Венок из осоки и маргариток

      Следующие два дня девушка просто игнорировала любые попытки поговорить с ней, зато плотно занялась пленницей.       Ту просто связали и на всякий случай завязали ей глаза.       Энид принесла ей обычную родниковую воду и еду — кашу из мха с грибами.       За шкирку усадила пленницу прямо, не отвечая на ее вопросы, просто заткнула ей рот ложкой каши.       Девица начала отплевываться: — Что за… Отравить меня хочешь, ушастая?!       Речь девушки была похожа на язык одного из марионеточных государств Метрополии — были там… шибко горделивые одни, так что пусть и с акцентом, но Энид могла и говорить, и понимать слова пленной. — Другой еды нет. Не хочешь — будешь голодная. — Вы же шарились у нас на складах! — А ты что, разъединственная здесь, кто голодный?       Девица замерла с раскрытым ртом, и Энид впихнула в него очередную ложку.       Скормив пленнице варево и напоив ее, поднялась, чтобы уйти.       И уже у двери ей в спину прилетело: — Слушай, помоги мне сбежать — наш командир хорошо заплатит тебе!       Энид развернулась и фыркнула: — Ты думаешь, мне нужны эти деньги? Или считаешь меня такой же тварью, как ты сама? Я не предам друзей. И не позволю всяким уродам убить тех, кто слабее, — с чем и покинула палатку.       Попавшийся на пути Йорвет был награжден взглядом сквозь него и вполне изящно обойден.       В лагере отчетливо пахло едой, нормальной едой. По крайней мере, на несколько дней и отряд, и беженцы будут сыты.       Да, она сглупила, но слушать, как плачут от голода дети, видеть отчаяние в глазах матерей…       У нее не настолько каменное сердце.       День она провела, помогая в лагере и всячески избегая вожака эльфов.       К вечеру пришел отряд, что ходил на разведку, и принес известия: в городе все стоят на ушах, поскольку Темерский Пес в ярости, что кто-то влез на склад да еще похитил его помощницу.       И если в ближайшие дни девицу не найдут или не вернут, то начнутся казни оседлых эльфов.       Энид почувствовала себя гаже некуда.       Ситуация становилась патовой.       Но… если… пригласить на переговоры этого… как его… Вернона Роше, если. показать ему, что им нечего делить?       Понять, чего он сам хочет? Безопасности? Пусть будет безопасность.       Ведь лес и для них не слишком мирный — какие только твари тут не водятся — те же накеры или главоглазы, а недавно рядом с лагерем расстреляли игерна…       Энид тихо ушла от группы спорящих эльфов и вошла в палатку, где держали пленницу. — Ты! Как твое имя?       Девица закрутила головой, пытаясь понять, откуда идет голос. — Повторяю вопрос: как твое имя? — Бьянка Вэс. -Хорошо, умная девочка. Кто ты при Верноне Роше?       Молчание и сопение в ответ. — Ты можешь быть очень сильной и гордой, beanna…       Голос Энид звучал мягко и почти ласково, а потом она резко нагнулась и прошипела: — …но я могу свернуть тебе шею и сказать, что ты пыталась сбежать. — Проклятые скотоели! — Кто б говорил…       Снова ласковое мурлыканье. — Всякий, кто хоть как-то отличается, не готов срать там же, где спит и ест, кто живет по чуть иным правилам, подлежит уничтожению? Не так ли? — Ты не знаешь!.. — Знаю.       Слово, словно удар молотка в шляпку гвоздя.       Пленница осеклась, тяжело дыша.       А Энид неспешно продолжила: — Знаю, Бьянка. Ты можешь сказать, что сидхе чудовища, что им нет места в этом мире… Но видишь ли, если тебя из раза в раз встречает кулак, поневоле ты начинаешь бить в ответ. — Они должны… — Кому? Я с малых лет не знала покоя — моя семья, то что от нее осталось, после того как люди, — выделила Энид голосом, — убили моих родителей, — беспрестанно кочевала. Возможно, мой народ оказался более понятливым и, испив до дна чашу лишений, протянул руку дружбы таким же гонимым. Сейчас… мы ищем дальнейшие пути взаимодействия. — Они убивают женщин и детей! — А разве люди не делают то же самое и даже больше?       Вкрадчивый шепот на ухо, от которого девица вся сжимается. — Что мешало людям все же поискать точки соприкосновения с сидхе? Мы вот нашли… Молчишь? Ну молчи…       Энид вышла из палатки, оставляя пленницу наедине с темнотой и мыслями.       Ее же саму одолевали не самые благостные вопросы.       Для начала, что из себя вообще представляет этот самый Темерский Пес? Йорвет хотя и поливает его бранью, но ведь в этой ругани сквозит отчетливое уважение.       Сильный противник? Человек слова и принципов? Наверняка.       Но чтобы понять, чего от него ждать, надо…       Поговорить с Йорветом.       Заныла щека.       Как-то не хочется.       Энид досадливо пнула шишку.       Сложная задачка.       Она присматривала за пленницей: кормила ее, поила, выводила до ветру, но руки не развязывала и повязку с глаз не снимала.       Девушка пыталась говорить с Энид, угрожать, умолять, но, казалось, вместо живого человека с ней контактирует бездушный механизм или голем…       От этого пленница терялась и становилась более послушной.       Вечером второго дня Энид сама пошла каяться и просить совета у одноглазого бандита, найдя в лагере вино и парочку кубков.       Где обитает Йорвет, она помнила.       Осторожно поскреблась в закрывающую вход в пещерку ткань и тут же прилетело жесткое: — Входи.       Энид немного боком скользнула внутрь.       Эльф сидел у стола, перебирая какие-то бумаги.       Она осторожно приблизилась, ставя бутылку вина и кубки. — Чего ты хочешь, beanna? — Поговорить. — Мы говорим.       Энид тяжело вздохнула и разлила вино по кубкам и, взяв свой, покрутила его в руках. — Прости, я сглупила. Но видеть отчаяние в глазах женщин и слышать плач голодных детей я тоже не могла.       Молчание в ответ, шорох перекладываемых листков.       Потом эльф, почти не глядя, сгреб кубок и отпил вина, нечитаемо глядя на девушку. — Ты сначала делаешь, потом думаешь. Но я… благодарен за помощь.       Энид видела, как трудно эльфу было признать, что он нуждался в помощи, что благодарен за нее. — Что ты можешь сказать о Верноне Роше, которого называют Темерским Псом? — Он хороший воин. Опасный противник. У него есть честь и принципы.       Энид покрутила кубок в пальцах, ощущая себя неуютно под пристальным взглядом. — Если я верну ему Бьянку, он позволит вывести всех эльфов, какие живут в городе и окрестностях? — И куда ты их денешь? Если только не случится чудо и все дхойне разом не передохнут.       Девушка помолчала — куда она денет такую толпу эльфов, ей представлялось плохо. — Не знаешь. Но вот помочь хочешь совершенно искренне. Поэтому спрошу теперь я. Ты знаешь, как работают Арки? — К сожалению, нет. Меня просто затолкали в нее…       Эльф тихо вздохнул. — Но твой друг… он как-то пришел? — У него уже не спросить. Если только караулить у Арки…       Единственный глаз как-то непонятно сверкнул. — Я готов послать тех, кто умеет пользоваться головой, — с той стороны ведь могут прислать еще кого-то. Может, у тебя действительно… что-то получится. Иди спать, beanna.       Энид оставила вино и кубок и шагнула к выходу, когда в спину прилетело: — Спасибо, Энид.       Она лишь кивнула, выскальзывая в темноту.       Это было не то чтобы прощение, но это было признание ее действий.