Венок из осоки и маргариток

      Его охватило чувство азарта: вот противник и вызов его умению и меткости.       Гудение тетивы, стрелы, находящие цель, валящиеся на землю гадины.       Со всех сторон тоже летели стрелы, и звучали непривычные звуки — громкие хлопки или щелчки.       Понемногу стая редела, и, когда от нее осталась треть, твари наконец повернули назад.       Он опустил лук, неожиданно поняв, как ему не хватало этого ощущения. Верное оружие… его сила…       К убитым тварям уже подходили другие стрелки — как с луками, так и с другим оружием. Он пошел тоже посмотреть и заодно собрать стрелы.       Вблизи крылатые гады оказались еще отвратнее. Черно-зелёная неприятно поблескивающая пупырчатая шкура, острые зубы в клювах, острые когти…       И тошнотворная вонь. Как раз это стало причиной колебаний — не стоит ли плюнуть на стрелы и сделать потом новые…       Перекинувшись парой фраз с остальными лучниками, согласился, что проще новых стрел наделать, чем терпеть в доме источник невероятной вони. Зато прочие лучники заинтересовались его луком, расспрашивали об особенности и силе. После сравнения разных луков, пришли к выводу, что его зефар и чей-то лонгбоу, который, хоть и выглядел просто, бил ничуть не хуже — лучшие в своем роде. Этот лук принадлежал стрелку из туатта — парень бил крылатых гадин не менее метко, чем эльфы.       Свернув беседу, он вернулся к дому.       И тут его ждал немного неприятный сюрприз.       Веллеена шарахнулась от него, выставив вперед руки и сравнявшись цветом лица со стенами дома, пролепетала что-то вроде «ni troney mine… proshe… ni troney mine…». — Веллеена?       Кажется звук его голоса что-то переключил в голове женщины, и она закрыв лицо руками, сползла по стене. — Женщина, что с тобой? — Здравствуй, гребаное прошлое… — глухо ответила она из-за ладоней.       Йорвет хмыкнул и, вернув на стойку лук и колчан, присел рядом с женщиной. — Выпить хочешь?       Кивок в ответ. — Тогда идем. Сама встанешь или помочь? — Помочь…       Пришлось помогать — ставить на ноги и вести в комнату. Но когда в бокале за-плескалось вино — хорошее красное вино, — Веллеена руки от лица убрала.       После пары глотков женщина перестала выглядеть как несвежий утопец и, глядя в сторону, глухо сказала: — Йор… Время для откровенного разговора пришло. — Ты увидела, как я стреляю из лука, а потом тебя накрыло. Так?       Кивок.       Он задумался, а потом медленно произнес. — Так. Ты мне помогла, а я помогу тебе. Есть будешь?       Еще один кивок. — Пойдем. Ты вчера что-то готовила, и там что-то осталось.       Веллеена поднялась на ноги и двинулась в сторону кухни.       Вскоре на кухне вкусно пахло мясным рагу, ждал своего часа чайник с чаем, а двое друзей неспешно решали, как правильно провести вечер откровений.       После споров решили, что просто попробуют расслабиться настолько, что развяжется язык.       В итоге уютно устроились на ковре перед камином с парой бутылок вина и трубкой.       Веллеена решительно глотнула вина прямо из горла, вытерла губы тыльной стороной руки и, глядя в огонь, заговорила: — Я не уроженка Эрин, хотя это и так заметно. Нет, и даже не с Метрополии… Двадцать лет тому назад… я прошла через Арку, надеясь на… на что-то.       Бутылка гуляла из рук в руки, вино было хорошим и крепким, огонь приятно грел ноги, а голос женщины звучал негромко, рисуя историю, случившуюся однажды…       Когда она коснулась его руки, сжимая пальцы в своих, эльф не понял, зато перед глазами от звука голоса Веллеены он видел картины ее прошлого…       …Уютное село, каких полно и в оставленных краях, — крытые соломой крыши, беленые стены… хотя есть и отличия…       Запах свежего, только из печи хлеба…. Улыбка на лице женщины в платке…       Солнечный свет в окне… в нем искрятся пылинки…       Дальше…       Девушка в нарядном платье… красивая даже для человека… в волосах ленты, цветы, глаза искрятся счастьем…       Рядом еще одна… Нескладная, слишком худая и высокая девочка-подросток с богатой косой, в нарядном платье и в венке… Старшая касается волос, что-то говорит…       Близко-близко в отражении — лицо, так что видны легкие веснушки на тронутой солнцем коже и необычные зелено-желтые глаза…       Дальше… Негромкий голос прерывается, и он выныривает из видений, сравнивая уже взрослую женщину с той девочкой.       Другая. Совсем. Боевой товарищ, сестра по оружию.       Тонкие сильные пальцы чуть дрожат, и пляшет в них сигарилла с дурманным запахом…       Свист стрел… конский топот….       