Ошибки прошлого

      Знаменитый убийца чудовищ от Ковира и Повисса до самого Юга, обладатель высшей награды Туссента Vitis Vinifera и просто опытный ведьмак Геральт из Ривии был наконец-то доволен жизнью. Он встал рано утром, когда солнце вот-вот разлило свой свет по виноградникам, потянулся так, что захрустели кости, натянул легкие полотняные штаны и рубаху и покинул спальню.       Вот уже десять лет ему не приходилось подрываться перед рассветом, закоченевшим от ночного холода, — теперь он просыпался в большой и теплой домашней постели. Вот уже десять лет ему не приходилось таскать на себе задубевший от грязи и пота панцирь по многу дней — каждый день ему приносили чистую, легкую и удобную одежду. Перебивавшийся с хлеба на воду ведьмак теперь каждый день просыпался под дивные ароматы, несшиеся с кухни. Кулинарная мастерица Марлена, освобожденная от ужасного проклятия, каждый день радовала очередным гастрономическим шедевром. Мажордом следил за порядком в имении, работники прилежно трудились, виноградники обильно плодоносили и приносили богатый урожай.       Это был долгожданный, заслуженный отдых после всей круговерти событий, выпавшей на его долю.       Йеннифэр из Венгерберга, его давняя и сложная любовь, воплотила свою мечту — оставила политические дрязги и интриги, предпочтя спокойную жизнь рядом с любимым мужчиной. Ей даже удалось тактично отказать самой княгине на предложение стать придворной чародейкой. Характер ее значительных изменений не претерпел, однако в цветовую гамму одежды влились желтый, нежно-зеленый, лиловый и другие светлые цвета.       То утро было уже четвертым, когда ведьмак просыпался один. Йеннифэр уехала в родной Венгерберг по неотложным делам, в которые, как и прежде, никого не спешила посвящать. Геральт не стал настаивать и выпытывать, потому как ничего хорошего это не дало бы. Он просто наслаждался жизнью.  — Доброе утро, мастер ведьмак, — старушка Марлена учтиво поклонилась. — Как Вам спалось сегодня?  — Доброе утро, Марлена. Как всегда чудно, спасибо. Твое здоровье как? Отпустило спину?  — Все хорошо, мастер. Варнава-Базиль дал мне хорошую мазь от болей.  — Славно, славно… Что у нас на завтрак?  — Луковые тосты с маслом, как Вы любите, и апельсиновый сок. Желаете еще что-нибудь?  — Пожалуй, нет. Присоединишься ко мне?       Кухарка мило улыбнулась, ее морщинистое лицо просияло.  — Благодарю Вас, господин ведьмак, но у меня много работы. Пока Геральт хрустел свежим тостом, только что снятым со сковороды, в дом вошел мажордом и пожелал ему приятного аппетита.  — Винодельня Бельгаард прислала посыльного с бутылкой «Белого Волка», ваша милость.  — Отлично, Варнава-Базиль. Отнеси в погреб, будь любезен. Кстати, после не желаешь ли партеечку в гвинт?  — С удовольствием, ваша милость.       Вот таким и должен был быть его быт — тихим, размеренным, полным ленивой неги. С мажордомом всегда можно было перекинуться в карты, Геральт — за Королевства Севера, Варнава-Базиль — за Чудовищ или Скоя’таэлей. Когда карты наскучивали, ведьмак брался за какую-нибудь хорошую книгу, чаще всего об искусстве виноделия. Хоть легендарное «сепременто» вернулось на рынок, не было предела совершенству, и Геральт, как пока еще неопытный винодел, старался развиваться.       Геральт проснулся от ржания лошадей и звонкого цоканья копыт о брусчатку подворья. Его разморило на солнышке, и он уснул, не окончив книги. Судя по теням, было уже за полдень. Ведьмак заметил идущего к нему Варнаву-Базиля и усиленно потер глаза.  — Ваша милость, — поклонился мажордом. — Капитан дворцовой стражи, Дамьен де ла Тур желает с Вами поговорить.       От былого благодушия не осталось и следа. Хоть Геральт и никак не выдал неудовольствия внешне, все нутро его взвыло от ощущения неумолимых неприятностей. Вот уже десять лет он не знал хлопот, кроме разросшихся архиспор, вылупившихся сколопендроморфов и кикимор, а Боклерский Дворец никак его не беспокоил. Тут же — сам капитан. Это никак не могло предвещать чего-то хорошего.       