Ошибки прошлого

      Закат окрасил Боклер в кроваво-красный, особенно шпили дворца, кольями пронзавшие вечернее небо. На улицах уже было немноголюдно — по узким улочкам бродили лишь стражники да загулявшие бонвиваны, не знавшие ни бед, ни горестей. Об ужасе, разразившемся всего две недели назад, здесь не напоминало ничто. Люди старались не вспоминать о случившемся, не говорить, вычеркнуть очередную страшную страницу истории из памяти.       Регис неспешно парил над городом, присматривая удобное место, чтобы сесть и материализоваться. Он мог бы спланировать прямо во двор резиденции старой подруги, но этикет не позволял вторгаться столь нагло. Вот и неприметный переулок, где его точно никто не увидит.       Прошмыгнув между натянутых веревок с развешенным бельем, вампир еще раз огляделся и заметил в окне дородную горожанку, скорее всего, кухарку. Женщина с увлечением щипала перья из обезглавленной курицы. Улучив момент, Регис пролетел мимо окошка и принял свой человеческий вид. Стиснув пальцами ремень торбы, своей верной спутницы, вампир решительно направился прочь из переулка.       У ворот резиденции его никто не ждал. Вся прислуга как будто исчезла — ни служанок, ни лакеев. И без того растревоженное дурное предчувствие всколыхнулось с новой силой. Регис никогда не мог понять своих сородичей, перебравшихся жить в города. Не понимал и тяги к роскоши, которой славилась Ориана, однако не брался судить. Каждый сам выбирал свой образ жизни.       Тревога только усилилась, стоило ему переступить порог резиденции. Шаг, еще шаг и еще, вниз по ступеням каменной лестницы, и каждый давался все с большим и большим трудом, как если бы он спускался в Бездну. Это будет не просто дружеская встреча.       Ориана ждала его на балконе второго этажа, сидела за длинным столом и смотрела куда-то вдаль, в сторону Чертовых врат. Заслышав шаги, женщина обернулась. Она была одета в элегантное черное платье с глубоким вырезом, на шее красовалось роскошное колье из рубинов. Рыжие волосы как всегда были уложены в аккуратную прическу и перехвачены черной кружевной лентой, пересекавшей лоб. В руке брукса держала бокал, который она периодически подносила к губам.  — Надо же, надо же, — вместо приветствия произнесла она. — Не ожидала, что ты ответишь на приглашение.  — И ты здравствуй, дорогая Ориана, — Регис ответил легким поклоном. — Как я мог отказать прекрасной даме в аудиенции.       Она сдержанно цокнула языком.  — А елей из тебя так и сочится. Присаживайся.       Женщина кивком указала ему на резной стул напротив себя, а сама вальяжно направилась к маленькому столику у колонны, увитой плющом. На столике располагался поднос с несколькими бокалами и бутылкой из темного стекла. Вскоре один из бокалов, наполненный благородной темно-красной жидкостью оказался перед ним, преподнесённый самой хозяйкой.  — За встречу, дорогой друг.  — Взаимно, подруга.       На вкус вино казалось обычным, если так можно было назвать изысканный эст-эст, гордость княжества Туссент. Сладкая жидкость приятно обожгла горло, оставив терпковатое послевкусие на языке.  — Ты хотела меня видеть.  — Хотела, — Ориана взболтала содержимое своего бокала. — Признаться, я была очень удивлена, увидев тебя здесь. Не ожидала, что у тебя хватит смелости вернуться. Или наглости, тут уж как сам решишь.  — Обстоятельства, дорогая моя, — не моргнув глазом, ответил Регис. — Поверь, не будь у меня веской причины, я бы ни за что не вернулся. Как ни странно, ностальгия по этим местам меня не мучает.       Брукса понимающе кивнула. Снова взболтала бокал. Слабый аромат его содержимого донесся до обоняния седовласого вампира, и он стиснул зубы.  — Должна сказать, Лилит огорчена твоим решением. Ей нелегко дался этот приезд сюда. Но она признает, что твоя новая избранница весьма недурна собой.  — Ориана, душа моя, я крайне ценю твое общество, но прошу, переходи к делу.       Вампирица одарила его сдержанной, но очень обаятельной улыбкой. Регис невольно вспомнил, что именно этой улыбкой она очаровала его много лет назад, на очередном празднике в честь полнолуния. Но теперь это воспоминание отчего-то не вызывало приятной ностальгии.  — Как скажешь, — легко согласилась она. — Так какие же обстоятельства вынудили тебя вернуться? Такие же, как десять лет назад?  — Не совсем, — Регис снова отпил из бокала. — И в подробности тебя посвящать не стану. Если у тебя есть какой-то конкретный вопрос, то самое время его задать. Меня не покидает ощущение, что ты нарочно тянешь время.  — Время… Время для нас не играет никакой роли. Вопросов у меня много, трудно выбрать с чего начать. Пожалуй, начну с того, что мучает меня уже много лет — что с тобой не так, Эмиель? В чем это извращенное удовольствие идти против своей природы?       Один и тот же вопрос, который слышал, пожалуй, каждый вампир, придерживавшийся идеи гуманизма. Зачем сосуществовать с людьми, когда этот мир можно превратить в огромный сад плоти? Поначалу Регис пытался отстаивать свою точку зрения, втолковывать более жестоким собратьям необходимость коллаборации, но после пришел к выводу, что нет смысла метать бисер перед свиньями.  — Ты прекрасно знаешь почему, — сдержанно отозвался Регис. — Мы знакомы с тобой слишком долго и слишком близко, чтобы ты задавала подобные вопросы.       Изящные брови бруксы удивленно вскинулись, но она осталась все так же убийственно спокойна.  — Слишком близко? — переспросила она, едва ли повысив голос. — Вот как ты заговорил.  — Я не хотел тебя оскорбить.  — Это не имеет значения. Я веду к тому, что ты так сжился с людьми, что плюешь на собственный народ.       Ну, разумеется. О чем еще могла пойти речь.  — Ошибаешься, — Регис продолжал хранить на лице маску спокойствия, хотя сердце гулко стукнулось о грудную клетку и слегка ускорило свой бег. — Все зависит от ситуации…       Ориана мрачно усмехнулась, не разжимая губ. Ее зеленые глаза льдинками блеснули в наступающем полумраке.  — Нет, нет, нет, не говори мне о ситуации, — мягко прервала она. — Нет таких ситуаций, когда можно было бы выдавать наши тайны людям. Длинный язык может быть приятным бонусом, но не в таких делах как это.  — О чем ты…  — Ты разболтал о Скрытом, — женщина угрожающе понизила голос. — Ведьмаку! О Скрытом! Он заявился сюда ко мне, требуя рассказать, как до него добраться. Ты хоть понимаешь, какие последствия могли бы быть у нас? У меня, как у хранительницы ключа?       Еще тогда, в свой прошлый визит в Туссент, Регис не раз пожалел о том, что поведал Геральту о самом радикальном способе добраться до Детлаффа. Священная тайна, место расположения убежища Скрытого, древнего могущественного вампира, тщательно оберегалась их народом, но тогда все средства были хороши. Он прекрасно осознавал риск, на который шел, и содрогался от одной мысли о том, если бы им все же пришлось пойти в пещеру старейшины. То, что ведьмак в последний момент все же поддался на уговоры освободить Сианну, травник воспринимал не иначе, как чудо.       Ему не нашлось, что ответить, и он снова поднес бокал к губам.  — Гибли невинные люди, Ориана, — твердо произнес он. — Те, что никак не мешали ни Скрытому, ни Детлаффу, ни тебе. Я знаю, что подставлял всех, но выбора не было. Это безумие нужно было остановить, любой ценой. Мой тебе совет, дорогая, — не вмешивайся в то, чего не понимаешь. Ты знаешь мою позицию относительно людей и нашего места в их мире, так что разговоры об ассимиляции, пожалуй, будут лишними.  — Двуличный лжец, — почти ласково прошептала Ориана, глядя на него. — Ты даже друга своего не пожалел ради тех, кто воткнет тебе кол в сердце, стоит им узнать кто ты.  — Как тебе угодно, — отрезал он. — И к слову о двуличии… Не я живу среди людей и держу приют, чтобы тайком попивать кровь маленьких детей по ночам. Я чую, что в твоем бокале. Ни слова о нашей природе, меня уже тошнит от этих разговоров.       Его и в самом деле затошнило. В желудке стало необычно тяжело, и эта тяжесть начала расползаться по всему телу, стремительно и неудержимо. Голова начала кружиться, окружающий мир стал зыбким и неустойчивым. Похоже, напряжение достигло своего предела, на него наложился неприятный разговор, еще и крепкое вино дало свой эффект.  — Пожалуй, мне пора. Мне не по себе от…       Он глубоко вздохнул, стараясь сфокусировать взгляд на собеседнице. Та продолжала смотреть на него в ответ, откинувшись на спинку стула и сложив тонкие пальцы на животе.  — Боюсь, тебе придется задержаться, мой любезный Эмиель, — Ориана улыбнулась, и улыбка ее выглядела почти виноватой.       Он чувствовал себя увязшим в болоте. Чем сильнее стараешься вырваться, тем больше тебя затягивает в густую липкую грязь. Тело постепенно переставало слушаться, мысли путались в паутине дурмана и встрепенувшегося страха.  — Когда на празднике я сказала, что кое-кто хочет тебя видеть, я имела ввиду не только Лилит.  — Я догадался, — Регис едва нашел в себе силы встать и сразу же вцепился в спинку стула, чтобы не потерять равновесие. — Благородно было дождаться, когда я закончу все свои дела здесь.  — Да, мы ждали нужного момента. Решили, что напоследок тебе можно дать немного порадоваться жизни. Было безумно интересно наблюдать за тобой и этой девицей. Надеюсь, у вас все сложилось. —Может, хоть сейчас скажешь правду? Лилит здесь не для того, чтобы меня вернуть.       Ориана мягко рассмеялась.  — Разумеется, нет. С чего бы ей это делать? Она здесь за тем же, зачем и все мы. А на балу ей просто захотелось поиграть. Ты уж не обижайся на нее.  — Могла бы и не травить меня. Я… Я знал, и потому пришел сам…  — Мы не могли рисковать, — она вздохнула с притворным сочувствием. — Ты совершил большую ошибку, вернувшись сюда.       Силы все же оставили его, и вампир рухнул на пол. Противная зеленая муть маячила перед глазами, не давая толком разглядеть происходящее вокруг. Огни зажжённых факелов превратились в светлячков и закружились в неспешном гипнотическом танце. В ушах стоял отвратительный громкий гул.  — Содержимое моего бокала ты почуял, браво. Девочка, семи лет, если тебе интересно. Не беспокойся, она жива и здорова. А вот что было налито у тебя? Удивительное растение, эта хаакландская сонная трава… Ее не распознает даже самый опытный травник, как ты, — Ориана замерла рядом. — Ни запаха, ни вкуса, ни цвета. Идеальный способ на время нейтрализовать вампира.       