Птичка, поглощающая змей

      Мраком пропитанная комната с большой кроватью оставляла стойкое впечатление одиночества. Никаких посторонних запахов и энергий, чужих вещей и выбивающихся из интерьера предметов. Бумаги с переводом какого-то художественного текста, написанные островатыми тонкими буквами почерка Иды, на письменном столе, несколько рубашек, на честном слове болтающихся на спинке стула. Вмятина в каменной стене, видимо, от удара кулаком, плохо прикрываемая картиной в золотой рамке. Свирепая пасть змея, заполненная зеленоватой слюной, открыта в грозном оскаленном рыке; тёмная чешуя существа переливается из изумрудного в сапфировый, делая чудовище с изображения пугающим и завораживающим одновременно.       – Сядь уже, – Люцифер небрежно махнул рукой в сторону кровати, – хватит рассматривать мою комнату, будто ты ищешь улики на месте преступления. Кроме паука, тут никто не умирал. И, знаешь ли, это была естественная смерть.       Брюнет открыл широкий шкаф из тёмного дерева, начал передвигать вешалки с одеждой, высматривая что-нибудь повседневное. Ангел присел на край постели; его мокрая одежда тут же пропитала влагой часть постельного белья, сделав ткань ещё более насыщенно-чёрной.       – Ведёшь себя, как бедный родственник, – Люцифер недовольно отбросил сорвавшийся с одной из вешалок пиджак во мглу шкафа. – Расслабься, кусаться не буду.       – Не очень-то верится, – Дино попытался распустить волосы, но резинка, запутавшаяся в светлых сырых прядях, не поддавалась. – В тебе бокал тёмного глифта, а это доверия не внушает.       – Два, – демон тихо рассмеялся, снимая с вешалки свитер, который надевал всего пару раз.       – О, Люций, – ангел шумно выдохнул, бросив осуждающий взгляд в сторону брюнета.       – Моё имя стало заменой привычному «О, Шепфа»? – Люцифер скрипнул дверцами шкафа, прикрывая их. – Как мило.       Блондин вымученно прикрыл глаза, опираясь на кровать ладонями, и откинул голову назад. Капли воды с кончиков волос покатились с затылка по спине, и без того мокрая ткань рубашки холодила кожу, провоцируя лёгкую дрожь.       Демон кинул на кровать стопку одежды, сделал несколько шагов по комнате и замер перед Дино. Ангел ощущал каждой частичкой своего тела заинтересованный взгляд алых глаз, смотрящих, словно через одежду. Невольно он повёл плечами, пытаясь избавиться от назойливого чувства обнажённости перед посторонним… Неуютно сердце вжималось в рёбра, то замедляя, то ускоряя ритм в эти пару минут тишины.       Дино дёрнулся, когда почувствовал чужие холодные губы у себя на шее, царапающие зубами тонкую кожу. Одна ладонь демона зарылась в спутанные волосы, ставшие от воды русого цвета, а другая легла на колено. Со странной неестественной нежностью, пальцы Люцифера освобождали от резинки прядь за прядью. И вскоре волосы беспорядочно упали на ключицы и плечи ангела.       – Ты сказал, что не будешь кусаться, – Дино упёрся руками в грудь Люцифера, отстраняя его от себя; место укуса щипало, по повреждённому участку кожи расходилось обжигающее тепло.       – Демоны не сдерживают обещаний, – брюнет поставил своё колено между ног ангела и, схватив его за запястья, повалил на кровать.       Губы Люцифера накрыли ангельские в пожирающем, голодном поцелуе. Нагло проникая языком в чужой рот, демон не ожидал сопротивления в виде слабого укуса от Дино. Привкус крови на губах, смешивающейся со слюной, заводил ещё больше. Холодные после купания в ледяной воде тела постепенно отогревало распаляющееся внутри пламя возбуждения.       Сплетённые, ласкающие друг друга языки. Расширенные зрачки Люцифера. Подрагивающие ресницы Дино… Неосознанно, почти инстинктивно, ангел потянул дрожащие ладони к рубашке брюнета, начав неловко расстёгивать мелкие пуговицы. Демон довольно улыбнулся, разрывая поцелуй, и лизнул губы блондина перед тем, как отстраниться.       – Какой же ты нетерпеливый, – едва тёплые пальцы огладили щетинистую щёку, – кажешься примером целомудрия, а сам… развратник.       – Просто помолчи, прошу, – неразборчивый, немного смущённый шёпот ангела заставил Люцифера засмеяться.       Взгляды их встретились. Глаза, прежде сиявшие сталью, сейчас приобрели приглушённый небесный оттенок; в них считывалось трепетное, но при этом страстное чувство… В отражении этих глаз не было сына Сатаны, привилегированного демона с огромным потенциалом – был Люцифер: заносчивый, грубый и настоящий. Демон едва успел ухватиться за юркую мысль о том, что слизистые глаз неприятно щипали. Реальность расплывалась: обрушивались крепкие потолок и стены, трескались прочные напольные плиты… Тот, кто вечно был идеальным бесчувственным героем картины, утратив форму, стекал яркой краской за пределы собственной рамки.       Брюнет упоённо наблюдал за тем, как Дино, приподнявшись на локтях, стягивает с него рубашку. Когда ненужный жалкий кусок ткани оказался на полу, Люцифер лёг рядом с ангелом, с вызовом посмотрев на него.       – На этот раз штаны снимешь? – демон сжал пальцами сосок, розовеющий под просвечивающей тканью рубашки, заставив ангела зашипеть.       