Ошибки прошлого

      Черная жидкость оставалась инертной. Пламя горелки лениво лизало донышко пробирки. Регис ждал. Ждал уже довольно долго, надеясь хоть на какую-то реакцию. Ничего. Странная субстанция словно издевалась над ним. Любые реактивы, какими он пытался воздействовать на скверну, попросту растворялись в ней, и в лабораторной чаше оставалась лишь лаково блестящая лужица. Как вещество влияло на живые организмы, они уже выяснили, однако в случае с растениями Регис заметил странный эффект — скверна попросту сжигала их. В чашу случайно упал свежий стебелек аренарии, и он моментально почернел, иссох, как будто обуглился.       Трина изначально заявила, что в изучении находки нет никакого смысла. Скверна суть материя, неподдающаяся физическим законам, материя из другого измерения, и никакие эксперименты не раскроют ее истинной сути. И поэтому в опытах ведьма участвовать не пожелала и принялась зачаровывать некий талисман. Для чего — оставалось загадкой.  — Ну, ты выяснил что это?       Геральт как всегда бесцеремонно вошел в склеп и сразу же перешел к делу, с места в карьер. Регис вздохнул, отчего пламя свечей заплясало на фитильках.  — Здравствуй, Геральт, — меланхолично отозвался вампир. — Ничего. У меня было несколько предположений, и все же я ничего не разузнал. Субстанция напоминает масло по своей структуре, по вязкости, но более — ничего. Оно не горит, не застывает, не растворяется в воде, не испаряется… Но необъяснимым образом воздействует на мозг при контакте с кожей.  — Стареешь, Регис, — усмехнулся Геральт. — А я так надеялся, что ты порадуешь меня чем-нибудь новым.       Он ничуть не обиделся. К грубоватому юморку ведьмака нужно было просто привыкнуть. Их дружба тоже возникла не слишком гладко, что нисколько ее не обесценивало.  — Не тебе попрекать меня годами, — он улыбнулся и встал из-за стола. — А у вас как вчера прошло?  — А Трина что, ничего не рассказала?  — Милсдарыня ведьма утомилась и рано легла спать.       Знать о том, что случилось прошлым вечером, Геральту было рановато. Для этого нужна была явно другая ситуация и обстановка. Регис не отрицал, что ведьмак должен был узнать о судьбе суккуба, но решил подать это немного позже.  — Ах, ну если так… Короче, встретились мы с этим пареньком, чистильщиком. И, представь себе, стервец снова запросил пятьсот крон за информацию.  — И ты дал?  — Вот еще. Он про тебя спрашивал, намекал на еще один бочонок полироля. Но потом твоя протеже показала зубы, и пацан раскололся как орешек. Пришлось успокоить его Аксием.       Регис покачал головой.  — Показала зубы? — встревоженно повторил он. — Хм. Очевидно, придется поговорить с ней относительно конспирации. Нам ни к чему лишнее внимание.  — Ну и что ты мне сделаешь? Поставишь меня в угол? Отшлепаешь?       Трина бесцеремонно встряла в беседу, появившись из-за угла. Со свежим макияжем, пахнущая вербеной и с несокрушимой маской сарказма на лице она была готова к новым свершениям. Регис с облегчением признал, что женщина полностью отошла от неприятных событий прошлого вечера.  — Ближе к делу, господа, — она забралась на каменную оградку балкончика, облюбованного вампиром.  — Я как раз собирался рассказать Регису, что нихрена мы вчера с тобой не нашли. Впрочем, ему нас тоже нечем порадовать.  — Я с самого начала сказала, что нечего разглядывать в этой гадости, — отмахнулась Трина. — Лучше всего взять эту пробирку и закопать где-нибудь очень глубоко, чтобы никто ее не нашел.  — В таком случае, — Регис привычным движением отряхнул руки. — Просвети нас, что это такое. И откуда оно здесь взялось.  — И просвещу. Я уже сказала — это Скверна. Есть определённый тип монстров, которые эту гадость вырабатывают. Как слюну или яд. Только вот это больше как… Черт, ну не сильна я в научных изъяснениях! Эта вещь одновременно материальна и нематериальна. На лице ведьмака появилась тень скепсиса.  — Стоп. Ты сказала — монстров? Ты что, в этом разбираешься?       Трина заметно занервничала, защелкала суставами пальцев. От этого звука неимоверно коробило.  — Есть немного, — коротко отозвалась она. — Я сталкивалась с определёнными монстрами, немного не такими, с которыми сражаешься ты, Геральт. Однако ничуть не менее опасными. И эта жижа говорит о том, что здесь орудует именно такой монстр. Чудовище из мира снов, Онейроса. Проблема в том, что оно явно пришло сюда не просто так.       Геральт внимательно посмотрел на нее, потом на вампира. Его взгляд был хорошо знаком Регису, и он не сулил ничего хорошего.  — Трина, позволь тебя прервать, — заговорил вампир. — Прежде чем ты продолжишь, расскажи нашему товарищу то, что ты говорила мне.  — Она уже рассказала, — опередил ее Геральт. — Довольно туманно, но в целом я понял суть проблемы.       Регис почувствовал на себе пристальный взгляд. Трина выжидающе смотрела на них поочередно, то на одного, то на другого, сложив руки на груди.  — Я продолжу, не возражаете? — елейным голоском спросила она. — Проблема, как я уже сказала, в том, что монстра из Онейроса сюда могло притянуть лишь одно — здесь нарушен баланс.  — Баланс чего?  — Как бы это сказать… Я не люблю оперировать понятиями «добро» и «зло», это как-то мелочно. Лучше сказать — справедливости. В вашем мире погибло существо, некто несправедливо обвиненный. Тот, чья смерть наступила раньше срока. Тот, кто был убит незаслуженно. А человек, который должен понести наказание, все еще жив. Как и жив тот, кто поднял руку на несправедливо обвиненного. Этот дисбаланс и притянул чудовище.       Несправедливо обвиненный.       Эти слова вошли в сердце, словно кол, и накрепко там засели. Пусть ведьма говорила о существе, не уточняя расы, Регис понял эти слова совсем иначе. Не человек. Вампир. Баланс был нарушен в ту роковую ночь, когда ему пришлось выбирать между лояльностью своему народу и спасшему его сородичу и другом из числа людей. Десять лет он мучил себя вопросом — был ли иной выход? И ту ли сторону он занял? В любом случае выходило то, что он был причастен к тому, что сейчас гибли люди.  — Допустим, что ты говоришь правду, — ведьмак сделал неопределенный жест рукой. — Хотя все это звучит как-то совсем фантастически. И что же за чудовище, по-твоему, сюда пришло?       Трина быстро отвела глаза и вздохнула. Уже не первый раз Регис почувствовал в ней затаенный страх перед тем, о чем шла речь. Ведьма явно имела какие-то догадки, но не спешила их озвучивать.  — Не хочу гадать, — глухо проговорила она. — Лучше узнать наверняка. Предположение у меня есть. Но я очень хочу ошибаться.       Сказанное явно не впечатлило ведьмака, о чем отчетливо говорило его выражение лица.  — Ну, раз ты не спешишь делиться с нами своими домыслами, — заговорил он. — Я поделюсь своими. Я полистал бестиарий и кое-что нашел. Существует крайне редкий, что странно, вид призраков, именуемых гневниками или гневницами, зависимо от пола. Ими становятся те, кто умер в страшных мучениях и в сильнейшей ярости. Их гнев настолько велик, что превращает их в таких чудовищ. Для них характерно влияние на сознание жертв, тяга к крови и страданиям жертвы.  — Помимо этого, — добавила Трина. — Этот гневник явно любит давить на чувство вины.       Ведьмак кивнул и продолжил:  — Ситуация сложна тем, что это не простая полуденица или полуночница, которую можно выманить предметом, связывающим призрака с этим миром. Гневники привязаны своей злобой. Выманить их не так-то просто. Я просто не представляю как это сделать. Возможно, нам придется только ждать ее нового нападения. Допустим, если Регис распустит по Туссенту своих воронов, мы сможем быстро узнать, где началась резня.  — Воронов распустить не проблема, но я хочу предложить вам некую альтернативу, — отозвался вампир с легкой улыбкой. — Мы поступим иначе. Раз нет предмета, что связывает гневника с миром живых, то мы приманим его как зверя, на сочный кровавый кусок мяса.       Ведьма усмехнулась и поерзала на каменной оградке. Возле ее плеча с потолка спустился небольшой паучишка. Трина его заметила и шумно втянула воздух носом, но не закричала. Вместо этого она пересела на резной деревянный стул рядом с импровизированной лежанкой. Регис искренне надеялся, что она не заметит огромную сеть паутины в двадцати сантиметрах над собой.  — И что ты предлагаешь? — спросила ведьма, закинув ногу на ногу.  — Дорогая моя, прояви немного фантазии. Мы приманим призрака тем, что он любит, — страданиями, болью, кровью. И посмотрим, насколько вы правы или заблуждаетесь.       Геральт призадумался, почесал бороду. Трина заинтересованно вздернула изящные брови, мол, что-то в этой идее есть.  — Хорошо, — медленно проговорил ведьмак. — Но нам нужен кандидат. Нужен кто-то, кто согласится умереть по собственной воле. Не работает твоя идея, Регис. Где мы возьмем добровольца-суицидника, что захочет отбросить копыта весьма болезненным путем?  — Я могла бы зачаровать разбойника, — неуверенно предложила ведьма. — Но тогда получится, что это не акт доброй воли. Может не сработать.  — Никого зачаровывать мы не будем, — отрезал вампир. — Это сделаю я.       Ведьмак и ведьма разом переглянулись. Регис знал, что сейчас начнутся протесты, и знал, как им противостоять.  — У вас нет лучшей кандидатуры, — обыденным тоном сказал он.  — Позволь тебе напомнить, — терпеливо вздохнул Геральт. — Что ты зарастаешь на раз-два. Детлафф в тебе тогда дыру пробил, а тебе хоть бы что. Помнится, когда мы форсировали Яругу, тебя болтом арбалетным прошило, а ты даже не чихнул.  — Все легко решаемо. Я выпью настой двустрела, он замедлит регенерацию. Умереть я не умру, но крови с меня будет много, да и неприятных ощущений тоже. Вдобавок, мы повторим наш с тобой фокус с моей жаждой крови. Сам помнишь, это приносит мне мало удовольствия.       Услышав это, ведьма вскочила со стула и задела головой паутину, чего даже не заметила. Потревоженный паук шевельнулся, обнаружив себя на фоне серого камня, но Регис потянулся к нему рукой и быстро послал подальше в угол щелчком пальцев.  — Снова ты за свое! — резко заявила колдунья. — Перестань подставлять за меня шею! Я видела, что такое жажда для тебя! Мы найдем иной путь.  — Тут я с ней согласен, — ведьмак тоже был не рад этой идее. — Регис, мне хватило прошлого раза. Думаешь, мне приятно было смотреть на твою агонию?       Забота близких всегда согревает сердце. Так было и в этот раз. Ему действительно льстило то, что эти двое не желали его мучений. И все же он чувствовал, что только так сможет хоть немного снять груз вины с души. Он заслуживал наказания за то, что сделал с Детлаффом.  — Вы представить себе не можете, насколько мне отрадно видеть ваше возмущение, — с улыбкой отозвался вампир. — И все же выбора у нас нет. Я принял решение, и не изменю его. Доверьтесь мне, все пройдет хорошо.       В темноте зловеще вспыхнули угольки глаз ведьмы. Злость, излучаемая женщиной, была почти осязаемой, и под ее злостью снова крылся страх.  — Трина, ты мне обещала, — напомнил Регис. — Ты дала обещание не отталкивать мою руку, помнишь?       Ее губы задрожали.  — Помню, — бросила она. — И уже очень об этом жалею.  — Вот и славно. Тогда ночью отправимся в единственное место, где возможно меня удержать. В крепость Тесхам Мутна.