»…Ты хочешь знать, что делал я На воле? Я жил — и жизнь моя Без этих трех блаженных дней Была б печальней и мрачней Бессильной старости твоей…» «Мцыри» М.Ю. Лермонтов
От обвинительного тона короля я растерялась и не сразу нашлась с ответом. — П…почему вы решили, что я хочу сбежать? — Я заподозрил неладное, когда проснулся утром и обнаружил, что вас нет… Поначалу я здраво рассудил, что вы опасаетесь за свою репутацию. Потом подумал, а вдруг, вам осточертела моя компания… Но ваши поступки и слова были так убедительны, что я вам всецело доверял. Не в вашей это натуре, Эрида, так жестоко разбивать надежды. И когда мне принесли весть о том, что вас задержали при побеге, я подумал, что произошла, должно быть, какая-то ошибка. Я не верил им, но верил вам. Вмиг мне стало мучительно стыдно за свою опрометчивую выходку. Как я могла так поступить, поставив собственный эгоизм выше простого человеческого сочувствия и поддержки? Он молча смотрел на меня с высоты своего роста, изучал, словно раздумывая могла ли я с ним так поступить… — Так почему? — Потому что я задыхаюсь в этих каменных стенах! Я хочу на волю. Я вновь хочу пройтись по узким улочками и ощутить запах специй и масел, хлеба и фруктов, послушать разговоры и сплетни продавцов и горожан. Я выросла в Иерусалиме, я знаю этот город, хоть многое могло и поменяться за столько веков. Я бы все равно вернулась к вам, рано или поздно. Вы от моей назойливой компании так просто не отделаетесь, ваше величество. — С лёгкой, но печальной улыбкой закончилась моя исповедь. Я говорила вполне искренне. Мысль о побеге была, а конкретной цели — нет. И я действительно хотела ненадолго отвлечься от того факта, что я провалилась сквозь время и что сама себе я больше не принадлежу. — Откуда в тебе такой удивительный талант каждую серьезную тему сводить к шутке? — Его голос заметно потеплел. — Не знаю, — хмыкнула я. — Так что, мир? Я протянула руку, и Балдуин, чуть помедлив, пожал ее в ответ. Его пальцы едва заметно дрогнули, но и этого слабого рукопожатия мне было достаточно, чтобы вновь обрести хорошее настроение. Еще некоторое время король смотрел на мою ладонь, которая с лихвой умещалась в его собственной и думал о чем-то своем. Опомнившись, он мягко отпустил ее и спрятал руки в широкие рукава своего одеяния. — Мир. И все же, Эрида, если вы так хотите погулять, я вам выделю охрану. Я склонила голову к правому плечу и недовольно поджала губы. — Это только привлечет внимание. Я не хочу никакого сопровождения. Я не привыкла к этому. Повисло молчание. Я с грустью думала о том, что из этой клетки мне уже не выбраться и что средневекового Иерусалима я так и не увижу. А Балдуин… Я исподлобья посмотрела на него: его задумчивый взгляд был обращен к зыбкой линии горизонта. — А давайте прогуляемся вместе? Вечером. Хотя бы до Гефсиманского сада. — Эрида, я бы с радостью. Но увы, дела государственные… — Ну их! — Беспечно отмахнулась я. — Так и жизнь вся пройдет. Поверьте мне, простому обывателю: ваши государственные дела за несколько часов никуда не сбегут. Я заметила лёгкое движение пергаментной кожи век и поняла, что король удивлённо вскинул брови. Он по-прежнему ничего не ответил, но в глазах его плясали смешинки и почти мальчишеское озорничество. — Моя совесть и люди, окружающие меня, всегда призывают честно исполнять свой долг. Но никто никогда не призывал меня… Сбежать от своих обязанностей. Вы aenigma*, Эрида, и я не знаю, смогу ли когда-нибудь понять вашу философию и удивительное видение жизни. В вас поразительным образом сочетается и глубина души, и почти детская беспечность. А впрочем, я принимаю ваше предложение. Надеюсь, леди соблаговолит дать мне некоторое время на сборы?***
Мы условились встретиться у западного крыла дворца, где располагался неприметный выход для слуг, который давал нам отличную возможность бесшумно покинуть королевскую резиденцию. Ожидая Балдуина, я ходила взад вперёд по сухой тропинке, изредка бросая взгляд на стену, где в некоторых окнах, точно светлячок, дрожало пламя свечи. Каменную изгородь внутреннего двора оплетала виноградная лоза, а в чернично-синей мгле, окутанная белым кружевом облаков, таинственно мерцала жёлтая пузатая пятнистая луна. Король, как истинный джентльмен, не заставил себя долго ждать: он появился, в сопровождении двух братьев-лазаритов, переодетых как простые паломники. На нем не было привычной серебряной маски, отчего в первые секунды я удивилась. Темная ткань, скрывающая обезображенное лицо, спадала с переносицы почти отвесно. Его глаза, скрытые под капюшоном, по-мальчишески смеялись и горели жаждой новых приключений. — Пойдем. — Шепнул Балдуин и протянул