Долг жизни

… В которой героиня обживается на новом месте, заводит полезные и не очень знакомства и продолжает действовать всем на нервы. После нашего разговора, Тиберий, пребывая в задумчивом и немного подавленном расположении духа, удалился из кабинета. И я оказалась предоставлена сама себе, сидя в гордом одиночестве под надзором двух угрюмых стражников. Спустя некоторое время маршал все же вернулся в уже более приподнятом настроении, а за ним, опустив голову, следовала смуглая служанка. Тиберий что-то пробормотал, и та кивнула, поднимая на меня взгляд. Служанка терпеливо ждала, пока я выковыряю себя из кресла, и, убедившись, что я готова следовать за ней, направилась к выходу. Судя по тому, что мы направились другим путем, отличным от того, которым пришли сюда, я сделала вывод, что в темницу меня возвращать не собираются. Значит, король все-таки вмешался. Комната, в которую меня привели, была маленькая и скромная, но без всяких сомнений лучше тюремной камеры. Посередине стояла кровать с тяжелым балдахином, возле нее разместился небольшой прикроватный столик, чуть поодаль — большой пустой сундук, предназначенный для хранения вещей. Также в комнате была небольшая, почти неприметная дверь, ведущая, как я поняла, в туалет. Помимо своего основного предназначения, в углу этой крохотной комнатушки уместилась небольшая деревянная бадья и несколько кувшинов рядом с ней. Конечно, на полноценную ванну это не походило, но это даже не столь важно. Главное, вопрос с гигиеной был решен. И как приятная мелочь — у этой комнатки был выход на небольшой балкон, с которого открывался чудесный вид на маленький внутренний садик. — Господин Маршал просил сообщить вам, чтобы вы к вечеру были готовы к ужину. — Хорошо, спасибо. — Отстраненно пробормотала я, разглаживая рукой приятную, хоть и немного грубоватую на ощупь ткань покрывала. — Вам нужна помощь? — Нет, спасибо, вы можете идти. — Ответила я, не оборачиваясь, и через секунду услышала тихий звук закрываемой двери. Выждав некоторое время, я плюхнулась на кровать, по-детски раскинув руки в стороны. Только когда тело приняло горизонтальное положение, я поняла, как сильно устала. Головокружительные события последних нескольких часов изрядно вымотали меня. Интересно, можно ли устать во сне? Через несколько минут у меня заболел затылок, и я с тяжелым вздохом запустила руку в темные спутанные волосы, вытаскивая «краба». Голова тут же отозвалась приятной тяжестью, и я решила, что у меня есть немного времени до ужина чтобы подремать.