Угасающее сознание уловило что-то блестящее в руках знатной дамы. Зашуршала ее юбка, когда она опустилась рядом с ним на колени. Уже через мгновение на запястьях защелкнулись холодные браслеты.  — Дальвинит на случай, если ты вдруг захочешь покинуть нас раньше положенного. Ради тебя здесь собралось немало гостей.       Затем появились и пресловутые «гости», выглядевшие как нечеткие размытые фигуры. Их было немало, не меньше трех десятков. Они что-то негромко говорили, Ориана им отвечала, но слова превратились в невнятную мешанину звуков. Последним, что он запомнил, были чьи-то сильные пальцы, сомкнувшиеся на его плечах. Его рванули, куда-то потащили, а после милосердная тьма распахнула перед ним свои мягкие черные крылья.       Если бы он только мог предположить, что выход с этого уровня Башни находится за соседней от его камеры дверью! Ничего бы не изменилось. Выход с уровня не означал освобождение, а лишь новый этап бессмысленной и бесконечной борьбы за свободу, которая неминуемо бы окончилась невыносимыми пытками, придуманными демиургами специально для него. Вот уже десять лет он испытывал ту боль, что принес жителям Боклера, натравив на них низших вампиров, их страх, отчаяние и ужас, что им пришлось перенести. Безжалостные демоны заставили его взглянуть в глаза своим поступкам, и, как ни странно, это действительно совершило определенный переворот в его голове. Лишь ощутив все на своей собственной шкуре, Детлафф понял всю ошибочность своих взглядов. И так должно было продолжаться вечность, где не было ни дней, ни ночей, ни вообще времени. Лишь повторение и боль.       И вот появилась она. Человеческая женщина, ничем не примечательная, кроме причудливо красных глаз и, пожалуй, обычной одежды. Уже десять лет Детлафф не видел никого, кроме невообразимых чудовищ и садистов-демиургов, напоминавших людей лишь отдаленно. В тот момент вошедшая черноволосая женщина показалась ему самым прекрасным существом. Но не спешил верить ее словам, потому что Башня умела давить на самое больное, давать ложные надежды на спасение и после разрывать и без того разорванную душу на новые и новые кусочки. Впрочем, девица оказалась настойчивой, а выбора у него не было. Игра продолжилась бы в любом случае. И он сделал шаг вслед за Триной, как назвала себя гостья.       Взмахнув руками, ведьма выкрикнула заклинание, и в воздухе родился пролом в пространстве. В центре открывшейся дыры виднелся давным-давно забытый им мир, мир дождя, света и разочарования. Вынужденный дом, так и не ставший ему родным. Не говоря ни слова, колдунья схватила его за руку и резко дернула, увлекая их обоих в рокочущий портал.       В нос ударил аромат травы, настоящей свежей травы. К нему примешался запах земли, воды, цветов и еще тысячи других, тех, что он когда-то не ценил. Детлафф обескураженно озирался по сторонам. В то, что все это было реальным, верилось с трудом. Вкусы, запахи, ощущения — все на самом деле?       Она открыла портал в знакомом ему месте — на кладбище Боклера, Мер-Лашез, если ему не изменяла память. Уже опустилась ночь, в воздухе звенели сверчки, токовали невидимые в листве совы, мерцали светлячки. Детлафф пошатнулся и упал на колени. Он глубоко вдыхал и выдыхал, спеша насытиться свежим чудным воздухом после стольких лет затхлой сырости и тлена Башни. Его охватила дрожь. Хотелось смеяться и плакать. Он не осознавал, насколько тосковал по этому недружелюбному, как ему всегда казалось, миру.       Ведьма оставила его наедине с нахлынувшей эйфорией и бросилась к двери склепа. Уже через несколько минут выбежала обратно, и лицо ее выражало крайнюю степень беспокойства.  — Его нет, — пробормотала она. — Его нет… Куда он мог уйти?  — Кто? — глухо спросил Детлафф, поднимаясь с колен.  — Регис. Все вещи на месте, но его там нет.       Регис… Это имя стрелой вонзилось в мозг, и искрящаяся радость мгновенно схлынула. Услышав его, вампир ощутил слабый укол тоски и обиды.  — Может, теперь объяснишь, в чем дело? — Детлафф посмотрел на женщину в упор. Та наконец-то сдалась и устало опустилась на покосившуюся от времени надгробную плиту.  — Что же… Раз уж я понятия не имею куда теперь идти и что делать, — женщина глубоко вздохнула и пригладила растрепавшиеся волосы. — Слушай. Я знаю, кто ты и почему попал в Абиссер. Не стану слишком распаляться, смысла в этом нет, но суть такова — я выбила твою свободу у Великого Демиурга. Выбила высокой ценой. И теперь жду, что ты в обмен на это мне поможешь.  — Я безумно тебе благодарен, — искренне ответил Детлафф. — Я думал, это никогда не кончится.  — И не кончилось бы.  — Это я понял. Говори, чего ты хочешь, я все сделаю. Ты сказала, что нужно спасти какого-то вампира.       Ее выразительный взгляд был довольно очевидным намеком, ведь не зря же она притащила его на это чертово кладбище. Эйфория от возвращения к жизни быстро улетучилась, уступив мрачной решительности.  — Уж не Региса ли ты имела ввиду? — спросил он.  — Именно, его. Он проклят за то, что убил тебя. Хиссен Райи хочет прибрать его к себе, и время уже на исходе. Я боюсь за него.  — Надо же, человеку есть дело до чудовища! — усмехнулся вампир. — И почему я в это не верю?  — А мне плевать, веришь ты или нет, — спокойно ответила она, с интересом разглядывая свои ногти.  — Тебе-то что до него?  — Не твоего ума дело. Но… Ладно, раз уж ты спросил, то… Я его люблю. И вот даже не смей острить на этот счет.       Детлафф все-таки не удержал ироничного смешка, вложив в него максимум сарказма. Любовь? Да что люди могут о ней знать? Они разбрасываются этими словами направо и налево, не вкладывая в них ничего, лишь бы добиться желаемого.       Смешок его спасительнице не понравился. Ее красные глаза зловеще вспыхнули в темноте яркими угольками.  — Вот нечего сейчас рожу кривить! — зло прошипела она. — Я устала, Детлафф, я очень устала. Просто сделай, и все.  — Чихать я на него хотел! Этот поганец убил меня, променял на ведьмака! Отправил страдать на десять лет в кромешный кошмар! И ты думаешь, я вот так просто кинусь спасать его продажную шкуру?       Ответ Трины был лаконичным и прямым.  — Да, кинешься.       Кулаки сжались сами собой. Зазудели пальцы — когти начинали стремительно расти. Впрочем, ведьму это ничуть не впечатлило — она не шелохнулась.  — Ты удивительно уверена в себе и своих силах…  — Слушай, мне совершенно фиолетово, что ты об этом думаешь. Я тебя выпустила и прошу об услуге в ответ.       Глубокий вдох. Медленный выдох. Демиурги с успехом вдолбили в его голову мысль о том, что каждый свой поступок лучше взвешивать, прежде чем совершать. Он искренне раскаялся за всю ту боль, что причинил людям Боклера, испытав ее на своей собственной шкуре не один десяток тысяч раз, но даже это не дало ему сил простить Региса.  — Весьма благородно, — мягко продолжил он, — было с твоей стороны меня вытащить, но ты не учла одного — что, если я не хочу этого делать? Об этом ты подумала?  — Я знаю тебя, Детлафф, — Трина была непробиваема. — Я знаю, какой ты. И ты его не бросишь.       Глухое рычание вырвалось из его груди.  — Слушай, ты, — он резко подошел и навис над ней. — Подозреваю, что мой непутевый приятель создал у тебя неверное впечатление о вампирах. Мы не благородные мрачные рыцари с бледными лицами, живущие во тьме. Это Регис один такой психопат, прогнувшийся под вас и ваши ценности. А я — монстр. Я — Боклерская Бестия! Ответь, что мешает мне просто обратиться в туман и улететь? А предварительно…       Он нарочно распустил когти веером и принял свой звериный облик.  — Предварительно тебя убить, — зловеще закончил он.       Трина бросила взгляд на его когти, затем вновь подняла голову и посмотрела прямо в глаза. Что-то в ее взгляде пугало. В нем была та отрешенность, коей обладал демон с кукольным вытянутым лицом. Демон, что без единого прикосновения мог причинить такую боль, что и представить сложно.  — О, я скажу тебе, — Трина поднялась, одарила его спокойной сдержанной улыбкой. — Для начала, дорогой мой, — я не человек. Я — демиург. Из тех, что держали тебя в Башне. Я — тело Хиссен Райи, Великого Демиурга, а ты, думаю, усвоил, кто это. Тронь меня, и потом очень сильно об этом пожалеешь. Далее — я прекрасно знаю тебя, потому что Хиссен Райи знает о тебе все. И ты сделаешь это хотя бы потому, что ты все еще связан с Абиссером. Пойдешь в отказ — вернешься в Башню. Я же сказала, твоя свобода куплена высокой ценой, и долг ты отдашь.       Его верхняя губа непроизвольно дернулась, обнажив клыки. Разумеется, куда же без торгашеской натуры людей. Впрочем, ему было плевать. Шантаж, угрозы, сделки, обман — глупо было ожидать, что за десять лет хоть что-то изменится. Но почему бы и нет? Почему бы не сыграть на их поле, не дать ей то, чего она просит? Не из желания простить убийцу, а просто отвязаться от всего этого и скрыться навсегда, в самой темной и далекой пещере?       Молчание снова нарушила она.  — Ты ведь не такой, Детлафф, — ее голос утратил лед. — Ты хочешь быть зверем, лелеешь в себе это качество, но не можешь бороться с собой. Регис говорил о тебе. Отзывался с необычайной теплотой. Ты убил Лирийскую зверюгу, потому что та загрызла мальчика, что дал тебе яблоко. Ты помнишь добро и умеешь его ценить. Я ни за что не поверю, что Эмиель не отплатил тебе за свое спасение. Вспомни себя, когда получил первое письмо от шантажиста. Да, тебя обманули, но просто вспомни свои чувства тогда. Ты был готов на все, лишь бы найти и спасти свою любимую женщину. Сейчас я на твоем месте, я в отчаянии. Сейчас я пытаюсь спасти того, кого люблю, и не от шантажиста — от Творца, от Предназначения, если хочешь.       Что-то в ее голосе заставило его остыть. Трина смотрела ему прямо в глаза, и тогда он понял — женщина не лжет. Она не боится его, несмотря на то, что он может ее убить, потому что ей нечего терять.  — Помоги мне, прошу, — Трина тронула его за плечо. — Только ты можешь нас спасти.  — Что я должен сделать?  — Оправдать его в глазах вашего народа. Покажись им, покажи, что им больше незачем его преследовать. А после… А после можешь навестить свою старую подружку. Она сейчас живет здесь, во дворце. Только руками не трогай.       Кого он ненавидел больше, чем Региса, так это подлую змею Сианну. Тварь, растоптавшую его сердце, вытершую ноги об него и его чувства. И только ради этого он был готов выполнить просьбу красноглазой ведьмы. — Хорошо, — немного поразмыслив, молвил он. — Я помогу найти его. Но большего обещать не могу.       