Бездна

«Пятнистым хвостом по воде плеща, Пытается щука сожрать леща. Нечищенного, сырого! Эй, щука! Поешь борща! Но борщ невозможно сварить в воде. И щука не ела его нигде, А значит, не причисляет Солянку и борщ к еде...» - Шинобу! Ты почему босиком? Ноги промочил? Оторваться от сочинения стишка трудно. Но можно отложить на потом. Шинобу захлопнул тетрадку: - Кроссовки малы. - Вот оно что, Шинобу! Научился нормально готовить - и сразу же стал расти! Намокший Мисаки с самого утра припёрся в Университет с КОШКОЮ... - Это и есть тот самый хвалёный реферат? Мисаки за пару секунд уже успел нафантазировать про Шинобу, будто бы тот, в качестве логического продолжения своего вегетарианства, решил стать буддистом... Уфф!.. Обошлось!.. - Её зовут Сората. Меня попросили о ней позаботиться, а я согласился в благодарность за проверку реферата. - А я подумал, что их связывает - одно созвучие! Эх!.. Вечно товарно-денежные отношения на уме... - Можно её пока оставить у тебя? Я бы не хотел прогуливать историю. - Я-то согласен. Но, во-первых, сюда скоро явится твой самый страшный кошмар. И, во-вторых, зная историка, могу предположить, что он бы вас не выгнал. (Декан исторического факультета носил малораспространённое прозвище - «Просветлённый». Ну, ясно, да?) Мисаки поставил на пол клетку с кошкою и удостоверился, что его новая подружка ни в чём не испытывает нужды. - Ты не удерёшь? - Неее! - сказала кошка (Ты должен отправить меня домой. Зачем мне от тебя убегать?). - Шинобу! А можно личный вопрос? Ты хотел бы стать писателем? - А смысл? Я таким родился. А что касается профессии, - я хочу когда-нибудь стать сотрудником кафедры японской литературы. - А как ты узнал, что таким родился? Что ты первое сочинил? - Оххх... Стыдно! Что-то про пришельцев-роботов. Это был фанфик. - А что это? Шинобу вспомнил, какой тон приобретает голос Камидзё-сана во время лекций. И заговорил: - Это вторичное литературное произведение, не требующее авторского сеттинга, но и не исключающее. Может служить как продолжением, так и побочной ветвью оригинала. Может оказаться... - Замолчи!.. Я сейчас усну, а мне на лекцию! - Экономист!.. Как насчёт взаимообмена? Я хочу попросить рассказать мне про Усами-сенсея! Ничего личного, так, мелочи. Какую он музыку слушает? Ест ли рыбу? Любит ли петь? Кто его любимый поэт? - Он ест всё, что я готовлю. Редко поёт, но у него очень красивый голос. Как и сам... Про остальное Мисаки просто не успел разузнать. Он с самого начала знал главное. Усаги - самый красивый... А про его любимых поэтов Мисаки, скорее всего, и не слыхал... И удрал на лекцию. Случай с Янасе Юу заставил всерьёз задуматься и подкрепить случайный опыт поставленным экспериментом. Теперь Мисаки в очередной раз ПОНЯЛ. Про «усамоны». Разговоры о выборе жизненного пути действуют как приворотное зелье только на тех, кто пока ещё не выбрал ни путь, ни спутника. У Шинобу - иммунитет. Как же здорово! Шинобу, в свою очередь, мысленно распоряжался приобретённым богатством. Он замыслил игру на опережение. Только догадавшись, что Усами-сенсей использует его судьбу в качестве литературного сюжета, Шинобу начал сочинять новеллу про писателя. Там главный герой заперся в своём роскошном доме, не видит живых людей и не может придумать ничего своего, за исключением тех редких сюжетов, которые до него доходят из внешнего мира. Как живут ниндзя? Обычно их не видно. Если всё-таки приходится выйти из тени, то используют только то оружие и только те приёмы, которые подсмотрели у противника. Чтобы (ненароком) не научить чему-то новому. Ниндзя не нуждается в союзниках, но по желанию может их вербовать. Один соучастник уже есть. Осталось уговорить Камидзё. Профессор Мияги ещё не знает... Мияги!.. Когда он в распахнутом пиджаке появился на пороге, Шинобу уже хотел расцеловать каждую пуговичку. Но вспомнил про свои босые лапки... - Я соскучился!.. Эти поцелуи не могут стать обыденностью. - Раз уж начал раздеваться, продолжай! У тебя такие хорошенькие ножки, что я просто вынужден уделить им внимание! - Это кроссовки малы, потому что я расту. - Вечером купим тебе новые! (Мысли Мияги: «Я пронесу тебя по жизни на руках! Жаль, что разница в возрасте плюс вредные привычки не позволят мне делать это до конца ТВОЕЙ жизни»). - Кое-что плохо. Если я вырасту... Я уже не смогу сидеть у тебя на коленях! - Ах, какая досада! Главное, не сломать новый стул Камидзё. А остальное поправимо. Кстати, у нас 20 минут до Камидзё... - Я хочу сделать тебе так, как в той книжке... Даже схватив