Глава 12
26 июня 2020 г. в 04:00
Оказывается, Мирко страшно проголодался. А блюдо перед ним, состоящее из множества слоёв теста и мясного фарша, ещё больше раздразнивало аппетит. Извозчик принялся с нетерпением ждать, когда же ему положат на тарелку ароматное кушанье, чтобы затем вонзиться в него вилкой. И зубами.
— Сыуф’эоусф’эиу Ох’ауощ, иуу тфэау ох’эуос’ау! — послышалось басистое приветствие, и к месту, где сидели Мирко с Императором, подошёл Первый Президент, сопровождаемый сыном.
«Сытости Валии на века», — тотчас зазвучал перевод. Император, даже не коснувшись столовых приборов, поднялся на встречу республиканскому правителю и пожелал в ответ ровно то же самое. Сам Мирко в нерешительности остался сидеть на месте, не зная, нужен ли он в намечающемся деловом разговоре, или ему позволят заниматься куда более интересными (и вкусными) занятиями.
«Поднимайся!» — раздался приказ, не допускающий возражений, и последние надежды Мирко на мясной деликатес обратились в прах.
Извозчик встал и жестом поприветствовал Президента. Вблизи тот со своим отпрыском казались ещё больше: такими же необъятными были стволы дубов, на которые в беззаботном детстве залезал возница. Гигантский рост республиканцев заставил Мирко напрячься: он все время чувствовал себя неловко рядом с высокими людьми.
— Поздравляю вашу страну с наступлением новой драконьей эры, — все рассыпался в пожеланиях Президент, оглядывая подошедшего Дракона. — Он, верно, совсем ещё молод.
— И с чего вы, Господин Первый Президент, сделали такой вывод? — стальной голос Императора, казалось, ничуть не смутил республиканца.
— Делаю вывод, Ваше Императорское Величество, исходя из телосложения юного Главнокомандующего, — ответствовал Президент. — Уж не знаю, каков был в молодости Святогор, но отец мне сказывал, что имя своё бывший Дракон полностью оправдывал. Гигант был размером с моего сына. — И, будто хвастаясь, республиканец хлопнул рукой по громадному плечу Роус’эаутфэ Оу, ъу’. В уме Мирко окрестил президентского отпрыска Роусом; по крайней мере, он надеялся, что верно расслышал более-менее понятную ему треть имени.
— Рост не определяет Дракона, Господин Первый Президент, — отрезал Император. — Как и Дракон не определяет свой рост.
— Конечно-конечно, — вскинул руки Президент в примирительном жесте, — просто я опираюсь на свой опыт, и, к счастью, на своём веку я имел возможность посмотреть на двух Драконов.
Разговор о качествах драконьего роста Мирко не понравился. Это и так была его больная тема, а за неё ещё намеренно цеплялись. Естественно, куда такой малявке до республиканцев. Чтобы достать макушки Президента, Мирко нужно было бы заиметь своего двойника. А для Роуса пришлось вставать ещё и на ящик.
Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, Мирко сосредоточил все своё внимание на президентском сыне. Да, выглядел тот, конечно, впечатляюще. Лицо Роуса было вытянутым и скуластым, оно ни в какую не шло с грубыми чертами Президента. Тонкая полосочка губ и полуприкрытые карие глаза держали собеседников на дистанции; у Мирко сложилось впечатление, что президентскому отпрыску вообще не было дела до всего этого собрания, хотя это никак не вязалось с его будущим предназначением. Испытующий взгляд извозчика заприметил, что тело Роуса идеально бы подошло для кузнечного ремесла. Широкие плечи, крепкая грудь, мускулистые поджарые ноги — тут Мирко вспомнился кузнеца, которому он как-то устроил взбучку в трактире. Это воспоминание было что бальзам на душу, и уже с более позитивным настроем извозчик отметил, что и Роуса он бы тоже наверняка завалил.
«Перестань смотреть на президентского сына, он уже исходится от… м-м-м… неловкости», — холодный тон Императора мигом вернул Мирко с небес на землю.
Только сейчас возница обнаружил, что у Роуса действительно трясутся коленки, как бы сильно тот их ни стискивал. «Ой, кажется, я его засмущал», — подумал Мирко и сконфуженно отвёл глаза в сторону. Значит, не один он теряется, когда его внимательно рассматривают. Это радовало.
— Этот Ишид с каждым собранием становится все несноснее и несноснее, — жаловался Президент, по-видимому, даже не заметив страданий сына. — Вроде уже в прошлом году все разрешили, СНР кучу доказательств предоставил, но нет, опять все по новой.
