Хана
Подойдя ближе к огромной глыбе льда, созданной капитаном Хитсугая, я словно онемела. Там не было человека. Даже намёка на того, кто играл. Но четко видится след красной реяцу. Она являет собой изображение, которое заставило меня окаменеть от шока. Я поняла, что это послание для меня, потому что в середине ледяного изваяния пред нами предстал силуэт поломанной напополам скрипки. Я машинально потрогала рукоятку занпакто, чтоб убедиться, что он на месте. - Ты можешь это как-то прокомментировать? - капитан Хитсугая сосредоточен и серьёзен. Я отрицательно покачала головой. Как?! Как это можно хоть как-то комментировать?! - А ведь они и правда заинтересованы в тебе, Хана. - добрый и чуткий Кёраку тайчо накинул на меня своё верхнее розовое хаори. - совсем трясёшься, держи Только я черт пойми от чего трясусь. Озноба не чувствую, страха не чувствую. Тогда почему меня так штормит. Нет, нет... Я зажмуриваюсь, легонько трясу головой, чтоб пришла хотя бы одна разумная мысль. На мгновение мне показалось, будто это капитан Сой-Фон шутит надо мной, в знак отместки за то, что я перевелась в третий отряд. Но давайте рассуждать здраво: капитан Сой-Фон и шутки не знают о существовании друг друга. - Идём. - Ичимару тайчо в приказном порядке, явно раздосадованный и негодующий, направился в сторону лагеря. Я не могу отвести взгляд от ледяной скульптуры. Скрипка так похожа на ту, в которую обращается Байорин. По коже мурашки. Довольно неприятное зрелище. - Пойдём, Хана. - капитан Кёраку аккуратно кладёт на мое плечо тяжелую ладонь, разворачивая за собой. Будто я разучилась говорить. На меня слишком сильно подействовало увиденное. На меня слишком сильно подействовала музыка, которой я сдалась. Мне хочется заплакать и не хочется одновременно. Поэтому я просто молча плетусь среди капитанов погружённая в мысли. Кому я нужна? Не буду врать, на мгновение мне показалось, будто раньше, где-то совсем мельком, я видела этого мужчину. Но где? Когда? Эта флейта. Он держал ее так неумело, будто это не его инструмент. А если не его, то чей? И какую цель он преследует? Нет, конечно понятно, что я его цель, но для чего? Забрать у меня Байорин? Да я под страхом смерти никогда не отдам ее. И после смерти, я надеюсь, что тайчо спасёт мой вакидзаси. - Эй, Тузик, ты как? - капитан на меня не смотрит и просто интересуется, когда я случайно поравнялась с ним. - Вас это правда интересует? - тоже не смотрю на него. - Ну, раз ты наша единственная возможность поймать этого человека, следовательно, должна понимать, что нужно будет предпринять еще одну попытку как минимум. А значит да, это меня правда интересует. - Я не понимаю как я. - Ну, явно счастьем не блещешь. Косточку хочешь? - Где я могла его видеть? - В каком смысле? - Когда-то я видела этот образ. Он кажется мне очень знакомым. Будто я что-то знала, знала и перестала. Но кто... - Даже так? А флейта эта? - Это не инструмент данного музыканта. - Значит, мои догадки верны. Я поглубже кутаюсь в розовое хаори, насквозь пахнущее терпким ромом. База уже видна, и, подойдя к ней ближе, я попрощалась с Кёраку тайчо, вернув ему вещь и отправилась в свою палатку. Быстро переодевшись в пижаму, я завернулась в одеяло, несмотря на то, что сегодня очень жаркая ночь. Мне нужно большее тепло. Нужен кокон, который обезопасит меня от всего на свете. - Ты не хочешь чаю, Хана? - раздался за палаткой голос Тоусена-тайчо. - капитаны решили обсудить произошедшее. - Нет, спасибо. Я хочу спать. - Ты держалась умницей. Сон мне снится как минимум мерзкий. Снова этот человек. Точнее, его темный безликий силуэт, неумело играющий на флейте. Я пытаюсь догнать его, остановить, чтоб выяснить, зачем