Ошибки прошлого

      Дни потянулись один за другим, спокойные и однообразные. Слова Трины о том, что она понимала в травах, оказались не пустыми — Регис убедился в этом, устроив ей импровизированный экзамен, и теперь женщина на полных правах ассистента помогала в работе. В закромах ее памяти оказалась пара рецептов магических мазей, на которые весьма быстро нашлись покупатели среди женского населения деревни и даже города. Клиенты мужского пола платили немного больше, чем обычно, когда на пороге лекаря их встречала жгучая брюнетка с обворожительной улыбкой.       В какой-то момент Регис опасался, что начнет скучать по привычному уединенному образу жизни, ведь неспроста он выбрал дом в отдалении от основного поселения, однако Трина не пыталась навязать свое общество сверх меры и знала, когда лучше оставить его одного. Не обошлось и без перемен в быту — вопреки произведенному впечатлению недотроги и белоручки, коими являлось большинство магов, ведьма оказалась приверженкой порядка, что Регис весьма высоко оценил, поскольку сам таковым являлся. Инструменты были всегда идеально отполированы, продезинфицированы и разложены по своим местам, травы рассортированы и развешены в нужном порядке, в доме царила чистота — женщина ко всему приложила руку. В свободное время она либо читала книги по истории Континента, наверстывая упущенные знания, либо проводила вечера в подвале за какими-то ритуалами. Решив не лезть в дела ведьмы, Регис просто предоставил ей ключ и попросил постараться не разнести дом и не вызвать демонов. Ему не понравилась кривая усмешка ведьмы в ответ на эти его слова.       И вот, настал тот самый день. День, когда эта размеренная и расслабляющая рутина закончилась. Кто знает, как бы развивались события дальше, не пойди она тогда на сбор сырья.       Солнце уже клонилось к закату. Ворон по кличке Корвус принес письмо от старого знакомого, тоже алхимика, с которым Регис жарко спорил относительно одной формулы. На пергаменте уже лежали первые слова очередного аргумента в пользу своей теории, как вдруг с грохотом распахнулась входная дверь.  — Регис!       Голос Трины был напряженным и срывавшимся. Лекарь сразу же отбросил перо и вышел на ее зов. Ведьма стояла на входе и поддерживала за пояс молодую девушку лет двадцати в простом черном платье и смешном чепце. Правая рука девушки обхватывала шею ведьмы. Незнакомка громко скулила и плакала.  — В чем дело? — спросил Эмиель, перенимая ношу у помощницы. — Идем, уложим ее на стол.       Он поднял девицу на руки и понес в лабораторию.  — Я шла через рынок, — Трина тяжело дышала и утирала пот со лба. — Иду мимо колодца, а тут она, набрала ведро воды, подняла и как завопит! И за живот схватилась. Я ее подхватила и сразу сюда.  — Ага… Милсдарыня, будьте любезны, как Ваше имя?  — Нисса, — плаксиво ответила девица.  — Дорогая Нисса, скажи, ты, случаем, не в положении?  — В положении, — все так же плаксиво сказала та.  — Понятно. Трина, принеси спирт, будь любезна, — бросил он через плечо. — И волосы подвяжи.       Нисса, несмотря на все уговоры и объяснения, не желала раздеваться и держала оборону, царапаясь и брыкаясь. Тратить на это время было непозволительно, а посему Эмиель решил прибегнуть к старому трюку и просто пристально заглянул больной в серые глаза. Подавить ее волю было проще простого, все равно, что прокусить яремную вену. Гипноз подействовал безотказно — скуление и ругань прекратились, и пациентка, наконец, дала провести пальпацию.  — Трина, ты можешь ее просканировать?  — Конечно. Bhatannahar!       Рука ведьмы поплыла над животом и тазом лежащей девушки, и под пальцами образовывалось розовое свечение, что рисовало очертания внутренних органов, костей и мышц.  — Стой. Вот здесь. Видишь?  — Вижу. Что это?  — Доказательство того, что я был неправ. Я грешил на выкидыш, но нет, вот он, плод. Только не там, где должен быть.       Ведьма выругалась.  — Внематочная беременность? Паршиво. Если сейчас не вырезать плод, она очень скоро умрет.  — И в сильных муках. Заверни ей юбки понадежнее, обработай живот и пах. Потом продезинфицируй свои руки.       