Капитан мало изменился с их последней встречи добрых десять лет назад. Щеку его все так же пересекал уродливый шрам, оставленный бруксой во время Ночи Длинных Клыков, как в Туссенте назвали страшную резню, устроенную вампирами. Шрам немного посветлел и из буро-красного стал розовым, и все же красоты бравому слуге короны не прибавлял.  — Ведьмак, — капитан, суровый, как скеллигские скалы, вытянулся перед ним в струнку. Руки не подал.  — Капитан, — Геральт зеркально повторил его манеры.  — Ее Сиятельство княгиня Анна-Генриетта желает видеть тебя. Срочно.        Геральт сложил руки на груди.  — А в чем дело? Я полагаю, что-то из ряда вон, раз прислала не гонца, а сразу капитана стражи.  — Ее Сиятельство желают сами изложить суть вопроса, ведьмак. Поторопись явиться ко двору.       Глядя вслед уходящему вояке, Геральт подумал о том, что не вынесет еще одного расстроенного высшего вампира, влюбленного в человеческую женщину. В прошлый раз горя хлебнули все — и княжество, и сама княгиня, и ведьмак, и его старый приятель, которому пришлось едва ли не сложнее всего. Интересно, как он там сейчас? С тех пор от него не было ни весточки.       Как бы там ни было, даром прорицания ведьмаки не обладали. Подробности явно недоброй вести можно было узнать только во дворце, а значит, пора было собираться на аудиенцию.  — Варнава-Базиль! Будь любезен, подготовь мои вещи, — попросил ведьмак, вернувшись в дом.  — Сию минуту, — незамедлительно отозвался слуга. — Что угодно Вашей милости? Нильфгаардский дублет или же Боклерский?       Геральт замер у стойки с доспехами и задумался. Он привык доверять своим предчувствиям, а они предрекали вовсе не светскую беседу и даже не простой заказ на очередное гнездо многоножек.  — А знаешь, Варнава-Базиль, — наконец, изрек он. — Подготовь-ка мне панцирь Школы Змеи и все, что идет к нему в комплекте.       Ее Высочество Анна-Генриетта, княгиня сказочного края вина и любви, была ослепительно красива и невыносимо нетерпелива. Она ждала его в беседке в дворцовых садах, где когда-то торжественно вручила ему высшую награду Туссента за убийство ужасной Бестии. Геральта накрыло чувство дежа вю — та же самая беседка, те же придворные, в том числе и леди Вивиенна, и, разумеется, стража. И в центре всего этого сборища она, Светлейшая княгиня. Она стала чуть старше, однако ничуть не подурнела собой. Ее нежное благородное лицо дышало величественным спокойствием и мудростью. Не знающему ее человеку могло показаться, что нет на свете правителя милее и мягче, чем эта прелестная женщина, однако его заблуждения быстро разбились бы о ее вспыльчивый нрав и безапелляционность. Геральт прекрасно помнил, какова она в гневе и как скора на расправу.       Среди свиты он не без досады заметил сестру княгини, Сильвию-Анну, одетую в дорогое темно-синее платье. Скромная с виду женщина была корнем всех зол, свалившихся на княжество десять лет назад, и на ее руках была кровь многих. Однако эти ее руки так и не увидели кандалов, сама она не узнала тягот заточения, ибо Анна-Генриетта могла бросить за решетку любого, но только не вновь обретенную сестрицу. Доводы здравого смысла правительница слушать отказалась. Как бы ни была мудра Сиятельная княгиня, ее неосмотрительность не знала пределов.       Геральт не лез в государственные дела по окончании той истории с вампирами, но все же задавался вопросом — а как народ отнесся к тому, что Ее Высочество помиловала озлобленную сестрицу? Это после всего-то, что случилось. После разрушенного и полусожженного города, после того, как рыцарскую арену превратили в крематорий для трупов, после пошатнувшейся экономики, потому как погорело множество складов с продовольствием… Немало удивляло и то, что вампиры, коих в этих краях было немало, ничего не предприняли против Сианны, хоть слухи и наверняка дошли до них. Под раздачу попал только Регис, оказавшийся между молотом и наковальней и принявший крайне тяжелое решение. Праведный гнев кровососущей диаспоры вынудил его бежать далеко на Юг.       