— Он просто хочет забрать себе больший кусок территории, чем тот, что ему предоставляют, — понимающе кивнул Император.
— Это-то верно, но ему даже в голову не приходит, что его мелкая илийская армейка не выстоит против краконских анархистов. Моя база еле концы с концами сводит, но пока держится, мои ребята там поля сажают, дома обхаживают — собственными глазами видел. А теперь все верни трехстанским трусам? Нет уж! Что упало, то пропало. А их земля как раз пришла в упадок. — Президент позволил себе злорадно хихикнуть, но тут же откашлялся и продолжил: — Не хватало, чтобы идеология анархистов добралась и до СНР. Это ж каждый кучер сможет управлять госуда…
Перевод резко прервался. Президент вновь стал говорить на свистяще-шипящем языке, непонятном для Мирко. Но последнюю фразу республиканского правителя извозчик понял прекрасно. «Негоже простому человеку стоять у власти. Это дело избранных».
Если уж на то пошло, то Мирко внутренне был согласен с Президентом. Он и сам сейчас не особо радуется, что ему приходится представлять Валию на всех этих встречах. Ему на то не хватает хитрости и умения. Он — извозчик, кучер! Его дело — управляться с лошадьми, а не выслушивать политические дискуссии. Да, Мирко понимал, что, как Дракон, он никуда не годится, что он стал им просто по ошибке. Что будь его воля, он бы избавился от своей драконьей сущности. Но когда тебе в лицо кидают, что в избранных рядах тебе не место, что кучер-государь — то ещё посмешище, вместо одобрения рождается ненависть. И Мирко Президента уже ненавидел.
— Не так ли, господин Дракон? — обратился к извозчику республиканский правитель, но внезапно спохватился: — Ах, точно, молчите, я забыл, что Вы больны. Все время Вас путаю с почившим Святогором, извините, не привык; справедливо заметила королева, он был тот ещё болтун. Вот и обращаюсь по привычке.
Президент рассмеялся, но смех вышел несколько нервным, что не могло не порадовать Мирко.
Тут извозчик краем глаза заметил, что служащие потихоньку стаскивают блюда со стола и прячут их в темноте архипелагского коридора. Блин, с сожалением подумал Мирко, из-за этого Президента даже поесть не успел. Чтоб его конь скинул. Извозчика даже не волновало, что его мысли мог услышать Император. Наоборот, пусть слышит. Пусть знает, что Мирко — не просто мальчик на побегушках, а человек со своим мнением. И мнение его таково: Первый Президент ему категорически не нравится!
Император, однако, никак не реагировал. Очевидно, он тоже заметил, что кушанья убирают со стола, и поспешил закончить разговор с главой СНР. Президент нехотя зашагал к своему престолу, а вот его сынок, видимо, только и ждал того момента, чтобы убраться подальше от Дракона. Ну и пусть валит, решил Мирко, и уселся на своё место, всем своим видом показывая, что обсуждать что-то с Императором он не намерен. Император, по-видимому, желал того же и принял позу, что и в самом начале собрания — опустил голову на пальцы со скучающим выражением лица.
Вскоре все участники собрания расселись, и королева голосом Санто-Лары объявила:
— Надеюсь, все успели попробовать кушанья нашей национальной кухни. (Ага, как же, проворчал про себя Мирко). Тогда перейдём к следующей теме нашего собрания, а именно — к восстановлению государственности Горехолла. Вопрос животрепещущий, не дающий покоя представителям Приморской грани уже много лет. На данный момент Горехолл является территорией Валийской Империи. Однако Горгон и Илия интересуются, на каких правах Горехолл был присоединён к Валии. Ваше Императорское Величество Валийской Империи, не повторите ли вы те доводы, что до вас предоставляли ваши предшественники?
В голосе Санто-Лары так и сквозило ехидство. Глаза Санто-Назары насмешливо щурились. Видимо, королева получала особое удовольствие от разгорающихся перед ней распрей.
— Благодарю, Ваше Величество за то, что дали мне первое слово. Всем вам известно, что случилось с Горехоллом 550 лет назад. Правитель горского народа намеренно выкрал невесту тогдашнего Императора, Давида II Валийского, и убил ее. Тогда Валия и объявила войну горянам. В войне Горехолл проиграл и потому присоединился к Империи. Более сказать мне нечего.