Вампир повернулся к открытой двери склепа, едва слышно скрипевшей на легком ветерке. Оттуда пахло свечным воском, целым ворохом разных трав, терпкой мандрагорой, и самим травником. Запах был довольно сильным, а значит, ушел он не более часа или двух назад.  — Он был здесь совсем недавно, — вслух сказал он, внимательно принюхиваясь. — Я чую его. Но здесь, снаружи, все обрывается. Скорее всего, он улетел.  — Куда? — с затаенной надеждой в голосе спросила Трина.  — Прости, я не ищейка. Возможно, мы опоздали, и его…  — Постой-ка…       Она прошлась по слегка примятой траве, пробивавшейся сквозь истертые каменные ступени, ведшие прочь от склепа.  — Быть может, Геральт что-то знает, — предположила ведьма, обхватив себя руками. — Раз Регис все это время был здесь, в Туссенте, то они точно должны были видеться. Нам нужно его навестить.  — Ведьмак?! — снова зарычал Детлафф. — Ты хочешь, чтобы я шел к нему?  — Успокойся, будь любезен, — холодно попросила та. — Я пойду с тобой. Ты же не обязан ему показываться. Хотя, если белоголовый узнает, что с Регисом что-то случилось, то непременно пойдет с нами.  — Хорошо. Но пусть имеет ввиду — сейчас у него нет под рукой другого высшего вампира, чтобы справиться со мной.       Трина поморщилась, как от сильной боли и подтянула слегка сползший корсет. За парой взмахов руками последовал негромкий взрыв, и кладбище озарилось мягким лиловым светом портала.  — Если начнете кидаться друг на друга — получите по сусалам оба, — пообещала ведьма. — Ты уж не прыгай на старые грабли.       Из седьмого сна, несомненно, прекрасного и крепкого, его вырвал настойчивый стук в дверь. Поначалу Геральт думал, что это ему снится, а потому не обратил внимания. Но стук продолжался, уютная пелена сна начала истончаться, пока вовсе не растворилась. Разлепив веки, ведьмак некоторое время вглядывался в темный потолок. Стук повторился. Рядом заворочалась Йеннифэр.  — Кого там гули принесли? — послышалось ее сонное бормотание.  — Лежи, сейчас посмотрю.       Проклиная запоздалого гостя на чем свет стоит, ведьмак натянул свободные тканевые штаны, щелчком пальцев поджег свечу и пошел открывать. В дверь снова постучали, настойчиво и требовательно.  — Да иду, иду, — проворчал он.       Распахнув дверь, Геральт замер. Несколько раз моргнул. Я все еще сплю, подумал он, увидев на пороге ведьму в красной рубахе. Ведьму, что исчезла в портале две недели тому назад, утащив за собой Гнилую Невесту. И это спустя всего пару-тройку часов после их прощания с вампиром.  — Здравствуй, Геральт, — быстро произнесла Трина. — Хорошо, что не спишь.  — Ты? — ведьмак на всякий случай протер глаза. — Ты правда здесь? Ты вернулась?  — Регис у тебя?       Ведьма заметно нервничала, это было заметно по ее мимике и торопливой манере речи. Геральт нутром почуял неприятности.  — Эмм… Нет, он ушел несколько часов назад. А что случилось?  — Куда он ушел? Геральт, у него большие проблемы. Мне нужно его найти, срочно!  — Кто там? — раздался голос Йеннифэр из спальни.  — Это Трина, Йен, она Региса ищет.       Он посторонился, чтобы пропустить женщину внутрь, но та покачала головой.  — Видишь ли, я не одна, — пояснила она, стрельнув глазами куда-то в сторону. — Только я тебя прошу — спокойно! Он мне помогает. Слышишь меня?       Геральт шагнул на прохладное крыльцо босыми ногами, заглянул за перила крыльца. Нет, я точно сплю, решил он. Но для вящей убедительности все же ущипнул себя за шею. Было больно. А раз было больно, то стоявший у входа в погреб Детлафф тоже был реальным. Ничуть не изменившийся, в том же самом длинном черном сюртуке, с кинжалом, висевшем за спиной.  — Ах ты ж драть твою вампирью мать, — вырвалось у него. — Это что, шутка, блядь, такая?!  — Геральт! — воскликнула Трина. — Времени нет! Куда он ушел, ну же!       Воскресший каким-то боком вампир услышал его возглас и обернулся. Его тяжелый взгляд отчетливо давал понять, что он тоже не рад встрече.  — Регис был у меня сегодня, — сказал Геральт, не сводя с вампира глаз. Ему с большим трудом удавалось сохранять спокойствие. — Мы немного посидели, потом он сказал, что уезжает сегодня, мол, ему тут больше делать нечего. Может, вы просто его не застали? Вы вообще какого хрена тут делаете? Особенно он?  — Я вытащила его из Башни, — раздраженно объясняла Трина. — Чтобы с Региса сняли анафему, чтобы больше не преследовали. Его скоро убьют! Мы были в склепе, все вещи на месте, а внутри никого. Детлафф сказал, что он ушел совсем недавно.       Отчего-то подобные вещи случались именно в последний момент. Какая ирония — они только что попрощались с Регисом, и всего через несколько часов вернулась она, ведьма, притащившая с собой столько несчастий, и которую так ждал вампир. Судьба все-таки бессердечная стерва.  — Стой здесь, — буркнул ведьмак. — Я сейчас.       Теплая постель и сон в обнимку с Йеннифэр так и зазывали обратно, но Геральт решительно прошел мимо двери спальни. Натянув на себя броню Школы Змеи, он снял со стойки идеально начищенные мечи и попробовал пальцем лезвия. Острые, как бритва.  — А ты не могла пораньше вернуться? — спросил Геральт, спускаясь по ступенькам во двор, к стоявшим у уменьшенной копии Режинальда де Обрэ ведьме и вампиру.  — Геральт, для меня продолжается все тот же день, день, когда мы дрались с Гнилой Невестой! Ты посмотри на меня!  — Ну ладно, ладно, — прервал он. — С чего начнем? Есть хоть какие-то догадки?       В разговор решил вступить Детлафф, до этого молчавший и вслушивавшийся в звуки ночи, словно пытался что-то разобрать.  — Затем мы и здесь, чтобы у тебя узнать, — от его голоса у Геральта по телу побежали мурашки. — Ты ведь его лучший друг, так?       Стоять рядом с ним и разговаривать было так же приятно, как обниматься со стрыгой. Геральт был готов в любую минуту потянуться за мечом, хоть и знал, что его это не спасет. Он все еще с трудом верил, что Боклерская Бестия стояла перед ним. Если княгиня его увидит, меня точно колесуют, подумал Геральт.  — А ты его регенерировал, — отпарировал белоголовый. — Что, родную кровь не чуешь?       Черноволосый вампир скептически покачал головой.  — Какой же ты ведьмак, — хмыкнул он. — Если не знаешь, что вампира…  — Нельзя обнаружить ни чувствами, ни магией, и даже самый точный мегаскоп ничего не покажет, да, да, я все это знаю! Ты меня еще поучи, поучи с вампирами общаться!  — А ну, по лавкам, охламоны! — встряла Трина, топнув каблуком. — Я же сказала, не драться! Я вас не для этого собирала!  — На кой хрен он вообще здесь?! — вспылил Геральт, но тут же понизил голос, чтобы не будить ни прислугу, уже разбредшуюся по домам, ни Йеннифэр. — От него же помощи как с козла молока!  — А ничего, что он тоже высший вампир? И что только он может заставить остальных оставить Региса в покое?!       Детлафф, быстро потерявший интерес к перепалке, отошел в сторону. В пылу пререканий Геральт не заметил яростного карканья ворона, восседавшего на рассохшейся бочке. Птица требовала к себе внимания, хлопала крыльями и громко кричала. Вампир некоторое время внимательно вслушивался, а после повернулся к собеседникам.  — Эта птица принесла ему послание, — сказала он, указав на ворона когтистым пальцем.  — Послание? Какое? — спросила Трина.  — Тут, скорее, стоит спросить от кого, — добавил Геральт.       Вампир кивнул.  — Верный вопрос, ведьмак. От Орианы. Она пригласила Региса в свою резиденцию.  — Блядь… — не сдержался Геральт.  — Это плохо? — недоуменно спросила Трина.       В отличие от ведьмы Геральт знал, чем пахла для Региса встреча с любым другим вампиром, еще и в одиночку. На празднике Бочки было много людей, да и травник знал, что уходить далеко от дворца нельзя. Теперь же, когда основной враг был повержен, ничто не мешало вампирам перейти к основному действию. Геральт задавался вопросом, что же мешало им атаковать еще до нападения Гнилой Невесты или же в эти две недели, пока он был один.  — Плохо, — подтвердил ведьмак. — Та рыжая женщина, что подошла к тебе и подсказала имя его бывшей, и есть Ориана. Она тоже вампир, брукса. А сейчас любой вампир для Региса — злейший враг.  — Думаешь, он все еще у нее?  — Трудно сказать. Нужно быстрее туда добраться. Я пошел за Плотвой.       Он уже собирался свистнуть верную кобылу, как его остановило деликатное покашливание колдуньи.  — Что? — спросил Геральт.  — Оставь уже лошадь в покое.       Громыхнул портал. Трина вошла в него, следом шагнул и Детлафф, послав ему напоследок снисходительный взгляд. Ну конечно, как же он мог забыть! Разумеется, Геральт предпочел бы доскакать до Боклера на лошади, но время было не на их стороне. Он подошел к пролому в пространстве.  — Ненавижу порталы! — проворчал он, закрыв глаза руками.  — Ну и где все?       Дверь резиденции, само собой, была заперта, но Трина справилась с замком тем же самым заклинанием, что и с дверью в дом Флорентины Суаре. Первым вошел Детлафф, обратившись красным облаком и приземлившись в центре двора.       Сонно блестела вода в бассейне, отбрасывая блики лунного света, в ней сновали мелкие золотые рыбки. Статуи прекрасных нимф безмолвно взирали на непрошенных гостей, подрагивали на ветерке огни догорающих факелов. Резиденция была пуста.       Ведьмак вошел, держа наготове серебряный меч. Он, как и вампир, внимательно вслушивался в ночную тишину, а после убрал оружие. Клинок с едва слышным шипением вошел в ножны.  — Стойте здесь, — хмуро бросил Детлафф, после чего снова обратился туманом и улетел куда-то в сторону особняка. Вернулся он уже через пару минут. Вид у него был злой и растерянный.  — Никого, — бросил он. — Вообще никого. Но… я чую их. Их было много, очень много.  — Регис с ними? — Трина старалась сдерживать дрожь в голосе.  — Да. Наверху я нашел два бокала, один с кровью, второй с вином. Но что-то мне подсказывает, вряд ли это была дружеская встреча.       Трина негромко выругалась. Опять беготня, снова без результата. Совсем как погоня за тем дурным пейзанином, что по незнанию схватил Око Абиссера и пошел с ним свататься к своей возлюбленной. Что сейчас, что тогда ей хотелось разнести все вокруг от бессильной злобы и волнения. В голову лезли страшные мысли, одна хуже другой. А что, если уже поздно? Что, если их гонка уже не имеет никакого смысла? От бессилия хотелось плакать.  — И… И что теперь делать? — спросила она, обращаясь больше к себе, чем к спутникам.  — Честно сказать, понятия не имею, — признался Детлафф. — Его точное местонахождение может знать Скрытый, но у меня нет ключа к его убежищу. Кроме того, даже я боюсь к нему идти.  — Что за Скрытый?       Мужчина отвернулся от нее, сделал пару шагов к бассейну. Над кувшинками, усеивавшими поверхность воды, вились светлячки, маленькие холодные искорки. Если бы не тревога, гнездившаяся в душе ведьмы, она бы непременно отметила, насколько красивым был двор резиденции и вид, открывавшийся с него.  — Это один из вампиров, что первыми пришли в этот мир, — хрипло проговорил Детлафф. — Древний, могущественный вампир, что владеет этими землями. Все мы подчиняемся ему как главе племени. Но говорить с ним крайне опасно.  — Если это поможет вытащить Эмиеля из лап твоих сородичей, — решительно сказала Трина. — То я готова рискнуть.       Ей не понравился сдержанный смешок вампира.  — Ну, если ты на короткой ноге с самим Великим Демиургом, то можешь попытаться, — ухмыльнулся он. — Но знай, даже я не отважусь на такое. Ты понятия не имеешь, на что способен Скрытый.  — Мне все равно. Я сделаю все, что угодно.  — Что такого он тебе сделал, что ты так в него вцепилась? — прищурился черноволосый вампир. — Неужели дело правда в любви?  — Он спас мне жизнь, несколько раз. Даже если бы между нами ничего не было, я бы поступила так же.  — Детлафф, подойди, — позвал Геральт, отошедший к стене, полностью скрытой в тени.       Ведьмак стоял перед большой картиной, на которой были изображены несколько полуобнаженных нимф. Трине изображение показалось довольно скучным и пресным, недостойным вообще никакого внимания. Но Геральт, очевидно, считал иначе.  — Этого панно раньше не было, — произнес он, когда вампир приблизился. — Помоги-ка.       Совместными усилиями мужчины сняли произведение искусства со стены, и всеобщему взору открылось нечто иное. Это тоже был рисунок, но выполненный то ли углем, то ли черной краской, и больше напоминал наскальную живопись. Отрывистые штрихи складывались в изображение высокой фигуры, вокруг которой собралось множество других, но поменьше. У той, что стояла в центре, были широкие крылья летучей мыши, разведенные в стороны и пронзенные по центру двумя кольями. Два силуэта, изображенные по обе стороны распятой фигуры, имели длинные когти, которыми словно бы отсекали крылья центральной. Трина невольно содрогнулась.  — Выглядит ужасно, — пробормотала она.  — Я видел что-то похожее на другой стене, — Геральт пристально разглядывал изображение. — Что здесь нарисовано?       Стоявшая чуть в стороне Трина заметила, как лицо Детлаффа мрачнеет с каждой секундой. Он подошел к художеству, провел пальцами по штрихам.  — Это участь каждого из нас, кто поднимает руку на собрата. Карам Тахир.       Карам Тахир. Эти слова были ей знакомы. Трина силилась вспомнить их значение, ведь она точно слышала их из уст Региса. Они ассоциировались с чем-то темным и тяжелым, возможно, потому что он упомянул их в Тесхам Мутна, в мрачной вампирской тюрьме. Он не хотел говорить об этом, но говорил, потому что Геральт спросил его о судьбе другого вампира. Страшные слова все же вспыли в памяти, и Трина пошатнулась.  — Карам Тахир… — прошептала она.  — «Изгнание и Смерть», — закончил вместо нее Геральт. — Они забрали его, чтобы казнить.  — Мне очень жаль, Трина, — Детлафф повернул к ней бледное лицо. — Боюсь, все уже кончено.       Она закрыла лицо руками.  — «Ты опоздала», — раздался в голове вкрадчивый шепот демона.       Да черта с два. Пока я не увижу его тело, я не сдамся.  — Где может проходить казнь? — вместо нее спросил Геральт. — Давай, напряги извилины, Бестия, ты же должен это знать!  — Да понятия не имею! — огрызнулся Детлафф. — Определенного места нет, а в Туссенте сотни пещер и каверн, где они могут это сделать! Если бы был хоть один намек, хоть какой-то след, я бы…       Спасительная мысль всплыла в голове маленьким светлячком, как те, что копошились над кувшинками в бассейне. Трина нахмурилась, потерла ладонями лицо.  — Ну конечно, — проговорила она себе под нос. — След… Я же дала ему амулет.       Мужчины обернулись.  — О чем это ты? — спросил Геральт.  — Когда Регис пришел к тебе, на нем был аметистовый амулет?  — Ну… Вроде да, я видел какую-то бечевку на его шее. Он ничего не показывал, но раньше я на нем украшений не замечал.  — Тогда шанс есть! По пути в Каэд Мырквид я подарила ему амулет, чтобы найти его в Башне. Я думала, что Хиссен Райи заберет его сразу. Если амулет все еще с ним, то найдем и место! Великая Башня, какого черта я забыла об этом?! Холера, столько времени потеряно! Сейчас я найду его.       Надежда была слабой, но даже она придала сил. Трина собралась с мыслями и сосредоточилась на заклинании. Между разведенных ладоней возникла серебряная сфера, и ведьма погрузилась в поиск.       Пока колдунья монотонно распевала мантру на священном языке Онейроса, ведьмак решил воспользоваться возникшей паузой. Его так и распирали эмоции, возникшие еще в Корво Бьянко, стоило ему увидеть Детлаффа живым. Он не дал им выхода лишь потому, что вокруг были дома со спавшими внутри слугами, и Йеннифэр, которой все эти неурядицы вообще не касались.  — Отойдем-ка на пару слов, — он опустил ладонь на плечо вампира и отвел его чуть в сторону.       Когда они отдалились на десяток шагов, Детлафф одним брезгливым движением скинул его руку с плеча.  — Объясни-ка мне, какого хера ты здесь делаешь, еще и живой? — прошипел Геральт.  — А ты у нее спроси, — неприятно ухмыльнулся Детлафф. — Это она меня вытащила. И вроде бы доходчиво объяснила, зачем. Я знаю, что она сделала это не ради высшей справедливости, а ради Региса. Хотя даже демиурги признали меня несправедливо обвиненным.  — И что ты намерен делать? Ты в самом деле ему поможешь?       Тот высокомерно взглянул на него.  — Я же здесь, с вами. По крайней мере, я помогу до него добраться. А дальше… Не знаю.  — Допустим, Региса мы освободим. Или хотя бы спасем. А дальше что? Снова кинешься резать Боклер?       Вампир смотрел на него, почти не мигая. Внезапно выражение его лица смягчилось.  — Нет, — уже спокойнее ответил он. — Демиурги открыли мне глаза. Помогли осознать, что я был неправ. Самым жестким способом помогли, но я им в чем-то благодарен. Затем я исчезну, уйду как можно дальше от вас, людей. Ты больше не услышишь обо мне, ведьмак, это я тебе гарантирую.       Что-то в его голосе заставляло верить его словам. Геральт ощутил, как будто гнев внутри него опадает, как проколотый рыбий пузырь или парус, лишенный ветра. Злость улетучилась. Изначально он сочувствовал этому дикому и неприспособленному к людскому миру существу, где-то в самой глубине души. И признавал, что всему виной была черствость и жестокость рыцарей, конвоировавших опальную княжну из родных краев, а после жгучая ненависть Сианны и желание мстить. Это люди породили Боклерскую Бестию, а Детлафф стал лишь пешкой в этой игре. Как и сам Геральт. Как и Регис.  — Ты же знаешь, что ничего личного не было, — негромко сказал белоголовый. — Это была моя работа. Мне на самом деле было жаль, что она тебя так обвела вокруг пальца. И про Анариетту знаю, что она упертая и…  — Не тужься, Геральт, — прервал его вампир. — У меня к тебе тоже не было ничего личного, разве что за ту бруксу. Но это уже в прошлом. Оно мертво, его нельзя изменить. И оно не должно управлять нами.       Геральт хотел было сказать что-то еще, но не успел — тишину пронзил взволнованный возглас Трины.  — Есть! Нашла!       Не дожидаясь, пока они подойдут, ведьма подбежала сама. Лицо ее светилось от возбуждения, глаза горели яркими огоньками.  — Это… Это пещера, глубоко под землей, — задыхаясь, сообщила она. — Я видела руины эльфского дворца, и там, под ним, катакомбы!  — Дай подумать, — Геральт поскреб затылок. — Здесь несколько разваленных замков. Возможно, это руины Термеса, там довольно большой комплекс.  — Или святилище Данамеби, — предположил Детлафф.  — Не знаю, что именно, но я видела воду. Вокруг руин много воды.       Геральт понял, о каком месте она говорила. Руины дворца Галлион некогда были пристанищем ганзы Скворца, а после их заняли гвардейцы ее Высочества. Солдаты вряд ли догадывались о катакомбах, скрытых в глубинах болота, да и вампиры легко могли проникнуть туда незамеченными.  — Чего ждем? — спросил он. — Открывай портал, отправимся сейчас же.  — Нет, — вдруг заявил Детлафф. — Я пойду один.  — Это с чего еще? — вскинулась колдунья.  — С того, что там будет весь наш клан. Ты, Геральт, тоже не пойдешь. Если я заявлюсь туда в компании ведьмака, можно забыть о диалоге с вампирами. К тому же что ты сделаешь против целой стаи?  — Но…  — Никаких «но», — отрезал Детлафф. — Я пойду один, вытащу оттуда Региса и вернусь на кладбище. Вы будете только мешать.       На споры времени уже не оставалось. Они и так потратили его слишком много на лишнюю беготню и разговоры. Трина вытащила из неизменной сумочки маленький глиняный кругляш и протянула вампиру.  — Возьми. Это откроет портал, когда будешь возвращаться. Сломай его и представь себе место, куда хочешь попасть. Но до дворца тебе придется лететь самому, я не могу отправить тебя туда, где сама не бывала.  — Детлафф, можно тебя еще на пару слов?       Трина понимающе кивнула и сама отошла на несколько шагов.  — Слушай, — зашептал Геральт, склонившись к лицу Детлаффа. — Я понимаю, что у Региса мало шансов. Не знаю, что ты там увидишь, что застанешь, но… Ты телепортируйся перед склепом, а не сразу внутрь. Я оставлю ее там, сам дождусь тебя. Если что, я хоть подготовлю ее к…  — Я понял. Хорошо, ведьмак. До встречи.       Геральт был реалистом. Провожая взглядом облако красного тумана, на мгновение закрывшее бледный лик луны, он искренне хотел надеяться на лучшее, хоть здравый смысл предательски рушил все ожидания. Времени было катастрофически мало. — Идем, — мрачно бросил он, обращаясь к Трине. Та подняла на него недоумевающий взгляд.  — Куда? Нам же нужно на кладбище.       Выйдя за ворота резиденции Орианы, ведьмак решительно направился к Меттинским воротам.  — Нам нужны лошади.       Сзади звонко щелкали каблуки ведьминых сапог.  — Геральт! В чем дело?  — Мы едем к дворцу Галлион.  — Зачем? Детлафф сказал…  — Вот именно, Детлафф сказал. А я ему не доверяю.