Ниган и Дэрил жили бок о бок с трудом привыкая друг к другу.
Спали они оба беспокойно, просыпаясь среди ночи.
Стоило Нигану подумать про Дэрила, то во сне тот представал либо мертвым, в луже крови, оживающим и ползущим к нему, либо живым, но тоже пытающимся его убить. Спасителю пришлось не одну ночь озираться на стрелка, обнаруживая того на прежнем месте.
Диксону же беспокойство приносило то, что за время своего больничного он успел привыкнуть глубоко проваливаться в сон. Но, в отличие от своего «лазарета», в котором всегда, казалось, присутствовала Хильдур, тут всегда присутствовал Ниган. И это весьма тревожило. Не то, чтобы Дэрил ему не доверял. Но, на самом деле, не доверял. Он как будто ждал того момента, когда вернется настоящий Ниган. Который не был так ласков по отношению к нему раньше. Который «все еще там», по отношению к Рику.
Этот Ниган, по его сонному представлению мог вернуться в любой момент. И тогда не поздоровится не только заднице, хотя задница – волновала больше всего. Ведь именно с ней связаны теперь все психологические пытки и унижения. Физической расправы Диксон не боялся. И Ниган это знал. А, как известно, главарь был на выдумки хитер, что касаемо наказаний похуже.
Поэтому Дэрил дергался проверить нет ли там в темноте за спиной леденящего душу взгляда его бывшего врага вместо его нынешнего любовника.
Хотя еще неизвестно чего он боялся больше: возвращению врага, или пропаже того Нигана, который стал ему по-настоящему в чем-то близок.
Скорее всего – неизвестности.
Мало по малу они привыкали.
В конце концов никто ни на кого не нападал и бдительность постепенно стала притупляться.
Прошло полторы недели, и они уже спокойно принимали общество друг друга. Ниган стал часто осуществлять тактильный контакт, отгоняя от себя прочь мысль посетить жен для разрядки. Но он всегда делал это на прощанье или тогда, когда неуместно былобы погружаться в нежности. Сначала он просто трогал Дэрила за шею, когда им предстояло разойтись утром, каждому по своим делам. А сегодня он не сдержался и горячо прильнул к губам стрелка.
В целом трудно было предугадать, когда ему этого захочется. Потому что чаще он любил вносить неоднозначность в любую ситуацию. Он внезапно впивался губами в шею, зажимая Диксона в коридоре, а потом продолжал путь, как ни в чем не бывало.
Украдкой мог приложиться губами к его уху, торчащему из-под волос, слегка прикусив. Уши он особенно любил, они так и напрашивались.
Один раз он в присутствии жен взял Диксона за руку и любовно поцеловал тыльную сторону его ладони, от чего всем в комнате стало совершенно не по себе.
Всем, кроме Дэрила, ему было плевать. Если б его спросили, как он к этому отнесся, он бы похуистично вздернул плечами. Потому что это не его жены, да и что касаемо слухов ему было уже все равно. Он перестал стесняться того факта, что между ними действительно что-то было или могло быть, или будет. Ему становилось похуй, что подумают люди. Сам он знал, что ничего не было и был готов набить рожу любому, кто назовет его педиком. Как и прежде. Только с одной разницей. Он, по ходу и правда был педиком. Хотя бы уже потому, что ему нравился Ниган.
Ему нравилось его поведение, его манеры, его голос, его шутки. Ему нравилось, когда тот всех вокруг дразнит и когда дразнит и его самого. Ему даже нравилось, что спаситель умудрялся найти, чем его смутить и выбить из колеи. Нет, конечно, вида стрелок не подавал, что был чем-то смущен. Старался, по крайней мере. Хотя Ниган, казалось, все равно все понимал.
Постепенно главарь позволял себе все больше вольностей. Он мог прилюдно приобнять сзади, если выдавалась такая возможность. Затем его обнимашки стали агрессивнее, и прямо на улице, правда только в присутствии рабочих, занятых с трупами, он подходил сзади, обнимая одной рукой за грудь, а второй уже властно прихватывая прямо за яица.
В такие моменты Диксона тянуло утонуть в его объятьях, он возбуждался и был готов запрокинуть голову ему на плечо, и мысленно так и делал. А в реале не мог себе такого позволить, потому что был занят работой. Внешне он был спокоен и сосредоточен, если кто увидит: он просто терпел выходки главного. Просто терпел, пока там под ладонью твердеет его член.
Ниган чувствовал его напряжение и веселился от души.