Сианна, стоило ей завидеть ведьмака, неприятно усмехнулась. Ее недобрый взгляд так и говорил — я знаю маленький страшный секретик. А ведь она действительно знала, и это вполне себе могло быть причиной его вызова ко двору. Но почему через столько лет?  — Ваша Светлость, ведьмак Геральт из Ривии по Вашему приказу прибыл ко двору, — отрапортовал Дамьен.       Ведьмак отвесил профессиональный поклон.  — Ваше Сиятельство, — четко проговорил он.       Княгиня кивнула ему. Бриллиантовая диадема, вплетенная в волосы, отбросила целый сноп ослепительных бликов.  — Благодарю, капитан, — она величественно повела рукой.       Лицо ее лучилось мягким золотистым светом. Солнце рассыпалось искрами на драгоценных камнях в ее перстнях и ожерелье. Ах, это обманчивое спокойствие и дружелюбность. Геральт нутром чуял, как внутри нее все просто полыхало от ярости.  — Геральт, мы рады видеть тебя в добром здравии, — заговорила Анариетта. — Ты давно не навещал нас. Как дела в твоем имении?  — Благодарю Вас, Ваша Милость, грех жаловаться. Корво Бьянко цветет и процветает. Виноградники плодоносят, мастер-винодел готовит новую рецептуру…       Она прервала его, чем дала понять — он здесь не для светских бесед.  — Мы очень рады слышать, что ты доволен наградой за предыдущий заказ.       Она сцепила сахарные пальчики в замок по своей давней привычке и принялась неспешно вышагивать из стороны в сторону. Юбка из дорогого шелка цвета карамели издавала тихое шуршание.  — Десять лет назад, — заговорила она. — Ты остановил череду кровавых убийств, учиняемых коварной Бестией, обманувшей тебя, меня и мою сестру, еще и посмевшей объявить войну нашему княжеству. Мы бесконечно благодарны тебе за это.       Геральт помолчал.  — Однако над нашими краями снова нависла тень зловещей угрозы, снова льется кровь моих невинных подданных. И мы хотим, чтобы ты это прекратил и наказал виновных. Или виновного.       Ведьмаку вовсе не понравился этот акцент на слове «виновного». Звучало так, словно княгиня имела ввиду кого-то конкретного.  — Новая Боклерская Бестия? — осмелился спросить Геральт.  — Мы надеемся, что не старая. Награда за выполнение заказа будет соответствующей.       В голове всплыли все знакомые ему бранные слова, от людских до эльфьего abbae’th me aep arse и краснолюдского duwelscheiss. И этот поток дивного лексикона сопровождался осознанием количества новых чудес, что вот-вот должны были свалиться на его долю. Однако за весь этот диалог Геральт так и не услышал слова «просим». Выбора ему никто не предоставлял. Отказать княгине означало добровольно сесть в темницу, если не пойти на шибеницу.  — Хотелось бы услышать подробности, Ваше Сиятельство, — ведьмак позволил себе еле заметный вздох. — Я ведь даже не знаю общих деталей.  — Их тебе предоставят, — Анариетта взмахнула рукой. — Все вон! Мне нужно поговорить с капитаном и ведьмаком наедине.       Придворные, едва слышно перешептываясь, начали спешно покидать беседку. Геральт отметил про себя, что княжеские указы не распространялись на вновь обретенную сестру, тоже оставшуюся послушать разговор.  — Сегодня утром, — заговорил Дамьен. — В хозяйстве Базан произошла трагедия. Абсолютно все, кто там жил, были убиты. Взрослые и дети.  — Каким образом?       Капитан вздохнул и оглянулся на княгиню. Та не смотрела на них, обратив взор куда-то в сторону горы Горгоны.  — Разным, ведьмак, — продолжил вояка. — Тела еще не доставили в морг, решили все оставить так, как есть, чтобы ты мог изучить все на месте. Пока что точно могу сказать лишь одно — это не волколак, не трупоеды и не разбойники, как могло бы показаться с первого взгляда.  — Интересные выводы. А с чего вы решили, что это вообще чудовище? Это вполне может оказаться какой-нибудь психопат или же новая ганза. Они же растут как грибы после дождя.  — С того, что все тела были обескровлены, Геральт. Кровь высосана из них досуха.       Голос Анариетты прозвенел в воздухе как лезвие гильотины. Она вновь обратила свой взор к Геральту, и глаза ее метали молнии. От нежной мягкости лица не осталось и следа — оно, скорее, напоминало высеченную из камня маску.  — Нам хватило кровопролития в прошлый раз, — зловеще заговорила она, подняв руку с выставленным пальцем. — Хватило по горлышко. И пришло время сказать, что нас беспокоит твоя лояльность твоей профессии и короне, Геральт.       Ну, вот и началось. Зачем же было ходить вокруг да около, мило улыбаться и создавать ложное ощущение безопасности? Уж лучше было просто вывалить все сразу.  — Прошу прощения, Ваша Светлость, — как можно вежливее произнес Геральт. — Но я не понимаю, о чем сейчас идет речь. Я всегда преданно относился как короне и Вам, так и к своей профессии.       Ехидство так и распирало прелестную княгиню, отчего ее лицо стало похожим лисью мордочку.  — Да что ты? — притворно изумилась она. — Помнишь прием Орианы? Ты сидел лицом к лицу с Бестией и даже не попытался его схватить. Кроме того, туда его привел твой друг, который знал о его истинной сущности. К нему, кстати, мы еще вернемся.       Прием в резиденции меценатки Орианы Геральт прекрасно помнил. Нахождение там у него четко ассоциировалось с приторно сладким зефиром. Напыщенные деятели искусства, фальшивые эмоции, эта абсолютно необоснованная анонимность — все там вызывало оскомину. Что уж говорить о том, что сама Ориана оказалась чертовой вампиршей. Об этом Геральт догадался не только по форме ее зубов. Его удивил непонятный влажный взгляд Региса, который позже поведал о долгом знакомстве с рыжей дамой, явно близком. Насчет Орианы у ведьмака были свои планы — ее страсть к детской крови он прощать не собирался. Наступит тот день, когда с виду милая головушка меценатки полетит к чертям собачьим.       Геральт действительно не атаковал Детлаффа во время их встречи за столом, хотя он знал его тайну. А что бы это дало? Драться против одного высшего вампира уже невыполнимая задача, а против двух… К тому же, на входе у него отняли мечи, а из оружия под рукой был лишь нож с эмблемой Дун Тынне.  — Ваша Милость, даже если бы я…  — Молчи! — Анариетта больно ткнула ему пальцем в грудь. — Я еще не кончила. Перейдем к более интересным деталям. Я припоминаю, и Дамьен не даст мне соврать, что ты говорил, якобы никто не может убить высшего вампира кроме такого же высшего вампира. Так? Так или нет, я спрашиваю?  — Так, — сдержанно кивнул Геральт.  — Прекрасно. Далее. В замке Дун Тынне при штурме были замечены два чудовища. Потом мои солдаты заметили облако красного дыма, что вылетело из окна башни, и мы поняли, что это было одно из чудовищ. Когда я прибыла в Дун Тынне, там с тобой совершенно случайно оказался наш с тобой общий знакомый, Регис, который совершенно не похож на воина. Мало того, он заявил, что знает вампира…       Геральт уже чуял, чем пахло дело. Дело пахло очень плохими последствиями.       Княгиня продолжала выдавать факты, как будто вбивала кол в сердце.  — На руины Тесхам Мутна вы вдвоем привели мою сестру, нагло выкрав ее из заточения. И тут снова вспоминаются твои слова… Ты бы не смог убить Детлаффа. Однако он мертв. И вот теперь мы подходим к удивительным выводам.       Сиятельная княгиня Анна-Генриетта подошла к нему вплотную. Геральт почувствовал цветочный аромат ее духов. Колючий взгляд женщины прожигал его насквозь.  — Водишь дружбу с вампиром, а, Геральт? Или же ты нас обманул, и Детлафф на самом деле жив и продолжает бесчинствовать? Не смей мне лгать. Сианна рассказала, как по возвращении из Страны Тысячи Сказок ты сразу же сообщил ей, что Регис — вампир.       Финита ля комедия, как сказал бы пресловутый кровосос.  — Ваше Высочество, — Геральт старался не опускать взгляда. — Все не так, как кажется…       Сианна, молча наблюдавшая за всем этим фарсом, не скрывала злорадства. Ее взгляд был полон победоносного торжества. Одного Геральт не мог понять — с чего опальная княжна так радовалась разоблачению его приятеля? Да, они поцапались, обменялись парой колкостей, но чтобы так?  — Подумать только… — Анариетта воздела очи горе. — Я принимала у себя во дворце чудовище! Кровожадного монстра!  — Ваша милость, — снова подал голос ведьмак. — Вы правы, он действительно вампир. Но Вы же сами видели, что он не опасен. Регис давно отказался от крови, она не нужна ему для жизни. Если бы он хоть из кого-то пил во время нашего пребывания здесь, это бы заметили. А я говорил, что не убиваю чудовищ без видимой на то причины.  — А ведь Фрингилья говорила мне, что суккуба видели в компании некоего вампира! Ты не ведьмак, а какой-то… нонсенс. Ты говоришь, он отказался от крови. Но вот проходит десять лет, и внезапно у нас десяток человек, сухих, как выделанная кожа.  — Я Вас удивлю, Ваше Сиятельство, но в Туссенте очень много вампиров. Вы же сами в этом убедились! Почему же Вы полагаете, что за всем стоит Регис?  — Мотив! У него, холера, есть мотив! — вспылила Анариетта. — Месть за своего товарища! Чем еще попытаешься его оправдать?       Геральт, кому вся эта перепалка напоминала партию в гвинт с самыми паршивыми картами, решил выложить последний козырь.  — Да хотя бы тем, что его здесь попросту нет. Он уехал через две недели после всего случившегося, куда — понятия не имею. Мы не держим связь.       Его козырь хоть и был самым сильным, по его мнению, у Анариетты нашлась карта посильнее. Безапелляционная, как «Казнь».       Ее Высочество злобно усмехнулась.  — В самом деле? А вот моя сестра утверждает, что видела его сегодня в Боклере в компании молодой брюнетки.       Геральт не поверил своим ушам. Разумеется, он не спешил принимать на веру слова женщины, водившей за нос опасное существо, да еще так умело, что раскрыть обман удалось с большим трудом. Но какое-то внутреннее чутье подсказывало, что это вполне могло быть правдой.       Регис вернулся? Но какого черта он забыл в краю, где являлся персоной нон грата как для людей, так и для сородичей? Десять лет — ничтожный срок, чтобы гнев утих.       И ведь не обмолвился ни словом, кровосос хренов.  — Прошу меня простить, Ваша Милость, — ведьмак задумчиво почесал бороду. — Мне об этом ничего не известно. Кроме того, если Вы инкриминируете мне все вышесказанное, то почему обратились за помощью? И при всем уважении к королевской семье… Я бы не стал верить на слово Сианне.       В воздухе повисло напряжение, как перед грозой. Анариетта сжала кулачки, так, что ногти впились в ладони, и тут же разжала. Ей было непросто справиться с нахлынувшими эмоциями.  — Следи за языком, Геральт, — тихо и холодно прошипела она. — Ни слова о моей сестре. Объясняю. Потому что ты — единственный ведьмак в шаговой доступности, а искать другого по всему миру и ждать его приезда я не намерена. Это раз. Мы надеемся на твое благоразумие. Это два. Если ты не найдешь убийцу и не принесешь мне его голову, то будешь обвинен в пособничестве чудовищу и казнен за измену. Это три. А теперь прочь с глаз моих! Принимайся за работу.       В голове стоял противный гул. Геральт чувствовал себя так, словно сунул голову в чугунный колокол, по которому вдарили молотом. Свалившаяся информация воспринималась как бред сумасшедшего. Прежде всего, нужно было решить что делать — начать поиски Региса или же обследовать ферму Базан. Но первым делом — выбраться из дворца, где все так и давило своей чопорностью, напыщенностью и ложным благородством.       Спускаясь по широкой мраморной лестнице, что вела на мост, он услышал позади себя быстрые легкие шаги. Вскоре за этим последовал и звонкий оклик голоса, который он надеялся больше никогда не услышать.  — Эй, Белоголовый!       Сианна стояла на одном из круглых балконов вдоль спуска, опершись на белые алебастровые перила.  — Удачи, ведьмак! — ее голос сочился ядом. — И передай привет своему вампиру от меня!