я нужна ему, но, сколько бы не бежала, не могу догнать. - НА ЗАРЯДКУ ВСЕ ПОООООДЪЕМ! - вещает отчего-то жизнерадостный Кира. И почему-то услышав его голос, я никак не отреагировала и снова уснула. Все произошло само собой. Будто организм сам решил, что не хочет видеться с Кирой. Сквозь сон слышится топот и грохот за пределами моей палатки. В мыслях я понимаю, что все идут завтракать, но почему-то снова встречаю внутреннее сопротивление и проваливаюсь в сон. - Да ты что, охренела что-ли?! Я конечно понимаю, ты - невинная цель маньяка, но чтоб настолько борзеть?! - абсолютно бесцеремонно капитан Ичимару открывает мою палатку и входит в неё будто бы хозяин. Мне даже глаза открывать не хочется, но ведь это капитан, ему я не могу противостоять. - Мне кажется, мы квиты. - я все таки принимаю позу полусидя, и концентрирую взгляд на нем. - я не явилась ни на зарядку, ни на завтрак, а вы ворвались ко мне в палатку без стука. А вдруг я тут голая? Тайчо растянулся в широкой улыбке - Я сейчас сделаю так, чтоб ты была голая! Сниму штаны и высеку! - Штаны мои или ваши? Боже... я в своём уме? Но мне не до смеха, хотя по капитану можно сказать, что это его раззадорило. - А ты чьи предпочитаешь снять? - Предпочитаю снять себя с крючка ваших насмешек. Тяжело вздохнув, я взяла предметы для умывания, и как бы намекнула взглядом капитану, что ему нужно выйти. Он снова подарил мне хитрую улыбку, но удалился. День проходит в бесполезном валянии дурака. Меня снова готовят к ночной вылазке, ничем не грузят и заставляют есть. К слову, есть я совсем не хочу. Тодо смотрит тревожно, будто призрака видит, а я, улыбнувшись ему пару раз, ухожу в траву. Лежать и размышлять. Зачем капитан меня будил, если все равно все обязанности с меня сняты? Ну, кроме, разумеется, одной - быть наживкой для ночного флейтиста, будь он неладен. - Чего лежишь, судьбу караулишь? - Рангику плюхнулась рядом со мной и ослепительно улыбнувшись, уставилась в небо. - Ага, или жду пока кто-нибудь, кто ночами караулит меня, напал и сделал со мной уже что-нибудь. - А если он влюбился и намерен тебя выкрасть, чтоб жениться! Этакий темный принц! - Темных принцев никаких я не знаю, но знаю одного темного капитана, который поднять поднял, а нагрузить забыл. - Ты и так выполняешь очень важную миссию в этой вылазке. Я протянула руку вверх, и на указательный палец опустилась бабочка - Ты знаешь, Рангику, мне перед тобой очень стыдно. - Да? За что? - Ну как... я ночевала с твоим Ичимару тайчо, постоянно нахожусь в поле его зрения, терплю его какие-то насмешки и даже вставляю слово в ответ. Он желает заставить меня его бояться, а я не могу это выполнить, потому что совсем его не боюсь. Да и если честно, Сой-Фон тайчо в гневе куда страшнее. Рыжеволосая девушка грустно усмехнулась и тоже легла. - Я обратила внимание на то, что Гин относится к тебе явно выделяя среди остальных. Но знаешь, я не чувствую какой-то ревности или раздражённости. Не чувствую тебя соперницей. Если с Айей Кагавой всё было как-то резко, спонтанно, неприятно и я видела его заинтересованность в ней как в девушке, то по отношению к тебе у него что-то другое. И понимаешь…. – она замолчала а я повернулась к ней. Рангику явно подбирает слова, - понимаешь…к тебе у него что-то совсем невесомое, что-то, куда мне нет входа. Её грустная улыбка при этих словах заставила меня поёжиться. - Рангику, мне не жалко, входи пожалуйста! Мне кажется, мы с тобой видим ситуацию по разному. Она засмеялась. - Возможно у Гина на этот счёт вообще третья точка зрения, поэтому извиняться тебе не за что, и виноватой себя считать тоже. Так что поднимайся, Тузик, пойдём где-нибудь накуролесим, что-нибудь