Ошибки прошлого

      Если бы кто-то рассказал ему нечто подобное, то Геральт решил бы, что рассказчик бредит, либо безнадежно пьян. Однако же он собственными глазами видел, как среди облаков раскрываются огромные порталы, подобные гигантским кровоточащим ранам, обнажавшим чужие алые небеса. Из этих разрывов спускались черные вихри, несшие с собой нечто, напоминавшее угольную пыль. Однако догадка, поразившая ведьмака, оказалась куда страшнее.       Скверна. Целые потоки скверны изливались на зеленые луга княжества, сливаясь в реки и устремляясь к городу, вопреки законам физики. Черные лаковые ленты, похожие на змей, заглатывали лес, виноградники, деревни, превратили полноводную реку в зловонное болото.       Заунывно бил колокол. Гвардейцы сгоняли перепуганных жителей к дворцу, где княгиня распорядилась обустроить убежище, открыв все возможные помещения. В городе царила настоящая паника, повсюду неслись крики, плач и яростные выкрики солдат.       Геральт понимал — всех дворец вместить не сможет. Он также не знал, что сотворит скверна с теми, кто уже попал под ее потоки. Сумели ли укрыться те, кто не мог добраться до дворца? Вопросов было больше, чем ответов.       На площадь перед мостом, ведущим во дворец, появился капитан дворцовой гвардии. Он вместе с остальными гнал последних беженцев к убежищу. Заметив ведьмака, Дамьен задержался, в пару размашистых шагов оказался рядом.  — Какого дьявола происходит, ведьмак?! — заорал он, перекрывая вой ветра.  — Похоже, новое Сопряжение Сфер! — крикнул в ответ Геральт, прикрывая лицо рукой.  — Нашел время шутить!  — Ты думаешь, это смешно?!       Он указал на разверстые проломы в небесах. Дамьен несколько секунд молча взирал на творящееся в облаках безумие, потом обратил на него мрачный взгляд.  — Сумеешь закрыть? — хмуро спросил он. — Никогда не видел ничего подобного…  — А у меня выбора нет, — жестко отозвался Геральт. — Дамьен… Ты же понимаешь, что во дворце далеко не все.  — Знаю. Герольды еще вчера разнесли по городу приказ, чтобы те, кто не сможет добраться до дворца, заперлись в домах. Но мы и подумать не могли, что случится что-то подобное. От вампиров хотя бы можно было спрятаться в подвалах, темных углах, а это…  — Мы сделаем все, что сможем. Иди. Ты нужен там, с остальными. И помни — не прикасайтесь к черной грязи.  — Черной грязи?  — Нет времени объяснять. Просто ни за что не трогайте ее.       Не желая тратить время на болтовню, Геральт сильно толкнул капитана в плечо. Тот верно истолковал его жест и последовал за своими людьми. Остановился через пару шагов, обернулся и бросил:  — Удачи вам, ведьмак.       Он ответил ему кивком. Оставшись в одиночестве, Геральт мрачно усмехнулся. Все-таки, Предназначение его не оставляло. Оно просто из кожи вон лезло, чтобы не дать ему умереть спокойно, в теплой постели, в окружении любимых людей. Снова ему приходится противостоять какой-то неведомой силе, которой никак не сидится в своей берлоге.       Послышался глухой взрыв, почти незаметный на фоне грохотавших в небе разломов.  — Где вас черти носят?! — зло крикнул он подбегавшим Трине и Регису.  — Среди паникующей толпы найти кого-то — раз плюнуть, верно? — огрызнулась ведьма, но тут же остыла, бросив тревожный взгляд в небо. — Она тащит сюда скверну из Онейроса…  — И что нам делать?  — Я сейчас подниму барьер. Скверну он не пропустит, если только она не притащит чудовищ, которые смогут подкопаться.       