Но зато «дома» он никогда не начинал никаких провокаций. Он был совершенно сдержан, как будто они друзья - и в мыслях быть не может какой-нибудь неоднозначной херни.
Это и придавало уверенности обоим. Ниган даже подумывал позвать Диксона в свою постель, обещая не распускать руки, но на самом деле сомневался, что может такое пообещать.
Дэрил так же, хотел бы оказаться ближе во сне. Просто чтоб унять остатки дурацких страхов. Ему было бы спокойнее засыпать рядом, убедившись, что ночью этот человек никуда не денется. Оберегая его. В идеале – обнимая… для надежности…
Но подобные размышления каждый раз приводили к подозрению, что, возможно, он не выдержит и… спровоцирует его. На близость. Хотя он уже не понимал, а что такого. Он был готов к этому еще тогда, в следующий же момент после того, как Ниган смог сдержаться. Тогда все сомненья в намерениях этого человека исчезли. Но момент был упущен. Теперь же - не хотелось все старания Нигана сливать в трубу. Им и так было хорошо. Нужно было довольствоваться этим. Диксону не привыкать жить без секса, нежностей, ласк и внимания, так что сейчас ему внимания хватало просто поуши. И теперь он боялся это потерять.
Нигану нравилось напряжение. Он тоже был из охотников, и азарт был ему знаком хорошо, так что он был только «за» - продолжать эту игру «в долгую».
«Как же ты воняешь!» – так часто хотелось, ради подкола, озвучить спасителю, когда он вторгался в зону, помеченную запахом стрелка, но он сдерживался, потому что сомневался, что его этот запах может раздражать. И ему не хотелось бы, что бы Диксон чувствовал себя обязанным регулярно мыться.
К его естественному запаху тела примешивался запах костра, табака, машинного масла, создавая совершенно особенное общее звучание.
На самом деле, главарю дико нравилось, как воняет его любовник. Именно поэтому он порой и не мог сдержаться, чтобы не нарушить границы его личного пространства. Этот запах одурманивал.
В нем было что-то горьковатое лесное, пыльное, как земля после дождя, нотки нашатыря с бензином, оливкового масла, и какого-то неведомого цветочного аромата.
И, казалось, его запах даже менялся в те особенные моменты, когда Дэрил замечал близость носа спасителя. Становился ярким и сексуальным, как будто озвучивая неприличные мысли арбалетчика. Ниган был готов поклясться, что стрелок источает феромоны, чтобы дразнить его. Они были настолько пошлые, что хватали за горло, заставляя терять разум.
Дэрил, конечно, и понятия не имел ни о чем таком и никогда не поверил бы в такую чушь.
Ему нравилось то, насколько чистоплотный был главарь. Самодовольный и, казалось именно поэтому, чистоплотный. Хотя, Дэрил знал, что он далеко не чистюля. Учитывая, насколько порой перепачканный кровью он возвращался домой. Главарь мог и любил выполнять самую грязную работу. И тогда он забывал о том, насколько сильно и чем перепачкается его одежда или руки, или лицо.
Но по возвращении он всегда пользовался привилегией принять горячий душ. И тут же отправить в чистку вещи, которые приводились в должный вид в незамедлительном порядке.
Из душа он возвращался быстро и уже одетым, в простой типичной для него одежде и с мокрой головой. Не расхаживал с полотенцем на поясе (хотя Дэрил порой ждал от него чего-нибудь подобного).
Не из приличий. Просто, как сложилось впечатление, - он всегда хотел быть во всеоружии, готовым решать проблемы, куда-то идти. А не засиживаться перед газеткой и чашкой кофе в кресле.
Дэрилу это в нем нравилось.
Этого не было в Рике.
Ни в ком другом этого не было.
Все как будто мечтали об некоем конкретном уюте, домашнем очаге. И даже не потому, что мир лишил их этого и заставил скитаться в поисках угла, где можно безопасно приклонить голову на ночлег. Не поэтому. Они были такие первоначально.
Они имели так много до того, как мир рухнул. И они мечтали вернуть это все. Вместе с побрякушками, с пикниками, пирогами для соседей… даже иногда стрелку казалось, что они ради этой фигни только и борются, или из-за отсутствия этого порой капризно падают духом.
Ниган, как он понял, мечтал о другом. У него были атрибуты роскоши, но они были нужны лишь для демонстрации власти. Статуса. Положения. Он не был привязан к вещам. Как и к людям. Это все было возобновляемо. Важнее была та сила, что позволяла ему возобновлять все, что утрачено, брать больше и двигаться дальше.