вычудим, или вообще напьёмся! - Прости, как-то не хочется. – я снова устремляю взгляд в небо. – мне хочется чтоб вся эта история закончилась. Рангику театрально вздыхает - Боже мой, где твоя жажда приключений? Это же так романтично! Темный принц, тёмный капитан! Поэтому если ты сейчас не подашь признаков улыбки, я устрою тебе тёмную! И сумасшедшая фукутайчо набросилась на меня с щекоткой. Я взвизгнула от неожиданности, и начала группироваться, чтоб та не прикасалась к моим рёбрам, но разве же против лейтенанта попрёшь?! Добралась и до слёз меня затыкала своими шаловливыми пальцами. За ужином я немного поела. Рангику здорово подняла мне настроение. И правда, где моя жажда приключений? Вероятнее всего, её перекрывает страх потерять занпакто. Капитан снова начинает старую песню, когда Тодо убирает посуду со стола. Он испепеляет его взглядом, смотрит так, будто это не ночной музыкант, а Тодо во всём виноват. Когда повар отходит к концу стола, я решаю поговорить с капитаном Ичимару - Назовите мне пять причин, за что вы так не любите Тодо? - Я ничего не обязан тебе называть. – Снова эта лисья улыбка, пробить которую почти невозможно. - Он не сделал ничего плохого. - Ты поела? Топай в палатку. В мою. Мы начинаем ждать твою флейту. - Но капитан! - Иди, сказал. Его тон строг и холоден. Мне ничего не остаётся. Кивнув головой и отодвинув стакан с чаем, я отправляюсь туда, куда мне приказали отправиться, преисполненная сущим негодованием! Да как он может игнорировать это!? Не любить человека лишь за то, что помог мне!? Это сумасшествие! Я плюхнулась на свой футон и прижала колени к груди, обняв их. Почему-то мне кажется что капитан что-то скрывает от меня. Тайчо зашёл в палатку с уже более расслабленным лицом. Он достал из хаори таблетки и выпил штуки три сразу. Тяжело вздохнув и упорно меня игнорируя, он достал ежедневник и что-то туда чирканул. Потом сел на стул и посмотрел на меня. - Я запрещаю тебе общаться с Тодо и это приказ. - Но почему?! - Приказы капитана внутри отряда не подлежат оспариванию. - Они обязательны и непреложны, знаю. - Отлично. – он с равнодушным выражением лица повесил голову, и я бы даже сказала, что тайчо очень хочет спать. - Капитан, - я встала и пошла ближе, надеясь, что если я заведу разговор с другой стороны, он раскроет мне свои мысли. – если вы что-то знаете, чего не знаю я, поведайте мне об этом?Гин
Ну зачем она выведывает что-то? Неугомонная. Бесит меня. Ещё и подошла так близко, в такую зону досягаемости, что если я протяну руку, то коснусь ее талии. - Я не знаю ничего наверняка. Только мысли. Но если ты о поваре, то я с тобой даже обсуждать это не собираюсь. - Мне кажется я знаю в чём дело. – она кивает уверенно, будто и правда знает. - Не тявкай, ну? - Капитан, просто вам нужны такие же дружеские отношения с кем-то, какие сложились у нас с Тодо! Она что, головой стукнулась, пока я шёл в палатку? - Ты не в своём уме, Хана. – Не злись, Гин, не злись. Я встаю со стула, чтоб снять хаори, слишком душно, но Хана внезапно аккуратно берет мою ладонь - Капитан, давайте дружить? – она смотрит на меня щенячьими глазами и сама верит в то, что предлагает. У меня от неприятного чувства поднялся уголок верхней губы, приоткрывая клык - Ханаёри Яно, ты сегодня перегрелась или чем-то отравилась? – другой рукой трогаю её лоб. Останавливаю себя на том, что происходит двойное касание: моя левая рука в ее руке, а правая на её лбу. Я не хочу терять этот контакт. - Капитан, ну ведь вы всё равно терроризируете меня днём и ночью, а мы можем использовать это время не для пререканий, а для построения дружеского моста. - Дружеского моста? – я не верю, что она говорит