Чудовища, куда же без них. Когда бы какой-нибудь злыдень действовал в одиночку, без целой оравы прихвостней. Геральт яростно сплюнул на брусчатку. Вильгефорц натравил на них свору бандитов вместе с Бонартом, Азар Явед привел Саламандр, Дикая Охота сама по себе была кавалькадой, а Детлафф натравил на город целую стаю вампиров всех мастей. А что же приготовила для них сгнившая обезумевшая девка?  — Регис, — белоголовый повернулся к вампиру. — Ты пойдешь во дворец. Ты должен защитить княгиню и остальных людей.  — Ты свихнулся? — взвился тот. — Я не брошу вас здесь!  — Он прав, — встряла Трина. — Втроем мы здесь не нужны.  — И ты туда же? И почему я должен идти туда? Я могу помочь здесь!       Вечно он все знает лучше других! Один раз этот кровосос уже сумничал, полез на рожон, а после превратился в бесформенное пятно. Так и хотелось на пальцах объяснить всю сложность положения. Геральт скрипнул зубами.       У ведьмы было куда больше терпения, а посему именно она взялась объяснять простые истины.  — С мечом умеет обращаться только Геральт. Если я пойду в замок, Гнилая Невеста полезет за мной, а ты сам знаешь, что эта сука выкосит всех на своем пути. Поэтому я как приманка останусь здесь. Остаешься ты. Гвардия не справится сама, Регис, им нужна помощь.  — Но я не могу бросить тебя здесь.       Мощный раскат грома сотряс город, так, что задребезжали стекла в домах. Времени оставалось все меньше, а барьера все еще не было. И все же белоголовый ждал, едва сдерживаясь, чтобы не поторопить соратников.  — Иди, Эмиель, — ведьма мягко улыбнулась и коснулась пальцами его лица. — Все будет хорошо. Как только появится шанс, вернешься.       Возразить вампиру было нечего, и все же он не спешил покидать площадь перед мостом. Видя, что Регис собирается спорить, ведьмак схватил его за плечо, толкнул в сторону дворца.  — Ну, иди же!       Тот помедлил еще мгновение и произнес:  — Я не прощаюсь.  — Так просто ты от меня не отделаешься, — весело отозвалась ведьма. — Иди, встретимся позже.       Стоило вампиру обернуться туманом и исчезнуть, Геральт обратил свой взор к Трине. В мгновение ока теплая улыбка сползла с ее лица, уступив место недовольной мине.  — Обязательно быть таким козлом? — спросила она. — Мог бы проявить к нему больше уважения.  — Потом мне мораль почитаешь, — рявкнул Геральт. — Поднимай барьер, пока эта дрянь сюда не добралась.       Внутри поднималось внезапное раздражение, угрюмое осознание того, что всего этого могло не произойти, если бы не она, эта женщина рядом с ним. Он осознал, что ему чертовски хочется покоя, чтобы все вернулось на круги своя. Быть может, он просто устал, стал слишком стар для подобных заданий? Но как же не вовремя все это взвилось в душе, в момент, когда нужно быть уверенным в себе и своих соратниках…       Геральт вытащил из-за пояса панциря заколку с рубинами, что стала постепенно расти в его руке, превращаясь в полноценный меч. Ему оставалось лишь задавить свою злость и встретить очередного монстра в своей жизни.       Трина внимательно смотрела на него с легкой улыбкой.  — Это скверна, Геральт, — спокойно сказала она. — Это все скверна. Ее настолько много, что она давит на тебя на расстоянии. Помни, просто помни, что я тебе не враг. Ни тебе, ни Регису. Гнилая Невеста будет давить на это.       Ветер выл, бил ледяными когтями в лицо. Площадь перед мостом была совершенно пустой и безжизненной. Город уже не был похож на место, где жизнь била ключом, где не знали забот и печалей.       Грозно рокотали порталы. Черные молнии лизали кипящие небеса, раскалывая их на осколки.       