Речь Императора закончилась, и он замолк. Тут голос подал Ишид:
— Ваше Величество, позвольте, теперь я выступлю. — Королева кивнула. — Благодарю. Итак, Ваше Императорское Величество Валийской Империи, данные 550-летней давности утверждают, что никакой войны Горехоллу объявлено не было. Ваша армия, — глаза Ишида метнулись к Мирко и подозрительно сощурились, — просто уничтожила целое государство. Маленькое, но государство.
— То есть Вы, Ваше Императорское Величество Илийской Империи, говорите, что действия горского правителя не надо было расценивать, как объявление войны? Будущую Императрицу убили, а Валийскому Императору нужно было бездействовать?
— Ну почему же бездействовать? Даже тогда уже существовал Трактат «О принципах ведения войны». Всего-то было нужно Постановление Сената, подписанное Императором, и неделя ожидания. И тогда бы та «война», как Вы ее называете, имела бы законные основания.
— Откуда Вам известно, что такого Постановления не было? — леденящим душу тоном спросил Император. Мирко был уверен, что внутренне тот закипал от злости.
— А каковы доказательства, что оно было? — очаровательно улыбнулся Ишид. — Ни разу за 550 лет такое Постановление предоставлено не было. Я и делаю выводы. Они ошибочны?
— Где же я должен достать Постановление 550-летней давности? За прошедшие года, века! бумага истлела и превратилась в прах. — Пальцы извозчика под складками плаща трепетали от нетерпения. Мирко хотелось вскочить, закричать, изрыгнуть из себя всю ту злость, что неожиданно появилась внутри. Но надо было сидеть. Сидеть на месте. Сидеть!
— Но ведь ее не предоставляли и тогда, когда бумага была цела-целёхонька, — продолжил наступать Ишид.
— Попрошу заметить, — в спор императоров вступил Президент, — что в то время, когда бумага была «цела-целёхонька», о ней никто и не спрашивал. Вы, Ваше Императорское Величество Илийской Империи, удивительным образом осведомлены об отсутствии данного Постановления, но об отсутствии запроса на него почему-то не знаете.
По выражению лица Ишида Мирко понял, что тому палку в колёса Президент вставил здоровую. Уверенность илийского правителя как ветром сдуло, и его мутно-зеленые глаза по-ястребиному уставились на главу СНР.
— Язъская Рада стала вести учёт этих запросов относительно недавно, так что у меня не было возможности проверить, отправлялся запрос или нет.
— Хм, в таком случае, — пожал плечами Президент, — я не понимаю, зачем весь этот спор. Ни у одной из сторон нет веских доказательств своей правоты.
— Почему же нет? — откликнулся Император, до этого сидевший молча. — В Законе Валийской Империи в статье второй четко сказано, что Горехолл — территория Валии.
— Ну вот и все! — пробасил Президент, решительно стукнув кулаком по колену. — Спор разрешён. Горехолл принадлежит Валийской Империи.
Такое нахальство со стороны республиканского правителя уже давно бы вывело Мирко из себя, и он бы бросился на того с кулаками. Ожидая взрыва эмоций с илийской стороны, извозчик осторожно поглядел на Ишида. Однако последний лишь вздохнул и произнёс:
— Господин Первый Президент, Вы не разобрались в сути вопроса. Мы не пытаемся понять, кому сейчас принадлежит Горехолл. Мы ищем законные основания его присоединения к Валии. Закон Валийской Империи здесь не играет роли. Я тоже могу внести поправки в Илийский Акт и написать, что Горехолл теперь принадлежит моей империи. Что же, по-вашему, я тогда могу вполне законно объявиться там со своими подданными?
— Тогда бы Валия незамедлительно объявила вашей империи войну, — не остался без ответа Президент.
— И что, вы сомневаетесь в военных силах Илии?
— Я сомневаюсь, что Валия будет смиренно дожидаться, когда вы неделю будете захватывать Горехолл.
Эти разговоры о войне начали Мирко не нравиться. Куда его пытаются втянуть? Каждое слово спорящих пропитано было насмешкой или угрозой, и в этой замысловатой игре слов извозчик терялся. Было непонятно, кто тебе враг, кто друг, кому верить, кого обвинять во лжи. А если здесь сейчас развяжется война? Мирко, получается, в ней надо будет участвовать? Нет, нет и нет! Только не война! Мирко готов был простить Президента за его обидные слова, Императора за его повелительный тон, да кого угодно! Лишь бы не война! Пожалуйста!
— В любом случае, Илийская Империя сомневается в законности присоединения Горехолла. Нет ни Постановления об объявлении войны, ни Мирного договора, по которому бы Горехолл отошёл Валии. Думается, что на деле Горехолл был попросту оккупирован.