это. Откуда этот бред в ее голове!? - Ханаёри, что ты несёшь?! - То, что чувствую. – она отпустила мою руку, повернулась в сторону футона и внезапно остановилась. – Вы ведь хотите чтоб я вас боялась, но сегодня я поняла что не могу этого выполнить. Я не боюсь вас, не желаю избегать. Подчиняюсь не потому, что мне страшно не выполнить ваш приказ или быть вами высмеянной, а потому что уважаю. Потому что вы, хоть и по своему, хоть и дразните и показываете своё превосходство надо мной – всё равно защищаете меня. Заставляете ночевать с вами, потому что не хотите, чтоб со мной что-то случилось. И причина не важна, даже если это действительно лишь желание поймать музыканта или не упасть в глазах ваших подчинённых. Сам факт того, что вы это делаете, доказывает то, что вы очень хороший человек. И если до встречи с музыкантом я была эмоционально стабильна сама по себе, то теперь я чувствую себя очень спокойно когда нахожусь рядом с вами. Даже если основную часть беспокойств вы сами и доставляете мне. Я подошёл ближе к Хане со спины. Она вытаскивает из меня внутренних демонов, которых я столько лет любил и кормил. А рядом с ней встаёт вопрос о том, нужны ли мне эти демоны? Своей музыкой, своими глазами, бесстрашием и верой в мою хорошесть Хана заставляет меня быть капитаном со всем остальным миром, но рядом с ней – самим собой. - Ханаёри Яно, - я пытаюсь звучать строго, - не мели ерунды. Садись на свой футон и жди ночного гостя. Так будет лучше. Я не собираюсь говорить ей о том, что рядом с ней мне хорошо. Тем более, я припас для неё другую новость. - если мы и сегодня не поймаем этого человека, то мне придётся изолировать тебя от отряда и приставить охрану. - Что? - Ты сказала, что подчиняешься потому, что уважаешь. Придётся это сделать ещё раз, в случае провала. Молчит и не поворачивается. - Ещё ты сказала, что я не хочу, чтоб с тобой что-то случилось и перечислила несколько возможных причин почему. Верна только одна. - Какая? - А здесь уже сама попробуй догадаться. Мы сели по разным футонам и не смотрим друг на друга. Мне не нравится нарастающее между нами напряжение. Я хочу… - я вспоминаю моменты из Уэко Мундо, - я хочу, чтобы она погладила меня. Хочу расслабиться на её коленях и почувствовать ласковые прикосновения к волосам. Закрываю глаза, подавляя желание. Я не могу касаться её. И этому повару не позволю делать этого. Замечаю, что Хана задремала. Невольно улыбаюсь, глядя на нее и вспоминаю, как она ввалилась в мой кабинет. Я тогда наивно подумал, что она имеет что-то схожее с Айей Кагавой и не понимал, как же я ошибался. Уже совсем рассвело. Хана проспала всю ночь не тревожимая музыкой. Не открылось ни одной гарганты и чуть позже, на совете капитанов, мы пришли к единогласному выводу: преступника спугнули, здесь нам делать больше нечего. А это значит, что домашний арест для Ханаёри обеспечен. ДА, ГИН ИЧИМАРУ, ТЫ РУКОВОДСТВУЕШЬСЯ ТОЛЬКО ТЕМ, ЧТО САМА ХАНА И ОТРЯД БУДУТ В БЕЗОПАСНОСТИ В ОТДЕЛЬНОМ ДОМЕ, ПОД НАБЛЮДЕНИЕМ. Да, только этим! Я ненадолго засмотрелся на горы, будто прощаясь с тем, что здесь пережил. А пережил я здесь много. - Итак, щенки! - мой хитрый голос заставляет дражайший отряд выстроиться в ряд и вылупиться на меня ожидая новостей. - Мы возвращаемся в Сейрейтей. Гарганты здесь больше не откроются. Поэтому полчаса на сборы, и в одиннадцать часов жду всех возле основного спуска. Приказ понятен? - Да, капитан! - пробасили ребята и отправились собираться. - Ханаёри Яно, а тебя попрошу задержаться. Она остановилась и очень равнодушно посмотрела на меня. Ничего не спрашивая, не говоря. Мне вспомнились ее вчерашние слова, но быстро выбросив их из головы я натянул «подчинись