Трина выкрикнула формулу и резко взмахнула руками. В небо ударили четыре лиловых луча и сошлись над самой высокой башней дворца. Между ними начали образовываться искрящиеся мембраны, закрывая убежище и площадь перед мостом магическим щитом.       Стенки куполка стабилизировались и приобрели ровный фиолетовый цвет. На мосту их было всего двое — он и колдунья Онейроса. Ведьмак искренне надеялся на благоразумие капитана стражи, чтобы тот не отдал приказ атаковать Региса.       Оставалось только ждать.       Она шла к ним. Шла, гордо ступая босыми ногами по ровной, отшлифованной лошадиными копытами каменной плитке. Шла, высоко держа голову, выпрямив некогда согбенную спину, без единого лишнего движения. Это был уже не полусгнивший труп, каким она им запомнилась в Тесхам Мутна. Гнилая Невеста превратилась в статную красивую девушку с длинными каштановыми волосами до пояса. На ее лице, светлом и чистом, сияло торжество. Она шла к ним как самая настоящая королева. Вслед за ней вверх по улице текли потоки скверны, шипя и плюясь ядовитыми каплями. Черная взвесь налетела на искрящуюся преграду щита и осталась за пределами площади. Гнилая Невеста легко прошла сквозь барьер. До нее было всего десять шагов. Чудовище окружал приятный теплый ореол оранжевого света, что испускало заветное кольцо, сидевшее на пальце.       Геральт поднял меч. Трина сжала руку в кулак, и его охватило красное магическое пламя. Стало необыкновенно тихо. Раскаты грома, рокотание схизм, вой холодного ветра — все исчезло, стихло, и осталось только еле слышное низкое гудение барьера. Геральту показалось, что этот мир перестает быть реальным. Будто все, что их окружало, стало невнятной иллюзией. Он мотнул головой. Среди тишины зазвучал приятный девичий голос. Голос гневницы.  — Я здесь не ради драки, — сказала она спокойно и мягко. — Хотя вижу, что вы к ней готовы.       Легким кивком она указала на золотой меч в руке Геральта.  — Больше я с тобой лясы точить не хочу! — рявкнул белоголовый, крутанув оружие в руке.       Гнилая Невеста подняла руку, призывая замолчать.  — Нет, ведьмак, ты меня все-таки послушай. Я последний раз прошу тебя принять мое предложение. Скажу почему.  — У тебя был шанс уйти восвояси, — зло проговорила ведьма, дрожа от напряжения. — Больше не жди жалости.  — Заткнись, Шрайбер! — перебила ее гневница. — Я не с тобой разговариваю. До тебя еще дойдет дело. Так вот, ведьмак. Я скажу, почему тебе лучше принять мое предложение. Мне нет дела до этого мира. Нет смысла его уничтожать. Отдашь мне эту тварь, и я покину это место, не вернусь никогда. Я чую все, о чем ты сейчас думаешь, чую твою злость, а посему призываю пойти путем меньшего зла. Я заберу с собой скверну, верну все, как было. Знай — пока мы здесь с вами болтаем, с других сторон к дворцу подходят мои зверушки, те, кого коснулась скверна. Это живые люди, у которых есть семьи, но они сейчас штурмуют эту эльфскую халупу. Ваша занавеска остановила скверну, но зараженные найдут дорогу, поверь. Погибнет много людей, а если решишь со мной драться, то умрет еще больше. Спаси себя и тех, кто тебе дорог. Ведь эта мразь ничего для тебя не значит, это она принесла с собой все эти беды. Выбор за тобой.       Геральт скрипнул зубами. Вопрос меньшего зла преследовал его уже не один десяток лет, был едва ли не краеугольным камнем на его Пути. Что ни выбери, всегда будет плохо, всегда будут жертвы и обозленные выбором. Но когда вопрос стоит о количестве жертв… Сейчас там, наверху, зараженные люди идут убивать своих соседей, друзей, знакомых. Сейчас там, наверху, ни в чем не повинные гвардейцы, начнут убивать невинных зараженных. Каждый имеет какой-то грех на совести, но в происходящем никто виноват не был. Никто, кроме ведьмы, принесшей несчастье в этот мир, и чудовища, пришедшего за ней.       