Кружева

Хана

Я минут двадцать лежу и смотрю в потолок высокой палатки капитана. Ширму он не нашёл, но натянул веревку и завешал ее большим походным покрывалом. Лежу и боюсь снова услышать флейту. Почему она так повлияла на меня? Почему именно на меня? Это чей-то занпакто? Зачем им я, если они так настойчиво меня зовут? Это совсем не добрая мелодия. Опасная, страшная, заставляющая бояться. Так не зовут на добрые посиделки за чашечкой чая с веточкой лаванды. Тру переносицу нахмурившись. Ведь это явно не прекратится? Ведь это для чего-то кем-то делается? А если я не пошла бы в эту экспедицию? Кого тогда бы они звали? Или, быть может, в отряде есть тот, кто информирует зовущего меня музыканта? - Яно, ты спишь? - так близко за занавеской раздался голос тайчо. - Нет. - У тебя такая идиотская пижама. Теперь главы всех отрядов, что здесь присутствуют, об этом знают. - Это действительно та информация, которой вы хотели сейчас со мной поделиться? - Да. Его голос так спокоен. Таким спокойным я его ещё никогда не слышала. Даже в пещере. Я сама успокаиваюсь рядом с ним. - Сна ни в одном глазу. - снова сказал капитан. - Мне даже глаза закрыть страшно. - У тебя есть идеи, кто может играть на флейте? - Нет. Но скорее всего это занпакто, похожий на мой. - Я как раз об этом думаю. На мгновение мы замолчали. Мне не хочется становиться героиней приключения. Я вообще не люблю быть в центре внимания, от этого мне очень стыдно за вечерний инцидент в палатке собраний капитанов. Тяжело вздыхаю. - Ты знаешь, Яно, я испугался. - Чего? - Твоего вида. Вся взъерошенная, ревущая, испуганная. Лучше бы слюней напускала. Закатываю глаза, поджимаю губы и, понимая, что ужасно хочется ему чем-нибудь ответить, запускаю через ширму свою подушку. - Ты будешь спать без неё. - констатирует факт тайчо, в которого я попала. - Верните. Мне нужно будет чем-то заткнуть уши, если вдруг я снова услышу музыку. Подушка, чуть ли не со свистом, возвращается обратно и попадает мне в живот. Кладу ее под голову и улыбаюсь вот такому обычному человеческому общению. Он умеет нормально общаться, пусть и со своими тараканами. Пусть и говорит странные вещи, пусть и не нравится ему моя пижама. - Мне стыдно, капитан. - Тебе должно быть стыдно. - Вы ведь даже не знаете за что. - Ну... вероятно, за твою пижаму. Какой нормальный человек напялил бы на себя тряпку с изображением бананов? - А в чем спите вы? - я как-то пропустила этот момент. Осознав, что я задала ему такой вопрос, спряталась под одеяло и покраснела. Я в своём уме? - Ты хочешь посмотреть? - я прям чувствую, как он растянулся в улыбке. - Нет, спасибо. - Так какова твоя версия? - Какая? - Ну, за что тебе стыдно? - За то, что эта ерунда случилась со мной. За то, что я сейчас здесь, в вашей палатке, мешаю вам спать. За то что в принципе имею наглость быть здесь. - Это не наглость, это мера необходимости. Не строй драму там, где ее нет. - Мне кажется, вы были бы рады, если б я куда-то делась. - Нет, не был бы. Мне не хочется из-за какого-то Тузика лишать себя образа хорошего капитана. - Вы хороший капитан, а я не Тузик. - Тузик. - Не Тузик. - Ну, можешь выбрать себе другую кличку: Шарик, Рекс, Пират, Чикита - Чикита? - я хихикнула. - Почему нет? Но, судя по тому, что ты любишь носить эту ужасную пижаму, ты все же старый добрый Тузик. - Я не Тузик. - Тузик. - Мне кажется, Рангику очень неприятно будет узнать, что я ночую здесь с вами. Он тяжело вздохнул, и этим вздохом выразил силу, с которой я его заколебала. - Давай не будем о ней, хорошо? - Хорошо. - Я все ещё не хочу спать. - Из-за того, что я здесь? - Не думаю, что в этом причина. Когда ты была рядом в горах, я спал нормально. Не знаю как ты, а я выпью стаканчик