Венок из осоки и маргариток

      Она понемногу выровняла дыхание, вспомнив все, чему ее учили.       Осторожно, стараясь не шуметь, поднялась, вслушиваясь в звуки вокруг.       Накануне она проявила неосторожность, так легкомысленно не проверив место ночлега.       Теперь надо быть настороже.       Мало ли что. Мало ли… кто.       Постройку понемногу заливал серый свет утра, и до нее донеслись звуки. Звуки просыпающегося леса и голоса.       Звонкие, певучие. Голоса сидхе. Которые нашли ее следы.       Выйти? Или не высовываться?       Энид машинально провела пальцами по волосам, обвела ухо. Ее могут принять за свою или хотя бы полукровку.       Голоса становились ближе.       Она подобралась к окну, осторожно выглянула.       Ай, недостаточно осторожно.       Свист и в стену впилась стрела.       Голоса. Смех.       Гортанный, с сильным акцентом голос что-то говорил, но она поняла лишь последнее слово.       Beanna.       Девушка.       Ей предложили выйти.       Но страшновато как-то. После бегства уже мало веры незнакомцам. Но сидхе? Не будут же они ее убивать прямо сразу.       Фраза повторилась, язык не был знаком, хотя слова на языке сидхе присутствуют. Больше как насмешка.       Голоса стали нетерпеливее, в них звучало раздражение.       Ну, попробовать она ведь может? Не убьют же ее сразу.       Стиснув свои пожитки, она осторожно, боком, вышла.       Вокруг ее временного убежища стояли сидхе.       И она с отчетливой ясностью понимает — они другие.       Не те привычные с малолетства, кто был рядом всегда, кто смело мешал свою кровь с людской, соединяя два народа во что-то новое, однажды смело шагнувшие в Арку.       А холодные, ожесточившиеся, ненавидящие людей Aen Seidhe.       Враги. Которые и ее врагом посчитают, коль взбредет им такая блажь.       Дед предполагал всякое, поэтому учили ее и готовили ко всему, в том числе и к возможности попадания в плен. Не сразу и не все удалось принять в этих уроках. Но когда главное остаться в живых и не выдать своих, не до сантиментов и брезгливости.       Так что… попробуем.       Тем более, если эти сидхе знают нужного ей, то даже хорошо.       А у нее лишь лук да меч, да толика вещей, из которых важнейшие — корона с письмом и бумагами.       Которые должны попасть в нужные руки!       Вместе с ней.       Полный неприязни и яда голос произнес: — Что это тут такое? Человеческая сучка? А что забыла в лесу человеческая сучка? Она не знает, что ее место в свинарнике дхойнэ?!       Высокая и красивая эльфийка выговаривала все это, все больше заводясь и заводя окружающих.       Энид вздернула подбородок, отвечая спокойно и глядя ей прямо в глаза: — Может, ты и видишь тут дхойнэ, так советую меньше незнакомых грибов есть. Мое имя Энид Немайн Финниган. И я ищу…       Крепкая затрещина оборвала ее на половине фразы. Эльфийка зашипела змеей: — Мне плевать, мерзкая тварь, кого ты там ищешь, и кто ты такая! Ты, наверняка, шпионка, и мы выбьем из тебя правду!       А потом резко выбросила руку, вцепляясь Энид в волосы, нагибая ее к земле…       Ну это она зря…       Рывком, не обращая внимания на боль, от которой потекли слезы из глаз, Энид опустила голову вниз, подныривая под эльфийку и перебрасывая ее через себя.       Та завизжала от неожиданности, шлепаясь на листву.       Отшвырнув вещи, перекатом Энид ушла в сторону, под защиту полуобвалившейся стены. И ходу прочь!       Спасибо наставникам, учили бегать, правда, в качестве мотивации у них были камушки, а не стрелы, которые втыкались в деревья.       Лес все же был местным роднее, и, хотя она старалась уйти, сама природа была против.       Ногу словно случайно заплела трава, Энид споткнулась и, подвернув ногу, кубарем покатилась вниз в какую-то промоину, набивая попутно синяки.       Попыталась сразу вскочить и вскрикнула: щиколотку пронзила острая боль. «Все, приплыли. Или вывих, или что еще…»       Из чистого упрямства кое-как поднялась на ноги, глядя, как сидхе неторопливо, почти вальяжно, спускались к ней.       Один из сидхе чуть насмешливо спросил: — Что, набегалась, малышка? Может, теперь расскажешь правду? Кто ты такая?       Энид сердито сверкнула глазами. Ничего, что нога повреждена, доставить немало проблем она сможет и так.       Сейчас она рассматорела получше этих неправильных сидхе.       Одежда… М-да, ну, если это считается лесной маскировкой, то как-то она ярковата. Вон у бойцов тактическая форма и окрас — и в некоторых случаях с двух шагов не разглядишь, пока нож в сердце не окажется. А эти… Яркие пояса, платки, банданы… Хотя лица зеленью размалеваны.       Подошедший к ней первым эльф ухватил ее рукой за подбородок, повертев лицо и осматривая. — Полукровка? Квартеронка? Отвечай! — Это не важно. Мне нужно…       Затрещина и шипение. — Послушай, маленькая дхойнэ, если ты не начнешь отвечать, то быстро пожалеешь о том, что родилась на свет.       Энид сплюнула на траву кровь из разбитой губы. А потом выпрямилась и уже прицельно плюнула в лицо сидхе.       Ее опрокинули на землю, награждая пинками и руганью.       Вот почему прежде всего запоминается всякая гадость? И лучше всего!       Эльфийская брань для нее была так же естественна, как дыхание.       И она хорошо ее понимала!       