— То есть Вы отрицаете факт существования войны между Валией и Горехоллом, — подытожил Император, пронзая Ишида взглядом. — Не говорите только, что Вы верите еще и в чушь про сумасшедшего Дракона, будто он изверг из себя пламя и сжег дотла горное государство.
— Во что верить, это уже мое дело, — ответствовал Ишид, не отводя от Императора глаз. — И версия про безумного Дракона является более правдоподобной, чем война, не отраженная ни в каких документах.
— Отсутствие аргументов не подкрепляет Вашу правоту.
— То же могу сказать и о Вас.
Внезапно Санто-Кристина хлопнула в ладоши, обрывая спор между правителями. Лишь после того, как глаза всех участников собрания обратились к Ее Величеству, Санто-Лара заговорил:
— Ваше Императорское Величество Илийской Империи, скажите, пожалуйста, какова Ваша заинтересованность в горехолльском вопросе?
Ястребиные глаза Ишида смягчились.
— На Ваш вопрос, Ваше Величество, лучше меня ответит Его Королевское Величество Горгона.
При упоминании своего имени Заррашафель, сидевший до этого неподвижно, встрепенулся. Кончики его пальцы зашевелились в воздухе.
— Как известно, — зашелестел песок на губах Заррашафеля, — Валийская армия, действуя незаметно и тайно, истребила практически 90% горского населения, однако малая часть его сумела выжить. Сейчас, спустя столетия, горян стало больше, много больше, чем прежде, и они выказывают желание вернуться на родину своих предков. Однако пока Горехолл является территорией Валии, и вход горянам туда, я полагаю, будет в любом случае запрещён.
— Безусловно, — подтвердил его подозрения Император. — Горехолл — и пока, и потом — является каторгой для опаснейших преступников Валии. Если я каким-то образом милостивейше открою для горян Горехолл, им придётся встретиться лицом к лицу с насильниками, убийцами и людоедами. Организация новой каторги в планы Валийской Империи пока что не входит. Настолько ли сильно горский народ скучает по родине, что готов делить ее с заключёнными?
— Это слишком жесткие условия для обычных людей, кто просто хочет вернуть себе родину, — в свою очередь возразил Ишид.
— И создать заодно государство, — сурово добавил Император.
Ишид хотел было ещё что-то сказать, но его опередил Санто-Лара.
— Кажется, мы должны прийти к некому компромиссу, — проговорил он бархатным тенором. — Прежде всего, Раде следует изучить данные о количественной характеристике горского населения. Мне представляется верной идеей предоставить эту задачу Горгону, так как именно Его Королевское Величество Горгона первым заговорил об этом вопросе. Из-за отсутствия веских доказательств со стороны Илийской Империи Горехолл будет считаться признанной территорией Валии. Предвосхищая все вопросы: бремя доказывания лежит на обвинителе, так что обвиняемый не должен озадачиваться поисками доказательств своей невиновности. Однако проблема возвращения горян остаётся открытой: справедливым будет позволить им поселиться на своей родине, а между ними и каторгой провести границу. Но прежде нужно узреть цифры. У кого-то есть возражения?
Все участники собрания промолчали.
— Отлично, тогда, думаю, на этом можно и закончить. Как Председательствующая страна, Архипелаг должен со всеми проститься, так что прошу вас, не стоит пропускать меня вперед. — На последних словах плеядская правительница не смогла сдержать улыбку и прикрыла ту рукавом своего летящего платья.
Первым поднялся Заррашафель. Он приложил к груди тыльную сторону ладони; видимо, этот жест означал прощание. Вокруг горгонского правителя вновь замкнулся круг из смуглых мужчин, и звездобородый, которого извозчик вначале принял за короля, повел делегацию в положенный ей коридор.
После поднялся Президент. Тот же знак, то же прощание. Роус же неподвижно стоял рядом с отцом, всем видом выказывая свое почтение. Наверное, эти жесты предназначены только для правителей, подумал извозчик. И для Дракона.
Вслед за главой СНР собрался уходить и Император. Встал он слегка пошатываясь, и только сейчас Мирко заметил, как его компаньон побледнел.
— Вам плохо? — шепнул извозчик, когда он с Императором вышли за пределы зала и скрылись за Дверью в Валию. Желтые светлячки были уже тут как тут.
— Нужно скорее добраться до кареты, — выдавил из себя Император и оперся на плечо, подставленное Мирко. Он еле передвигал ногами.