Подведенные угольком глаза ведьмы стали чуть шире.  — Что? Сейчас?  — А когда? — он опустил кисти рук в ванночку со спиртом. — Чего хочешь ждать?       За спиной послышалось шуршание ткани, а потом снова крепкое словцо от ведьмы.  — С нее кровь хлещет!  — Неудивительно. Останови кровь заклинанием, иначе потом мы ей уже не поможем.       Быстрым движением Регис влил в рот девушки крепкую настойку двоегрота. Он не одобрял методы современников относительно использования фисштеха для облегчения боли при операциях, а маковое молоко действовало слишком слабо. Двоегрот не вызывал привыкания, хоть и применять его нужно было крайне осторожно.       Все должно было быть выполнено быстро и аккуратно. Кровь Ниссы пахла слишком хорошо, чтобы растягивать весь процесс.  — Да помогут нам боги, — пробормотал он и сделал первый надрез.       Дело сделано — маленький комок красной плоти, по какой-то злой воле природы зародившийся в ненужном месте, упал в заранее подставленный лоток. Мерно пульсировало заклятие Трины, сдерживавшее поток крови, но не останавливавшее ее полностью. Регис очень старался держать баланс между скоростью работы и ее качеством. Нужно было как можно скорее зашить разрыв и разрез, а после уйти подальше от оглушающего, умопомрачительного запаха крови беременной.       Сердце уже сорвалось в дикий бег, голова кружилась. Почему же так? Ведь столько случаев, столько перештопанных ран, оторванных конечностей, и ему всегда удавалось справиться с жаждой. Но в этот раз… А все потому что состав их крови менялся, стоило в организме женщины зародиться новой жизни. Гормоны придавали уникальные вкусовые качества, уступавшие только бархатному вкусу крови младенца.       Стежок за стежком. Осталось совсем немного.       Руки предательски дрожали. Еще немного — и начнется трансформация, и тогда вместо одной спасенной жизни будут две загубленные. Нужно держаться, любой ценой.  — Регис, — голос Трины тихий и ровный. — Ты плохо выглядишь.  — Все хорошо, — отрезал он.  — Тебя всего трясет. И глаза красные, как у вурдалака.       Разрез наконец-то зашит. Регис с облегчением отбросил иглу в ванночку и отер выступивший на лбу пот. Ноги подкашивались. Этот запах, чудный запах… Давно забытый, запретный, как же он бил по нервам.       Ниссу переложили на кушетку, и лекарь едва ли не бегом бросился смывать с рук гемоглобиновое искушение. Быстрее, нужно быстрее бежать отсюда, переждать приступ, прийти в себя. Нутро уже сворачивалось от мучительных спазмов.  — Приберись, потом сходи к ее семье, — он яростно скреб руки в ледяной воде. — Пусть приедут с телегой и заберут ее. Не давать вставать три дня, есть только жидкую пищу, шов обрабатывать каждые четыре часа. И дай им мазь с бинтами.  — Они линчуют нас за это, — Трина покачала головой.  — Мы сохранили жизнь их дочери. Она сможет иметь детей в будущем. Иди.  — Ты уверен, что справишься? Тебе самому не помешает помощь.  — Да иди уже! — Регис вот-вот был готов сорваться на крик.       Ему вовсе не хотелось повышать на нее голос, но сдерживаться было уже невмоготу. Боль разрывала изнутри, и успокоить ее могло лишь одно.       Ведьма молча принялась за работу.       Земля уже выписывала фортели перед глазами, пол с потолком менялись местами, серая мгла застилала взор. Шатаясь и держась за стены, Регис вышел из дома и направился к дверям подвала. Вот она, спасительная тьма!       Щелкнул замок. Просто переждать. Все пройдет, нужно только перетерпеть.       Как же больно…       Трина чувствовала себя выжатой как лимон, морально и физически. Сдерживать ток крови в организме было задачей не из легких. Ослабишь давление — пациент истечет кровью, пережмешь — умрет от гипоксии. И все же у них все получилось. Девчонка жива, вскоре заделает себе новое дитятко, чем обрадует родственников, до которых нужно еще донести весть о случившемся.       Родственники, как и ожидалось, отреагировали без восторга, однако репутация Региса стала весомым аргументом, и те поверили в добрые намерения лекаря. Хотя бы ее не огрели батогом, и даже заплатили за помощь. Домой Трина вернулась без особого подъема в душе, хоть и знала, что все было сделано верно.       