Жизнь демона среди людей

Тишину пустых коридоров осторожно нарушает негромкий, но отдающий твёрдым эхом, стук тонких каблуков. Звук затихает. Тонкие длинные пальцы по привычке водят вверх вниз по узорам, вырезанным на дверях, а затем легко толкают их. Те тут же поддаются. В комнату буквально проскальзывает женщина в коротком красном платье с длинным полупрозрачным шлейфом, достаточно открытым декольте и широкими рукавами, украшенными золотыми лентами. Просторная спальня имела широкую постель, стоящую в середине комнаты и закрытую практически прозрачными занавесками, множество резных высоких шкафов и комодов, зеркало у стены и небольшой круглый столик с аккуратной стопочкой бумаг. Также у постели стоял красивый стул с высокой спинкой и мягкой обивкой. А украшал этот стул укутанный в одеяло молодой парнишка с мягкими светлыми волосами, собранными в растрёпанный хвост. Голова безвольно опущена на собственное плечо, а глаза плотно закрыты в крепком сне. Пироника, не стесняясь стука своих каблуков, подходит и садится на кровать, закидывая одну ногу на другую и слегка отклоняясь назад. Однако это никак не повлияло на сон мальчишки. Улыбнувшись, она продолжила наблюдать за его сном. Это маленькое золотце часто мелькало в замке, ещё с той поры, когда Пироника только поселилась здесь. Ребёнком Бернайд Львастон был энергичным и на самом деле довольно открытым. Во время их знакомства он рассказал всё-всё о себе и своей семье. Это было слишком забавно, но женщина не позволяла себе смеяться, чтобы не смутить мальчика. С тех пор он находился под её постоянным наблюдением. Конечно она не следила за каждым его шагом, но как только видела его или что о нём слышала — была вся во внимании. Годы пролетели незаметно, а маленький демонёнок вырос. Открытость и детская активность сменились чересчур буйным нравом. Однако умение его контролировать вызывало уважение к такому молодому мальчугану. Честно говоря, Пироника уже и не помнит, с чего конкретно началось их совместное времяпровождение. В это время, пока демоница копалась в воспоминаниях, юноша наконец открыл свои синие глаза. Они с сонным спокойствием оглядели очертания помещения, а потом взгляд резко упал на улыбающуюся женщину. Расширив глаза, он пискнул и едва не свалился со стула, запутавшись в одеяле, но всё же вовремя собрался и выпрямился. Однако одеяло натянул до шеи, крепко держа его и глядя на Пиронику. Нет, ну мало ли… — Сколько можно вот так сидеть и смотреть на меня, пока я сплю?! Это действительно был не первый раз, когда эта женщина оказывалась рядом с ним, смотря во все глаза на то, как он спит. И вообще Бернайд-то и не слишком-то против, хоть это и смущающе… Дело в том, что он вообще-то понятия не имеет, как выглядит во время сна. Стыдно представить, что он могла увидеть или даже услышать, когда ему что-то снится. Да и к тому же эта её мания просто сидеть и смотреть, ну жуть же! — Доброе утро. — Да уж, очень доброе. — Почему ты спал на стуле? — Я не лягу в твою кровать. — Что ж ты такой упёртый… Неудивительно, что вы не сошлись с Диппером. Бернайд кривит лицо, вспоминая всем известного любимца Сайфера. — Я на эту гадюку совсем не похож. Если быть честным, он совсем не хотел даже вспоминать этого демона. И дело здесь не в том, что он относится к нему с презрением, как было до этого, тогда, когда он выловил его и случилась ссора… Вообще-то, ему самому было немного стыдно. Признавать он это отказывался, гордость не позволяла. И всё же он знал это чувство. По итоге он сам скатился до… А ведь он сам сын высших демонов! Почему он сейчас находится здесь и продаётся этой женщине? Ответ напрашивался сам собой и сидел буквально напротив. Но признать это он тоже не мог. Сейчас Пайнс куда-то опять делся, и хоть весь замок на ушах стоит от психозов Билла, Бернайд был готов начать молиться за эту передышку. Потому что это ужасно — не хотеть выходить из комнаты, чтобы вдруг не наткнуться на того, кто увидит тебя и будет до конца жизни насмехаться. Он не хотел и не собирался получать эти унижения. Ему тут, в общем-то, и некуда ходить, поэтому он не умрёт от нахождения на своей территории. Вот только рядом постоянно оказывается она, и никакого спокойствия не получается. Это несправедливо. Почему он должен всё своё время проводить рядом с ней? Не то, что бы он прям не хотел, но… Не важно. — Что за сквернословие, услышат — языка лишишься… Как будто не знает. Но при Пиронике можно. — Хватит этого. Где ты была, кстати? Самый оптимальный вопрос, чтобы вмиг перевести тему. Пироника же снова широко улыбнулась и чуть придвинулась, вновь закинув ногу на ногу и слегка наклонившись к нему, отчего парень тут же побагровел и отвернулся. Да что ж это такое?! — Чего же краснеешь так? Тебе уже давно не пятнадцать… — Будь мне пятнадцать, папа бы уже вздёрнул тебя, — ответил он, слегка нахмурив брови. — Почему же он не сделал это с Биллом, когда ты несколько лет назад так откровенно — — Я же просил не вспоминать это! — Взвизгнул и покраснел ещё сильнее. Как же она любит вспоминать этот постыдный эпизод его жизни! Да, было такое. Ну и что? Вся его молодость была сплошь буянством и развратом. Родня, конечно, мозги вправила. Вот только одна Пироника никак забыть не могла, ещё и самую худшую его выходку. Но ещё хуже было то, что она могла считать его скандал с Пайнсом как порыв ревности, но ведь это было совсем не так! И всё же позориться ещё сильнее и спрашивать он точно не собирался, вдруг это всё же не так, и он просто подаст новую идею… — Ну что ты за милашка, — вздохнула женщина и, протянув руку к красному лицу, погладила его щёку, а затем переключилась на шею. Но Бернайд тут же дёрнулся в сторону. — Хватит! — А до этого ты всегда был доволен… — Якобы с грустью вздохнула она, но руку не убрала. — Ты холодная. — Тогда это поправимо! — Огонь загорелся в слегка порозовевших глазах, и она одним движением бросилась на опешившего блондина, отчего они оба рухнули на пол. Оседлав его, она выхватила из рук одеяло и отбросила его куда-то назад, лукаво улыбаясь. — Ты издеваешься, — шипит парень, но никаких действий не предпринимает. Всё равно бессмысленно. — Возможно, — шепчет Пироника в ответ и наклоняется к его лицу, замирает на расстоянии нескольких сантиметров. Синие глаза упрямо смотрят в ответ, и так они оба неподвижно застывают на несколько секунд. А потом черты молодого лица слегка смягчаются, и он со вздохом впивается в чужие губы, слегка приподнимаясь. И ему с нетерпением отвечают.