Дэрил все больше понимал, что он не совсем тот самовлюбленный подонок, которого всегда изображал. Он не политик, не дипломат, не в его стиле строить козни, он прямолинеен и честен. Хоть и далеко не так прост. Всегда оставалось ощущение, что он знает что-то большее, чего другие не знают, оттого может рассчитать свою игру на два хода вперед. Он знал психологию людей и пользовался этим по полной. Но не хитростью он руководствовался, он - правда верил во все, что он делает. Поэтому он был правдив. Открыто демонстрировал силу, диктовал расклады. Перегибая с жестокостью, он просто оберегает людей, используя их страх.
Стрелок поглядывал на него, когда тот заваливался на постель, пытаясь принять отдыхающую позу, но не мог так пролежать более двух минут. Отдых его все время утомлял. В итоге, он вставал и начинал прохаживаться, стараясь не разглядывать своего соседа по комнате.
Диксон далеко не сразу понял, что присутствие спасителя в комнате вызвано лишь желанием побыть вместе с ним.
Ведь иначе ему же совсем не было дела торчать в этой роскошной уютной комнате.
Стрелок даже стал задумываться, а была ли раньше эта комната жилой?
Теперь то была, потому что именно он ее и обжил! Раскидав вещи: одежду и плед по дивану, ножи и стрелы по столу, вместе с ножами Дуайта, опилки - по полу.
Он чистил стрелы (арбалет он оставлял внизу, в подсобке) или продолжал работать над поделкой для Джудит в те моменты, когда заканчивался рабочий день и хотелось уединиться, но при этом чем-то и занять руки.
Было сразу видно, какой угол этого жилища – принадлежит ему. Он бы и тушки животных туда мог притащить, не взирая на всю красоту и блеск обстановки.
Нигану, отчего-то было плевать на замусоренность, но он не мог не прокомментировать все это, лишь бы пообщаться.
Общение и руководство, как понял Дэрил, это были его основные любимые занятия.
– Малыш, ты ужасно неряшлив, что за говно ты тут устроил, – он небрежно отряхнул опилки с кресла, чтобы присесть напротив, – как мне жить в таком бардаке, это же возмутительно!
– Я мог бы устроиться в другом месте, где скажешь… – прохрипел на это Диксон.
– Нет никакого другого места! – перебил его гневно главарь, почесался и повернул голову в сторону двери. – Эй, Джо! Зайди-ка!
Жирный Джо торопливо и почтенно поспешил появиться перед командиром. Дэрил откинулся на диване, ожидая представления, и продолжая крутить в руке охотничий нож.
– Жирный Джозеф, – обратился к нему главарь, – скажи-ка… этот вот весь хлам, – он показал на заваленный стол, – как по-твоему, должен я терпеть?
Джо посмотрел на стол, затем на вызывающий взгляд арбалетчика, затем опять на стол, после чего он заметил, как Диксон испытывающее прищурился, угрожающе, призывая не ляпнуть слова против него.
Джо растерялся, но он знал, что надо не перечить главарю, это основное правило. Разве что тот, всегда мог так поставить вопрос, что и не выкрутишься.
Он перевел виноватый взгляд на Нигана, тот ждал, с немым жестом «ну?».
– Нет, сэр… – неуверенно ответил он.
Пауза.
– То есть ты хочешь сказать, что мне вовсе не мерещится этот чертов срач, который развел тут Дэрил?
Опять замешательство и нерешительность.
Дэрил вызывающе почесал подбородок ножом.
– Н-нет?... сэр
– Жирный Джозеф, а не считаешь ли ты, что Дэрил злоупотребляет оказанной ему честью, находиться здесь, – он не мигая смотрел в глаза стрелку, – и заслуживает более жестокого к себе обращения?
Все, Жирный Джо, выпал из разговора. Тут он не знал, что отвечать. Благо главарь сразу продолжил:
– Что должен делать хозяин, если его кот нассал в сапоги? Если ободрал обивку или, ну я не знаю… разбил вазу, раскидал вещи? – он вопросительно уставился на бедного помощника.
– Я… я, я не знаю… – он поглядывал на оскорбленного таким сравнением Дэрила. – У меня не было никогда… – он скорей перевел взгляд на потолок, – …животных…
– О черт, – воодушевился главарь, медленно поднимаясь с места, чтобы притеснить бедолагу. – Джо! Ты сейчас назвал Дэрила гребаным животным!?
