Ошибки прошлого

— Перед тобой одно из самых красивых мест Боклера, — вдохновенно вещал Регис, взяв на себя роль экскурсовода. — Настоящее чудо — дворцовые сады.       Это место запомнилось ему особенно ярко. Возможно, как раз потому, что оно и было воистину красочным, словно палитра художника. Нигде во всем Туссенте нельзя было найти столь прекрасных цветов, карминово-красных, фиолетовых, оранжевых, даже голубые назаирские розы, и те росли на территории садов. Некоторые редкие экземпляры можно было отыскать только в теплицах, коих в садах было около шести. В воздухе витали восхитительные ароматы, сравнимые по сладости с запахами княжеской кондитерской.       Помимо цветов и кустарников, в садах рос и виноград, едва ли не самый редкий вид. После созревания и сбора урожай везли на винодельню Кастель Равелло, где сочные ягоды становились вином высочайшего качества.  — Здесь так красиво, — мечтательно вздохнула Трина. — Никогда не видела таких садов!  — Как я уже сказал, это настоящее чудо, — Регис был доволен произведенным впечатлением. — Так о чем это я? Ах, да. Как и дворец, эти сады довольно сильно пострадали во время войны с эльфами, однако большую часть получилось восстановить, благодаря титаническим усилиям мастера Фарамона. Ему удалось отреставрировать дворец, как видишь, он в превосходном состоянии, а также и сады. Множество экзотических растений погибло, и все же некоторые из них удалось спасти. Здесь растут боклерские дубы, оливы, ели, можжевельник, рододендрон и многие, многие другие. Сады — едва ли не самое популярное место развлечений местной знати. Здесь проводят различные забавы, игры, а также можно увидеть редких животных…  — Например, каких? — Трина проводила взглядом франта, важно вышагивавшего в сторону пристани Влюбленных.  — Как-то мне довелось увидеть здесь зерриканского леопарда, пятнистого хищника семейства кошачьих.  — Хм, они были редкостью и в моем мире… В смысле, том, где я жила.       Небольшая группка музыкантов наигрывала незатейливую мелодию, а собравшиеся вокруг слушатели всячески выражали им свое одобрение. Мальчик и девочка лет двенадцати с упоением играли в догонялки, бегая от одной искусно выполненной колонны к другой. С вершины холма, на котором располагалась величественная громада дворца, бежал кристально чистый ручей.       Проходя мимо теплицы, стоявшей на обрывистом склоне озера Сид Ллигад, Регис ощутил неприятный холодок, пробежавший по спине. Ничем не примечательное строение из стекла и дерева когда-то стало местом кровавого убийства, и вампир считал себя отчасти виновным в том событии. Виновным в том, что опоздал на каких-то жалких полчаса, и не смог остановить отчаявшегося друга.       Нет, только не сейчас.  — Ты в порядке?       Ведьма легонько тронула его за плечо. Регис дернул головой, отгоняя неприятные воспоминания.  — Да, дорогая, просто немного задумался. Кстати, посмотри-ка вон туда. Идем. Уверен, тебе понравится.       Он немного ускорил шаг, чтобы как можно быстрее уйти от места расправы над трусливым рыцарем. Ведьма негромко хмыкнула и тоже прибавила шаг.       Теплица, к которой они приближались, была в своем роде уникальной. В отличие от всех остальных оранжерей, эта охранялась несколькими гвардейцами. Стражи зорко следили за тем, чтобы у гостей не возникало желания сорвать на память росшие внутри цветы. Вошедшие под стеклянные своды вампир и ведьма так же не остались без подозрительных взглядов.  — Смотри, но руками не трогай, — предупредил Регис. — Порча этого куста карается так же, как государственная измена.       Трина даже рот раскрыла от изумления. А удивляться там было чему — они стояли перед кустом умопомрачительной красоты роз, ярких, словно кровь, и пахнущих лучше любого цветка на свете.  — Это розы памяти, — слегка улыбаясь, пояснил Регис. — Таких на всем Континенте осталось всего несколько кустов. И один из них перед тобой.  — Великая Башня… — ахнула Трина. — Это самые чудесные розы в моей жизни! А почему они такие редкие?  — Видишь ли, эти розы — результат кропотливой селекции и эльфьей магии. Они растут только на местах эльфских кладбищ и дворцов. Мастеру Фарамону с большим трудом удалось спасти этот куст. Есть поверье, что если подарить такую розу любимому человеку, то она никогда не завянет. Пока живы чувства, жив и цветок.       Трина с сожалением сжала кулачок — ей явно хотелось дотронуться до нежных лепестков. И все же ведьма не рискнула нарушить правила.  — Мне такого не получить никогда, — грустно вздохнула она.  — Никогда не говори «никогда», — начал было вампир, но осекся, заметив взгляд Трины. — Прости, я не подумал.       Она качнула головой.  — Все в порядке, — отозвалась ведьма. — А ты когда-нибудь дарил такую розу? Лилит, например?  — Лилит? Хм, нет. Знаешь, как-то до этого не дошло. Мы немного иначе выражаем свою привязанность. У нас ведь даже нет брачных ритуалов, как у людей. Кроме того, как я уже сказал, эти цветы чрезвычайно редки.       И прежде чем ведьма повела разговор в этом же русле, он поспешил взять ее под руку и вывести из оранжереи. Ему совершенно не хотелось думать о Лилит.  — Идем, любезная чародейка. В Боклере есть на что посмотреть.  — Прости, что нужно сделать с этой статуей?       Спустя примерно час они стояли в небольшой группке людей, собравшейся вокруг искусно выполненной статуи обнаженного мужчины, стоявшего в героической позе с мечом. Меценат распинался перед гостями, рассказывая о Режинальде де Обрэ, туссентском герое, любовнике и превосходном фехтовальщике, чьи подлинные гениталии были использованы при изготовлении сего монумента.  — Есть поверье, что если погладить его, кхм, гениталии, то можно обрести превосходную потенцию.  — То есть, после роз памяти ты потащил меня смотреть на каменные яйца местного порно-героя? Регис, ты на солнце, случаем, не перегрелся?       Вампир украдкой взглянул на спутницу. На ее лице он видел то, что можно было описать всего двумя словами — культурный шок. Ему это казалось странным — ведьма не испытала сильного стресса из-за резкой смены окружающего мира, вернувшись, по ее словам, в дремучее средневековье, но примета боклерцев вызвала у нее прямо-таки неописуемое выражение лица. Она с нескрываемым отвращением смотрела, как экскурсанты наперебой рвутся погладить каменные яйца.  — Кажется, теперь ты начала играть в целомудрие, — Регис позволил себе отпустить скромную, но ехидную улыбочку. — Хватит строить из себя святошу!       Услышав собственную фразу из уст вампира, ведьма опасно сощурилась.  — Чего? — возмутилась она. — Ты меня моими же словами попрекать будешь?  — Ты очаровательно краснеешь.  — Отстань! И сотри с лица эту ухмылочку, будь любезен! Просто это странно, чесать чьи-то яйца, чтобы хер стоял. Это… Это…       Стоявший спереди экскурсант обернулся и резко шикнул на нее. Очевидно, для него поглаживание достопримечательности являлось критически важной задачей.  — Вообще, зачем мы тут стоим? — продолжала кипеть Трина. — Я надеюсь, ты не собираешься это делать?  — Ты хотела посмотреть город, вот я его и показываю, — Регис пожал плечами. — А данная статуя входит в число главных культурных ценностей города Боклер. Почему бы не прикоснуться к истории этого прекрасного места?  — Руки потом помыть не забудь, — буркнула в ответ ведьма.       Регис усмехнулся. В чудотворные свойства монумента он категорически не верил, но уважал верования и убеждения коренных жителей. Чем бы дитятко ни тешилось, лишь бы не плакало. Кем он был, чтобы лезть в многолетние традиции вечно пьяного и возбужденного города? Скромным представителем расы, у которой не было ни единого божества?  — Поверь, мне нет нужды это делать, — он снисходительно улыбнулся.  — Да что ты? Это почему?  — Во-первых, я в это не верю. Во-вторых, в ближайшее время мне соитие не светит. А в-третьих, у меня в этом плане все хорошо.       Несколько стоявших вокруг женщин искоса взглянули на него. Регис почувствовал на себе их оценивающие взгляды и предпочел отвести взгляд куда-нибудь в сторону. Трина прыснула в кулачок и приподняла бровь. Выражение ее лица снова было трудно истолковать.  — Вот это да! Ну, придется поверить тебе на слово, — нарочито громко и с деланным изумлением произнесла она.       Если бы в его физиологии было заложено умение краснеть, он бы непременно это сделал. Однако, будучи нечеловеком, Регис остался аристократично бледным и невозмутимым, и все, что ему тогда оставалось делать — утащить спутницу подальше от павильона. В конце концов, им было еще куда сходить.       Ранним утром этого дня они прибыли в Туссент со стороны статуи пророка Лебеды. Трина не могла налюбоваться чудными видами, что открывались на бескрайние зеленые луга, на пойму величественного Сансретура, на покрытые бархатом лесов горы. Погода стояла воистину летняя — солнце светило во всю свою силу, на небе ни облачка, но вместе с тем не ощущалось признаков духоты, потому как с грозной вершины Горгоны веял прохладный ветерок. Воздух прямо-таки звенел от наполнявших его трелей птиц, пьянил ароматом винограда, полевых цветов и свежей травы.       Когда они проезжали мимо деревни Лисьи Ямы, Регис не удержался от искушения взглянуть на злополучный колодец, спасший жизнь его несостоявшейся жертве. Чертов колодец стоял на своем месте, крепкий и нерушимый, и даже не зарос тиной. Глядя на него, Регис непроизвольно дотронулся до лба, которым вписался в венцы. Он даже нашел и показал Трине место, где его тогда закопали. Могила, разумеется, осыпалась и почти сравнялась с остальным ландшафтом, напоминая о себе лишь неглубокой впадиной, поросшей травой. Справившись о судьбе девицы, пережившей нападение «упыря нечестивого», он узнал, что та умерла в глубокой старости и каждодневном страхе, что вампир вернется и закончит свою охоту.       Останавливаться в городской корчме ему категорически не хотелось. Он слишком ценил спокойствие и тишину, а в таверне, где каждодневно происходили попойки, драки и встречи тайных любовников, этого было не найти. К тому же, на кладбище Мер-Лашез был столь полюбившийся ему склеп с запиравшейся дверью, да и это обиталище было более подходящим для него местом. Трина, к вящему удивлению, разделила его вкусы. Когда-то Геральт с блеском выполнил свою работу и уничтожил гнездовье кикимор, облюбовавших пещеру, соединявшуюся со склепом узким коридором, а посему пустое пространство было никем и ничем не занято. При помощи магии ведьма превратила каверну в довольно уютную комнату.       Покинув павильон со статуей, они пошли в сторону городского застенного кладбища, еще одной достопримечательности, более близкой сердцу вампира. Место было не самым популярным среди горожан. Частично заросшее бурьяном, с покосившимися надгробиями, оно практически всегда было безлюдным. Кладбище должно было стать их последней остановкой в Боклере перед дорогой в усадьбу ведьмака.       Они разглядывали могильные плиты одну за другой, читая причудливые эпитафии, как внезапно Регис почуял насыщенный цветочный аромат. Это был дорогой женский парфюм, не принадлежавший его спутнице. Затем что-то вдруг обхватило его за талию, резко дернуло и уволокло в заросли клена. Не успев ничего сообразить, Регис вдруг ощутил на шее две гибкие женские ручки, а после мягкие губки одарили его долгим страстным поцелуем.       Он вспомнил этот парфюм. Принадлежал он одной особе, на которую когда-то ведьмак получил заказ.  — Жюстина? — удивленно выдавил он, сумев отстраниться от страстной персоны.  — Мышенька!       В свое время Жюстина доставила немало хлопот местным женщинам как высшего сословия, так и попроще. Они слезно умоляли ведьмака уничтожить коварную бестию, посещавшую их мужей и совершавшую «страшные и постыдные извращения». Мужчины, в свою очередь, ведьмака просили Жюстину не убивать, ибо не было в ее деяниях ничего страшного. После недолгих раздумий Регис избавил друга от непростого выбора. Волки были сыты, овцы целы, а вампир просто счастлив.       Жюстина была и оставалась суккубом.       