Венок из осоки и маргариток

      Сколько себя Энид помнила, на одном месте они никогда долго не задерживались.       Школ она сменила множество, а бывало так, что и на домашнем была.       Но лучше уж в школу ходить, чем то, что именовалось домашним обучением.       Поэтому подруг и друзей в школе не было — да и зачем, если с внучкой одного из главных фениев играли дети всех его боевых товарищей.       А снобов с Метрополии она на дух не переносила.       Дома было лучше: можно было уйти с фениями в лесной лагерь или попроситься на тренировку к арендаторам, или еще что-нибудь.       Эрин-Эриу была давно под пятой Метрополии, но местные держались своего насмерть, рассылая сынов и дочерей по миру получать опыт и знания и крепко храня секреты.       Друиды, проводящие обряды Круга Года, сияющие Арки в глухих лесах, эти самые леса, небольшие городки и поселки, мирная жизнь…       И постоянные мотания для них с дедом по стране и не только по стране –порой даже по миру.       Но это… это была привычная, обычная для нее жизнь.       Пробежки по лесу, едва тронутому утром, в компании фениев, разговоры в гостиной, ночные побудки и поездки куда-то.       Энид привыкла к такой кочевой жизни без привязанностей, без памятных мест.       Весь край Эрин стал ее домом, везде были рады укрыть Томаса Финнигана и его внучку — последних, в ком текла кровь Верховных Королей.       А порой приходилось жить в лесу, когда выбираться в цивилизацию становилось опасным.       Спать в палатке, мыться над ведром, готовить на костре трудно, да, но это лишь закаляло ее.       От всего этого шла манера удобно и практично одеваться и стричься коротко, а еще любовь к длинным теплым свитерам с высоким горлом и уютным пледам и тапочкам, к большим, чуть шершавым чашкам…       Дед никогда не говорил — да и другие тоже — но ведь она не была дурой. Метрополия не желала возрождения Эрин.       Метрополия желала убрать последних, кто имел право на престол. Тогда ресурсы в недрах этих земель станут принадлежать ей.       А ее народ исчезнет.       Как почти исчез другой народ, живущий вот уже много столетий бок о бок с ними.       Она видит это понимание в их глазах, в чуть печальных улыбках.       Но тогда зачем все это? Если они уже обречены? Во имя чего вся эта борьба?!       Измучившись вопросами, она подошла с ними к одному из фениев.       Мастер Норииль нашелся в своей мастерской, где пахло деревом, лаком, где древесина разных тонов соединялось в прекрасное.       Мудрый сидхе отложил работу — это должна была быть лютня — и тепло приветствовал ученицу. — Проходи, дитя… У меня есть отличный чай с травами…       Энид, кивнув, прошла на небольшую кухоньку рядом с мастерской.       На столе появились чашки — изящная и полупрозрачная, как яичная скорлупка, расписанная цветами чашка и рельефная кружка для нее.       Энид провела кончиком пальца по неровной поверхности. — Мне это кажется, или у каждого есть такая кружка? — Не кажется. Все, кто помогает сберечь тебя, дитя, все держат дома что-то такое, что может дать тебе хотя бы ощущение дома. Места, куда хочется вернуться. — Это приятно.       Мудрый сидхе разливает пахнущий летом и медом золотистый настой, добавляет небольшие изящные розеточки с вареньем — ягодки полупрозрачные, красивые.       После некоторого молчания Энид задает мучающий ее вопрос: — Мастер, скажите, имеет ли смысл вся эта борьба? Во имя чего мы боремся? — Это интересный вопрос, дитя. Когда-то часть нашего народа — Aen Seidhe — через портал пришла сюда. Мы уже столкнулись на родине с неприятием и агрессивностью людей, просто потому что у нас век дольше, да уши острее… И мы думали, что уход всех, кто устал от войн и не мог склонить голову, это благо. Мы не ждали ничего хорошего в этом новом мире, но внезапно вместо занесенного кулака мы встретили протянутую руку дружбы.       Сидхе помолчал, глядя куда-то вдаль светлыми золотистыми глазами.       А потом негромко продолжил: — Наверное, нам повезло, что мы вышли здесь, на землях Эрин. Вы были так похожи на нас в традициях, в целях, в обычаях… Вашим предкам было все равно, какой формы уши и каков срок жизни — они и сами жили подолгу… Кто-то из опаленных войной хотел было начать конфликт, но искры удалось погасить. И это не была жалость, нет, это было понимание. Ваш народ вел уже тогда борьбу за право жить своим укладом. Это было понятно и достойно.       Энид слушала негромкий мелодичный голос и видела, словно наяву, как из сияющих Арок выходят пока еще чужаки, настороженные, уже столкнувшиеся с опасностью, и видят тех, кто похож на их врага.       Но вместо нападения женщин уводят отдохнуть, детям приносят молоко и хлеб, мужчинам перевязывают раны. Помогают освоиться… Помогают стать частью народа.       До нее донесся голос: — Мой отец знал воина из нашего народа: они были тогда очень юными и все еще верили в то, что возможно мирно ужиться с людьми там, откуда мы пришли. Но люди того мира нанесли ему незаживающую рану, и вместо яркого, веселого, открытого, чуть ироничного Ветте появился Йорвет Гроза Севера. Отец видел его становление. — Йорвет? Я… мне кажется, я знаю его… — Конечно, знаешь. Он один из немногих, кому известен секрет Арок. Он приходил последний раз, когда тебе было четыре года. — И все же вы не сказали, зачем МЫ воюем, зачем мы продолжаем борьбу? — Чтобы была возможность жить своим укладом, чтобы никто не тыкал в вас за ваши традиции. В вас горит тот же огонь, что и в Йорвете. Для твоего деда он как недостижимый идеал. Они оба хотят достойной жизни для своего народа. А ты та надежда, ради которой любой из нас отдаст свою жизнь.       Энид молчала, глядя в кружку.       И потом начала говорить: — Меня учат… всему… и многому… для того, чтобы я достойно правила? — Да, дитя. И чтобы ты могла защитить себя. Лук, меч. Мы живем бок о бок, и мой народ видел только хорошее от вашего. — Когда… или если я взойду на престол, вы все станете единым народом. В нас меньше различий, чем вам кажется.       Мудрая, понимающая улыбка трехсотлетнего сидхе.       «Когда-нибудь ты станешь прекрасной королевой. Мудрой. Понимающей. Вы бы стали прекрасной парой с Ветте, но его гнев и боль так сильны, что он выжигает себя сам.       Да и не смог бы он принять тебя, будучи тем, кем он есть.       Вы похожи: он выбрал долю скитальца, и твоя судьба не иметь постоянного угла и очага.       Но если станет совсем уж худо, мы отошлем тебя туда.       Йорвет. Он суровый и подчас жестокий, но он сумеет сберечь тебя, Энид…       Ради всех изумрудных холмов Эрин, выживи, девочка…       Я так хочу увидеть тебя в короне, чтоб ты правила и вправду Единым Народом»       Эльф долго смотрел вслед девушке, думая о том, что они воспитали достойную будущую королеву.       Теперь осталось лишь сохранить ее и возвести на престол.