Ночь проходила без особых происшествий. Александрийцы не планировали покушение. Никому и в голову не приходило, что однажды Ниган останется у них ночевать, посему такого плана не существовало, а действовать спонтанно было бы слишком опрометчиво. Все тихо сидели по домам, дежуря по очереди, как и когда-то. Поглядывая за прохаживающимися спасителями за окном.
После дождя люди собирались и обсуждали происшествие, Рику было доложено о драке и тот наведывался к Аарону и Эрику, не спешившим никуда выходить с рассказом о случившемся. Они оба запинаясь, переглядываясь, осторожно подбирая слова и краснея, рассказали вкратце, что это была скорее разминка, чем драка, и все совершенно в порядке, не о чем волноваться.
Рик и Карл, сопровождающий отца по этому вопросу, так же переглядывались между собой, нахмуренные и недоумевающие, почему и рассказ, и его рассказчики выглядят настолько неуверенно и странно. Но потом Рик догадался в чем дело.
– Они… – прервал он в какой-то момент неловкое молчание. – Они при вас что-то вытворяли да? – Эрик занервничал, поглядывая на Аарона, и сделал жест рукой, пытаясь что-то сказать, но не сказал. – Вы видели, как они… – продолжил Рик, потирая лоб, пытаясь дать понять намеками, о чем он говорит.
– Да! – выпалил Аарон, чтобы поставить точку в этом вопросе всеобщей неловкости.
Все на минуту замолчали, собираясь с мыслями. Но обсуждать тут больше было нечего.
– Ясно, – кивнул Рик, подытоживая. – Но у вас точно все нормально?
Эрик, прижавшись к партнеру утвердительно закивал, с видом «лучше не бывает».
– Да, – подтвердил уверенно Аарон.
Не без косых взглядов на эту реакцию, шериф с сыном покинули соседей, так как следовало обойти еще пару домов, принимавших у себя главаря Спасителей.
К ночи все обсуждения утихли, люди больше молчали и держались вместе, оставаясь дома или выходя лишь по крайней необходимости.
Дежурным на вышках приходилось нелегко, ведь то и дело их пост проверяли захватчики. Поначалу было много шума, издевок, разговоров, но с приходом темноты народ посерьезнел, и каждый смог сосредоточиться на своем деле.
В целом, люди сработались аккуратно, никто не хотел конфликта. Александрийцы – уже по привычке, а бандиты не желали вызвать гнев босса, будить его среди ночи и докладывать о том, что кто-то из людей Диксона пострадал.
Рик и Мишонн то и дело выходили проверить дозорных и поддержать их своим присутствием.
Дэрил видел их в окно. Ему так хотелось выйти к ним, чтобы снова побыть вместе. Поучаствовать в их делах, помочь, поддержать. Но он не мог оставить Нигана.
Тот мирно дрых, закинув руку за голову и свесив ногу с края дивана. Оставить его – означало подвергнуть опасности. На это стрелок пойти не мог. Покинуть свое сокровище, ну уж нет, ни за что.
Хотя было понятно, что Ниган – большой мальчик, и что он то как никто другой точно может постоять за себя. Даже сонный он гораздо сильней, ловчее и опаснее многих других людей. Его и врасплох просто так не застанешь. Даже сейчас.
Наверняка, он успеет достать пистолет из-под подушки быстрее и оказаться позади тебя еще до того, как ты сделаешь первый шаг в эту комнату, – усмехнулся стрелок.
В какой-то момент Дэрил увидел Карла, бегущего по улице. Этого он уже не мог оставить без внимания. Он стремительно и тихо вышел на улицу.
– Арат! – тихо позвал он сидящую на крыльце помощницу Нигана. – Троих вокруг периметра. Сейчас, – он вышел на дорогу, слыша, как девушка передала распоряжение Дуайту по рации, осмотрелся и устремился в сторону, куда побежал пацан. Действительно, у ворот раздавался какой-то шум.
Он собирался узнать в чем дело и сразу же вернуться назад.
Арат, по его мнению, была более-менее надежным человеком, да и трое солдат должны предохранить от беды.