Региса все еще не было, однако ведьма не придала этому большого значения. Он ясно дал понять, что хочет остаться один, так с чего бы отказывать ему в этом праве? Ее, конечно, беспокоил его больной вид, и все же интуиция подсказывала подождать еще немного.       В лаборатории после процедуры стоял тяжелый дух крови, спирта и трав. Трина зажгла несколько веточек можжевельника, чтобы перебить запах, и начала приводить помещение в порядок. Инструменты отправились в горшок с кипящей водой, стол был вымыт на несколько раз и обработан вонючим краснолюдским спиртом.       А лекаря все не было. Но было кое-что другое.       Ей почудилось, будто стены мелко вибрируют, но не постоянно, а периодами, как будто от ударов. Быстрых и сильных ударов. Слух же уловил некий звук, напомнивший шипение змеи, но что за змея могла шипеть так громко? И звук, и вибрация исходили из недр дома.       Дверь в подвал оказалась заперта, но Трина вовремя вспомнила о запасном ключе, выданном для проведения ритуала Резонанса. Замок щелкнул чересчур громко. Никогда не боявшаяся темноты ведьма ощутила колючее прикосновение страха на сердце. Тьма внизу шипела и утробно урчала, перемежая это лязганьем клинка по камню. В голове не укладывалось, что же там могло происходить, и на всякий случай Трина провела в воздухе рукой, создавая щит в виде синего прозрачного купола. В правой руке горел бирюзовый сгусток эктоплазмы на случай самообороны.  — Регис?       Шипение в ответ. Нехорошо.       В подвале было темно и прохладно, пахло пылью. Звуки резонировали в совершенно пустом помещении, отражались от каменных стен. Пустом, да не совсем. Кому-то же принадлежало тяжелое частое дыхание.       Сквозь маленькое окошечко у самого потолка пробивались слабые лунные лучи, что практически не давали света, однако их было достаточно, чтобы увидеть стоявшую у стены сгорбленную фигуру на полусогнутых ногах. Существо шипело и утробно рычало, а длинные когти, что оставляли в камне длинные борозды, высекали искры. Оно срывало ярость.       Сначала Трина решила, что ошиблась. Серые волосы, знакомая одежда… В груди нехорошо екнуло.       Скрипнул не вовремя подвернувшийся под каблук камушек и выдал ее присутствие. Существо резко обернулось, продемонстрировав кошмарную крысиную морду с оскалом острых как кинжалы зубов. Глаза заливала кромешная тьма, в них не было ничего человеческого. Но самым страшным было то, что у монстра были черты лица, отдаленно напоминавшие некогда спасшего ее Эмиеля Региса.  — Ох, дьявол…       Тварь среагировала молниеносно, она не успела и глазом моргнуть. Мгновенное обращение в фиолетовый туман, и последовал одновременный удар десяти когтей, удар такой силы, что барьер разлетелся на осколки. Отдача немного откинула чудовище, оно пошатнулось, тем самым дав женщине шанс на отступление. Надеяться на собственные ноги было глупо, и ведьма телепортировалась вверх, наружу. Упав на траву, она вскочила и бросилась в лесную чащу. Ей определенно не везло — уже второй раз ей приходилось ночью удирать сквозь заросли.       Спасти ее могло одно весьма полезное заклинание, которым ей доводилось пользоваться всего несколько раз, но как назло оно никак не приходило в голову — паника смешала в голове все. Кидаться абы каким заклятьем, способным разнести чудовище в щепки, Трина не хотела — все-таки, где-то внутри этого монстра скрывался ее друг.       Чертов корень или собственное невезение — неважно, что сбило ее тогда с ног. Трина рухнула на землю, ощутив резкую боль в ребрах, а когда поднялась, то увидела стоящего перед ней монстра. Его умению преследовать жертву можно было только позавидовать. Без лишних движений он бросился на нее и снова столкнулся с возведенным в последнюю секунду щитом. Щит со звоном разбился.  — Регис, хватит! — в отчаянии завопила ведьма. — Приди в себя, черт тебя возьми!       