Самым настоящим и миленьким суккубом с белокурыми локонами, ангельским личиком, изящно закрученными рожками и мохнатыми козлиными ногами. Еще у нее был хвостик, который она любила выпускать поверх набедренной повязки. Свою без лишней скромности роскошную грудь она прикрывала двумя полосками ткани. И как у всех суккубов у нее был неуемный аппетит к плотским утехам, набор весьма специфических предпочтений в сексе и умение высасывать жизненные силы из партнера.  — Регис, душа моя! — Жюстина не намеревалась отпускать его из крепких объятий и продолжала липнуть, кокетливо согнув левую ножку в колене. — Как же я по тебе скучала!       Он даже не знал, что ответить. Во времена их с ганзой пребывания во дворце интрижка была недолгой и не имевшей особого значения. Но только не для Жюстины. В прошлый раз его визит в Боклер обошелся без встречи с любвеобильной монстрицей, он даже и не вспомнил о ней.  — Почему ты не навестил меня в прошлый раз? — она словно прочитала его мысли.  — Обстоятельства, дорогая, обстоятельства.       Пытаясь вырваться из силков суккуба, Регис не услышал, как зашуршали кусты. Раздалось тактичное покашливание, и из-за зарослей показалась Трина. Ведьма вежливо улыбалась, скрестив руки на груди, хранила на лице легкое недоумение. Глаза же ее прямо-таки горели адским красным пламенем.       Жюстина обернулась, но даже не подумала отойти. Цепкие ручки теперь сомкнулись на его талии. Суккуб прижалась еще теснее, как будто пыталась как можно более явно заявить о своих намерениях.  — Кажется, яйца Режинальда все-таки стоило почесать, а? — ехидно спросила ведьма.       Жюстина надула губки.  — Кто это, мышенька? И зачем тебе эта глупая статуя? Мы за ночь могли…  — Трина, дорогая моя, это Жюстина, старая эээ… знакомая, — Регис уже не мог выносить творящегося абсурда, да и взгляд ведьмы отчетливо говорил о том, что ей совершенно не хотелось знать чего они с Жюстиной могли за ночь и сколько раз. — Жюстина, это моя ассистентка, Трина Шрайбер. Мы здесь по очень важному делу.  — Ты завел себе помощницу! — в голосе суккуба сквозила досада. — Как хмм… мило.  — Заводятся вши и тараканы, — с жуткой неестественной улыбкой процедила ведьма.       Регис с усилием сглотнул.  — Я думал, ты покинула Боклер.  — Это дивное место, где вино рекой и любовь ночи напролет? Слишком лакомый кусочек. Но я стала осторожнее, приходится кое в чем себя ограничивать, — суккуб притворно вздохнула. — Но теперь ты здесь, мышенька, и упущенное мы наверстаем.       Неприятный низкий гул наполнил воздух. Одно из надгробий, совсем свалившееся к земле, задрожало и с громким треском лопнуло пополам. Регис бросил быстрый взгляд на расколотую плиту, потом на ведьму. Та улыбнулась еще шире.  — Хотя ты пришел в очень странное время, — продолжила Жюстина, перейдя на загадочный шепот и опасливо оглянувшись по сторонам. — Я почти не высовываю носа из города. В Туссент пришло нечто очень страшное, что-то очень-очень злое! Оно сводит людей с ума…       Она вдруг прикрыла рот ладонью, словно испугавшись, что сболтнула лишнего, а потом снова повисла на нем.  — Я так боюсь, — суккуб притворно всхлипнула.       Кого действительно стоило в тот момент бояться, так это ведьму. Она продолжала стоять в паре шагов, уничтожая взглядом сгоравшего от смущения и стыда вампира и настырную рогатую девицу. Трина очень хотела сохранять невозмутимый вид, мол, меня это все не волнует, но только слепой бы не заметил ее истинного отношения. Человек, которому все равно, не стал бы карикатурно утирать воображаемые слезы кулачками и совершать недвусмысленные движения руками, изображая страстные пассы суккуба.       Она была в бешенстве.  — Вот это да! А я-то думал, это снова какая-нибудь мертвая семейная пара скандалит.       Голос был неприятный, хриплый, но ему Регис был безумно рад. Из-за куста появился еще один свидетель этой неловкой сцены.       