Несчастный совсем побледнел.
Это сравнение возбудило фантазию главаря. Он медленно прошелся, заходя за диван сзади стрелка, затем наклонился над ним, огибая руками по всей ширине его плечи, оперевшись о спинку, и стал вызывающе наговаривать над его ухом:
– А он и есть гребаное животное, верно?!
Теперь уже два одинаково опасных взгляда одновременно устремились на бедного Джо.
– Жирный Джо?!
– А… ааа… ну… неет… – он смотрел на реакцию: Ниган тихонько мотал головой показывая, что он ждет другого ответа. – То есть… я хотел… – он сглотнул, – сказать… даа…
Про себя он уже молился.
Ниган расплылся в улыбке, поглядывая на стрелка, который продолжал сверлить взглядом обидчика.
– Грязное, – (Дэрил дернулся нервозно в его сторону) спаситель ощутил действие феромонов, – дикое… непослушное… – он облизнулся, – гребаное животное…
На пару секунд он живо представил себе картину, как он дерет стрелка прижав того лицом к стене, грубо хватая за волосы и называя грязным животным, в наказание за бардак в комнате. Голова закружилась, как только он подумал про движения и звуки.
Его потянуло впиться зубами куда-нибудь, может в плечо или шею…
Но он не мог позволить себе. Только не здесь.
Он сделал над собой усилие.
– Что же ты стоишь? – поднялся он прочь от любовника. – Давай, – он махнул прислуге рукой, – позови сюда человека с метлой и чем там! Совком. Иди! Живо!
Он отошел от Дэрила, пока Джо спешил скорей исчезнуть. Потер шею, затем, не зная куда ему себя деть, снова сел в кресло, выдохнул, прищурился и подпер лицо кулаком. Уставился на стрелка. А тот как ни в чем не бывало принялся опять что-то вертеть в руках.
Спаситель не высидел и двух минут, вскочил и одержимый какой-то новой задачей устремился на выход.
Небось что, помчался проверить, как там его куртка, – усмехнулся стрелок.
Хм, животное.
Сам виноват.
***
Этой ночью спаситель никак не мог уснуть, и, наконец, впервые, решился тихонько вздрочнуть, чтобы успокоить нервы.
Порой он засыпал в одежде, как и Дэрил, ему стала нравиться эта манера – она помогала думать о дистанции между ними, это не давало слишком расслабиться.
Покосившись на спящего «соседа», он тихонько залез рукой в штаны и взял в руку член. Возобновив мысленно сцену с «наказанием за бардак», он сразу же добился эффекта. От этой фантазии - просто дух захватывало.
Пару раз он поводил кулаком по стволу, растер смазку большим пальцем и хотел было сделать все быстро.
Но звуки, порожденные его баловством, были настолько говорящие, что это тут же сбивало настрой. Ведь он не мог избавиться от ощущения, что ведет себя как долбаный школьник.
Он попытался сделать это медленно и с чувством, что заставило его отвернуться спиной к дивану, на котором тихо спал стрелок, и почти вплотную уткнуться в матрас, пряча звуки и действия, и сам факт происходящего с ним.
Но это все равно не помогло.
Уж лучше бросить.
Он просто лежал, не в силах прогнать мысли.
А что если… черт!
Ему пришла безумная идея.
Тихонько он встал. И подплыл к спящему.
Казалось, что стоит снова услышать его запах и все произойдет само собой. Как бы оно там ни вышло. Просто сил больше не было это терпеть.
Он наклонился было лицом, но тут же одумался и проверил, все ли ножи лежат на столе.
Были вроде бы все.
Черт. Я рискую быть с перерезанным горлом сейчас.
Кажется, тайком что-то делать, все же, было крайне неудачной идеей.
Но идти назад уже не хотелось.
Он решил рискнуть и как-нибудь мягко разбудить его. По идее, что же тут может быть ужасного, что кто-то просто хочет на тебя вздрочнуть. Казалось, стрелок не должен оскорбиться на это.
Он скорее скажет: «вот ты придурок». Или что-нибудь такое. Но точно не станет устраивать сцен оскорбленной невинности. Тут то уж никто ничем ему не угрожает.
Просто нельзя не предупредив: что, если он проснется! А ты такой стоишь над ним… и вовсю…
Или еще хуже: лезешь обнюхивать его и, чего доброго, прижиматься.
Короче, надо было хотябы дать знать о себе, а там пусть спит себе дальше.