чая. - Так столовая же закрыта, Тодо вероятно спит. - Тодо-Тодо, сдался мне твой Тодо. Я слышу как капитан поднялся на ноги, и что-то хрустнуло у него в колене. Или это его пальцы так хрустят на ногах? Любопытно. Он зажег светильник, и стал где-то копаться. Что-то стало звякать, видимо металлический термос. - У вас термос? - как только подумала о нем, сразу вырвался вопрос. - Да. - Вы как старичок. - Ну, хотя бы не как Тузик. Я снова запульнула в него подушку, и снова она с удвоенной силой вернулась ко мне. - Ты будешь пить чай или нет? - Вы будете смеяться над моей пижамой? - Да, буду. - Тогда нет, откажусь. - Иди уже сюда, причина моих головных болей. Составь мне компанию, подними настроение, дай наиздеваться над тобой вдоволь. Он говорит об этом таким уставшим и спокойным голосом, что я больше чем уверена, что не будет он ни над кем издеваться. Поднявшись, я отодвинула плед-занавеску. Капитан в длинных темно-серых штанах и серой футболке заваривает чай в две небольшие кружки. Я стою, не зная, куда себя приткнуть, и он даже не поворачивается. - Ты с сахаром пьёшь? - Капитан, быть может, я этим займусь? Как-то это странно, что мой начальник готовит мне чай и ещё про сахар спрашивает - Ты можешь отвечать либо да, либо нет? Это ведь так просто! Откуда в тебе столько ненужных слов и вопросов? - он замер, держа в руке ложечку над маленькой баночкой с сахаром, но все ещё не глядя на меня. - Нет, я пью чай без сахара. Он закрыл эту баночку и убрал в сторону. - У меня есть кое-что к чаю. Покопавшись в большом походном рюкзаке тайчо достал оттуда коробку конфет, которую мне подарила Рангику, орешки, желе и сушеную хурму, изъятые с неудачно организованного мной свидания. - Ничего себе, какой вы запасливый. - я, недовольно поджав губы, оглядела все эти сладости. - Садись. - он кивнул в сторону своего футона. - Я сяду к себе, спасибо. - беру чай и отправляюсь на своё спальное место. - Как хочешь. Непривычно видеть его таким... домашним? Без хаори и формы Синигами он выглядит таким обычным. Возможно, уязвимым. Если капитанское хаори придаёт ему той отвратительной манеры, с которой он обычно царствует в своём отряде, то я сожгу его сейчас же. - Чего улыбаешься? - Задумалась о том, какой вы разный. - Я не разный, я одинаковый. Ты думаешь, что я не могу найти причину тебя поддеть прямо сейчас? - Не сомневаюсь что найдёте, вы в этом деле невероятно талантливый! - Больше всего меня смущает то, что ты так быстро закрутила шашни с поваром. - Да не крутила я с ним шашни! - Но ты предпочитаешь есть в его обществе. - Он получил наказание из-за меня. Считаю правильным то, что я составляю ему компанию. - Я не считаю это правильным. Я капитан, ты и он - мои подчиненные. Вы будете находиться там, где я прикажу. - Безусловно. Вы приказали прийти, и я пришла. - Я хочу чтоб ты ела со мной за столом, а не испепеляла меня взглядом. Это приказ, Ханаёри - Ну вот, мы переходим на официальности... - я вздохнула и отвела взгляд. - Да, Хана, нужно расставить все точки над и. - он говорит так же спокойно, но в голосе чувствуется приказная капитанская сталь. - Это приказ - ешь за общим столом. - Да, капитан. Он кивнул и изменился в лице. Будто успокоился. Мне кажется, капитан чего-то мне не договаривает. Не хочу сейчас шатать его психику и кусаю сушенную хурму. - вкусно? - он смотрит, а на губах застыла полуулыбка - Очень. Снова довольно кивнул и допил свой чай. Как он так быстро справился с кипятком в стакане?! Пытаюсь догнать его, чтоб не задерживать, если вдруг он хочет спать. Тайчо не торопит. Он смотрит в какую-то абстрактную точку на полу, и о чём-то размышляет. Решаю не прерывать его размышлений, встаю и ставлю стакан на тумбочку. Опомнившись, капитан