Он почти не изменился с того дня, когда они виделись последний раз. Все те же седые волосы, вертикальные кошачьи зрачки, проницательный взгляд, сквозивший холодной насмешкой. Такие, как он, были более устойчивы к безжалостному ходу времени. Однако ведьмаки тоже старели, о чем говорили чуть более глубокие морщинки, залегшие в уголках глаз.       Десять долгих лет. — Геральт! — радостно воскликнул Регис.       Суккуб испуганно обернулась. Вампир воспользовался этой заминкой и наконец-то вырвался из ее рук. Белоголовый, казавшийся внешне бесстрастным, вдруг расплылся в счастливой улыбке и стиснул старого друга в крепких объятиях.  — Старый ты ловелас, — Геральт дружески хлопнул его по плечу. — Холера, как я рад тебя видеть!       Регис тоже был по-настоящему рад видеть ведьмака. Как ни парадоксально, убийца чудовищ оставался одним из немногих существ, что не желали ему зла, и кому можно было доверять. Странные времена, странный мир, странная дружба.  — Не успел вернуться в город, так на тебя сразу бабы прыгают? — усмехнулся ведьмак.       Регис ответил напряженной улыбкой и едва заметно помотал головой. Геральт бросил быстрый взгляд на красноглазую женщину и понимающе шевельнул бровями.  — Жюстина, ты еще здесь? — спросил он, глядя на суккуба. — Сама уйдешь или тебе помочь?       Рогатая дама надула губки.  — Ну и пожалуйста, — обиженно буркнула она. — Регис, пупсик, я буду ждать тебя в старом амфитеатре. Забегай в любое время.       Жюстина послала ему воздушный поцелуй, кокетливо помахала ручкой и вальяжно удалилась куда-то в сторону озера. Очень скоро цоканье ее копыт заглушила трава.  — Ох, я думал, она меня задушит, — с облегчением выдохнул Регис.  — О да, — ведьма отпустила очередной ядовитый комментарий. — Бедная мышенька… Ведь превратиться в туман тебе религия не позволила.       Вампир понимал, что если ход беседы не изменить, заткнуть этот фонтан яда и желчи будет очень сложно.  — Представишь меня? — спросил Геральт.       Регис спохватился.  — Разумеется. Трина, это Геральт из Ривии, мой старый друг. Он тот самый ведьмак, к которому мы сюда и ехали. Геральт, это моя ассистентка, Трина Шрайбер.       С ведьмой произошли моментальные перемены — глаза утратили жуткий огонь, снова став двумя лучистыми рубинами, на лице заиграла приятная улыбка, черты лица смягчились. Она протянула руку ведьмаку, и тот осторожно ее пожал.  — Рад знакомству, госпожа Шрайбер.  — Прошу, никаких господ, — та покачала головой, по-прежнему улыбаясь. — Госпожой я бываю при иных обстоятельствах и в другой одежде, а так все меня зовут по имени.  — Как будет угодно. Если не возражаете, то отойдем-ка подальше от городских стен. Надо поговорить.       Вид у беловолосого был не самый счастливый. Он повел их прочь с кладбища, куда-то в сторону виноградника Ортенз. Пройдя несколько десятков метров вдоль береговой линии озера Сид Ллигад, он свернул влево на неприметную тропинку, что вела в каменистую низину. Там, под сенью раскидистых вётел, ведьмак наконец-то счел место скрытым от посторонних глаз и остановился. Его поведение настораживало.  — В чем дело, Геральт?  — Ты с ума сошел? Какого черта бродишь в городе? Ты забыл, что… — ведьмак осекся. — Ты все забыл?       Регис прекрасно понимал, о чем говорит ведьмак. Он так и не рассказал ведьме о том, что Туссент для него был не самым гостеприимным местом. Не рассказал, почему покинул его. Все это было его скелетами в шкафу, которые не должны были касаться Трины.  — Ничего я не забыл, Геральт, — спокойно ответил он. — Я приехал, чтобы просить тебя о помощи.  — О помощи? В чем дело? Только не говори, что еще один твой друг влюбился в человеческую женщину.       Трина прищурилась и по очереди взглянула на них.  — О чем речь? — спросила она.  — Ни о чем, — быстро ответил Регис. — Я потом тебе все объясню, дорогая. Геральт, эта прекрасная дама нуждается в помощи, которую я не в силах оказать. Здесь нужна магия и те, кто ей владеет. У тебя есть множество хороших знакомств, и мы рассчитывали на то, что ты нам не откажешь. Видишь ли, друг мой, Трина ищет некий могущественный магический артефакт. Его след обрывается здесь, в Туссенте, но более точное местоположение определить не удалось.       