***
Император молча восседал на троне в Тронном зале и глядел куда-то вдаль, полностью погрузившись в собственные думы. Только что прошло Представление Дракона перед командующими. От правителя не укрылось, что те выглядели слишком бледно и испуганно. Третье Представление за лето — по-другому выглядеть и не получится. Император сам был напуган до крайности. Если бы он смог, на его лице отразился бы смертельный ужас. Перед глазами воскресли картины из прошлого. Вот новый Дракон, Анатолий, вошел в императорские покои и низко поклонился валийскому правителю. Сбитый с толку, Император спросил, где же Мирко. «Я не знаю, — ответил Анатолий. — Но, проснувшись, я ощутил в себе небывалую силу и понял, что Дар перешел ко мне. Поэтому и поспешил сюда». Мирко был слабым Драконом, неопытным, и его мысли прочитать ничего не стоило. Анатолий же держался уверенно и гордо, и непроницаемый его взгляд значить мог все что угодно. А может, он и вовсе ничего не значил. Будь отношения между Валией и Илией менее напряженными, Император бы подождал и не стал бы так срочно проводить клятвенный ритуал. Но накаляющаяся политическая обстановка ограничивала его во времени. — В-ваше Императорское Величество! — в покои заглянул обеспокоенный стражник. — Господина Дракона нигде нет! Анатолий многозначительно посмотрел на Императора. — Кхем, — прокашлялся государь. — Возникли непредвиденные обстоятельства. Дар выбрал новый сосуд. Герцессий Лилийский… Анатолий, не переставая улыбаться, поклонился всем присутствующим. Его не смущали ни изумление советника, ни непонимание стражника. Такая самоуверенность не могла не насторожить Императора. — Вы точно ничего не знаете? — спросил Иосиф у Анатолия. Улыбка на губах Дракона погасла. — Абсолютно, — твердо произнес он. — Я не знаю, что случилось. В покои внесли клятвенный инвентарь: два шприца и пару бокалов. На столе в Кабинете лежало донесение о том, что илийские военные начали выгружать на оккупированных территориях соленные запасы из складов. Больше ждать было невозможно. Внутренне содрогаясь, не сделал ли он неправильный выбор, Император громко объявил: — Что ж, приступим к Клятве. А через месяц Анатолий умер.Глава 22
23 августа 2020 г. в 02:24
Мягкое свечение ягод рассеивало туман, и сквозь полупрозрачную дымку виднелись счастливые лица жителей деревни. Праздник устраивался для всех, на деревенскую площадь приходили даже оборванцы, изгои Дымки, жившие на ее окраинах. С ними Мирко никогда не общался да и сейчас не собирался, предпочитая обходить бедняков стороной. Говаривали, что одни стали нищими из-за беспробудного пьянства, другие — из-за своей лени, а бедняцкие дети переносят заразу. Последних извозчику было особенно жалко, иногда он покупал буханку хлеба и отдавал ее какому-нибудь ребенку в лохмотьях, резвящемуся в малиновых кустах, но тесное знакомство с ними не заводил.
В праздник Гуляющего тумана эти дети кучковались возле прилавков с едой. Некоторые сердобольные торговцы могли отсыпать им семечек или отдать пару горячих картофелин, но чаще всего оборванцев разгоняли криками и угрозами, и после первого «ух, поколочу» ребятня рассыпалась в стороны, будто стайка летучих мышей. В остальном, они больше никуда не лезли, словно чувствовали, что им на торжестве не рады.
В самом центре площади устраивались танцы. Вначале хоровод водили девушки и юноши, а после в пляс пускались и люди постарше. Щеки танцовщиц, густо намазанные малиновым вареньем, отливали лиловым, и существовало поверье, что, если какой-нибудь молодчик изловчится съесть все варенье с щек своей избранницы, та должна будет исполнить любое его желание. К недовольству извозчика, Зоя тоже нарисовала себе малиновые круги. Похоже, Мирко снова придется давиться, но сцеловывать ягодное кушанье с щек любимой.
Ударили барабаны. Хоровод юношей двинулся, медленно и бесшумно, в такт грохочущим ударам, — словно стая волков, окружавших легкомысленных девушек. Внезапно раздался тревожный окрик свирели. Все замерло. Все стихло на площади. А потом волки бросились на своих жертв.
