«Я не понимаю, почему это называют разбитым сердцем. Такое чувство, что и все кости сломаны тоже.»
Джаред Летто
Чувствовать боль, в последнее время, стало обыденным делом. Но, когда ты все время наступаешь на одни и те же грабли, это превращается в мазохизм. Тебя всегда называли сильной, после каждого провала, ты вставала и продолжала идти улыбаясь. Но никто не знал, что ночами, ты уходила в себя настолько, что кости ломили, а душа кричала о помощи. Тебя столько раз предавали и портили, но ты шла, смахивая с глаз слезы, вперед. Пока не встретила его… Осаму с самого начала показался тебе идеальным, настолько, что казалось, что такого больше нет. Будто он единственный экземпляр. Вы много гуляли вместе, он кокетничал с тобой, задаривал подарками. В холодную ночь, он отдал свое худи, которое ты носила каждый раз, когда оставалась одна. И все было прекрасно, пока ты не стала замечать некий холод в глазах. Ты и не заметила, как начала тащить на себе эти отношения. Осаму задерживался на работе, часто говорил, что устал и не намерен куда-либо идти. Но все так же говорил слова любви. Ожидание боли приносит столько же страданий, как и сама боль. Ты скидывала это на обычную хандру, ведь мужчина часто впадает в некие депрессии. Так продолжалось около двух недель. И за эти две недели вы стали реже видеться, реже звонить друг другу или переписываться. Все становилось серым вокруг, словно должно было что-то случиться… и случилось. Дазай пришел к тебе неожиданно, под вечер, когда ты в очередной раз услышала в трубке телефона гудки. Стук в дверь был для тебя неожиданностью. Ты на всех парах побежала открывать и увидела там своего парня. — О-Осаму? Что случилось? Почему ты не предупредил, что зайдешь, — ты судорожно начала приглаживать волосы, будто это поможет. Мужчина прошел в квартиру, ничего не сказав. Подойдя к нему, он неожиданно развернулся и обнял тебя, поглаживая волосы. Его кофта пропахла шоколадом и корицей, было так приятно обнимать его. Так вы стояли около трех минут, пока он тихо не сказал: — Прости, давай расстанемся, — в этот момент сердце словно остановилось, а мозг не хотел переваривать услышанные слова. Ты не хотела верить, что он это сказал. Ты не хотела снова чувствовать боль и горечь от потери близкого человека. — Что ты такое говоришь?! — отстраняясь от него проговорила ты. — Если это очередная твоя шутка, то она не смешная, — а у самой глаза стеклянные от слез. Он лишь опустил голову, вслушиваясь в твои слова. — Я не вижу смысла в расставании, Осаму! У нас с тобой все было хорошо, как вдруг ты заявляешь мне такое? — Это не по твоей вине. — Ох, спасибо за утешение! Ты думаешь, мне от этого лучше стало? Ты толком ничего не объяснил мне, скажи, что случилось? — сейчас в тебе говорила злость, но предательские слезы все равно стекали по щекам. — Т/И, все то время, что мы были вместе, я пытался бороться с собой. Пойми, я не создан для долгих отношений. Я не спорю, ты мне нравишься, но любовью я назвать это не могу. Ты прекрасная девушка, но я не смогу все время уделять тебя внимание, не смогу быть рядом, гулять с тобой каждый. — Зачем тогда ты предложил мне встречаться?! Зачем все эти свидания и гулянки до поздней ночи? Поцелуи и слова любви, скажи зачем? — Я думал, что справлюсь и что смогу перебороть себя, — больше он ничего не сказал, лишь на прощание поцеловал в макушку и ушел. Это добило окончательно. Как только входная дверь хлопнула, ты свалилась на пол. Истерика — дорога к апатии. В этот момент твое сердце, которое было исцарапано, все трещинах и ссадинах, окончательно разбилось. В своем внутреннем мире ты сажала цветы, где пахло сиренью. Но впустив в этот мир Дазая, он сорвал все цветы, растоптав их в пучине боли и страданий. Это был последний человек, который смог достучаться до твоего сердца и последний, который заставлял искренне улыбаться. Ты сидела в пустой квартире, в полной темноте, лишь луна блекло освещала небольшую дорожку из окна. Боль поглощала все больше, сердце разрывалось от боли. Это самое неприятное чувство. В голове всплывает его лицо, его забинтованные руки и запах корицы от одежды. От этого слезы текут еще сильнее. Так ты и уснула на холодном полу. — Все что я знаю, любить тебя — проигрышная игра.