Венок из осоки и маргариток

      Энид отложила в сторону изученные документы.       Продираться сквозь дебри управления государством, было хоть и сложно, но интересно.       Баланс.       Всевозможные ситуации.       Действия служб. Действия королевы.       С момента возвращения прошло несколько месяцев.       Несколько раз она садилась к столу, бралась за перо, и… откладывала его, слепо глядя на белый лист.       «Зачем ты ему? Зачем он тебе?       Хочется приручить дикого зверя, чтобы носил тапочки, как болонка?       Он — волк, он — тигр… Дикий и непредсказуемый.       А ты… ты будущая королева.       Ты выберешь достойного и будешь править.       Отпусти. Забудь.       Не мучай его напрасно.»       Она закруживала себя в водовороте дел, — уроки, документы, древние фолианты — чтобы ночью упасть на кровать и не видеть снов.       Она изматывала себя до пустой головы, потому что только так в снах не приходил тот странный эльф.       Дед пытался поговорить с ней, но наталкивался на взгляд внучки и отступался, раскапывая не хуже, чем терьер крысу, нити заговора.       До Энид доходили слухи о том, что у Йорвета… роман… с некоей Веллееной Ллет — уникальным целителем, женщиной с золотыми руками и поистине магическим везение, потому что она вытаскивала с того света тех, кого другие считали безнадежными.       Она навела справки — одна из немногих представителей человеческой расы, кто заслужил право жить среди и рядом с туатта, одна воспитала сына-полукровку, которого родила в шестнадцать лет, с тех пор рядом с ней иных представителей мужского рода не обнаружено.       И вот… теперь Йорвет. А, может, с ней ему будет лучше?       Наверное, так…       Время шло, и Энид начало казаться, что тоска разжимает когти на сердце, что ее решение верное.       Перемещенные эльфы находили себя в новом мире, равно как и другие расы, выбравшие уйти с ней.       Они успешно встраивались в новую жизнь, привыкая к тому, что никто больше не кинет в спину камень просто за происхождение.       «Чем-то приходится жертвовать.       А я давно уже не ребенок.»       Она снова притянула к себе лист бумаги и задумалась.       Дед сказал, что на Йоль прибудет гость.       Не сложно догадаться кто.       Ничего, Белтайн все разрешит.       Вздохнув, она налила себе воды, — от книжной пыли пересохло в горле.       Вода была прохладной и с каким-то привкусом.       Допив, она отставила стакан, сделала пару шагов, и перед глазами поплыло.       «Отравили?! Кто? Как?»       Мысли заметались, голова кружилась все сильней.       Ноги подкосились, и она упала на ковер, отключаясь.       …Она стояла на скале над морем, вокруг кричали чайки…       Но в крики чаек вплелась мелодия — нежная мелодия флейты…       Перед ней из морских волн встал зеленый остров, над которым засияла, как солнечные лучи, корона, и в ее свете сменялись лики королей Эрин-Эриу.       Флейта пела и пела, к ней присоединилась арфа, и вот по водной глади скользят белокрылые лебединые корабли…       Вырастают Арки… появляются Круги…       А потом… картинка словно… раздвоилась… растроилась… всего было… девять копий… — Каждый раз… кто-то выбирает почти верно… но всегда ли так, как должно быть? Предназначение… великая сила, способная изменить мир… Сердце видит ясно… Смотри сердцем… — бесполый и безликий голос звучал отовсюду, пока перед ней разворачивались картины великой любви и великой скорби…       А потом голос снова зазвучал, но он был холодным и резким: — Смотри… смотри, Дитя Цветов… и запоминай… ты можешь стать Истоком, а можешь тоже стать Концом…       Мирная долина, населенная эльфами… но глаза их тусклы и лица похожи на маски… и ни одного ребенка…       Богатые покои, где угасают последние из гордого народа…       Из мертвых пальцев на пол валится корона и тонет в пыли…       И лишь ветер гонит сухие листья…       Все заметает снег, и по нему во тьму уходит цепочка следов…       Горько плачет флейта…       Картина сменяется…       И снова мирная долина, светлые деревянные домики, сады, где зреют плоды… Эльфы, много эльфов, — мужчины, женщины, — все нарядные, счастливые, много детей… И свет — свет в глазах…       Двое идут по саду, лиц не видно, но почему-то она знает, кто это… — Сумей выбрать верно. Станешь ли ты Истоком или Концом… решать тебе… — Я хочу благополучия для Народа. — Оно бывает разным. Один раз Энид сделал выбор. Каким он будет в этот раз?       Вскрикнула флейта, заплакала арфа…       И все заглушили крики чаек…       Казалось в их криках звучит ее имя… — …нид! Энид! — Очнулась! Хвала Богине!       Она растерянно хлопала глазами, голова все еще кружилась, пока ей помогали встать на ноги.       Дед смотрел с тревогой, а от второго взгляда хотелось сбежать на край света. — Что случилось? Мы нашли тебя лежащей на полу. — Я не… не знаю… я просто выпила воды…       Энид, цепляясь за мебель, дошла до кресла и упала в него.       Эльф, подойдя к столу, взял стакан, принюхался к нему, потом взял кувшин и отпил, а потом не слишком изящно сплюнул на пол. — Кто-то подлил в воду вещество, вызывающее видения. — Наркотик? Ээ… фисштех? — Нет. Похоже, но другое. Отравить не хотели… хотели… чего? — Вот и выясни чего! Так что теперь не отвертишься.       Ответом стал тяжелый вздох.       Энид прикрыла глаза, понимая, что ее ждет непростая жизнь.       Но раз уж ей приходится нести бремя грядущей власти, пусть кое-кто ее разделит с ней. — Йорвет, ты и твой отряд станете моей личной охраной. На всех приемах, балах, встречах вы рядом со мной. Там бывают разные… личности. — Как скажете, принцесса, — и легкий наклон горделивой головы.