Он залетел ей за спину, она едва успела обернуться и швырнуть в него взрывным заклинанием. Уговоры на эту тварь явно не действовали, а ситуация становилась критической. Нужно было хоть как-то остановить его, хотя бы притормозить. И буквально на несколько секунд ведьме это удалось — взрыв сбил чудовище в прыжке, и Трина ощутила прилив сил. Но радость ее была недолгой. Оторванное ухо чудовища, что из-за взрыва болталось на лоскуте кожи, приросло обратно в считанные секунды, раскуроченная часть лица быстро вернула свой прежний вид, а выбитое плечо с хрустом встало на место. Ведьма от души выругалась.       Да как же там это заклинание?!       Их борьба напоминала игру в салки — монстр ловил ее, туманом летая по поляне, она телепортировалась настолько быстро, насколько могла. Летели отрывистые слова заклятий, несколько деревьев разлетелось в щепки. Ее вполне могла бы спасти телепортация куда-нибудь подальше из его поля зрения, если бы он только дал сосредоточиться. Ее хватало лишь на отражение атак, а силы были неравны. Последний щит снова взорвался, и ведьму швырнуло на траву. Мозг зафиксировал летящую в ее сторону фигуру монстра, длинные когти, нацеленные ей в грудь, щелканье зубов. Время как будто остановилось.  — Namunahair!       Снова взрыв, глаза залило яркой оранжевой вспышкой и… монстр исчез. На траву упало что-то маленькое, и стало очень-очень тихо. Трина еще несколько секунд напряженно озиралась по сторонам, высматривая чудовище, пока не поняла, что все кончено. Она бессильно уронила голову на землю.  — Укуси меня шиншилла, — простонала она, закрыв глаза ладонями. — Великая Башня, что же это такое было?       Отлежавшись и немного успокоив дыхание, ведьма поднялась и отряхнулась. Тело гудело от перенапряжения, сильно тошнило. Сглотнув мерзкий ком, она медленно пошла к тому месту, где должен был лежать поверженный монстр. К ее превеликому удивлению, тела не было. И только потом она увидела результат своего заклинания.       Она случайно оговорилась, ошиблась всего в одной букве. На траве должен был лежать ее единственный друг в этом мире, мучимый сильной головной болью и осознанием собственной неправоты, однако ничего подобного — вместо этого там было нечто маленькое и круглое. Ведьма подняла предмет и внимательно осмотрела. Это была…  — Булочка с корицей? — вслух спросила она, не веря своим глазам. — Серьезно?!       Поднесла кругляш к лицу, принюхалась.  — Ну точно, пахнет корицей. Коричная, мать ее, булочка!       И тогда ее разобрал дикий, безудержный смех, несомненной нервный, от которого ее согнуло пополам. Как можно было так ошибиться? Почему булочка? Почему коричная? Ответов было куда меньше, чем вопросов, а смеяться Трина перестала еще нескоро.  — Это самое эпичное, что со мной случалось, — проговорила она, смеясь и попутно утирая выступившие слезы. — Меня чуть не убила коричная булка! Нарочно такое не придумаешь. Ну, злая сдоба, будешь еще на меня кидаться?       Лежавшая на ладони булочка с корицей ответила флегматичным молчанием. А может, злым молчанием. Может, обиженным. При желании ее можно было бы съесть, только вот за последствия ведьма ручаться не могла.  — Ладно, идем домой, расколдую тебя. Теперь-то я знаю, как с тобой справиться, если ты снова озвереешь.       Снимать чары в доме она побоялась, ведь кто знает, встали у него мозги на место или нет. Посему, пристроив хлебобулочное изделие среди заднего двора, Трина отошла на десяток шагов и подняла руку.  — Avi-Lu! — звонко крикнула она.       С пальцев сорвались фиолетовые ленты, которые сплелись вокруг заколдованного монстра в плотный кокон. Кокон постепенно рос, приобретая размеры взрослого человека, и, наконец, растворился в ночном воздухе с тихим звоном. Трина выжидала, готовая в любой момент выкрикнуть верное заклинание, очищающее разум. К счастью, применять его не пришлось. На утоптанную землю с глухим звуком рухнул Регис в привычном человеческом виде.  — Ну вот, другое дело, — удовлетворенно хмыкнула Трина и двинулась к нему.       Выглядел он очень плохо. Кожа приобрела землистый цвет, ее тут и там рассекала сеть мелких черных сосудов, вокруг красных глаз залегли глубокие темные круги. Опустившись рядом, Трина закинула его левую руку себе на шею и помогла мужчине встать.  — Что… это было? — с трудом выговорил он, пока женщина затаскивала его в дом.  — Помолчи, грусть моя, все потом. Сначала вернем тебя к жизни.