство, что я ничего не могу с собой сделать... Мерзость! Как назло пришёл договор, где стоит печать главнокомандующего, и полгода я не могу выгнать ее из отряда. Она продолжает петь « Сквозь метели я пройду Но тебя в любой пурге найду. Спи, оставив страхи небесам И открывай сердце чудесам...» Затыкаю уши. Направляюсь в иную сторону. Голос проник настолько сильно, что, кажется, я не в состоянии думать. Врываюсь в свой дом, скидываю одежду и захожу в ледяной душ. Хочу разозлиться, но не получается Что сейчас произошло? Гипноз? Я не мог оторваться, будто этот голос жизненно необходим моему состоянию. Бред. Какой силой она владеет? Я должен узнать, какую змею пригрел на плече. Завтра в горы. Выведу ее на чистую воду! Она мне все покажет! Все карты свои раскроет. Накатывает истерический смех. Я давлюсь им, просто улыбаясь. Я не позволю Ханаёри воздействовать на меня! Не позволю строить какие-то предположения, не позволю что-то вынюхивать! Не позволю лезть в мою душу. Зачем это ей? Что она замышляет? Зачем перевелась в мой отряд? Она шпион? Прислужница кого-то свыше, кто пытается найти в моей работе изъяны и снять с должности? Она пела, словно только мне... я хотел ее опозорить, но с таким голосом... проникновенным, выворачивающим... но при этом успокаивающим... Нет, Ичимару! Накидываю на голову мягкое полотенце и падаю на кровать. Я не могу понять, для чего она в третьем отряде. Я не могу понять, в какую игру она играет. Мне нужно держать ее ближе к себе, чтоб не упустить момент предательства. Ведь она здесь, вся такая эмпатичная, не просто так? Закрываю глаза рукой. В сон уносит моментально, давненько такого не было. И с криками я просыпаюсь не посреди ночи, а уже под утро, хотя бы выспавшись. Когда я пришёл к главным вратам, мой отряд был уже в сборе. С нами выдвигается отряд Хитсугая и Кёраку. Мерзкий набор, особенно учитывая что Кёраку друг Укитаке, а в отряде Хитсугая ненавидящая меня Рангику. Бог мой, что это? Ханаёри идёт с небольшим рюкзаком, в Хакама до колена, белой майке, светло-бежевых босоножках на которые прилеплены какие-то бабочки и в соломенной панамке. Она куда отправилась? На пляж что-ли? Это позор на мою голову. - Доброе утро, капитан! Ну что, сегодня бессонница не мучила? Осматриваю ее с ног до головы. Она должна была обидеться, унизиться, высказать мне в лицо, какой я отвратительный, мерзкий, подлый, алчный! Я хочу чтоб она прям сейчас это сделала, чтоб я знал, что она напугана и готова подчиниться! Но нет! Она стоит передо мной, улыбается и интересуется моей бессонницей - Мучила. Как и ты. - Капитан, никак не возьму в толк, что я вам сделала? Решила с этой стороны зайти? - Перешла в мой отряд. - растягиваю улыбку пошире, чтоб она ужаснулась всей моей коварности и невыносимости. - Ясно! - она снова улыбается. И ее улыбка отвратительно приветливая. - ну раз уж документы на полгода обязательного служения в третьем отряде уже пришли, назад дороги нет! - Ты почему так одета? - А что, не нравится? Она распахнула глаза, словно ужаснувшись. Оглядела свои штаны, босоножки, майку, будто не понимает что не так - Ты вообще мне не нравишься. Вся целиком, а не только одежда. У тебя десять минут чтоб переодеться. Это приказ. - Во что? - В стандартную форму Синигами! - Никак нет, мой тайчо. - Ты смеешь мне перечить? - я наклоняюсь ближе к ней, пытаясь заразить аурой злости, но она снова дарит мне улыбку до ушей, откидывая прядь длинных распущенных волос, отвечает - Никак нет, тайчо! Просто у меня нет стандартной формы синигами. - Послушай, детка. - я говорю тихо и подстрекающе, чтоб оказать больший эффект - мне не нужно лгать, я тебя насквозь вижу - Лучше бы вы мой шкаф видели насквозь, тайчо. Правда не нашли бы там ни одного элемента стандартной униформы. - Хана, здравствуй! - к нам подходит Рангику и здоровается с моей подчинённой. Упорно игнорируя мое присутствие, чем ещё больше меня раздражая, она продолжает говорить с Яно. - хотела поблагодарить тебя за вчерашний день, и... вот. Рангику протягивает Ханаёри коробку конфет, а та, с горящими глазами её принимает. - Она же дорогущая! Рангику, не стоило... - Поверь, ты вчера сделала для меня столько, сколько никто за последние десять лет точно не делал. Ну вы посмотрите на неё! Никто ей ничего не делал! Лгунья! Ведь она специально это говорит. Это так оставлять нельзя, а ещё хуже, если Мацумото вдруг сдружится с Ханаёри. - Послушай, Рангику. У нас тут вообще-то разговор серьёзный. - Плевать. Она одаривает меня злым взглядом, разворачивается и направляется к своему отряду. - Сильно она вас