Долг жизни

«.. В которой героиня смелеет, наглеет и всячески проверяет границы дозволенного в общении с королем, а ещё задумывается о побеге…» — Уже поздно, Ваше Величество, — тихо ответила я, со вздохом отстраняясь от теплой мужской груди. — Вам, наверное, пора спать, а я вам мешаю. Король ничего не ответил. Не открывая глаз, он медленно приложил обе руки к груди, словно пытаясь обнять призрака. Он так и стоял неподвижно, застыв, словно статуя, и я забеспокоилась, не сделалось ли ему вдруг плохо. — Э.эй, вы чего? Вам нездоровится? — Я тронула его за плечо. Словно по команде, Балдуин отмер и сфокусировался на моем лице. — Нет, все в порядке. Просто, уже давно никто… Не обнимал меня. — На последних словах его голос заметно дрогнул, и он поспешил отвести взгляд. Это признание далось ему нелегко. — Тогда я вас буду обнимать. — Твердо ответила я. — Когда захотите. Потому что каждому человеку нужно, чтобы друзья его поддерживали. — Друзья… — Странным голосом повторил Балдуин и кивнул. — Ваша дружба, Эрида, для меня самое ценное сокровище на свете. Совсем скоро я предстану перед Богом и расскажу ему о вашей добродетели. — Не скоро, — упрямо возразила, поджав губы и отведя взор на предметы интерьера позади короля. — Эрида, — мягко возразил он, — это благородно с вашей стороны, но я вижу, что даже вы не верите собственным словам. Болезнь — моя верная спутница, и я ничего не могу с этим поделать. Но Господь подарил мне немного сил и мудрости, чтобы я мог принять то, что не в силах изменить. — И… И вы так смиренно несёте этот крест? — Смирение — одна из лучших христианских добродетелей. — Но нельзя же так! — Неожиданно горячо возразила я. — Вам ведь всего двадцать четыре, это же самый расцвет жизни! Как вы можете так спокойно говорить о смерти? — А что мне остаётся? — Вдруг повысил голос король, и я захлопнула рот. — Вы думаете, что мне не хочется жить? Я не могу позволить себе впасть в отчаяние только потому, что на моих немощных плечах лежит ответственность за целое королевство. Он отвернулся от меня и направился вглубь покоев, и я поняла, что разговор окончен. — Простите меня и доброй ночи, Ваше Величество. Я направилась к выходу, ругая себя последними словами. — Я не сержусь на вас, Эрида. Вы одна из немногих, кто не испугался высказать это мне и чьи слова действительно искренние. — Я ляпнула, не подумав, как сильно вас это может задеть. — Нет. — Возразил Балдуин, подняв указательный палец вверх и обернувшись ко мне. — Именно ваши первые слова, высказанные вами под властью обуявших вас эмоций, и были отражением мысли. Я опустила взгляд на сцепленные от неловкости руки. — Эрида. — Вновь позвал меня тихий голос. — Быть может, я прошу слишком многого… Но не могли бы вы остаться сегодня со мной? Клянусь вам, что у меня нет дурных намерений. И я пойму, если вы откажетесь. Я лукаво прищурила глаза и улыбнулась. — Я вам верю, Ваше Величество и я останусь с вами. Только пообещайте мне, что пойдете отдыхать! — Шутливо пригрозила я ему (и с чего мне вдруг стали позволяться подобные вольности?) и устроилась на ночь в большом кресле подле кровати, удобно вытянув ноги. Когда ночь вступила в свои законные права, комната погрузилась в чернильный мрак и только светло-оранжевая полоска пробивалась через щель между полом и дверью и тускло освещала часть покоев. Дворец и его хозяин погрузились в сон. А я не могла сомкнуть глаз. Приближалась весна, и я корила себя за малодушие, но с каждым днем всё отчётливее понимала, что не смогу быть с королем в день его смерти. Нельзя было появляться здесь, нельзя допустить, чтобы наши отношения переросли в нечто большее. Нужно скрыться, исчезнуть из этого города, королевства, из мыслей и воспоминаний его обитателей. Какая страшная мука знать судьбы дорогих тебе людей и не иметь возможности что-то изменить! «Надо бежать!» — с этой трезвой мыслью я погрузилась в беспокойную полудрёму. Сказать по чести, спала я плохо, то и дело просыпаясь и с тревогой вглядываясь в ночную бездну. Постоянно прислушивалась к дыханию Балдуина, стараясь уловить малейшее изменение в этом мерном и тихом движении грудной клетки. Но, к счастью, в отличие от меня, король спал спокойно и, кажется, крепко. Второй раз за ночь из сна меня выбросило как щенка в холодную воду — резко и неприятно. Сердце испуганно билось где-то в горле, лоб покрыла испарина, а дыхание было частым и судорожным. Я осоловело проморгалась, прогоняя остатки