и бойся». - Хана, чтоб не подвергать опасности весь остальной отряд и обезопасить тебя саму, я приму меры сразу по возвращению. Я выделю тебе небольшой домик, где ты будешь пребывать до поимки опасной личности. Круглосуточно будет дежурить охрана, даже если ты куда-то пойдёшь, то в их компании. Я не хочу чтобы с тобой... - Я поняла вас, капитан. Могу идти собираться? - И не будешь спорить? - Не буду. - Ну тогда иди. Я смотрю ей в след, пока Хана не скрывается за палатками. Почему-то мне совсем не нравится ее покорность. Почему она сегодня не улыбается? Все дело в поваре? Все дело в том, что я запретил им общаться? Ведь с этим Тодо я вчера тоже составил вполне понятный разговор, приказав не приближаться к Хане. Закрываю глаза и заставляю себя о Яно не думать. Не думать. Выдвинувшись в путь, девушка теряется среди остальных Синигами и совсем ко мне не подходит. Что случилось со мной, что даже позвать ее по кличке язык не поворачивается? Мне необходимо видеть ее сейчас здесь, рядом с собой, я ведь капитан и мне достаточно приказать! Почему же я мешкаю? - Кира, скажи Ханаёри, что мне необходимо ее видеть. - Да, тайчо. Через пару мгновений она догнала меня, и с тем же равнодушным взглядом спросила - Вызывали? - Иди рядом со мной. Приказ. И она всю дорогу до Сейрейтея ни разу не улыбнулась, не поддержала никакой разговор, а просто либо молча шла, либо лежала в траве, наблюдая за звёздами. Три дня я терплю ее такой. И по возвращению в Сейрейтей сразу делаю то, что пообещал.Хана
Мне вручили ключи от домика и приставили двоих Синигами, как охрану. Когда я наконец добрела до нового жилья, открыв дверь удивилась порядку и чистоте. Домик маленький, не больше нашей комнаты в казармах. Кухня объединена с комнатой, и небольшая ванная слева от входа. Возле окна напротив входной двери расположена кровать, напротив небольшой шкаф и какая-то картина. Ну что же... этого достаточно, чтоб понимать, какое одиночество меня здесь ждёт. Бреду по улице до ближайшего продуктового магазина, ведь если теперь у меня есть кухня, я могу не подвергать опасности (даже учитывая охрану) других моих товарищей, и кушать в одиночестве. Синигами, которых ко мне приставили, из отряда капитана Хитсугая, мне незнакомы. Сейчас у меня нет желания заводить тёплую дружбу, потому что я чувствую себя очень разбитой. Очень хочется злиться на тайчо, обвинить его в излишних мерах предосторожности, выяснить отношения, потому что незачем было меня лишать общения с Тодо, наругаться и... И тут я вспоминаю его взгляд, рассыпчатые волосы и, кажется, все ему прощаю... Я не могу испытывать к нему то тепло, которое поселилось во мне относительно него. Дело в том, что он капитан, а я не такой уж признанный офицер, дело в том, что наши взгляды на жизнь расходятся, дело в том, что у него есть Рангику... Кидаю в продуктовую корзинку рис, овощи и котлеты, заодно прихватываю замороженных ягод, яиц и муки. Давно я не готовила. Охрана бредёт за мной, даже не общаясь между собой. На улице поздний вечер, народу мало, первые звёзды окропили небо с первыми слезами, скатившимися у меня из глаз. Мне так хотелось поплакать, с момента как увидела безликого музыканта. Но я не позволяла себе, нет... Не позволяла. Забросив продукты в домик, я отправилась в то место, где иногда бывала. Редко, но бывала. Концертный зал Сейрейтея очень праздничный в дни мероприятий, и очень мрачный, когда праздников нет. Мои телохранители остаются у входа в актовый зал, а я, включив тусклый свет в области сцены, обошла ее, пытаясь понять всю гамму чувств что наполняют меня. Сплелись и страх от неизвестного врага, и желание присутствовать в жизни своего капитана не только как Тузик... и вообще, быть к нему ближе... Стараясь сдерживаться до последнего, я сдула пыль со скрипки, на которой играют по праздникам иные музыканты общества душ. Сдула и заплакала...Гин