Лишь бы ножом не пырнул, сучоныш, спросонья.
Спаситель тихонько положил ладонь на щеку спящего, и на всякий случай отодвинулся подальше, выставив вторую руку для защиты.
– Дэрил! – прошептал он. – ДЭРИЛ…
Тот очнулся со вздохом, как будто восстал из мертвых и сразу присел, отдёрнувшись назад.
Вот черт. Как он крепко спал, – с сожалением пронеслось в голове.
– Вооу… Тихо, тихо, малыш, это я, – ласково зашептал он, приобнимая покрепче его шею, приближаясь к нему, вдыхая сразу его запах. Еще немного и Диксон пошлет куда подальше нарушителя своего спокойствия, надо хоть успеть сделать «глоток».
– Что? Что случилось?! – забормотал стрелок, пытаясь отдышаться. Он было думал, что надо куда-то бежать, что пришла беда.
Он схватил спасителя за шею в ответ, держась за него и всматриваясь.
Он уже понял, что Ниган прежний, в смысле это был все еще ЕГО Ниган. Этот страх уже давно отступил.
– Все хорошо… – успокаивал тот.
Но что ж хорошо, если пришлось будить его посреди ночи?
– Прости, я не знал, что ты так крепко заснул…
– Да в чем дело? Только не говори, что ты…
– Да…
Повисла пауза.
– Ты трахнуть меня пришел?
У главаря возникло небольшое замешательство.
– А ты меня ждал…? – игриво начал он.
– Нет! – возмущенно выпалил разбуженный.
– Черт. Ладно. Нет.
Скажи «да». –
Да я же сплю, блять. – Скажи «да, да, да». – Мне насрать, я спать хочу! – началась борьба в голове Диксона.
– Мне нужна твоя помощь, – осенило главаря.
– Помощь по поводу твоего члена? – устало прохрипел полусонный Дэрил, потирая лицо.
– Ну бля, да.
Ниган не стал долго церемониться, он уже понял, что Диксон согласен, от него ничего и не требовалось. Так что он стянул того с подлокотника обратно целиком на диван и взобрался, седлая его верхом. Расстегнул молнию штанов.
– Вот блять ахуеть! – дернулся стрелок.
– Тихо, стой, стой! – он стремительно наклонился к лицу любовника. – Все нормально. Я не собираюсь… не это, черт… – он наконец вдохнул этот запах уже с нотками страха. – Мне просто надо… просто чтобы… ты… был. Рядом.
Он застонал, взявшись за член.
– Просто лежи смирно и все быстро кончится. – тихо и зловеще прорычал он тому на ухо на одном дыхании.
Сквозь сон все казалось нереальным, помимо того, что происходящее и правда было из ряда вон выходящее. Дэрил вдруг понял, что тот хочет сделать, и задышал ртом, не в силах сдержать порыв нахлынувшего возбуждения.
Хищно нависшее тело спасителя, его близость и при этом его монашеское воздержание на фоне его адского вожделения, помноженные на возмутительность ситуации. Все это вскружило голову моментально.
Но он и правда не смел шевелиться, раз так ему было велено.
– Дэрил… – шептал нарушитель покоя. – Малыш… не. Двигайся. А не то… Я сорвусь.
Он впился в шею стрелка, не сдерживая при этом стонов.
Хоть он и был в восторге от близости, но никак опять не мог отделаться от неловкости дрочущего подростка. Порывами накатывало, затем отпускало. Он терся к любовнику, но через какое-то время отстранялся прочь, чтобы выругнуться.
Дэрил изо всех сил сдерживал позывы прижать его к себе, чтобы затем перевернуть и трахнуть, избавив его от страданий.
В какой-то момент спаситель совсем выдохся. Уткнулся головой в диван, зарывшись в волосы стрелка. Уже желая просто обняться и заснуть в таком положении. Он поднял вторую руку и улегся на грудь Диксону, обхватывая его голову, прижимая к своей груди. Распластавшись он заметил, насколько твердый ТАМ его любовник.
Да и какого хрена! – вдруг пронеслось в голове. Ему пришла новая идея.
Он приподнялся на локтях и обвив пальцами голову Дэрила, скомандовал:
– Помоги мне! – и хоть это и звучало как просьба, было четко понятно, что это приказ.
Дэрил запрокинул голову вверх, подняв к нему подбородок. Он бы встретился сейчас взглядом со своим нахальным командиром, но для того, что бы различить взгляд было слишком темно.