Мияги за задницу и водя языком по уздечке, почти забыв своё имя, Шинобу ухитрялся какой-то частью самого себя фиксировать, как описать происходящее с использованием традиционного аппарата японского языка. Японский же его собственный язык жил автономной, но контролируемой жизнью. Главное - не прерывать... Шинобу не мог спросить: «Тебе нравится?» - просто его горло беззвучно вибрировало. Вроде бы Ему нравится... Нравится! Да!.. - Ой, ой!... Теперь моя очередь... Вернувшийся после пар Камидзё застал почти целомудренную картину. Профессор Мияги без пиджака согревал и массировал босые ступни Шинобу у себя на коленях. Главное - что многострадальный стул никак не был вписан в эту композицию. Но. Самое главное... Кошка в клетке. - Почему разулся? Промок? - В некотором роде... Без причинно-следственной связи. - Ладно! Обожаю кошек с детства! Твоя? - МррРрр... - сказала Кошка. - Камидзё-сан! У Вас была кошка? - Родители не разрешали. - А родители Ваших друзей? - К чему ты клонишь? Каких друзей? Родители Усами?.. Мои рядом с ними - ангелы! - ...Ангелы, породившие Демона?... - это уже Мияги. Камидзё просунул палец сквозь щель и пощекотал белый подбородок. Кажется, кошка не против? - Камидзё-сан! Как Ваш ученик, я могу за Вас отомстить. Я хочу сочинить рассказ про Усами-сенсея! - Вообще-то я ему дал уже в морду. По скайпу... - А надо было - по морде! (Мияги). - Это не месть, а всего лишь отдача. Как от выстрела. Действие равно противодействию? - Как рассказ называется? - Ещё не знаю. Что-нибудь слащавое: «Любовь»... «Морковь»... - Название «Морковь» прибереги для будущей автобиографии. Трое заговорщиков успели наметить общий план каверзного произведения, а Камидзё даже согласился на эпизодическую роль в нём. Не иначе, такому невероятному приступу уступчивости поспособствовала возможность беспрепятственно созерцать Кошку. Мисаки никогда в жизни не видел более странной картины. Демон Камидзё, сидя на корточках, ворковал с Соратой, и выражение его лица было почти человеческим. Однако при первом же взгляде на Мисаки произошла трансформация. Свирепый Демон Камидзё материализовался во плоти. - А! Тахакаши! Здравствуйте, Тахакаши! Можно мне поинтересоваться, кто исправил ошибки в Вашем реферате? - (Косой взгляд в сторону Шинобу). - Усами-сан или кто-то ещё? - Нет! Это не он! Это был Онодера, это такой один мужик на работе... Онодера... Опять Онодера... Они не были знакомы, но это имя по инерции вызывало у Камидзё глухое невнятное раздражение. Когда-то давно, слишком давно, чтобы это помнить, он, Камидзё Хироки, вдоль и поперёк изучил книгу, написанную невыносимо любимым человеком. Естественно, все выходные данные фотографически отпечатались в памяти. И в том числе имя редактора... - Сообщите Вашему корректору, что я не согласен с ним в пунктах, отмеченных жёлтым. Там, где отмечено другими цветами, я не согласен с Вами, Тахакаши! Ваш реферат - чушь! Вы получили удовлетворительную оценку не за свои, весьма сомнительные, способности, а за умение пользоваться чужими. До свидания! - Спасибо!.. Я хотел забрать назад кошку... - Чья? - Моего начальника. Его зовут... - Спасибо, понятно! Воссоединяйтесь! Не смею препятствовать!.. - ...Йокодзава Такафуми... Это имя было для Камидзё незнакомым и потому нейтральным. Оно ни о чём не напоминало. Быстрым холодным течением смыло дурной осадок прошлого, оставленный другим именем, которое... Не будем его повторять... Если осадок прошлого настолько непрочен, зачем он вообще нужен? Нужен! Нужен, потому что память делает самурая тем, кто он есть. Не следует переоценивать роль прошлого опыта, но не менее опасна и недооценка. Истина - в балансе и равновесии... Кошка ехала в корзине-переноске, прикрытой от дождя самым бестолковым в мире рефератом. Ну? Какая ещё студенческая работа привнесла в этот мир столько же блага?.. Мисаки был почему-то уверен, что любой из упомянутых в библиографии авторов гордился бы, в каком контексте упомянуто его имя. «Такой-то Имярек» - было напечатано на листе, защитившем от влаги Кошку. Так вот зачем нужна вся эта ваша литература! - Мр! - сказала Кошка. Она тоже это поняла. Мисаки сделал небольшой крюк, чтобы купить питьевую воду и сухой корм. А потом нырнул под козырёк парадного подъезда издательства «Марукава». Мисаки не мог не помнить, как престарелый историк, провожая студентов из аудитории, его одного напутствовал... Он хотел было сначала заглянуть к Такано, но тот отсутствовал в связи с переездом. Отдел продаж превратился за ночь во что-то незнакомое.