Дино уверенно оседлал бёдра мужчины, приятно того удивив. Брюнету нравилась смена покорности и доминирования в постели с ангелом, ведь он был уверен, что всё равно возьмёт ведущую роль…       Блондин торопливо расправился со своей рубашкой; ладони Люцифера, очерчивающие линии рёбер, заставляли его постоянно останавливаться и замирать в попытке восстановить сбившееся дыхание. Перед глазами плыло, затуманенные зрачки демона гипнотизировали, затягивали в мутную чернеющую топь. Ангел застыл на одном из выдохов; опустошённые лёгкие обжигал недостаток кислорода, отрезвляя, заставляя прийти в чувства.       – Ты сейчас под действием наркотика, – ангел перехватил ладони, спускающиеся к низу его живота, пытаясь воззвать к голосу разума, – Люци.       – А ты – нет, – легко высвободившаяся из хватки рука легла на выпирающий бугор, натягивающий ткань бежевых брюк.       – Это неправильно, – демон приподнял одну бровь, смотря на Дино, как на самого последнего идиота. – Ты сейчас не в себе.       – А могу быть в тебе, – местами потрескавшиеся губы растянулись в издевательской усмешке.       Вопреки собственным словам, Люцифер притянул блондина к себе, приобняв за плечи. Аромат жасминовых цветов проникал под кожу, смешивался с кровью; Люцифер искренне ненавидел сладковатый парфюм Ости, едко впитывающийся в ткани одежды, но запах Дино его не отталкивал. Являясь в какой-то степени женским, он всё равно прекрасно сочетался со светлым ангельским образом.       Молчание обретало особенную ценность: слова не способны передать чувства без искажения. Дыхание Дино стало умиротворённее, положив голову на грудь Люцифера, он прикрыл глаза и расслабился. Кончики пальцев демона скользили по его спине, перебирали белоснежные перья, касались волос… В дверь постучали: короткие удары с разным интервалом во времени.       – Ну, вот забирает же их под моей дверью собрания проводить, – брюнет зло сверкнул глазами, – в Аду места мало?       За стеной послышался какой-то шум, размытые звуки разговоров, из которых Дино узнал лишь сиплый голос смотрительницы. Дино нехотя приподнялся, ощущая, как его тело, нагретое о демона, холодил воздух, и сел на край кровати.       – Вечернее собрание всех чертей в западном холле, – пояснил Люцифер, – Ида всегда предупреждает, когда они припрутся: мало ли отец пожелает меня навестить.       Резким движением демон встал, разминая затёкшую шею, кинул блондину комплект одежды: тёмный свитер и штаны. Оперевшись о прикроватную тумбочку, он нагло наблюдал за Дино, стягивающим свои брюки, закусив губу.       – А ты переодеваться не собираешься? – ангел повернул голову в сторону мужчины, застёгивая идеально подошедшие ему по размеру штаны.       – Раздеваться мне нравится больше, – Люцифер, не спеша, потянулся к свежему комплекту одежды.       – Ты не умеешь нормально разговаривать, – прошептал себе под нос блондин, расправляя перевернувшиеся при надевании рукава свитера.       Отведя взгляд в сторону, Дино прислушался к диалогу за стеной: сильный жёсткий голос отчитывал стражника, уснувшего на своём посту, и смотрительницу библиотеки, пытавшуюся скинуть в бурлящее жерло собственную помощницу. Адское веселье в луже крови, с кишками на шее и бедренной костью в руках. Ангела тошнило от необоснованной жестокости и бессмысленных жертв, передёргивало даже от вида сорванных цветов, которые выбросят, стоит им только засохнуть.       – Я люблю тебя, – горячий шёпот обжёг кожу за ухом, вырывая из плена неприятных размышлений.       Нахмурив брови, блондин обернулся к Люциферу, вглядываясь в спокойные черты лица, контрастирующие с заполненными тревогой и отрицанием глазами. Ему же не причудилось? Он хотел переспросить у демона, правильно ли он расслышал его слова, но ангела грубо прервали:       – Тебе пора, – мужчина кивнул в направлении двери, стараясь избежать взгляда голубых глаз, – у них десятиминутный перерыв, после собрание продолжится. Не хочу, чтобы кто-то видел, как ангел выходит из моей комнаты.       Дино устало и натянуто улыбнулся, бросив короткое слово прощания, и скрылся за дверью. Брюнет измученно рухнул на кровать, раскинул руки в стороны и тяжело задышал: сердце пугающе колотилось в груди, заполняя вены раскалённой кровью. Из мыслей не шла широкая спина, обтянутая непривычно мрачной тканью, которую больше всего хотелось стянуть, обнажив контуры мышц. Опьянение от тёмного глифта болезненно мутило сознание, заставляя думать, говорить и касаться… Проснувшись на утро, как сильно он будет жалеть обо всём этом?       Любовь оказалась болезнью с возможным летальным исходом, от которой не существовало лекарства или чудотворного исцеления. Эта болезнь заставляла страдать, чувствуя разливающуюся радость в слезах. Три слова крутились на кончике языка, щекотали нёбо, оседали жасминовым ароматом поцелуя на губах. Засыпая беспокойным сном, хотелось проснуться и вновь почувствовать чужое тепло на своей груди. Комната, и правда, была такой одинокой и пустой без ангела…