теперь не любит. - вздыхая сообщает синеволосая фурия, которая скрипит коробкой, открывая - возьмите конфетку, сразу полегчает. Шлёпаю по руке, конфета взлетает в воздух и девушка, широко распахнув глаза, всучивает мне коробку а сама, в сюмпо, подпрыгивает и ловит на лету эту конфету. - Шоколад делает нас счастливыми, а вы это счастье разбрасываете! Она глубоко нахмурилась, а я, раз уж счастьем нельзя разбрасываться, беру коробку покрепче и развернувшись удаляюсь от Ханаери. - Отдайте мои конфеты! - Ты и так должна преисполняться счастьем от пребывания в моем отряде. Снова нахмурилась и, обиженно пнув камешек, случайно попала в меня. Я остановился. Совсем полоумная? - Пока мы идём в горы, я буду называть тебя Тузик. И как только я скажу «Тузик ко мне» ты должна будешь тут же подойти и спросить «Чего мой хозяин нужно?» Ее брови поползли наверх. Убью сразу двух Зайцев: себя рассмешу и ее проконтролирую. - Я надеюсь, в горах вас похитит пустой! Ханаёри развернулась и потопала куда-то в гущу отряда. - Капитан, - заговорил один из моих офицеров, - мы к отбытию готовы. - Отлично! Тогда иди в отряд и объяви что я жду к себе Тузика. - чего тянуть? Нечего ей разгуливать среди моих послушных, в отличии от неё, подчинённых. - Кого? - У тебя проблемы с ушами, Канашими? - Нет, тайчо! Понял, исполняю! Полдня мы идём впереди всех отрядов. Я не даю привал, жирно будет моим идеально выдрессированным хлопцам привалы делать каждые полдня. Вот к ночи и отдохнут. Мацумото сверлит взглядом спину, когда я попадаю в поле ее зрения. Ничего не могу поделать. Я чувствую, что сейчас не хочу даже приближаться к ней. Смотрю на новенькую дурочку. По ней и не скажешь, что она одиннадцатый офицер. Однако меня напрягает и раздражает отсутствие у неё страха в отношении меня. Набрала себе букетик цветочков, и, восторгаясь всматривается в него. - Капитан! - кажется, она позабыла о моем унизительном приказе. - Вы только посмотрите, каких только расцветок нет! Красные, синие, лиловые цветы! Я растянулся в широкой ухмылке - Послушай, Тузик. Собаки на растения гадят а не восторгаются. Она подняла на меня широко распахнутые глаза, я прочитал в них недоумевание. Неужели она подумала, что я сейчас заставлю ее нагадить в цветы? Из моей груди вырывается неконтролируемый смешок, я зажмуриваюсь на солнце и продолжаю диалог - Что ты так вылупилась? - Вы же не хотите чтоб я....? - Я ещё ни разу не встречал таких глупых женщин. Мне было бы неприятно лицезреть данную картину, поэтому предпочту поберечь свою капитанскую психику. - Расшатанную психику, вы хотели сказать. Зачем? - Ты не боишься, что я заставлю прыгнуть тебя со скалы и не выжить? - Не боюсь. В кодексе Синигами указано, что капитан отряда имеет право на действия против неприкосновенности его подчиненного только в случае предательства данного подчиненного. Статья 19. Пункт 7. - А ты у нас зубрилка? - Я не зубрилка, а просто хорошо все запоминаю. Вы не заставите меня спрыгнуть со скалы, потому что в глубине души я вам нравлюсь. - Нравишься? Что за заявления? Я даже к ней приятного ничего не чувствую. Только злость и раздражение. На ум приходит ее вчерашняя колыбельная. Я краем уха слышал, как это обсуждали. Все говорили такие хорошие слова! Она приобретает неплохую репутацию в отряде, поэтому нужно это исправить! - Конечно нравлюсь! - она идёт рядом, разглядывая цветы и улыбаясь. - Че ты лыбишься постоянно, аж противно. - А вам все противно. А улыбаюсь я потому, что никогда не была в горах. И если честно, жду когда мы туда придём. - Тузик, а знаешь что? Она подняла на меня свои синие глаза - Боюсь спросить что... - Иди к капитану Кёраку и пригласи его на свидание. - Чего? Вам скучно? - ее челюсть отпала до пола. - Да, мне скучно. Но это не просто мой каприз. Тебе нужно поиграть в настоящую полицейскую собаку и вынюхать у него информацию про одного человека? - Неужто про Айю Кагаву? Откуда она знает про Кагаву?! Что из себя представляет эта нюхачка?! - Тебе нужно узнать о Эшли Такеши. - скриплю я зубами, излучая волны раздражения.- Откуда ты знаешь о Кагаве? Она пожимает плечами и достаёт банан. - Догадалась. - Иди к Кёраку. Приказ. Я сказал так грозно, как только мог. При этом, моя улыбка должна была добавить эффекта. Но ничего не получилось. Ни толики страха в ее глазах. - Ну Эшли Такеши, так Эшли Такеши. До встречи, капитан Ичимару! Жизнерадостно помахав мне рукой, Хана вышла из строя и встала сбоку, дожидаться отряда Кёраку. Что это было? Я отвернулся и улыбка стерлась с моего лица. Либо она и правда шпион. Либо самая настоящая дура.