делает то же самое, и мы случайно соприкасаемся руками. Оба замерли. Стоим близко и смотрим друг другу в глаза. Его небесно-голубые грустные, что же его терзает? Что тревожит? Почему мне кажется, что между нами сейчас сгущается воздух? Это не хорошо. Делаю громкий вздох, замираю и - Спокойной ночи, тайчо. - первая разрезаю тишину и иду на свой футон, задвигая занавеску. В ответ мужчина промолчал. Я услышала только то, как тайчо погасил свет и снова опустился на своё спальное место. Его не тревожили кошмары этой ночью. И меня не тревожила флейта. На утро он распахнул занавеску и разбудил меня наиграно едким голосом : - Вставай, Тузик, ишь, мало того, что ночуешь в палатке капитана, ещё и завтрак решила проспать. Открываю глаза и смотрю на мужчину, в полный рост возвышающегося надо мной. - Снимите хаори! - Сладкая, уже утро, твои эротические сны с моим участием меня мало интересуют. Швыряю в него подушку, а он ловко ее подхватывает на лету. - Я выдвигаю гипотезу, что противным вы становитесь из-за этого элемента одежды, который возносит вас над другими людьми. - Вероятно, ты становилась невыносимой тоже тогда, когда куталась в него? - Мне нужно одеться. - Я принёс твоё платье из палатки. У тебя сорок пять секунд. - Мне достаточно. Одевшись, я выбралась из палатки капитана. Он куда-то делся, и я направилась в сторону столовой. Тодо уже вовсю гремит тарелками и что-то готовит на костре - А, Хана, доброе утро! - белозубая улыбка поприветствовала меня. - Доброе. - я обнимаю себя руками, прячась от прохлады, и сажусь на бревнышко, которое Тодо приспособил как скамейку. - как спалось? - Хорошо, думал о тебе. Я все-таки рад, что ты вернулась невредимая! - Думал обо мне? Зачем? - А что в этом такого? Ты хороший человек и вполне можешь быть объектом для размышлений. Я немного помялась и все же решила не таить. - Тодо, тайчо запретил мне кушать с тобой здесь. Он желает чтоб я была за общим столом, это приказ. Парень замялся и на секунду убрал с лица свою улыбку. Мне стало очень грустно, ведь мне нравится его компания. - Что же, против приказа не пойдёшь. Но ты ведь будешь заглядывать ко мне на кухню в другое свободное время? - Обязательно! - я просветлела от этой надежды в его глазах. - конечно буду! За завтраком капитан ведёт себя абсолютно спокойно. Он ест медленно, о чём-то задумавшись. Вероятно, у него в голове есть идея, что может происходить. Со мной, конечно, делиться этой идеей не обязательно... Ничего не говорю ему, сворачиваю завтрак и иду на построение на зарядку. Встретившись там с Рангику, мы обсудили случившееся. Она чрезмерно сильно тревожится за меня, и мне невероятно это приятно. И невыносимо стыдно и больно за то, что я ночевала в палатке с ЕЁ Ичимару Гином, что мы впервые по человечески разговаривали и вели себя друг с другом как нормальные люди. Улыбаюсь вспоминая его пижаму. Даже наедине с собой он придерживается минимализма. А через футболку просвечивал каждый его мускул. Закрываю глаза и вздыхаю. Не говорить же об этом Рангику? Я не могу обсуждать с ней мужчину, которого она любит. - О чем задумалась? - она толкает меня локтем и мечтательно подмигивает. - не о мужчине ли? Не могу. Я не могу ей врать. Не договаривать - да. Врать - нет. - Рангику, я.... да, я думаю о мужчине. - О таком высоком, светловолосом, с прикольной улыбкой? - Ну не знаю, я не сказала бы, что у него прикольная улыбка. - вспоминаю эту самую капитаноичимаровскую улыбку и не по себе становится. - Да брось, он так только тебе улыбается. Глаз с тебя не сводит. - Не думаю что это так. Почему ты так спокойно об этом говоришь? - Потому что ты моя подруга, я хочу тебе счастья! Давай мы устроим вам свидание? - Что?! Какое