Ошибки прошлого

      Перед бурей всегда бывает затишье. Гробовое безмолвие пещеры оказалось таким же обманчивым, как иллюзия, наложенная на запасной выход из каверны. Трина слишком поздно услышала неровное дыхание, что нарушало это безмолвие. — Сука!!!       Жало клинка звякнуло об камень. Увернись она мгновением позже, в ее спине сейчас торчал бы тонкий стальной кинжал. Новый удар не заставил себя ждать. Трина снова увернулась откатом в обратную сторону.       Жюстина не собиралась сдаваться. Оттолкнувшись мощными ногами, она прыгнула на ведьму с диким визгом и отлетела назад, отброшенная заклинанием. Угрожающе задрожал свод пещеры, сверху посыпалась каменная крошка. Не дожидаясь, пока суккуб встанет, Трина, побелевшая от ярости, вскинула руки и послала в нее сноп красных молний. Рогатая девица вскочила и резво отпрыгнула, в пару прыжков преодолела несколько уступов и атаковала снова. На этот раз кинжал почти достиг своей цели и царапнул Трину по плечу. Жгучий укус боли окончательно вывел ее из себя. Она издала яростный вопль и сама прыгнула на блондинку.  — Ведьма!  — Шлюха рогатая!       Трине удалось припечатать суккуба к стене. Она схватила ее за запястье и сильно ударила о стену, чтобы выбить оружие. Ей это удалось. Жюстина вскрикнула и выронила клинок, но в ответ свободной рукой врезала сопернице в челюсть. Трина охнула. Во рту разливался солоноватый привкус крови. Воспользовавшись этой заминкой, Жюстина нанесла следующий удар, теперь уже подкованным копытом, который пришелся ведьме в живот. Красноглазая женщина задохнулась и согнулась пополам.  — Он мой, стерва! Мой! — истерично визжала суккуб. — Я знаю, кто ты, тварь… Я не дам его забрать! Он — мое Предназначение!       Она подняла выбитый кинжал и занесла его над скорчившейся колдуньей. Клинок устремился к своей цели, но встретил голубоватый призрачный щит. Трина поднялась одним эффектным прыжком и что было сил ударила суккуба в перечеркнутую черной полосой скулу. Пока та недоуменно моргала, пыталась прийти в себя, красноглазая схватила ее за плечи и ударила лбом в переносицу, сломав противнице нос. Брызнула кровь.  — Я тебя на фарш пущу, козлиная задница! — рявкнула Трина. — Ты хоть знаешь на кого кинулась, монстровье отродье?! Orama Maluhr!       Заклинание распяло суккуба в воздухе, и та повисла, широко разевая рот в беззвучном крике. Короткое движение кисти — и Жюстину прибило к стене. Трина резко дернула головой в попытке откинуть спутанные волосы с лица. Ярость струилась в ее венах. Разорвать, убить, содрать шкуру живьем! Она вновь ощущала себя настоящим демоном, всесильным и безжалостным. Ее губы кривились в жутком оскале, из груди рвался звериный рык. Ей до смерти надоело быть жертвой в этом мире. Если этот мир так хочет крови, то она ее прольет.       Трина крутанула рукой, и Жюстина взвыла от боли. Еще немного — и все внутренние органы суккуба разорвутся на части. Одна мысль, один краткий миг, но… Внутри как будто что-то перегорело. Трина прерывисто выдохнула и ослабила хватку. Не было смысла в смерти этого ничтожества. Нельзя поддаваться гневу. Эта монстрица была лишь жалким подобием тех чудовищ, что представляли интерес для Онейроса. Ее убийство ничего не изменит.  — Я бы с радостью ломала тебе кости одну за другой. Но я тебя не трону, потому что Регис не хочет тебе зла. Убирайся отсюда, животное, — с ненавистью сплюнула Трина. — Увижу еще раз — убью.       Она опустила руки. Жюстина рухнула на камни, стеная от боли.       Свет чудом не погасших факелов вдруг померк — его заволокло клубящимся фиолетовым туманом. Регис возник среди побоища из раскиданных вещей и немногочисленной мебели.  — Что здесь произошло? — его голос звучал взволнованно. — Жюстина? Что ты здесь делаешь?  — Твоя подружка пришла, чтобы меня убить! — рявкнула ведьма, указывая за спину, где стонала суккуб. — Я вернулась из города, тебя не было, ну я и пошла к себе, переодеваться. А тут эта… сука, бросилась на меня с ножом!  — Подожди, — вампир сделал к ней пару шагов, подняв ладони в примиряющем жесте. — Жюстина мирное создание, она никогда бы…       Он не окончил фразу. Схватив женщину за плечи, Регис резко развернулся и оттолкнул ее подальше от того места, где она только что стояла.       Жюстина поспешила опровергнуть его несказанные слова. Видя, что ведьма стоит к ней спиной, она подхватила лежавший рядом кинжал и прыгнула. На этот раз клинок достиг своей цели и встретил упругое сопротивление плоти — вошел в спину по самую гарду. Кончик торчал как раз из того места, где располагалось сердце.       Трина испуганно ахнула. На лице чувствовались теплые брызги вампировой крови. Регис удивленно смотрел на торчавшее из груди лезвие, поднял на ведьму ошеломленный взгляд.       Суккуб истерически всхлипнула, дернула нож обратно, и тот удивительно легко покинул тело вампира. Регис медленно развернулся.  — Жюстина, — его голос не дрогнул. — Опусти кинжал.       Она рыдала, все еще сжимая в руке окровавленное лезвие.  — Нет, — Жюстина мотала головой. — Нет… Она лжет. Она тебе лжет! Она не та, за кого себя выдает!  — Да как ты… — зашипела Трина, но замолчала, остановленная жестом Региса.  — Тише, Жюстина, — продолжал он, делая к ней шаг. — Успокойся, милая. Брось нож, тебе ничто не угрожает.       Суккуб отступала от него, пятилась назад к стене. Ее копытца оступались и скользили на неровном полу пещеры.  — Ты не понимаешь, — рыдала суккуб. — Она тебе врет! Эта ведьма хочет забрать тебя. Так сказала… она так сказала…  — Кто сказал? Трина?       Регис уже был совсем рядом, буквально в паре шагов. Окончательно подобравшись к рогатой монстрице, он осторожно дотронулся до ее левого плеча, нежно погладил. Вторая его рука тянулась к кинжалу.  — Нет, не Трина, — всхлипнула Жюстина. — Та, другая. Ты — монстр. Она заберет тебя. Заберет нас всех. Они нас ненавидят, потому что мы чудовища! Всех нас… Я хотела тебя спасти.       Кинжал незаметно перекочевал в пальцы вампира и очень скоро был заткнут за пояс. Безоружная монстрица непонимающим взглядом окинула помещение, посмотрела на ведьму, потом словно впервые увидела перед собой Региса. Заунывный плач еще громче зазвенел под сводами пещеры.       Успокаивающие объятия Региса опустились на голые плечи суккуба. Белые ручки обвили его шею, и девица принялась глухо рыдать ему в плечо. Она вся так и сотрясалась в истерике.  — Все хорошо, моя дорогая Жюстина. Я здесь, с тобой.       На мгновение Трина забыла как дышать. Все нутро скрутило в тугой узел. Она была готова обрушить чертову пещеру на всех в ней присутствовавших, испепелить все вокруг. В голове несся безудержный поток бранных слов, которые так и рвались наружу, только вот выбрать самые хлесткие никак не получалось. Но прежде, чем она успела что-либо сказать, Регис обернулся и предупреждающе качнул головой.       Он продолжал успокаивать истерившую блондинку, гладил по плечам, ерошил и без того растрепанные волосы. Трина ощущала, как что-то внутри нее разрывалось на части, словно ее саму только что огрели заклинанием пытки. — Как мне тебе помочь? — Регис обращался к суккубу, словно ведьмы там и не было. — Скажи, я все сделаю. Хочешь, сегодня я буду с тобой? Как тогда, как раньше? Посмотри же на меня.       Жюстина подняла на него покрасневшие, опухшие от слез глаза. Черная подводка растеклась по миловидному личику некрасивыми полосами.  — Не верь ей, — она хлюпнула носом. — Она — зло.  — «О да, сучка, я зло. Сейчас я такое зло, какого свет не видывал», — подумала Трина, глядя на то, как Регис целует суккуба. Он пристально смотрел блондинке в глаза, та неотрывно смотрела в ответ. Это было похоже на внезапно воспрянувшую из пепла страсть, истинную любовь. Быть может, так оно и было, ведь у этих двоих была какая-то история. Всхлипы Жюстины становились все тише, слезы высыхали на щеках. Взгляд ее стал утомленным, сонным, каким-то блаженным. Монстрица вся расслабилась, словно никакой потасовки не было.  — Идем со мной, душа моя, — сладко пропела она. — Будь со мной. Она не сможет нам навредить…  — Никто не сможет, — подтвердил вампир. — Идем, дорогая, вернемся в склеп. Я покажу тебе, как мне тебя не хватало.       Для вящей убедительности он подтолкнул ее к проходу в склеп легким касанием к округлости чуть ниже хвоста. Прежде, чем уйти, он бросил красноречивый взгляд Трине, все так же пребывавшей в полном шоке.       В голове стоял шум, похожий на жужжание огромного роя шершней. Ведьма бессильно рухнула на чудом не пострадавшую кровать и вцепилась в волосы. Из груди был готов вырваться дикий визг, и она едва-едва сдерживала его частым дыханием. «Сейчас я устрою здесь гребаный ад», — подумала она.       Каменные стены гулко завибрировали, стоило томному стону суккуба разнестись по подземелью. Трина завопила. Заорала так, как не орала никогда раньше, до боли в связках, лишь бы не слышать ничего.       Лучше бы Хиссен превратила ее сердце в кусок гранита. Лучше не чувствовать ничего, чем это едкое тление. Трина понимала, что сама обрекла себя на это. Казалось, она привыкла мучиться. Но этот раз был особенно болезненным. И причина этой боли была ясна как день.       Больше стонов не было. Склеп молчал своей убийственной тишиной, дышал тленом и вечностью. Трина поднялась и на ватных ногах поплелась туда, собираясь объявить, что дальнейшие поиски кольца будет вести сама. Замерла у последнего изгиба коридора. Набрала в грудь воздуха, сжала кулаки и шагнула за угол. К черту такую помощь.       С ее губ не сорвалось ни слова. Она ожидала увидеть самую отвратную и ранящую картину, виденную уже столько раз, и по-прежнему причиняющую боль, но не то, что предстало ее взору.       Регис стоял на коленях на своей лежанке в углу каменного балкона, склонившись над Жюстиной, что все еще млела в его руках. Но отчего-то сладострастный суккуб хранила молчание, не реагировала на крепкий поцелуй на своей шее. Изящные руки монстрицы висели как плети. И уж совсем странно было то, что она не шевелилась, а в тишине раздавался зловещий сосущий звук. Затем он резко оборвался коротким стоном суккуба.       Трина продолжала идти, медленно, шаг за шагом. Глухой стук каблуков по камню звучал как удары молота.       Регис отпустил бездыханное тело Жюстины, и оно тюфяком сползло на пол. Под левой грудью у нее торчала рукоятка кинжала, вошедшего под углом точно между ребер. Вампир развернулся и сел, устало откинувшись на стену.  — Ну, вот и все, — прошептал он слегка заплетающимся языком.       Его рот был густо перепачкан темно-красной кровью. Потеки стекали с уголков его губ, придавая ему истинно вампирский вид, зловещий, готический. Это было одновременно прекрасное и жуткое зрелище.       Трина поднялась по ступенькам, подошла к нему и опустилась на колени. Глядя куда-то в пустоту, Регис придвинулся к ней, приник лицом к груди и закрыл глаза. Он был очень бледен.  — Зачем? — только и смогла выговорить Трина. Ее пальцы зарылись в серые волосы. — Зачем тебе это, Регис?  — Потому что она была больна, — его язык слегка заплетался. — Видишь полосы на ее лице? Это скверна, не грим. Это все, что я мог для нее сделать. Не хотел, чтобы ей было слишком больно.  — Но твоя зависимость… Тебе нельзя пить, ты же знаешь.  — Это не твоя беда, моя дорогая. Я себя контролирую. Со мной все хорошо. Я просто устал. Я просто очень, очень устал.       Так они провели некоторое время, в гробовой тишине. Где-то под потолком шуршала летучая мышь. Снаружи пели сверчки — значит, опустились сумерки.       Трина не без сожаления отпустила горячую голову вампира. Тот поднялся, одернул камзол и небрежным движением руки смахнул капельки крови с груди.  — Нужно избавиться от тела, — совсем обыденно произнес он, утирая рот платком.  — У меня нет настроения копать могилу.  — Мы и не будем. Найдем какой-нибудь саркофаг и скинем ее туда. Не хочу, чтобы ее сожрали трупоеды.       Саркофаг, в котором покоилась некая Анжелика Захарофф, бесталанная, но упорная певица, стал идеальным местом для вечного сна Жюстины. Как только они задвинули каменную крышку, Регис сразу же развернулся и направился обратно в склеп. Ни одного прощального слова.  — Это она поранила тебя? — спросил он уже под сводами усыпальницы, указав на порезанное плечо.       Трина бросила беглый взгляд на рану. Она совсем о ней забыла. Порез был неглубоким, швов не требовал. Она сняла рубашку, оставшись в черном бюстгальтере, пришедшем на смену неудобному нательному корсету.  — Какая неприятность, — вампир цокнул языком. — Могу зашить, если хочешь.  — Брось, Эмиель. Пустяк. Или ты снова хочешь сделать мне больно? — усмехнулась женщина.       Из недр его торбы на свет появилась небольшая нефритовая баночка с мазью, имевшей сильный травяной запах. Рану защипало, но ведьма не издала ни звука.  — Почему ты кричала? — спросил Регис, заматывая плечо женщины бинтом.  — Эм… — Трина запнулась. От прикосновения пальцев лекаря по телу разливалось странное тепло. — Это… нервы. Слишком много событий в день приезда, не находишь?  — Я могу ошибаться в своих предположениях, но создалось впечатление, что это из-за того, что я увел Жюстину.       Трина досадливо вздохнула. Она не собиралась ничего ему говорить обо всем том рое мыслей, что пронесся в ее голове. Какой в этом смысл, если он сам убил надоедливую суккубицу? Проблема была исчерпана. И уж лучше проораться, чем быть погребенной под каменным сводом. Бедная монстрица… Насколько же сильно она была влюблена, если пошла на такое? Или же на нее кто-то повлиял?  — Это был гипноз, да? — Трина решила перевести тему. — Ты ее зачаровал.  — Да. Это было несложно. Куда больше меня занимает то, что она говорила. Жюстина кричала, что ты лжешь. И собираешься меня куда-то забрать. Кто ей мог такое сказать? И что вообще все это значит?       Адреналин с шипением ударил в кровь, сердце снова сорвалось в безумный бег. И не было ни единой мысли как отвертеться. Даже наедине с собой Трина всячески уклонялась от размышлений на эту тему, потому как каждый раз голова начинала разрываться от противоречий.       Я просто не смогу. Я не смогу сказать ему, что он обречен.  — Понятия не имею, — соврала ведьма. — И ты действительно спал с этой сумасшедшей? Да как у тебя…       Она осеклась под его недобрым взглядом. В полумраке склепа казалось, что его угольно-черные радужки почти полностью заполняли глаза. Главное, не перегибать палку и не сыпать соль на раны. К счастью, вампир ссориться не намеревался.  — Эта Жюстина была явно не в себе, — осторожно продолжила Трина. — Мне даже жаль ее. Похоже, она была просто без ума от тебя.  — Да, глупенькая маленькая Жюстина, — в голосе Эмиеля звучала грусть. — Удивительно, что она, суккуб, ветреный демон похоти, простую интрижку приняла за большую любовь. Ведь это я втянул ее в это. Ее действительно жаль, моя дорогая. Нельзя было с ней так поступать.       Он закрепил конец бинта, проверил, чтобы повязка не давила слишком сильно. Боль стала намного тише, хоть и не исчезла полностью.  — Иди к себе, — Регис коснулся ее здорового плеча. — Тебе нужно отдохнуть.       Спорить Трина не стала. Она ощутила, что буквально валится с ног. Хотелось быстрее юркнуть под одеяло и забыться долгим глубоким сном без сновидений. Теплая вода, перенесенная заклинанием из близлежащего ручья в деревянную ванну за ширмой, смыла с нее последние остатки адреналина, вернула сердцу привычный ритм. Ведьма облачилась в просторную белую рубашку, подошла к кровати. Несколько секунд она задумчиво смотрела на кроваво-красную подушку, а после развернулась и направилась в склеп.       Тусклые огоньки свечей маленькими зайчиками плясали по стенам, отбрасываемые клинком кинжала, который вампир задумчиво вертел в руках. На его лице была написана полная отрешенность, какой Трине еще не доводилось в нем замечать.       Она негромко кашлянула, привлекая его внимание. Регис поднял на нее глаза.  — Если хочешь, можешь сегодня спать у меня, — предложила Трина. — В смысле, просто спать, ничего такого.  — Благодарю, — отозвался тот вымученной улыбкой. — Но сегодня я хочу побыть один. К тому же твоя шея будет слишком большим искушением.