Снежно-белые, прекрасные кони, и их всадники, наверное, тоже прекрасные… только красота внушает ужас… Ибо они Смерть…       Запах крови — густой, тяжелый, липкий… Запах горящей соломы и дерева, треск огня… Крики ужаса и боли…       Дальше…       Жестокий рывок за косу…. Боль в разбитых коленях… снизу вверх взгляд на красивое лицо с жестокой усмешкой и предвкушением забавы в зеленых раскосых глазах… Хлещущие по лицу ветки… запах влажной лесной земли… Беспомощность и боль… унижение и отчаяние…       Дальше… со вкусом вина на губах…       Перерубленное тело той красавицы… запах гари и крови. треск огня…       Свист стрел… ледяное дыхание в затылок… крики… плач…       Ветки хлещущие по лицу… Понимание, что внутри зародилась жизнь… гнев, ненависть… Боль в сбитых ногах… Свет Арки…       Пауза, когда слышен лишь треск огня в очаге. — Я пришла в себя уже в Медовых Ключах. Меня выходили друиды, там… они как-то понемногу подвели меня к мысли, что эльфы все же разные… Но доверять до конца я так и не стала. Там родился мой сын, Финвар, Финвар аэп Ниаимн. — Спасибо. То, что я видел… чувствовал — это?.. — Что-то вроде способности. Не могу сказать, что полноценный дар… Разве что с теми, кому я доверяю. Раньше я так могла с Этлей, теперь вот ты. — Кто-то… близкий? — Угу. Оно само… Ну как знак доверия, что ли… В магию я вообще никак.       Он лишь кивнул, по новой набивая трубку. «Всякие эльфы бывают… Мы… не воплощения света — отвечали смертями на смерти, кровью на кровь… Но всегда отвечали…»       Вино прискорбно отсутствовал, но Веллеена открыла свою заветную фляжку и достала ту необычную сладость — темные квадратики пахли одновременно сладко и горько. — Я готова и тебя послушать…       Крепкий алкоголь пошел отлично.       Язык развязался сразу же…       …Двести пятьдесят лет назад… Жадное пламя пожирает дома и тела…       Сердце обратилось в пылающий уголь… «Я отомщу, bloede dh'oine!»…       Рука сжимает меч, за спиной лук…       Он убивает, но двуногих тварей меньше не становится…       …Двести лет назад… «Aelliren, я тоже могу стрелять…» Лишь отрицательный кивок головы.       Когда они… проиграли… сердце оделось броней из стали…       Сто пятьдесят лет назад… Кровавой волной выплескивается взаимная ненависть нелюдских рас и людей… Исенгрим Фаоильтиарна, Железный Волк, тот, на кого он смотрит с благоговением, кто образец для подражания…       Годы летят… как листья, как стрелы…       Война с Нильфгаардом, после чего эльфы начали активно уходить в леса, становясь скоя’таэлями…       Содден…       И… предложение Нильфгаарда… о возможной свободе, если они поддержат Империю…       «Врихедд», что значит — «свобода». Сражения… приказы…       И треклятый Цинтрийский мир. Плен. Как он выжил на том поле, не знает он сам… Чей-то пернач разорвал щеку, оглушив его, кровь залила лицо, его приняли за мертвого, к счастью, стащили лишь сапоги…       Он очнулся уже ночью, среди тел и трупоедов, как-то отмахался и, найдя замену сапогам, побрел прочь… Далеко он не ушёл, упал в подлеске, и на беду его нашли там, опознали… и отправили в Дракенборг…       Там… он лишился глаза и шрам превратился в то, что теперь…       В проклятом Ущелье гидры он выжил снова… Израненный, искалеченный, он пробрался в Брокилон — дриады сделали все возможное…       За подлость, за предательство он начал мстить. Но уже иначе, не горя яростным огнём, а вогнав в сердце осколок льда.       Гроза Севера — вот стало его именем. Ужасом для dh'oine он стал.       Когда… им попользовалась Саския, в которую он поверил в надежде дать мир если не себе, то хоть для других… он втайне от всех дал клятву, что ради спасения оставшихся эльфов примет любую помощь…       Огонь в камине понемногу прогорал, на его плече покоилась голова Веллеены, пахло табаком и травами…       Женщина плавно выпрямилась и повернулась к нему.       Теплые руки стягивают платок, беря его лицо в ладони и разворачивая к свету.       Он смотрит в ответ, но видит не отвращение и не страх, а понимание. — У нас в северных землях верили, что их верховное божество заплатило глазом за мудрость… — Я не бог… — Но у тебя достало мудрости принять протянутую руку помощи… Древний мудрый сидхе… — Foile beanna…       Тихий смех, очень близко необычные глаза, а потом легкое касание губ в пустую глазницу.       Он утягивает женщину на шкуру, они лежат в обнимку, глядя на огонь.       И так и засыпают…