свидание?! Я не влюблена в него! Ты с ума сошла? - А вот он в тебя кажется влюблён... - Рангику, я бы повесилась, если бы капитан Ичимару был в меня влюблён! Он издевается надо мной в любое удобное для него время! - А при чем тут Гин? Я про повара говорю - Тьфу ты! Я надумала себе невесть что! Думаю, что происходит в голове у моей рыжей подружки?! - А почему ты думала про Гина? - Рангику... - я не буду лгать, но не договорю. Я вцепляюсь в рукав ее косодэ и искренне заглядываю в глаза - как мне избавиться от клички Тузик? Меня стали так и в отряде называть! Ведь капитан совсем не соблюдает рабочую субординацию и тыкает меня этим Тузиком в отряде. А теперь... - я печально уставилась в пол - а теперь ещё и пижамой с бананами Рангику расхохоталась. Слава богу, ничего плохого она не подумала - Да, пижама с бананами конечно улёт. Думаю, Гин надолго взял это себе на вооружение. Просто не обращай внимания. - Как не обращать?! Ведь по его приказу я должна на вот это вот «Тузик к ноге» - я прямо спародировала тайчо его манерой, - отвечать «слушаюсь, хозяин» и все в таком духе! Рангику снова засмеялась и задумалась. - Могу поговорить с ним. - Если ты ещё с ним поговоришь, он вообще мне башку снесет за то, что жалуюсь тебе! Он почему-то не в восторге от того,что мы общаемся. - Ну его ведь никто не спрашивает? - Нет, кодекс ему запрещает вмешиваться в наше общение. - Да. Поэтому я буду стоять за тебя до последнего. У меня таких подруг больше нет. У неё таких подруг больше нет. А я любуюсь и ночую с мужчиной которого она любит. Действительно, такая мерзкая подруга у неё только одна. День проходит в бешеном ритме. Теперь уже Синигами девятого отряда отправляются изучать местность, а после их возвращения, снова отправляемся мы. Парами. Сама изъявлю желание идти с кем-то другим. Вот ей богу. С капитаном я больше никуда не пойду! - Кстати, о мальчишках. - я заметила одну деталь, и решила сообщить об этом подруге, когда мы снова встретились после обеда в положенное для отдыха время, - кажется, Хисаги к тебе тоже неровно дышит. - Я знаю. - пожала плечами Рангику. - Ты совсем не рассматриваешь его как возможную пару? Мне кажется, он хороший. - Ой, Хана, очень! Очень хороший! Но.... кажется, если я буду думать о других мужчинах, то предам все то шаткое, что построила между мной и Гином. Как же она дорожит каждым мгновением между ними... я не могу поступать с ней так подло... я не могу больше думать о капитане и быть рядом с ним. Как-то наобум я выбрала перевод в третий отряд... рандомное тыканье с закрытыми глазами ни к чему хорошему меня не привело. В ожидании пока пройдут полгода я буду держаться от него подальше. - Вы с тайчо не помирились? - в надежде на положительный ответ спрашиваю Рангику. - Я не понимаю, что происходит между нами. Вроде бы нормально общаемся, разговариваем, но как только намечается что-то большее, он исчезает, ничего не сказав. - Быть может вам нужно время... - Только на него и уповаю. Я устала за сегодняшний день как черт. Уверена, если и сегодня ночью флейта захочет застать меня врасплох, то я даже не проснусь от звуков музыки. Чем я только не занималась! И на тренировке с капитаном Хитсугая была, которая, кстати, и вымотала меня. Оказывается, этот капитан, каким бы добрым не был в жизни, на тренировках сущий беспощадный дьявол! Но оно и к лучшему! Мне очень понравилось! Потом, с девочками нашего отряда мы измеряли примерное расстояние от базы до открывающихся гаргант, отмечали на карте и сравнивали с показаниями других отрядов, а затем, естественно, уже все вместе перемеряли, если что-то не сходилось. В общем, за всеми этими делами я даже не успела к Тодо, но он понимающе улыбался и не отвлекал меня от