Геральт слегка дернул головой, отгоняя назойливого комара.  — Артефакт? Ты чародейка? — спросил он.  — Можно сказать и так, — туманно отозвалась Трина. — Этот артефакт очень опасен, и если попадет не в те руки, не берусь предсказать последствия. Уж поверь мне на слово.  — Раз уж в это дело втесался Регис, то я склонен в это верить. Только вот одна проблема, господа. Ее Сиятельство только что осчастливила меня новым заказом. Я как раз собирался съездить на место, но потом услышал шум на кладбище. Пока я не разберусь с этим, ничем не смогу помочь. Йенна, кстати, уехала в Венгерберг, вернется нескоро.  — Новый заказ? — Регис оживился. — На кого?       Ведьмак поморщился. Внутреннее чутье подсказывало, что задание явно не включало в себя истребление очередного гнезда гулей или накеров.  — Вообще-то, на тебя.       На секунду у него пропал дар речи. Он даже предположить не мог, что хоть кто-то в Туссенте помнил о его скромной персоне, а чтобы подозревать в каком-то преступлении — это уже совсем из ряда вон.  — На меня? — переспросил Регис.  — Да ты здесь просто звезда, мышенька, — подметила Трина.       Теперь настала очередь Региса послать ей недружелюбный взгляд. Похоже, следовало поговорить с ней на предмет колкостей и сарказма через край и отдельно затронуть дурацкие прозвища. «Булочку» еще можно простить, скрепя сердце, но приторное словечко, коим именовала его суккуб, вызывало ломоту в клыках. Тем более, что никакого отношения к мышам летучие мыши не имели, ровно как и он сам. Но откуда об этом было знать суккубу?  — Поясни, Геральт, будь так добр. Не понимаю, при чем тут я? Меня здесь уже десять лет как нет!       Геральт вкратце изложил суть разговора с княгиней, и Регис почувствовал, как внутри что-то оборвалось. Накрылась конспирация. Он подозревал, что Анна-Генриетта догадалась о его природе, подозревал, что Сианна разболтает сестре. Что же до трагедии на ферме Базан, то его и самого охватило любопытство.  — Геральт, я должен объясниться с Анариеттой. Она должна понять, что я людям не враг! А ты мог бы и попытаться отстоять мою тайну. Ты же прекрасно знаешь, насколько это важно.  — Да ты хоть тресни, слушать она не станет. Сам же знаешь, она послушает свою сестру, а не любой логичный довод. Так что лучше тебе не соваться в город.  — Я этого не знал, к сожалению.  — Это я его потащила, — вставила ведьма. — Не наезжай на него. К тому же я не знала, что там водятся рогатые ш… ш… куртизанки.       Регис и Геральт одновременно воззрились на нее вопрошающим взглядом.  — Трина, откуда такая ненависть? Ты видела ее первый раз в жизни, — беззлобно спросил вампир. — Кроме того, я даже не знал, что она появится.  — Надеюсь, это был первый и последний раз, — отрезала та. — Вернемся к сути, господа, время дорого.  — В общем, ты меня понял, — продолжил ведьмак. — В город не суйся, по крайней мере, без меня.  — Хорошо, воздержусь. К слову, меня не так уж туда и тянет. Геральт, у меня есть предложение. Что, если мы поможем тебе с расследованием? Ты докажешь, что я невиновен, и сможешь свести нас с нужными людьми.       Ведьмак в задумчивости почесал бороду.  — Ну… Может, в этом что-то и есть. Помощь мага и башковитого ва… кхм, алхимика может оказаться полезной. Идет. Тогда сейчас идем в хозяйство Базан. Кстати, где вы двое остановились?  — Геральт, можешь выдохнуть, — Регис стиснул пальцами ремешок торбы. — Трина знает, что я вампир. А остановились мы там же, на кладбище. К счастью, моя резиденция на Мер-Лашез осталась нетронутой мародерами.  — Трина тоже в склепе? — удивился Белоголовый. — Может, поселитесь у меня? Ну, хотя бы твоя ассистентка. У меня отличная гостевая спальня на втором этаже.       Ведьма энергично помотала головой.  — Спасибо, но нет, — она одарила его вежливой улыбкой. — Я настолько привыкла к обществу этого любимца суккубов, что просто не усну без лекции о пользе молодых плодов поскрипа.