липкого кошмара и покрутила головой. Судя по ощущениям, на дворе было раннее утро. Тут же все тело отозвалось на мои неосторожные движения, и я издала тихий стон обречённого человека, который умудрился заснуть в одном положении. Как же все болит! Я поднялась с кресла и, стараясь производить как можно меньше шума, начала разминать затёкшие конечности. — Что-то случилось? И я от неожиданности и испуга поперхнулась воздухом. — Фу ты, ну ты! Ты меня напугал! — я перевела дыхание и продолжила свое броуновское движение по королевским покоям. — Простите… Почему вы не спите, Ваше Величество? — Тебе не кажется, Эрида, что после того, как ты согласилась остаться со мной на ночь, не испугавшись кривотолков за своей спиной, наши отношения приобрели менее официальный стиль? — усмехнувшись, заметил король. — Меня зовут Балдуин, приятно познакомиться. А то ты так часто называешь меня «ваше величество», что я начинаю сомневаться, а не забыла ли ты мое имя. А, мы оказывается умеем шутить… Я собиралась с мыслями, чтобы ответить что-нибудь не менее колкое, но в дурную голову лезла всякая чепуха, и я разочарованно вздохнула. — Так что случилось, Эрида? — уже более взволнованным тоном спросил Балдуин. — Почему вы подскочили среди ночи? — Я уснула на кресле и теперь… Уй! Все болит… — Я усмехнулась и с видом физкультурника-любителя продолжила делать зарядку. — Простите меня, Эрида. Как же я мог забыть… — Виноватым тоном произнес король. Я оторопела и удивлённо взглянула на серебристо-белую лёгкую ткань балдахина. — Я так беспечно заснул, даже не подумав о том, где разместится мой гость, гостья, леди… — Ничего страшного! — Я поспешила прервать его, пока бедняга совсем не расстроился. — Я сейчас поудобнее устроюсь в кресле и все будет в полном порядке. — Сейчас же прикажу слугам соорудить спальное место более достойное для дамы. Я услышала возню на кровати и поняла, что намерения короля были более чем серьезны. — Не надо никого тревожить! — Воскликнула я, и только потом до меня дошло, как это, наверное, смешно звучит для короля «не тревожьте слуг, они спят, ваше величество». — А знаете что… Двигайтесь! Если существовал какой-то предел наглости, то, кажется сейчас я его достигла. Но, как говорится, наглость — второе счастье. Балдуин ничего не ответил, но судя по звукам, он послушно исполнил мою просьбу, сдвинувшись аж на самый край кровать. Я аккуратно скользнула рядом и подложила руку под голову, наблюдая из-под полуприкрытых век за напряжённой фигурой короля. Балдуин лежал на спине, сложив руки на груди и пребывая в глубочайшем потрясении, и судя по тому, что стражники ещё не ворвались внутрь, то все мои выходки венценосец переносил с величайшим терпением и снисходительностью. — Спокойной ночи, Балдуин. — Прошептала я и повернулась на бок. — Спокойной ночи, Эрида. — Задумчиво пробормотал он несколько мгновений спустя. — Своими выходками вы сведёте меня в могилу раньше, чем проказа… — Надеюсь, вы не сердитесь. — Сквозь сон проговорила я. — Как же я могу быть зол на своего ангела-хранителя? — С тяжёлым вздохом ответил король, но его слов я практически не слышала, погрузившись в царство Морфея. Только почувствовала мимолётное, щемящее нежное прикосновение к волосам. Судя по ощущениям, я проспала не более нескольких часов. Сон был удивительно спокойным и безмятежным — впервые за долгое время. Одернув тяжёлую штору, я обнаружила, что на улице было по-прежнему раннее утро, но солнце уже почти взошло: игривый луч скользнул в покои и серебряным бликом отразился на маске короля. Балдуин повернул голову и что-то смешно проворчал, отчего маска немного сместилась, но не проснулся. Я вышла на небольшую веранду и коснулась руками холодных каменных перил. Утренний воздух был свежим и бодрящим, и я зябко передёрнула плечами. Разглядывая пробуждающийся город, я все больше убеждала себя, что побег — это наилучшее решение. Тяжело быть немым участником исторических событий и наблюдать, как с каждым днём угасает король, а вместе с ним — его царство. Многочисленные книги, фильмы и сериалы про путешествия во времени научили нас тому, что в ход истории вмешиваться нельзя — это было чревато последствиями для будущего. А пока что эгоистичное желание вернуться домой, колеблясь, все же перевешивало на чаше весов стремление спасти Иерусалимское королевство и его правителя, тем самым, возможно, при удачном исходе, навсегда поменяв историю, без возможности все переиграть.