работы. Я задумалась о нем на мгновение, ведь он правда хороший парень. Но ни один мужчина не может занимать мои мысли так надолго, как мой капитан. Когда мы все сели за длинный импровизированный столик, у меня создалось ощущение, что походный стульчик не выдержит моей усталости. Капитан, сидящий напротив меня, тоже устал и очень сосредоточен на своих мыслях. Я начинаю привыкать к тому, что он бывает и таким. Но все же, его озорной прищур никуда не делся, и время от времени, тайчо обращает его на отряд, в поисках прокажённых. Со мной он встречается взглядом лишь раз, и то, я отвожу глаза в сторону. Я больше не буду ночевать с ним. Пусть со мной делают что хотят. Я не могу поступать так с Рангику. Лучше смерть чем такое омерзительное предательство. Я вздохнула. Тодо начал расставлять на стол порции с ужином. Все оживились, почувствовав аромат картошки. Чувствую на себе взгляд капитана, но не смотрю в ответ. Я не знаю, что он хочет вызнать, но что бы это не было, ничего я ему говорить не хочу. Когда порция опустилась и рядом со мной, Тодо положил рядом с тарелкой конфету, я удивлённо взглянула на него а он улыбнулся - Это чтоб ты не грустила. - сказал он тихо и быстро, склонившись почти над ухом. Зря он это сделал. И поняла я это, когда мельком кинула взгляд на скептически вздернутую бровь капитана Ичимару. Ох уж этот неугомонный капитан Ичимару. Ну какое ему дело до того, кто со мной обходителен и мягок? Ведь не могут же все, как он, гонять меня, дразня Тузиком, и высмеивать мою пижаму. Я больше не смотрю в сторону капитана. Не в чем меня ему упрекать. Молча беру палочки и начинаю ужинать. Краем глаза замечаю его движения: медленные, неторопливые, задумчивые. Не хочу! Не хочу и не могу я думать о нем! Я не такая! Я не предательница! Я не могу так поступать с Рангику! Не доев порцию, я встаю из-за стола. Девушка, сидящая рядом со мной, Кейко, удивилась: - Ты столько работаешь и так мало ешь... - Я ещё с обеда не особо голодна, не переживай. Удовлетворившись моим ответом, девушка вернулась к ужину. А я, ощущая спиной взгляд капитана, сжимая в руке конфетку, отправляюсь в кухню, поговорить с Тодо. Он тоже ужинает. Сев рядом с ним, устремив взгляд на горы, я вздыхаю - Спасибо за конфетку, но не стоило этого делать при тайчо. - А... прости... я как-то не подумал - Ничего. - его извиняющийся взгляд такой искренний, что злиться на него не хочется. - А у тебя есть вторая? - Нет, мы таких в поход не брали, а эту я у себя в закромах нашёл. - Тогда будем делиться. - Хана, - он рассмеялся, - я не буду забирать угощение у девушки. Тем более у тебя. - Почему у меня тем более? - Хана ты... Упс, кажется я поняла, что он хочет мне сказать, нужно постараться это предотвратить! - Тодо... - Нет, Хана, я скажу Парень отставил тарелку в сторону, и, как и сидел, повернулся ко мне. Мы сидим близко и обстановка в горах, как на зло, романтическая - Может не надо? Но Тодо лишь улыбнулся своей привычной ласковой улыбкой, и, протянув руку, заправил мне за ухо выбившуюся из высокой гульки прядь. - Хана, ты самая красивая девушка из всех, кого я только встречал. - Тодо... - я пытаюсь отвернуться в сторону гор, но мужская тёплая ладонь ненавязчиво кладёт руку мне на щеку, оборачивая взор моих глаз в его глаза. - Хана, я не хочу тебя смущать и пугать. Ты очень нравишься мне. Всегда приветлива, добра и вежлива. Я, конечно, не знаменитый Синигами, не капитан отряда и до этого мне далеко, но... я был бы самым счастливым, если бы такая девушка как ты, обратила внимание на меня - О, Тодо... ты замечательный! - его глаза ожидают положительного ответа, как я могу быть с ним не честна? - Тодо, ты добрый, веселый и... просто невероятный человек! Ты помогаешь