Выпустив пар, ей вывернули и скрутили руки за спиной, и поволокли обратно, не забывая награждать тумаками.       Вернувшись в руины, сидхе швырнули ее на землю, и принялись устраивать лагерь и готовиться к допросу.       Энид прижалась щекой к потоптанной траве — так было чуть легче. Сидхе явно вымещали на ней злость и неприязнь к роду людскому. Что ж, она их очень хорошо понимала — порой даже слишком.       У нее к людям был счет не меньший.       Но вот слушать, а, главное, слышать ее сидхе не хотели.       Поэтому едва солнышко взойдет в зенит, ей организуют личный ад.       Ее наставники не питали иллюзий о том, что могут сделать с той, в ком течет кровь последних королей. Так что тренировки были рядом с реальностью.       И Энид представляла, что может ее ждать.       Слишком велика была ненависть эльфов к грязным дхойнэ, слишком много боли причинили обе расы друг другу.       И коль уж в руки сидхе угодила человеческая девка…       Расплата будет высока.       Так и получилось. Наконец, устав, но так и не добившись правды от девки (хотя и впечатлившись стойкостью), избитую, местами покалеченную, покрытую синяками, порезами и в изорванной грязной одежде пленницу со скрученными руками просто бросили в одной из построек: не сдохнет до утра — утром развлечение продолжится.       А вещи девки поделили между собой: лук — хороший эльфийский лук — и такого же качества мечи поделили бойцы, а торбу с бумагами забрал командир отряда, решив после ужина посмотреть… ***       Девку, сейчас похожую на сломанную куклу, окровавленную, избитую, но так и не сказавшую правды, бросили в одной из построек до утра.       Вожак отряда все же рискнул сунуть нос в бумаги и… с ужасом ощутил, как у него дыбом встали волоски на затылке.       Некто, написавший письмо, знал Йорвета.       Знал этот ходячий кошмар.       И просил — не требовал, просил! — защитить и сберечь некую Энид Немайн Финниган (странное, не совсем людское имя, да и не совсем эльфийское, коль на то пошло), и если они эту Энид хоть пальцем тронут…       В пакете кроме письма, написанного Старшей речью (где это видано — человек и так хорошо знает Старшую речь!), был своеобразный договор, который, если он и правда будет подписан, гарантировал всем молодым сидхе мирную и достойную жизнь бок о бок с дхо… с людьми.       Нимараэль вытряхнул еще один конверт. Просто день сюрпризов — внутри что-то было, что-то похожее на колоду карт.       Поразмыслив, он вскрыл его и вытряхнул на стол что-то, похожее на… рисунки? Картинки? Как это сделано?       Эльф сидел и тупо глядел на запечатленные на плотных кусочках пергамента или бумаги неизвестные моменты из жизни Грозы Севера и… человека? Да быть того не может…       Но вот оно есть. «Что такого ты увидел в каком-то странном дхойнэ, Йорвет, что приходил к нему из раза в раз? Подарил жуткую псину… нянькал его дочку, внучку, правнучку, а после и праправнучку. Сколько же лет этому… а человеку ли? Вот же…»       В памяти тут же всплыли строчки письма: »…и если хоть волос упадет с головы Энид, которую ты качал на руках еще ребенком, лучше сам закопайся».       Что с ними сделает сам Йорвет, если узнает? А он узнает…       Нимараэль поднялся и отправился спасать чертову девку.       Она все так же сломанной куклой лежала на полу. В постройке пахло кровью и болью.       Эльф мрачно рассматривал изломанную куклу, в которую превратилась стараниями его соратников девушка.       Девка оказалась на редкость живучей, хоть и выглядела жутко — глаз заплыл, парочки зубов не хватает, губы уже запеклись коркой, дышит осторожно — ребра ей могли и поломать. А еще порезы и ожоги по руке и сломан нос…       Нимараэль присел рядом с девкой, приподнимая ее голову и снимая с пояса флягу.       С трудом разжав запекшиеся разбитые губы, осторожно заставил сделать пару глотков.       Уцелевший глаз распахнулся.       Едва слышный сип: — Почему?.. вы… зачем?..       Эльф промолчал — он сам не понимал.       К нему подошли, заинтересовавшись, остальные. — Решил взбодрить тварь и поиграть еще? — Нет. Айтивель, ты лекарь? Займись ей, утром она должна идти своими ногами. Мы возвращаемся в наш лагерь. Йорвет должен это увидеть.       Нимараэль зло потряс письмом и ткнул пальцем в девку. — Если это шпионка, он выбьет из нее все. Если просто лживая дхойнэ, он ее прибьет. В любом случае, девку надо подлечить       Бурчащие эльфы разошлись, а пленницей занялся лекарь.       Лучше выглядеть она не стала, но нос ей вправили, вправили ногу и руку, туго замотав бинтами.       И вроде дышать она стала легче.       Нимараэлю не нравился взгляд девушки — нехороший, многообещающий.       Наконец целитель споил ей какие-то травы и велел спать. Девушка уснула, насколько это было возможно в ее состоянии.       А им еще придется разбираться с Йорветом, тот ведь рано или поздно узнает…       На развалины опустилась ночь.       У костра остался лишь сам Нимараэль, глядя в пламя и следя за вроде спящей пленницей. «Не упустили ли мы шанс на мирное сосуществование? На мирную жизнь? Дети, дом… И, да, пусть будет королева… Девка слишком уж смазлива для простой дхойнэ… Если раньше Йорвет не оторвет нам головы, у нас есть шанс»       Странная ситуация, но в ней есть зерно надежды…