Она вдохнула в меня что-то своё, что-то, что спало во мне очень много лет. Я тащусь к дворцу культуры Сейрейтея. Точнее, мои ноги сами меня туда тащат. Как у Ханы получается вытаскивать душу музыкой? Ведь дело же не только в ее занпакто? Или дело уже во мне? Я ни к одной девушке не чувствовал такого притяжения. Мне не хочется с ней только спать, мне хочется с ней быть. Мне не хочется чтоб она реагировала на меня равнодушием, мне хочется чтоб она улыбалась мне. Но я не могу приказать ей этого, я не могу подчинить ее влиянием. Я хочу чтоб она тоже желала.... желала находиться в моем обществе... не строила дружеские мосты, а просто была рядом. Но нет же, она рвётся к этому повару... Я не верю, что думаю эти мысли. Мне не свойственно это, но, какого-то черта... охрана, которую я приставил к Ханаёри стоит на входе в актовый, а из самого зала звучит, нет, не просто звучит, плачет скрипка..... Я знаю эту мелодию. Я иду сюда для того, чтоб сыграть ее... «Вытащи меня из ада». Это классика, которая сподвигла меня сюда заявиться в надежде что играя сам, я тоже смогу что-то прояснить для себя... разобраться с образом действий... понять, что делать. - Подождите на улице. - сказал я Хитсугаевским ребятам и они послушно удалились вниз. Войдя в зал, я увидел как Хана плачет вместе со скрипкой. Ее глаза закрыты и она даже не чувствует моего присутствия. Я аккуратно поднимаюсь на сцену, открываю крышку фортепиано и опускаю пальцы на клавиши. Я не играл больше шестидесяти лет, но когда-то это было моим увлечением. Эта мелодия наизусть залегла на ранах в моей душе, только раньше я не мог ее кому-то крикнуть, не мог ее кому-то озвучить, но сейчас... Хана подняла на меня глаза, блестящие в этом ужасном свете от слез, но игру не прервала. Она хочет, чтоб ее тоже вытащили из ее личного ада? А я хочу ли, чтоб она вытащила меня? Ведь я так люблю, очень люблю своих демонов... Но сейчас, когда слились в одну мелодию скрипка и фортепиано, единая гамма чувств наполнила и меня и девушку, с длинными синими косами. Кажется, весь мир замер где-то за этими стенами, а здесь есть только трое: Я, Хана и музыка.************
Рангику увидела, как тайчо шёл в направлении концертного дома. Она так хотела поговорить с ним, узнать как его дела, но он был настолько погружён в мысли, что не обратил внимание на неё. Мацумото проследовала за ним. Когда девушка наконец догнала своего друга на третьем этаже, из концертного зала послышались звуки музыки. - Он снова играет? - задала сама себе шепотом вопрос фукутайчо и прошла к высокой открытой двери. Заглянув внутрь, она увидела как двое на сцене, с закрытыми глазами отправились в другой мир. В мир музыки, эмоций и неизведанных ей чувств. В мир, куда самой Рангику дороги нет. Сейчас ее подруга, к которой она всей душой прониклась и ее мужчина, которого она всей душой любит, уходят вместе в недоступное для Мацумото место, где каждый из них пытается понять свои чувства, отрицая возможность их проявления в настоящей жизни. На глаза рыжей фукутайчо навернулись слёзы. Она улыбнулась и смахнула их одним движением руки: - что это я, - тихо произнесла она, под музыку которая стремительно взлетала вверх, страдая и крича, взывая и желая никогда не разрывать невидимых переплетенных нитей скрипки и фортепиано. - вот глупые, оба... И снова улыбнувшись, она тихонько прикрыла дверь. Потому что сама осознала, что сейчас, в этот момент никто не сможет помешать им. Даже если там начнут рушиться стены.