мне, поддерживаешь, переживаешь за меня, но... - Но... - Тодо поджал губы, понимая, что я сейчас отвечу. - Но я не могу дать тебе ответ сейчас. Понимаешь, моя голова загружена работой, погружением в новый отряд и ещё кое-чем - я не хочу рассказывать ему о флейте - Или кое-кем... - парень совсем поник. - Что ты имеешь в виду? - Я вчера как раз возвращался в свою палатку, когда вы с капитаном Ичимару заходили в его. Он нравится тебе? - Нет! Нет, ты что! - я даже руками взмахнула в знаке отрицания, - это было необходимостью! - Да брось ты, он ведь тоже не сводит с тебя глаз. Ты думаешь, это не заметно? И дело не в Тузике... - О, как ты ошибаешься! - его срочно нужно подбодрить, - ты даже себе представить не можешь как сильно укоренён между нами этот Тузик! Даже когда капитан разговаривает со мной, я прямо кожей ощущаю этого Тузика! Везде, где бы я не была, за мной бегает этот Тузик! Отвратительно! Тодо снисходительно улыбнулся и вдруг обнял меня. - Ты знаешь, Хана, я пусть и простой повар, но душа у меня тоже есть. Я обязательно понравлюсь тебе, я докажу, что являюсь тем человеком, которого ты могла бы... любить... На последних словах он краснеет, и утыкается взглядом в землю. - Тодо... - вырывается у меня почти на шепоте. Я чувствую себя предельно виноватой. И почему я вдруг решила, что человек уровня капитана может быть тем, на кого я могу не ровно дышать, а вот такие простые милые люди, как Тодо, не могут получить от меня симпатии? Обнимаю его в ответ. Мне очень жаль, что сейчас так вышло. Но находиться рядом с ним тоже больше не могу, потому что мне нужно успеть забаррикадироваться в своей палатке. И, попрощавшись с поваром на мирной ноте, я бегом отправляюсь к себе. Когда палатка была уже в поле моего зрения, я сбавила ход, и, будто крадучись, отправилась ко входу. - Где ты была? - хитрый голос капитана Ичимару застал меня врасплох. Я повернулась и взглянула в его прищур - В кухне. - Ты можешь хотя бы на рабочем положении не крутить романы? Ты подвергаешь риску нашу вылазку. - Во-первых, никакому риску я ее не подвергаю, не выдумывайте. Во-вторых, никаких романов я не кручу и говорила вам об этом. - Тогда что это за детский знак в виде конфеты к ужину был? - Это не детский знак... - я смутилась, - да и вам то какое дело? - Мне то какое дело? Я должен контролировать состояние отряда, а о твоём состоянии ничего лестного сказать не могу. Ешь плохо, глюки по ночам ловишь, переживаешь всякие отвлекающие чувства. - Капитан, - чувствую уже безвыходность, - вы хотите чтоб я вам постоянно озвучивала что между мной и Тодо ничего нет? Вас эта фраза успокаивает? Быть может, мне написать на огромном куске бумаги ее и повесить в вашу палатку? Нет между нами ничего! Зачем вам нужно чтоб я постоянно в этом вас уверяла?! Вам необходимо знать это точно? Что мне сделать, разбиться перед вами что ли, чтоб вы поняли, что нету между нами ничего? - Но он-то явно настроен на романтические отношения... - Да откуда в вашей голове такие мысли?! - нечего ему знать о нашем с Тодо разговоре. - судя по вашему восприятию, если человек делает другому человеку приятно, то сразу все, любовь! Но мы дружим, и кроме дружбы нас ничего не сказывает. - Тогда почему сейчас ты крадёшься в свою палатку? Ты забыла где ночуешь? - Я сегодня останусь здесь. - Нет, не останешься. - Останусь, капитан. - Вот как? - я чувствую волны раздражения, которые накатывают на него. - Твой повар тебе запретил? - Да при чем тут он? Это мое решение. - Которое ты приняла сразу после свидания с ним. Я закатила глаза. - Вам бесполезно что-то объяснять! Разрешите идти? Капитан недовольно вздёрнул кверху бровь и, хитро улыбнувшись, сказал - Разрешаю. Скрывшись в своей