Венок из осоки и маргариток

      Утро началось интересно.       Для начала отряд поднялся и с шутками и смешками принялся отмывать засохшую краску с лица скоя’таэля — «белка» отбрыкивался, но как-то вяло.       По большей части отмытого эльфа выперли из комнаты вместе с остальными: Энид нужно было встать и привести себя в порядок.       Снаружи уже стоял шум и гам: проснулись «Синие Полоски» и весьма возмущались тем фактом, что их усыпили.       Так что на завтраке темерцы косились на весьма сплоченный отряд из людей и эльфов, ненавязчиво, но внятно отсекший Энид от остальных.       После трапезы вся толпа выперлась на тренировочную площадку — прояснить кое-что.       Сразу стало ясно, что пришлых обучали совершенно иначе, но и как мечники, и рукопашники они были сильнее. Ушастые стояли в сторонке, фыркали, глядя, как братья по оружию валяли по земле людей Роше.       А потом выволокли мишени, и они взялись за луки.       Энид встала рядом с ними, накладывая стрелу на тетиву.       Стоявший рядом Йорвет ехидно уточнил: — А силенок хватит натянуть тетиву, luned?       Тряхнув головой, словно гоня назойливую муху, Энид плавно оттянула тетиву — теньк — и стрела вонзилась точно в середину мишени. — Рискнешь встать дальше?       Насмешка. — Рискну. Я не человек, а стрелять меня учили твои же собратья. В чем вон он, например, не так давно убедился. — быстро кивнула она в сторону Роше.       Ответом стал лишь чуть пафосный жест рукой, приглашающий на новый рубеж.       Поединщики отступили дальше. И снова запела тетива, и снова стрелы поразили сердце мишени. — Рискнешь ли еще увеличить расстояние, сидхе?       Насмешливая улыбка в ответ, и опять отход на новую позицию. — Не далековато, деточка? — А тебе с одним глазиком не тяжко? — сыпались насмешки в адрес друг друга.       Снова пение тетивы и стук стрел в мишени. — Довольно. Вы равны.       Энид расцвела улыбкой, а Йорвет фыркнул, принимая независимый вид.       Люди и сидхе ее отряда перешучивались, необидно комментируя тренировку «Полосок», но нашелся тот, кто взорвался, приняв обычные перешучивания на свой счет. — Эй, ушастые! Только языками молоть можете? — Бьянка, уймись, и вон на тренировку!       Девица лишь упрямо сжала губы, буравя недобрым взглядом эльфов. — Что, ушастые, струсили? Или боитесь, что я ваши ушки обкорнаю?!       Энид лишь вздохнула.       С этой Бьянкой отчетливо было что-то не так: эльфов она ненавидела незамутненно и яростно.       Что-то случилось с ней, что-то накрепко связанное с сидхе, а что… Но не скажет же.       После короткого совещания к Бьянке вышел стройный пепельноволосый эльф, чье левое ухо украшало с дюжину колечек с камушками, а туманно-серые глаза смотрели спокойно и чуть печально.       Девушка фыркнула, крутанув меч: — Что пялишься, ушастый? Давно сисек не видел? — Que suecc’s? — Говори нормально! — Прости, дева. Кто обидел тебя? — Вся ваша распроблядская ушастая братия! Защищайся!       Девица резко атаковала, но эльф изящно скользнул в сторону хищным движением, парируя удар, и какое-то время буквально танцевал, дразня девушку.       А потом умелым финтом выбил меч из руки и, уронив свой, сдернул перчатку с руки, в один шаг оказываясь нос к носу с Бьянкой, прижимая ладонь к ее лицу и глядя прямо в глаза.       Девушка застыла, ее глаза начали стремительно наполняться слезами, а потом они беззвучно потекли по ее лицу.       Дернувшегося Вернона тормознул за плечо Йорвет: — Не знаю, что такое он делает, но твоей mannas beanna он явно помогает.       Бьянка тем временем уже в голос рыдала, уткнувшись в черную куртку сидхе, а он нежно гладил ее по волосам, что-то нашептывая.       Выплакавшись, воительница как-то незаметно уснула, и пепельноволосый унес ее в казармы и обратно уже не вернулся, сторожа сон девушки.       Охреневший Роше насел на гостей: это что вот такое было? — Талиесин… он… Он исцеляет души. Ваша девушка, она… Ищет смерти. Что с ней случилось? — Скоя’таэли с ней случились. Командир одной из бригад таскал с собой живую игрушку. Война, так ее… — Война… Мы заберем ее с собой — иначе этот мир убьет ее, а этого нельзя допустить. — Почему? Что в ней такое?       В ответ на недоумение еще один сидхе ответил: — Просто хотим помочь. Для нас это нормально. — Тэл и меня вытаскивал после… всего, — неслышно подошел к ним ближе белоглазый. — Но у нас есть более важные дела. Например, каким чудесным образом вытащить всех наших родичей, кому реально хочется нормальной жизни и равноправия.       Роше отмер и поволок обратно внутрь всю странную компанию, рявкнув на своих, чтоб продолжили занятия.       В все той же комнате, где половина гостей провела ночь, быстро прибрались и принялись за военный совет.       На столе развернулась карта известного мира, в которую начали коллективно тыкать пальцами и чубуками трубок, у кого они были. — Кто может решить, чтобы нас пропустили по всем землям и дали вывезти тех, кого надо? — Короли. И Ложа чародеек, полагаю. А чтобы вас услышали, придется тащить вот этого ушастого партизана, — Роше невежливо ткнул пальцем в задумчивого Йорвета. — Он имеет вес? — Ну если не хотите изображать ёжиков, то да. Это… имя. Пламенный борец за сталкивание людей в море. Не знаю, как там с еще одним, но этот одноглазый для всех мотающихся по лесам «белок» — вождь и символ. — Понятно. Значит, нам нужно будет иметь представительный вид и по меньшей мере три весомые фигуры. Две из них есть… Сир Роше, не желаете присоединиться? — Не желаю. Но могу подсказать, кто согласиться. Вы эту долбанутую «белку» берете с собой? — Ну если его слышат и слушают… — Я тут вообще-то, Роше, — прозвучало мрачное бурчание.       Вернон лишь вздохнул. — Кстати, а как вы себя обозначите? — Так и обозначим — Империя Эрин. И пусть хоть треснут — мир-то большой…       Один из гостей порылся в обширном тюке с лямками и вытащил какой-то сверток, который развернул поверх карты.       Сочно-зеленое полотнище, достаточно тяжелое и способное трепетать на ветру, с вышитым символом Мирового Древа и вязью незнакомых букв, складывающихся в какую-то фразу. — Красиво… А… — Энид придется чуть раньше примерить корону и все полагающиеся регалии. Тебя оденем — найдем во что — кроме того, в ближайшие дни нам обещали еще подкрепление — предполагали такой вариант.       Эльф фыркнул: — А меня как…облагораживать станете?       Ответом стали хищные улыбки, наводящие на мысли об оскалах матерых волчар.       Йорвет пыхнул трубкой, выражая свое отношение ко всему этому.