Ниган почувствовал хватку стрелка и шумно выдохнул с полустоном.
Проклятье, почему я раньше не додумался!
– Давай! – продолжал он раздавать приказы.
Диксон держал того в ожидании. Долго. Как будто размышляя о чем-то постороннем. Хотя, судя по его дыханию, ни о чем постороннем он думать не мог.
– Дэрил, только не говори мне, что ты не знаешь, как это делать, я ни за что в это не…
Рука начала движение сразу же после того, как стрелок стремительно обильно смочил ладонь слюной. Конечно он знал, что делать.
Это было совершенно новое ощущение, хотя спаситель, само собой знал прикосновения женщин, вот только не мужчин.
По сравнению с женской рукой – ладонь была огромной, и это было бы поводом для комплексов, если б речь шла о ком-то другом, а не о Нигане.
По сравнению с женской, рука Дэрила накрывала больше, держала уверенней и крепче, и освоилась гораздо быстрей. Самостоятельно управляя всеми нюансами процесса. Так что спаситель был совершенно потрясен обретенным новым знанием.
Он всецело был в руках Диксона: во всех смыслах. Грудь тяжело опускалась на стрелка, хотя он и пытался держаться на локтях, но его так и клонило упасть. Он чувствовал, как работают разные мускулы арбалетчика, как активно сокращается мощный бицепс. Это было фантастично. Впервые в жизни ему хотелось позволить кому-то другому быть главным. Взять контроль в свои руки. А самому просто провалиться в ощущения и только получать оргазмы.
Хильдур была права. С Дэрилом было надежно.
Тот будто залезал в голову, управляя происходящим, навязывая, что чувствовать и когда. Иногда начиная сбавлять темп, а затем постепенно наращивать, следя за состоянием своего «подопытного» и количеством необходимой смазки.
Спаситель, скованный напряжением, из последних сил потянулся и прильнул к его губам, задыхаясь от возбуждения. Тут же вторая рука Дэрила подхватила его затылок, прижимая крепче.
Бывший пленник овладел его телом и разумом. Это был и стыд, и восторг, все и сразу. Его уносило куда-то… в космос.
Стрелок точно знал, что он делает. Теперь он вышел на финишную прямую, выдавая скорость, которой не добьешься во время секса. Звуки дрочки были адски вызывающие, но о неловкости уже не могло быть и речи, раз уж они это делают на пару. Ниган зашевелился и представил нахальный пронзительный взгляд Диксона, которым тот сегодня смотрел на Жирного Джо. Бесстыжий и опасный.
Он вырвался из поцелуя, чтобы выразить свои чувства посредством слов:
– Твою ж, бля, Дэрил… да как ты… черт возьми… да… Еще… еще… ещ… Чертов… сукин…
Он в голос застонал и напрягся всем телом.
И еще пару раз. И еще.
– Все… все… все… – самозабвенно шептал он, но Диксон и так понял, что уже все.
Горячая сперма главаря беспощадно забрызгала его рубашку и растекалась по шее.
Арбалетчик замедлил движение кулака и властно потянул спасителя за волосы, отчего тот зарычал.
Наконец, Дискон отпустил его, как бы сообщая, что тот свободен. А спаситель устало распластался на его теле, пытаясь хоть немного вытянуть ноги, наплевав на мокрые следы и что бы там ни было еще. Хозяину дивана пришлось подвинуться, чтобы гость смог немного скатиться, устроившись поудобнее. Тот лежал, уткнувшись лицом в диван, обнимая голову любовника и пытаясь отдышаться.
Уже собирался предложить в ответ и свою руку помощи, но сперва надо было перевести дух.
– Черт... Теперь мне придется… тебе отсосать, потому, что… блять… – он все еще не мог успокоить колотящееся сердце. – Потому что переплюнуть это… мне все равно не удастся! Фу-ух… Вот, оказалось, для чего… нужны такие мускулы, – он обнял плечо любовника. – Дэрил, это нечто! Это было черт возьми да! Просто охуительно.
Диксон усмехнулся и поспешил поцеловать губы своего спасителя, а то казалось он теперь вовсе не заткнется.
Милые целовашки усыпляли.
Усталость охватила обоих, и они мечтательно провалились в сон, успев наспех утеплиться пледом.
Это была какая-то прямо первая брачная ночь, потому что удалось, наконец, заснуть вместе, в объятьях друг друга. Пройдя этап предрассудков и страхов и даже обойдясь без проникновений! Которых миновать, обычно, весьма трудно.
***