палатке, меня аж передёрнуло. Ну что за несносный мужчина?! Почему он хочет, чтоб каждый божий день я вселяла в него уверенность, что нет ничего у меня с Тодо? Я не могу ответить повару взаимностью, просто потому, что ничего взаимного к нему не чувствую. Но они оба удивили меня через какие-то пятнадцать минут. - Ханаёри Яно, выйди-ка на минутку. Закатив глаза, я, только-только переодевшаяся в свою пижамку, вылезла из палатки. И передо мной возник мой тайчо, и рядом с ним Тодо, с поникшим взглядом. - Что здесь происходит? - я встревожена и обеспокоена! Зачем капитан привёл сюда повара? - Наш дражайший повар хочет тебе что-то сказать. Нет, ну что за ребячество?! Кажется, от неприятного момента я вся побелела. - Хана, я... - Тодо смотрит на меня извиняющимся взглядом. - я разрешаю тебе ночевать вместе с капитаном Ичимару. Мои глаза приобрели форму больших шаров. Как? Как мог мой тайчо заставить его такое говорить?! Бедный Тодо! Ведь он час назад признавался мне в чувствах, а сейчас его вынудили произнести эту фразу! Какой кошмар. - Тодо, тебе нет смысла говорить это мне. Зачем ты делаешь такие глупости? - Хана, капитан мне все объяснил, и если от этого зависит твоя безопасность, почему ты решила ночевать в своей палатке? - Капитан тебе все объяснил? - с недоверием кошусь на улыбающегося своей коварной улыбкой тайчо. - Да. - Все, хватит болтать. Ты сказал все, что хотел, а теперь возвращайся к себе. И, опустив плечо повара, товарищ Ичимару направился ко мне, даже не взглянув на удаляющегося понурого парнишку. - Ты получила разрешение от своего любовника, а теперь иди спать туда где спала сегодня ночью. - И не подумаю. Я же сказала, это было мое решение, и Тодо мне не любовник. - Да что ты? А как же «Я обязательно понравлюсь тебе и стану тем кого ты сможешь полюбить» беее... - капитан высунул язык, будто ему противно это произносить. - Вы подслушивали? - Нет, я подглядывал. - Вы невыносимый зазноба! - я возмущена. - А ты обнимаешь повара так, как будто он и правда тебе дорог. Что ты нашла в нем? - Быть может вы такой злой, потому что вас никто не обнимает?! - Поставим эксперимент? Обними меня и проверим. - Не буду я вас обнимать! - Почему!? - Раздражаете. Я не хочу больше с ним разговаривать и собираюсь вернуться в палатку. Капитан останавливает меня, крепко схватив за запястье - если ты хочешь ломать комедию, отправляйся ко мне в палатку и показывай свой характер в пределах стен. А здесь давай не будем становиться посмешищем на глазах у публики. - Никого вокруг нет. - Даже у палаток есть уши. - Я не пойду к вам. - Пойдёшь. - Не пойду. - Боже, какая ты геморройная. Я на мгновение задумалась. К ночи, когда угроза действительно велика, пыл и решимость заметно поубавились. Но отступать от задуманного я не хочу. В плену врагов я буду страдать меньше, нежели завтра от мыслей о мужчине, который невольно заставляет меня о нем думать. - Капитан, я не могу ночевать с вами в одной палатке. - Почему? Что мне ему сказать? О, капитан, я по каким-то необъяснимым обстоятельствам думаю о вас как о мужчине, но не хочу этого делать (или хочу?) потому что у вас есть Рангику, которая вас любит, и которую любите (любите ли?) вы. Я не могу так поступать с ней. - Потому. - самый разумный ответ. Тайчо поворачивается ко мне спиной, мгновение молчит а потом: - Ты ночуешь у меня, это приказ. - Но... - Ты смеешь перечить капитану и ослушаться меня? - он включил начальника. Холодного, жестокого, деспотичного начальника. И напялил свою. всех подчиняющую, улыбку. - Никак нет. - Отлично. Тогда за мной. Я зашла и просто бухнулась на своё вчерашнее спальное место, занавесив себя импровизированной перегородкой. Тайчо окинул меня взглядом, молчаливо, даже