***
Лена больше не писала на своём теле — она не видела в этом смысла. У неё не было родственной души, никто не мог общаться с ней посредством чернил, окрашивавших фарфорово-белую кожу. Лилиан это бы в любом случае не понравилось — она бы сказала, что это выглядит отвратительно. Но Лекс, похоже, не возражал против того, чтобы на его коже что-то появлялось. Он все дни напролёт получал послания в виде сердечек и улыбающихся смайликов, что нередко заставляло Лену почувствовать себя так, как будто она была изгоем. Однажды вечером она взяла ручку. Просто чтобы снова попробовать это. Ещё один раз. На всякий случай. Она сделала глубокий вдох и написала, теперь на ладони: «Ты здесь?» Если у неё есть вторая половинка, она никак не сможет не заметить эту фразу. К тому моменту, когда она ложилась спать той ночью, Лена так и не получила ответа, и это разрешило все её вопросы. У неё не было родственной души.***
Ей было шестнадцать, когда это наконец произошло. Лена делала заметки и писала в тетради, подпирая свободной рукой подбородок. Она улыбнулась Лексу, вошедшему в комнату, а потом снова уткнулась в свои записи. — Записала, чтобы не забыть? — спросил он, и Лена вопросительно посмотрела на него. — Выглядит так, как будто ты составила список срочных дел на своём запястье, — заметил Лекс. Она нахмурила брови, после чего перевернула руку, на которую опиралась, и взглянула на неё. На её коже мелким витиеватым почерком было написано: Спросить у Алекс, что означает «ботаник». Узнать у Элайзы, можем ли мы завести собаку. Эти существа такие милые. Решить те ужасные математические задачи. Прочитать ту научную главу, хотя с ней и так всё понятно. Глаза Лены расширились, а Лекс лишь улыбнулся и взъерошил её волосы, проходя мимо. «Поздравляю, Лена», — это было всё, что она от него услышала. Она оторвала ручку от бумаги и уставилась на свою руку. «Привет», — попробовала Лена ещё раз и затаила дыхание. Её глаза наполнились слезами, когда она моментально получила ответ, написанный ярко-зелёными чернилами: «ПРИВЕТ!» Лена с облегчением выдохнула. Возможно, она всё же заслуживает любви.***
Её родственная душа — творческая личность. Лена получала послания в виде красочных рисунков закатов и рассветов, а также цветные детализированные изображения цветов и животных. Каждая из этих картинок для неё очень много значила, и она фотографировала их все, желая сохранить на память. Она по-прежнему каждый день видела список дел своей второй половинки. Некоторые из них были довольно странными, однако другие — такими же, как и у любого другого студента. И Лене нравилось всё, что она видела. Её родственная душа, похоже, любила рисовать звёзды. Тело Лены часто покрывали изображения созвездий и космических тел. Спустя некоторое время она почувствовала, что небо притягивает её, и звёзды составили ей компанию после того, как её брат уехал в колледж. «Ты случайно не знаешь, как работает процесс испарения?» — медленно проступила фраза на её ладони. Лена засмеялась, затем написала ответ на бедре, посчитав, что для этого объяснения ей не хватит места на руке. После чего на её коже появилось длинное письмо с благодарностью и целым рядом смайликов.***
В свой восемнадцатый день рождения Лена сделала то, чего никогда не одобрили бы Люторы. Она сделала себе татуировку. Маленькую и простую, но это было то, чего она хотела. И когда Лена в тот вечер после душа смотрелась в зеркало, она увидела, как возле маленькой звёздочки появляются слова, и у неё перехватило дыхание. Сначала проявилась стрелка, указывающая на новые чернила на коже: «Это навсегда?» Лена прикусила губу и потянулась за ручкой с сиреневыми чернилами, которые, как однажды сказала её родственная душа, той очень понравились. Теперь Лютор всегда держала её под рукой. Лена написала на коже чуть ниже ключицы, рядом с татуировкой: «Да. Надеюсь, ты не возражаешь». «Вовсе нет», — проступила надпись под её словами. — «Мне она нравится. Но когда тебе исполнилось восемнадцать?» «Сегодня», — после минутного колебания написала Лена. После чего на её коже проступили изображения с цветами, воздушными шариками и огромной надписью «С Днем рождения!» Она заплакала, ничего не желая так, как спросить эту девушку, где она, как её зовут и придёт ли она к ней. Однако Лена этого не сделала. Просто остановилась на сердечном «спасибо» и легла спать.***