Он колебался.       Однажды Трина уже обманула их. Обманула его, солгав о своей службе демону, обманула Региса, готового расстаться с жизнью ради нее. Ведь десять лет назад все было совершенно идентично — отдай они с вампиром Сианну Детлаффу, никакой резни бы и не было. Умерла бы только капризная женщина, а не сотни людей, не делавшие зла ни ей, ни высшему вампиру.       Он колебался.  — Она лжет! — взвизгнула Трина. — Геральт, вы все для нее потенциальная кормушка! Она сожжет весь Континент!       Геральт бросил на нее взгляд. Клинок в его руке дрогнул. В следующее мгновение ослепительно яркая вспышка залила ему глаза, ослепила, и он припал на колено, заслоняясь рукой. За светом пришла спасительная тьма.       Когда пелена спала с его глаз, он поднялся, мотнул головой. Его шатало, как после бутылки крепкой водки, выпитой на пустой желудок. Каждое движение казалось чужим и ненастоящим, но ярким, как только что законченная картина безумного художника.       Со звоном упал на мостовую выпущенный из пальцев клинок. Двумя плавными танцующими шагами он подскочил к ведьме и заломил ей обе руки за спину. Та отчаянно закричала, начала вырываться, но не смогла пересилить его. Она повернула к нему голову, и Геральт увидел ее затравленный птичий взгляд.  — Прости, — бросил он и толкнул вперед.       Потеряв равновесие, ведьма упала прямо под ноги гневницы. Трина спешила подняться, ведь ей всего-то нужно было вскочить, поднять руки и выкрикнуть заклинание. Так немного. Но так долго.       Бинты, что опутывали тело монстра, зашевелились, вздыбились, словно щупальца огромного спрута, и рванулись к беззащитной ведьме. Они зазмеились по ее телу, оплели шею, опутали руки и ноги и подтащили к Гнилой Невесте. Трина рычала и брыкалась, силясь вырваться. Без толку. Между ней и монстром осталось не больше локтя.  — Будь ты проклят, ведьмак!       Геральт чувствовал то же, что при встрече с Великим Демиургом — его парализовало. Он знал, на что обрек возлюбленную своего друга, знал, чем это кончится. Но жребий брошен, и он подавил в себе желание подобрать брошенный меч. Подавил и мысль о том, что Гнилая Невеста действительно могла солгать.  — Умирать чертовски больно, сука, — Невеста едва заметно улыбнулась колдунье.       Гневница выбросила вперед руку с выставленными лезвиями. Послышался секундный звук, то едва различимое шипение, с каким металл пронзает плоть. Ведьма коротко вздохнула, глаза ее широко распахнулись. С уголка рта побежала густая струйка крови.       В воздухе родился отчаянный нечеловеческий крик. Геральт обернулся на ватных ногах. Мимо него пронеслось облако клубящегося фиолетового тумана и врезалось в Гнилую Невесту, на ходу материализуясь во взбешенного вампира. Его когти прошили тело чудовища, и они оба отлетели назад. Ржавые лезвия покинули грудь Трины, та неуклюже упала на мостовую. Под натиском вампира Гнилая Невеста налетела спиной на каменную статую, изображавшую плачущую фигуру, закутанную в плащ. Пользуясь краткой передышкой, Регис возник перед поверженным чудовищем. Он обратился в монстра, грудь его часто вздымалась, когти расправлены веером. В чернильно-черных глаза плескалась неудержимая ярость.       