надменно. Как же я могла позабыть о том, что как бы я чего-то не не хотела, обязательно звучит яростное «Это приказ»?! Это приказ, приказ, ПРИКАЗ! Меня передёргивает и я сжимаю подушку. Что за мужчина? Что за вредный человек?! Но с другой стороны он заботится обо мне. Неприятно осознавать, что приключись такая же история с любой другой девушкой из отряда, сейчас она была бы здесь, на моем месте. Слышу шорох одежды, капитан переодевается, и, закончив, выключает свет. Через каких-то пару мгновений повторяется вчерашняя история: - Яно, спишь? Молчу. Я не хочу с ним разговаривать. Я не хочу делать себя ближе к нему, и его ко мне. Нам не нужно это. Это лишнее. Зажмуриваюсь, потому что на самом деле хочу говорить с ним. Хочу чтоб между нами были эти спонтанные разговоры ни о чем. Чай по ночам, швыряние подушками. Как у нормальных людей. Но не могу. Между нами всегда будет Рангику, а через неё я не могу перешагнуть. - Молчишь? Знаю же, что не спишь. Я хотел сказать только то, что ты можешь встречаться с кем угодно, это правда не мое дело. Но повар - капитан усмехнулся, и я представила его надменное лицо в этот момент - это не тот человек, который сделает тебя счастливой. Не прикипай к нему, потом можешь сильно обжечься. Да откуда он может знать это? Откуда? Даже слушать не хочу. Закрываю глаза. Проваливаюсь в сон. Флейта не заставила себя долго ждать. Мне больно, мне адски больно. Боль сковывает мою грудную клетку, мне становится трудно дышать. На этот раз мелодия злая, раздражённая, будто пробужденный дракон. Она заполняет мой рассудок, заполняет душу без остатка. - Нет! НЕТ! - я пытаюсь вырваться из этого ада, но не могу. Принимаю позу сидя, сжимая руками уши и со всей силы пытаясь бороться. В этот раз музыка не просто заставляет чувствовать страх и отчаяние, она на самом деле доставляет мне и физическую и моральную боль. Мне нужно идти, найти того, кто делает это со мной. Да, надо идти. Через боль поднимаюсь на ноги, я уверена, меня ждут те, кто играет эту музыку. Ждут, я должна идти. Я должна идти. Стон от боли вырывается из моей груди, но это становится не важно, просто я должна найти этого музыканта, пусть он перестанет играть, пусть эта музыка прекратится. - Куда ты, дура! - крепкие руки схватили меня со спины, прижав к себе. Нет! Мне нельзя оставаться здесь! Я не хочу это чувствовать! Мне надо разобраться! Надо идти! Надо! Надо! НАДО! Я брыкаюсь, пытаюсь вырваться, сама поражаясь тому, какие нечленораздельные звуки вылетают из моего рта. Но крепкие руки прочно сомкнулись на мне, прижимая, а влажные губы выдыхают мне в ухо какие-то слова: - Хана, ты справишься, не смей сдаваться. - они звучат и ободряюще и как приказ одновременно. - слушай мой голос, слушай и не смей идти туда, куда твой рассудок тебя тянет. Приди в себя, борись, Тузик, борись! Не знаю, сколько времени прошло. Боль начала отступать вместе с музыкой. Флейта снова сдалась, играя тише, она почти замолкает. Мое тело буквально обмякло, отказываясь поддаваться мне, я стала опускаться на пол, вместе с руками, которые меня держат. Я вспотела, мне страшно, дыхание не приходит в норму, будто я бежала марафон. На бессознательном уровне я прижимаю эти руки к себе сильнее, вжимаясь в тело человека, что держит меня, тоже опустившись на пол. Подняв свой взгляд, в тусклом свете я встречаюсь со взглядом капитана. И захожусь в рыданиях. Это очень сильно влияет на мою психическую устойчивость. Я прижимаюсь к капитану, как к единственному человеку, который сейчас может мне чем-то помочь. Он не размыкает крепких объятий, по всему видимому уверенный в том, что я ещё могу с ним бороться и пытаться уйти. Но я не могу. Я просто проваливаюсь в сон, прям на его руках.