***

— Госпожа, проснитесь, уже вечер… — Открыв глаза и сонно проморгавшись, я осоловелым взглядом уставилась на обеспокоенную служанку. Что стряслось? Ах, да ужин… — Я почти готова, — сев на кровати, я покрутила головой в разные стороны, разминая затекшую шею. — Я принесла воду для умывания. — Оповестила меня служанка. На прикроватном столике действительно стояла миска и рядом лежал небольшой кусок светлой ткани, служащий местным аналогом полотенца. Я окунула руки в холодную воду и умылась. Бодрость постепенно сменяла сонливость. Только сейчас я обратила внимание на темно-синее платье, лежавшее на сундуке. Заметив мой вопросительный взгляд, служанка пояснила. — Господин Маршал передал его вам. Он сказал, что вам нужна нормальная одежда. — Она смущенно пробормотала его слова и уткнулась взглядом на носки своих ботинок. — Очень… Любезно с его стороны. Передайте мою благодарность. — Маршал, к его чести, где-то умудрился достать женский наряд. Я взяла в руки непонятный кусок легкой и приятной на ощупь ткани. Платье было просто скроенным, без особого изящества, но в этом была его прелесть. — Вам помочь одеться? А кто сказал, что я собираюсь его надеть? — Нет, спасибо, я справлюсь сама. — Выпроводив назойливую служанку, я закрыла дверь и аккуратно положила платье на место. Из всех «приготовлений к ужину» мне всего-то и надо было только убрать волосы. Это не заняло много времени, и вскоре «краб» со стеклянными фальшивыми камням занял свое привычное место на затылке, собрав большую часть волос. Я выглянула за дверь и наткнулась на двух стражей. Помедлив, я все же вышла в коридор. Стражи молча последовали за мной, не ограничивая меня в передвижении. Значит, ко мне приставили личных церберов… Занятно. Меня любезно проводили в небольшой зал, где все были уже в сборе. С моим появлением все разговоры стихли и за столом воцарилась гробовая тишина. Я оглядела присутствующих и, мило улыбнувшись, спрятала руки в карманы безразмерной толстовки. Среди знакомых лиц Сибиллы, Ги де Лузиньяна, Балиана и Иерусалимского патриарха, особенно ярко выделялось то бледнеющее, то багровеющее лицо Тиберия. Словно маршал не мог определиться, какой цвет ему больше подходит. Его пальцы выстукивали по краю стола обманчиво спокойный ритм. Где-то на краю сознания тихий голосок шептал, что вовсе необязательно было перечить маршалу и показывать свой крутой нрав. — Мы рады новому гостю… — Первой нить молчания перерезала Сибилла, и на ее неуверенном, чуть смущенном лице расцвела доброжелательная, заученная до зубного скрежета, вежливая улыбка. — Я благодарю вас. — Более неловкого момента в моей жизни, пожалуй, еще не было. Интересно, какого это — сгорать со стыда во сне? Отвечу вам честно: абсолютно так же, как и в жизни. Ужин прошел в тишине. Еда здесь была немного странной, но вполне съедобной, так что этот вопрос тоже был решен. — А откуда вы к нам прибыли? — Принцесса не оставляла попыток наладить контакт со «странной чужеземкой». — Из… ммм… э… — Я с тоской глядела на темную жидкость, игриво переливающуюся всеми оттенками красного, в надежде внезапно найти там все ответы на вопросы мирозданья. — Из Франции. — Из Франции? — Удивленно переспросила Сибилла. Я в ответ несколько раз кивнула, как китайский болванчик. — Дорогая супруга, ты же видишь, что наша гостья немного… не в себе. — Язвительно усмехнулся Ги де Лузиньян и лениво окинул меня неприятным маслянистым взглядом. Уязвленное самолюбие призывало не оставаться в долгу и крайне талантливо разругаться с этим наглецом. Но, открыв рот, я поймала на себе суровый взгляд Тиберия, который медленно покачал головой. Я тут же поперхнулась своими колкостями и остаток ужина провела за рассматриванием необычного узора на своем кубке. После застолья я опрометью бросилась из зала, желая как можно скорее оказаться в своей комнате. Но далеко убежать я не успела — меня настиг Тиберий, словно кара небесная. — Что вы себе позволяете? — Зло зашипел он мне на ухо, цепко ухватив меня за локоть. — Почему пренебрегли моим советом? Я дернулась несколько раз, пытаясь вырваться из крепкой хватки, но тщетно. Маршал вцепился в меня как клещ. — А что именно вас не устраивает? — Лучшая защита — это нападение. — На мне вполне приличная одежда! — Вам мало внимания? Весь дворец и так гудит как растревоженный улей! Вы же понимаете, что если они узнают, что вы из будущего, то особо предприимчивые деятели будут на вас охотиться. Вы этого добиваетесь? — Боюсь, тогда их ждет разочарование. Мои познания в истории весьма невелики. Тиберий замолчал, и весь его гнев неожиданно миролюбиво стих. — То есть, вы не знаете, что случится со всеми нами, королем и Иерусалимом? — Мне показалось, или в его голосе я услышала печаль? — Знаю. Но вы же не думали, что я скажу вам? — Да-да, вы правы… — Вздохнул Тиберий и неуверенно улыбнулся краешком губ, отпуская мой локоть. — А вы из какого века? — Из двадцать первого. — Я скрестила руки на груди и усмехнулась. — Девять веков… — На его сухом лице отразилась вся гамма чувств: от восторга до ужаса. — И как там Иерусалим? — Процветает. — Ответила я. — Мир, который так хочет король. Мне не хватило духу сказать, какими усилиями за эти девять столетий был достигнут хрупкий мир на Святой земле. — А откуда вы з...? Ах, ну да… Мы для вас уже история. Я рад слышать, что Иерусалим не дрогнет под натиском врагов. Я планирую дожить до седин в этом святом городе. — Усмехнулся маршал. Я слабо улыбнулась. Его темные глаза твердили, что человек обрел надежду. А История твердила, что Иерусалим падет через два года, и Тиберий погибнет вместе с ним.