Гнилая Невеста неспешно поднялась. Она и не собиралась атаковать в ответ. Регис метнулся к ней, в прыжке взмахнул когтями, целясь в голову — мимо. Ударил снова — Невеста прогнулась назад, демонстрируя удивительную гибкость позвоночника — когти прошили пустоту. Еще удар, снова и снова, но никакого парирования, никакого ответа. Гнилая Невеста была спокойна как мертвец, а вампира обуревала животное бешенство.       Наконец, гневнице надоело ломать комедию, и она ударила кулаком наотмашь. Геральт вздрогнул, но не двинулся с места. Он слышал, как клацнули зубы вампира. Регис отлетел на добрый десяток метров, едва не упав на тело ведьмы. Гнилая Невеста приблизилась. Она нависала над ним, ее лицо не выражало ни толики агрессии или ненависти, смотрела спокойно, даже умиротворенно. В тишине было слышно сбитое дыхание Региса, закрывавшего собой колдунью, под которой уже скапливалась лужа темной крови. Он осознал свое бессилие и вернулся в человеческий вид.  — Я с тобой не ссорилась, летучая мышь, — холодно произнесла она, а после обратилась к Геральту. — Я сдержу свое слово, ведьмак. Больше мы никогда не увидимся.       Ее слова долетели до него глухо, как сквозь плотную подушку. Все внимание было приковано к Регису. Тот стоял на коленях у тела ведьмы и судорожно зажимал сквозные раны в ее груди. Каким-то непостижимым образом Трина была еще жива, но это было ненадолго — жизнь покидала ее с каждой каплей крови, бегущей на мостовую. Ведьмак услышал ее свистящий шепот.  — … прими меня в чертог свой, Абиссер. В руки твои предаю себя, Хиссен Райи…  — Молчи, дорогая моя, помолчи, — отвечал ей вампир, чей голос утончался с каждой секундой. — Нет, нет, нет, только не так… Я же говорил, мне нужно было остаться!       Геральт покачнулся. Происходящее казалось сном, просто кошмарным сном. Просто должно было быть им.  — Если бы только все эти сказки о вампирах были правдой, — вампир улыбнулся умирающей ведьме сквозь слезы. — Останься со мной. Ты же так хотела остаться здесь! Мы уйдем отсюда, я заберу тебя домой, только останься…       Она закашлялась, выплюнув большой кровавый пузырь. А после затихла, уже навсегда. В рубиновых глазах застыло разочарование.       На губах опутанной бинтами девушки расплывалась мрачная неприятная улыбка.  — Не плачь по ней, вампир, — усмехнулась она. — Эта дрянь была мертва уже давным-давно.       Она развернулась и направилась прочь. Ее фигура постепенно становилась прозрачной, и исчезала, пока не растаяла вовсе.       Рокотавшие в небе порталы на мгновение замедлили свой бег по спирали, а после закружились в обратном направлении. Излитая на землю скверна мелкими каплями стала подниматься в воздух, возвращаясь в схизмы. Утих ледяной ветер, небеса очистились и подернулись тонкой пеленой облаков. Лишь одно осталось неизменным — отравленная чернотой земля, выжженные поля и виноградники, сухие обугленные деревья. Некогда прекрасное княжество превратилось в сплошной ожог, опаленное гневом неупокоенной души.       Геральт стоял, словно вросший в землю. Он смотрел на Региса, прижимавшего к себе труп женщины, что-то едва слышно бормотавшего ей, хоть слышать та уже не могла.       Меньшее зло, подумал он. Я выбрал меньшее зло.       К ним приближались люди. Они покинули дворец, как только пропал магический купол, и шли по мосту, осторожно, озираясь по сторонам. На смену вою холодного ветра пришла гробовая тишина, нарушаемая лишь горестными вздохами, плачем, шепотками. Впереди всех шли сестры, Анна-Генриетта и Сильвия-Анна. Замерев у самых первых статуй, что восседали по обе стороны моста, они молча взирали то на ведьмака, то на вампира. Обернувшись к ним, ведьмак заметил, что даже на лице Сианны была написана жалость. Геральт не понимал, почему чувствовал себя проигравшим, ведь чудовище исчезло, пропало, унеся с собой скверну.       