Грянул гром, и музыка, сплетенная из бойкого стрекотания трещоток, гулких голосов труб и беспокойного зова флейт, завилась над головами танцующих. Девушки закружились вихрем внутри мужского круга, в тумане мелькали лиловые щеки, а юноши, протягивая руки, ловили беглянок и растворялись в девичьем хороводе, танцуя со своей только что пойманной подругой.
Мирко с первого раза не удалось схватиться за Зою. Только перед ним мелькнула ее озорная улыбка, как тут же женушки и след простыл. Извозчику удалось поймать за пальчики дочку молочницы Марию, милую девушку, питающую нежные чувства к Мирко. Осторожно она взялась за Миркино плечо и повела за собой, утягивая в бесконечный танец. И пусть возница сторонился молочничьей дочки и никогда бы не дотронулся губами до ее малиновых щек, но он не смог не улыбнуться в ответ на искреннюю радость девушки. Что ж, он еще поймает свою ненаглядную, а пока надо наслаждаться весельем.
Как только оба хоровода слились в один, подруги покинули своих избранников и проскользнули вовне, вновь встав в круг и принимая на себя роль волков. Теперь уже юноши уворачивались от цепких девичьих рук, причем, будучи пойманными, они не сразу могли узнать, с кем вступили в танец. Девушки, схватившись за пальцы, прижимались спина к спине своих партнеров, и только после вступления своенравного варгана разрешалось повернуться друг к другу лицом.
Мирко, юркий от природы, на долю секунды позволял тонким пальчикам оплести себя, а потом, поддразнивая, освобождался из-под хватки и исчезал в тумане. Каждый раз, когда его шутка удавалась, извозчик радостно хохотал и снова и снова протягивал руку навстречу девичьим пальцам.
Тут зазевавшегося насмешника кто-то схватил за запястье и прижался к его спине. Жар исходил от чужого тела, и Мирко пришел в восторг от этого прикосновения. Опьяняющий танец был схож с заигрыванием. Незнание партнера будоражило и возбуждало, и извозчик молил, чтобы еще секунду, но он оставался в неведении.
Наконец, в музыку ворвался боевой клич варгана. Мирко развернулся и, увидев, с кем свел его танец, весело рассмеялся.
— Ловко же ты меня! — нагнувшись к уху партнерши, крикнул извозчик.
— А то! — подмигнула ему Зоя и залилась смехом, закружившись в руках любимого.
Мирко, покрепче обхватив жену, внимательно разглядел ее лицо.
— А это что такое?
Вареньевое пятно на одной щеке было наполовину съедено. Зоя коварно улыбнулась и произнесла:
— А ты пошустрей меня лови, а то потеряешь.
Извозчик, ничего не говоря, потянулся к жене и, жмурясь от негодования и ягодной горечи, принялся слизывать малину с лица плутовки. Зоя под его поцелуями лишь смущенно хихикала, то и дело подставляя вместо щеки собственные губы.
Хороводы снова и снова расходились и сливались в один, и Мирко начало казаться, будто он танцует уже несколько часов кряду. Дождавшись, когда юноши встанут во внешний круг, извозчик отделился от них и слился с толпой зрителей. Ему хотелось отдохнуть и восполнить силы, и, кроме того, заглушить привкус лжемалинового варенья на языке. Не дожидаясь Зои, Мирко направился к прилавкам, протискиваясь по пути между замешкавшимися зеваками. Первым делом возницу привлек запах горячей картошки, запеченной в углях.
— Сколько одна? — перекрикивая музыку, спросил извозчик.
— Десять монеток, — ответил торговец.
— Дайте две.
Торговец понимающе кивнул и щипцами вытащил из жаровни две картофелины. Мирко потянулся за ними, попутно всовывая в руку продавца двадцать крохотных монет.
Картошка обожгла ладонь.
— Только-только из углей, — гордо произнес торговец и улыбнулся, видя, как его покупатель перекидывает картофелины из одной руки в другую. — Приятного аппетита.
Почти черные глаза блеснули на потном смуглом лице. Мирко невольно вздрогнул.
— С-спасибо.
К этой чудаковатой особенности дымчан извозчик все никак не мог привыкнуть. Их глаза, переходящие из кристально голубых в иссиня-черные, менялись в зависимости от того, было ли спокойно море, или бушевала в нем буря. Судя по всему, сейчас находиться в море не самое подходящее время. Мирко оставалось лишь надеяться, что все рыбаки, уплывшие по утру, уже вернулись домой. Иначе на праздник Гуляющего тумана они смогут прийти лишь в качестве струйки дыма.