мне руку. Из-за плотной ткани голос его звучал глухо. — Не бойся на мне перчатки, но если ты… — А я и не боюсь, — я лукаво улыбнулась ему и смело взяла за руку. Некоторое время мы шли в тишине, просто наслаждаясь обществом друг друга и старым сонным городом. В такой час улицы были почти пустынными, но мы все равно держались тени, хотя кому взбредёт в голову признать в этом скромно одетом юноше своего короля? Мы шли медленно, подстраиваясь под неторопливый шаг Балдуина. Я долго разглядывала каменную кладку домов, местами испещрённую трещинам и, наконец, набравшись смелости, стараясь подражать своему привычному непринужденному тону, как бы невзначай поинтересовалась. — Я могу считать это свиданием? Его глаза удивлённо распахнулись. Балдуин пронзительно взглянул на меня, и от этого взгляда мне стало неловко. Нашла какую чушь спросить у короля… Он молчал, но справившись с волнением, ответил. — Если ты так хочешь… — А чего хочешь ты? Он недоуменно моргнул и пожал плечами. — Мира, наверное… — Я не о государстве сейчас говорю. — Я тоже. — Уточнил Балдуин. — Мира в собственной душе. Наверное, именно этого я и хочу. — Что тебя тревожит? Король вновь замолчал. — Чувства. — Скомкано ответил он и поспешил перевести тему. — Смотри, с этого места открывается удивительный вид на Храм гроба Господня. А здесь недалеко жил когда-то мой учитель и дорогой друг Гийом… В Гефсиманском саду было так же безлюдно и очень тихо. Мы прошли в глубь сада, где ночной покой нарушали только птицы и шелест листвы. Лазариты, охранявшие своего короля, растворились в тени деревьев, и у меня создалось впечатление, что мы были здесь абсолютно одни. Не дойдя до каменной резной скамьи нескольких метров, я упала прямо на землю, раскинув руки в стороны. Ранняя весна 1185-го года выдалась в Иерусалиме на удивление теплой и мягкой. Рядом со мной раздался весёлый смешок. Балдуин, заметив мой странный поступок, последовал моему примеру. Он лег на землю рядом со мной, сопровождая это куда более мягкими и осторожными движениями. — Какая безмолвная торжественность… — восхищённо выдохнула я, глядя как чистое ночное небо с россыпью звёзд пробирается сквозь черные ветки высоких деревьев, похожие на скрюченые сухие пальцы старых ведьм из сказок. Сад был мрачным и величественным, тихим и спокойным, и таинственно мерцал серебром лунного света. Скольким событиям стал свидетель этот древний Гефсиманский сад. — Подумать только… Что в моем времени, что в двенадцатом веке, а небо все такое же красивое и загадочное… Посмотри, Балдуин! Король ничего не ответил, и я повернула к нему голову. Он смотрел на меня, и его светлые глаза, казалось, горели в эту минуту как раскаленные угли. — Ты не смотришь на небо, — полуутвердительно произнесла я. — Почему мне так легко с тобой? — Вдруг спросил он, проигнорировав мой не то вопрос, не то очевидное утверждение. — Мы знакомы не больше месяца, а у меня такое ощущение, что я знаю тебя всю жизнь. Как будто мы были знакомы ещё задолго до нашего появления на свет и как будто между нами нет многовековой пропасти… — Не знаю, — прошептала я, придвинувшись ближе к нему. Моя рука невесомо коснулась ткани на его лице. Уловив мое движение, король резко откатился в сторону. Большие глаза, в которых морской волной на дне радужки плескалась боль, испуганно взглянули на меня. — Не надо! Пожалуйста… Моя рука замерла в воздухе и безвольно упала на землю. — Балдуин, — мой голос предательски дрогнул, — я думала, мы достаточно честны друг с другом… — Ты не готова. — Он коснулся рукой ткани на лице, словно проверяя, на месте ли она. — Красота в глазах смотрящего. — Мой собственный голос шелестел как лист и казался мне совершенно чужим. Он вздрогнул при этих словах и виновато отвёл глаза. — Я не сомневаюсь в тебе, Эрида. Я неправильно выразился… Когда я буду готов. Мы продолжили лежать в тишине. Я смотрела на звёзды, и каждый из нас думал о чем-то своем личном. Спустя некоторое время я поднялась на ноги, отряхивая платье, и помогла встать Балдуину. — Надо идти. — Ты обиделась? — Нет, — я удивлённо взглянула на короля. И, подойдя ближе, мягко, но настойчиво взяла его за плечи, не давая возможности вырваться. Мимолётно прикоснувшись щека к щеке, я прошептала. — Прости меня. Я больше не прикоснусь к твоей маске, пока ты не позволишь. Все время в нашем распоряжении. А теперь пора возвращаться во дворец, тебя могут искать, Балдуин. Я отступила и поспешила отвернуться, чтобы скрыть свое лицо. С горечью подумала о том, что у нас нет в запасе даже месяца. Чуть больше двух недель… А потом… Потом моя самобытная натура, увы, не знала, что делать дальше без храброго короля Иерусалима.