Плечи вампира мелко вздрагивали. Ведьмак все же нашел в себе силы сдвинуться с места, сделал в его сторону несколько шагов. Шагов, что казались тяжелее любой битвы с лешим, бесом, даже со всей Дикой Охотой.       Он должен понять. Ведь это меньшее зло.       Регис вдруг поднял голову и посмотрел на него. Звериное лицо было мокрым от слез, но обезображено жутким оскалом. Геральт с трудом сглотнул царапнувший гортань ком.  — Как… — прошипел вампир. — Как это вышло?  — Ты должен понять, — слова давались с трудом. Потому что он сам в них не верил.       Старый друг прервал его жестом. Ему удалось взять себя в руки, вернуться к человеческому облику. Но даже после этого на лице вампира была написана ярость, свойственная лишь монстру.  — Ты знаешь, где меня найти. Ты придешь и объяснишь мне все. Если же нет, то я сам найду тебя и выбью объяснения.       Не проронив больше ни слова, Регис поднял тело ведьмы на руки, встал и решительным шагом направился прочь, в сторону ближайших ворот.       Сзади послышалось тихое цоканье каблучков о камень — приближалась княгиня. Шурша платьем, она робко подошла, заламывая изящные ручки. Платье ее было в пыли и измялось, а великолепная диадема, украшенная россыпью бриллиантов, съехала с растрепавшейся прически.  — Геральт… — ее голосок дрожал. — Все кончено? Чудовище мертво?  — Нет, Ваше Сиятельство, — он покачал головой. — Но гневница больше нас не побеспокоит.  — Она вернется?  — Не знаю.  — Регис нас доблестно защищал от этих… созданий, — она посмотрела в ту сторону, куда ушел вампир. — Нам жаль, что его возлюбленная погибла. Мы могли бы организовать ей достойные похороны. Геральт, скажи, что здесь произошло?       Что произошло? Он своими руками отдал ведьму чудовищу, разрушил многолетнюю крепкую дружбу, разбил сердце самому человечному вампиру. А стоило-то лишь поддаться минутной слабости.  — Я выбрал меньшее зло.       Мер-Лашез почти не изменилось, разве что не напоминало старый запущенный парк. Теперь это было самое настоящее кладбище, каким его описывают в детских страшилках — жуткое, темное, с торчащими в беспорядке покосившимися надгробиями среди покореженных, обугленных скверной скелетов, что раньше были деревьями.       На берегу Сансретура трепыхался одинокий огонек костерка, на том самом месте, где когда-то они расстались после долгой и утомительной истории с Детлаффом. Возле огня виднелись очертания сгорбленной фигуры, сидящей на камне.       Спустя два дня после ухода гневницы ведьмак пришел на кладбище на ватных ногах. Свет костра вел его как мотылька, и не сулил ничего хорошего. Он не знал, что говорить. Не знал, чего ждать.       Регис не удостоил его взглядом, продолжая смотреть в огонь. Взгляд его был безжизненен и пуст. Казалось, он постарел в одно мгновение на добрых пятьдесят лет. Лишь подойдя вплотную Геральт заметил, что волосы вампира из серебристых стали совсем белыми, как у него самого.  — Я похоронил ее в склепе, — голос его звучал устало. — Скверна не попала внутрь. Там был саркофаг какого-то рыцаря, и я оставил ее там. Чтобы никто не беспокоил.  — Это хороший выбор.       Слова прозвучали кощунственно и глупо, но лучшего он придумать не смог. Геральт присел на обугленное бревно с противоположной стороны костра, сцепил руки в замок. Слова в голове путались, мешались, никак не желали складываться в осмысленную речь. Все фразы, что крутились на языке, были жалким лепетом и не годились в достойные аргументы.  — Что там случилось, Геральт? — Регис пришел ему на помощь. — Почему Трина оказалась в лапах гневницы? Почему золотой меч был чист, без единой капли крови? Почему ты стоял столбом, пока Гнилая Невеста убивала ее? И что обещала тебе эта тварь?  — Молчишь? — горько усмехнулся вампир в ответ на тишину. — Если бы я только знал… Ты ведь с самого начала ее ненавидел. А ведь я поверил, что ты изменил свое отношение после Каэд Мырквида.  — Регис, — Геральт заставил себя заговорить. — Я понимаю, что ты злишься. Я знаю, что тебе больно. Но это было меньшее зло. Гибли невинные люди.  — Меньшее зло? Меньшее зло?! — вскинулся Регис, поднимаясь с камня. — Молчи, чума тебя возьми! Хотя нет… Лучше ответь — что тебе сулили за голову Гнилой Невесты? Ты так хотел выполнить контракт, любой ценой, спасти как можно больше людей, которые потом и дальше называли бы тебя выродком. Так за сколько ты продался? За Детлаффа ты получил целое имение, деньги и княжеское пойло, что тебе сулили за гневницу? В довесок к благосклонности Ее Сиятельства?       Ведьмак молчал.  — Ты шел напролом ради Цири, — продолжил вампир с несвойственной ему яростью. — Я пошел вместе с тобой, ничего не прося взамен. Я умер за Цири. Не подвергал сомнению твое стремление помочь ей. Никто не подверг сомнению то, что она важна для тебя. Но как же легко ты распорядился жизнью женщины, которую любил я! Ты не считал мертвых на пути к Цири, но сейчас вдруг решил посчитать жизни тех, кому на тебя плевать.       Он почти не двигался с места, но кулаки его сжимались и разжимались. В любую секунду их дискуссия могла превратиться в резню, в которой выжить было нельзя.  — Трине была нужна помощь… — сверкнул зубами Регис. — Я надеялся на тебя. Лучше бы ты просто нам отказал.  — Мне нечего добавить, — Геральт опустил взгляд. — Я выбрал меньшее зло. Прости меня, если сможешь, но я сделал свой выбор.  — Еще слово о меньшем зле — и я убью тебя, — голос Региса был холоден как Белый Хлад. — Ты бы был так же спокоен, если бы я убил Йеннифэр ради меньшего зла?       Было бы намного легче, если бы вампир впал в неистовство, бросился на него с когтями. Но этот бархатный, полный разочарования голос ранил куда сильнее.  — Мне жаль, Регис, — искренне произнес Геральт. — Мне очень жаль.       Вампир прищурился.  — Жаль? Эта вечная отговорка человечества… «Мне очень жаль», — ухмыльнулся он. — Жаль, Геральт, мне, потому что ты когда-нибудь умрешь, а я буду жить с этим вечно. Я уеду отсюда завтра же. Мы больше никогда не увидимся. А если и встретимся снова, то лучше тебе держать при себе серебряный меч.       Шаги по сухой траве были легкими, едва слышными, выдавали себя тихим хрустом. Это мог быть заплутавший путник или же скорбящий родственник убитого, кто угодно, кому не спалось этой ночью. Он бы прошел мимо сидевших у костра мужчин, не обратив на них внимания. Однако же этот поздний гость направлялся именно к ним.       Увидев выходящую из-под сени сгоревшего леса фигуру, затянутую в темно-красную кожу, Геральт встал. Рука сама собой потянулась за мечом, и клинок с шипением покинул ножны. Регис тоже заметил гостя и выпрямился. Ни один мускул не дрогнул в его лице.  — Avatu mea, Hissen Raii, — поклонился вампир.       Демон с рубиновыми глазами взирала на них сонно, безразлично, на первый взгляд. На этот раз это не была проекция — Великий Демиург пришла во плоти. Она протянула к Геральту тонкую руку, раскрыла увенчанную когтями ладонь. Ведьмак вытащил из-за пояса золотую шпильку и отдал. Вколов украшение обратно в волосы, демон повернула к нему голову.  — Ты убил мое тело, — ее настоящий голос звучал низко, почти по-мужски. — Отдал Гнилой Невесте.  — Мне пришлось, — глухо ответил ведьмак, чувствуя, как кровь отливает от лица.  — Лжешь.       От нее веяло могильным холодом. Пахло ванилью, нежным запахом погребальных лилий и серой. Ее внимание переключилось на Региса, взиравшего на нее не с ужасом, но с тем выражением, с каким обиженное дитя смотрит на мать и ждет утешения.  — Мне жаль это тело, — Хиссен Райи перевела на него взгляд. — Она служила верно. Ты освободил ее, Эмиель Регис. Я благодарна тебе за это.  — Но ведь не было никакого проклятья…  — Ты знаешь, о чем я говорю.       Он кивнул. По бледному осунувшемуся лицу вампира скатились две крупные слезы.  — Я подвел ее, — сказал он упавшим голосом. — Я хотел ей помочь, но не смог. Она… Она не должна быть там.       Демон молчала, неотрывно глядя в его полные боли глаза. Ее рука плавно поднялась, и тонкие пальцы, оканчивающиеся острыми иглами, с какой-то невообразимой нежностью прошлись по его щеке.  — Я чувствую твою боль, монстр, — монотонно проговорила Хиссен Райи. — Твое горе неподдельно. Я пришла к тебе с предложением. Ты можешь остаться здесь и провести вечность в муках и скорби. Разочарование, гнев, одиночество будут твоими вечными спутниками. Ты отвергнут всеми, людьми и вампирами.  — «Ради нее он подставился под удар», — всплыло в голове Геральта. — «Вампиры и правда могли убить его в любой момент. Ни к своим, ни к чужим… Что же должно твориться в его голове?»  — Или же ты можешь пойти со мной, в Абиссер, — продолжила демон. — Попытаться ее найти. Мы не станем тебя судить. Мы видели метку на том, кто подставил тебя и убитого тобой монстра.       Глаза Региса заблестели. Его взгляд изменился в одну секунду — теперь в нем теплилась надежда.  — Но… — несмело произнес он. — Никто не достигал выхода. А Башня не имеет ни конца, ни начала.  — Я лишь даю тебе возможность. Выбор за тобой.  — Даже не думай, Регис! — не выдержал Геральт. — Она уже пыталась затащить тебя туда, а теперь хочет сыграть на твоей боли! Это же уловка, разве ты не видишь?       Но лицо вампира смягчилось, посветлело. Он немного помедлил, раздумывая, а после ответил:  — Ей не нужны уловки, чтобы затащить меня туда. Я пойду с тобой, Великий Демиург.       Демон удовлетворенно кивнула. За ее спиной открылась неправильной формы схизма, мерцающий водоворот синих и красных огней. Она изящно повела рукой, приглашая вампира войти в портал.  — Регис! — Геральт предпринял последнюю попытку. — Не делай этого, прошу! Ведь жизнь на этом не кончается! Тебе там не место!  — Жизнь, смерть… Для меня нет никакой разницы.       Он решительно направился к порталу.       Время замерло. Замер Регис в шаге от разрыва между мирами. Замерли летевшие над ними вороны, застыли светлячки, отчего-то не погибшие в волнах скверны. Ни ветерка, ни шороха в искалеченных ветвях и сухой траве. Ничего.       Неожиданно Геральт понял, что не давало ему покоя все эти два дня, почему не покидало ощущение нереальности происходящего. Непонятно было лишь то, как он не осознал, что все это время видел себя как будто со стороны, как если бы что-то оторвало его сознание от тела.       Хиссен Райи не застыла вместе со временем и окружающим миром. Теперь она смотрела на него в упор, прожигая насквозь горящими красными глазами. Ее губы шевельнулись, и демон произнесла всего одну фразу.  — Выбирай мудро.       Яркая вспышка затопила все перед глазами. За ней пришла спасительная тьма.