По-видимому, её родственная душа любила играть с ней в игру «Сколько времени понадобится Лене, чтобы найти на своём теле новую надпись». Лютор часто обнаруживала фразы и рисунки на внутренней стороне бёдер или на нижней части стоп. Они каждый раз вызывали у неё смех, и в ответ она тоже писала в самых неожиданных местах. Лене нравилось это озорство её второй половинки — ей очень не хватало такой игривости. Проснувшись в свой двадцать первый день рождения и посмотревшись в зеркало, Лена почувствовала, как её грудь переполняется теплом. Прямо над её сердцем было написано: «Не слишком сильно напивайся сегодня вечером. Мне бы очень хотелось встретиться с девушкой, в которую я влюбилась. С учётом сказанного выше. С Днём рождения тебя, дорогая. Надеюсь, он пройдёт замечательно». На животе Лены было изображение ночного неба, окрашенного в различные оттенки пурпурного, синего и чёрного. Она любит её.***
«Где ты живёшь?» — Этот вопрос появился однажды, когда Лена занималась документами. Она увидела слова, написанные на боковой поверхности большого пальца, и, улыбнувшись, взялась за ручку, чтобы ответить. «Нэшнл-Сити», — написала она и задалась вопросом, неужели наконец пришло время. Девушки никогда не упоминали имени или города. Они обсуждали свои семьи и свои страхи, свою неуверенность, свои мечты, желания, надежды и тому подобные вещи. Лена знала этого человека вдоль и поперёк. Но она не знала его имени. «Не может быть!» — пришёл ответ, написанный теперь на указательном пальце. «Я тоже!» Лена почувствовала, как её лёгкие покинул воздух, и написала простое: «Представь себе».***
Лена вздыхает с облегчением, когда Кларк Кент выходит из её кабинета. Они с Карой Дэнверс пришли сюда, чтобы принести извинения, и белокурая девушка-репортёр пообещала написать о ней замечательную статью. После того, как мужчина исчезает за дверью, Кара садится напротив неё по другую сторону стола и достаёт блокнот, чтобы сделать несколько заметок. Только гендиректор поднимает голову, чтобы задать какой-то вопрос, как её сердце заходится в груди, когда она замечает почерк Кары. Почерк, который в настоящий момент присутствует по всему телу Лены после длительного общения со второй половинкой прошлой ночью. Блондинка, поставив локоть на колено, опирается подбородком о ладонь, тыльная сторона которой обращена к Лене. И та должна выяснить, правдива ли её догадка. Она как можно незаметнее рисует маленькое сердечко на тыльной стороне своей ладони и видит, как это изображение моментально появляется на руке Кары. Глаза Лютор наполняются слезами, и губы растягиваются в улыбке. Она смотрит на своё запястье, где Кара перечислила список дел на этот день. И прямо под «Надрать Мэгги задницу» Лена пишет: «Я люблю тебя». Она, не отрываясь, смотрит на Кару и замечает момент, когда внимание той привлекает новая надпись на запястье. На лице репортёра появляется широкая улыбка, и она, не глядя на Лену, пишет ответ. «Я тоже тебя люблю!» сопровождается как минимум дюжиной маленьких сердечек. И Лена, как перед прыжком в воду, делает глубокий вдох. Она пишет: «Тогда посмотри на меня, Кара» и наблюдает на лице Дэнверс замешательство, а затем осознание, после чего взгляд той поднимается. Кара видит на руке Лены те же самые надписи и судорожно сжимает в руке зелёный маркер. — Что ж, — с сияющей улыбкой говорит она, — приятно наконец с тобой познакомиться.