В какой-то момент у него промелькнула задняя мысль: а что если Карл – приманка для него?! В то время, как на дом планируется нападение. Но он быстро выбросил эту параноидальную идею.
На смотровой площадке, куда подбегал Карл, стоял Рик и двое спасителей, которые сильно шумели, глядя за стену.
– Хэй, что происходит!? – выкрикнул стрелок, всматриваясь в силуэты людей, закрываясь от света фонаря рукой. Люди оглянулись. Спасители замешкались с ответом.
– Дэрил? – удивился Рик.
– Что эти долбоебы там увидели такого, что надо поднимать шум на всю округу! – заворчал недовольно арбалетчик, подмечая, что люди Нигана не идут на контакт. Он приложил пальцы ко рту и громко коротко свистнул.
Спасителям пришлось оторваться от своего дела и обратить внимание на человека внизу. Он выжидающе стоял, разведя руки в стороны с немым вопросом «какого хуя». Это было угрожающе. Двое еле заметно переглянулись. Они вроде и понимали, что Диксон им не указ, что он такой же подчиненный Нигана, хоть и любимчик, что с того. Но также они были из тех, кто видел вчера, как тот в легкую выбивает людям зубы, не моргнув и глазом. С таким непринужденным видом, как будто проводит профилактические работы, а не осуществляет жестокие карательные меры. Попасть под его руку как-то вовсе не хотелось. А он сейчас, казалось, начинал терять терпение.
– Там баба, – все-таки решился ответить один из них, показывая пальцем на улицу, – вышла за ворота и развлекается.
– Розита, – пояснил Рик, покосившись на захватчиков. – Вышла убрать ходячих.
Стрелок понял, в чем дело, и что Рик не мог разобраться с этим сам.
Дэрил подошел к воротам, на которых стоял Габриэль и кивнул ему открыть, вышел.
– Розита! – окликнул женщину арбалетчик. Та скорей добила ходячего и оглянулась на этот голос. Она была хмурая и сосредоточенная, но увидев стрелка удивилась, кинула взгляд на Рика и Карла. Отбросив мешающегося под ногой мертвеца, она вышла на дорогу и приблизилась, чтобы убедиться, что это и правда он. Лицом к лицу они не виделись очень давно.
Эспеноза тяжело дышала, запыхалась занимаясь «уборкой».
– Дэрил, – выдохнула она, убедившись, что перед ней ее друг. Правда его одежда отличалась от прежней. Но арбалет говорил сам за себя.
– Что происходит? – буркнул стрелок.
Женщина помедлила, посмотрела опять на вышку, на гору трупов, на пол и снова на арбалетчика.
– Ну, знаешь… захотелось кого-нибудь прирезать! – смело выдала она, наклонив набок голову, бросив неоднозначный провокационный взгляд.
Дэрил понял, о чем она, покосился в сторону спасителей.
– Ясно. Заходи внутрь. Хватит, – он постучал по воротам и те откатились. После чего он сразу направился внутрь, полагая, что та последует за ним.
Эспеноза растерялась и было возмутилась тому факту, что Дэрил командует и говорит, что ей делать. Мало кого она слушала и всегда сама принимала свои решения. Да и понять, какую роль в их жизни теперь занимает стрелок было сложно.
Она бы еще долго негодовала, или даже своевольно отправилась бы на разборки с мертвыми снова, еслиб не этот взгляд, который бросил ей арбалетчик, оглядываясь идет ли она.
Он был настолько уверенным, что сходу пленил, повелевая следовать за ним. Уверенным в себе, а главное - и в ней. В том, что она понимает, что нужно делать.
Когда-то именно так на нее смотрел Абрахам. Он просто говорил, что делать и все повиновались, потому что он был прав. Всегда был прав.
Она вдруг действительно оказалась готова признать, что это эмоции толкнули ее выйти ночью за ограду и в одиночку колоть мертвецов направо и налево. Эмоции часто заставляли ее совершать необдуманные поступки. А сейчас она, возможно, гораздо больше нужна своим людям, ведь они в осаде неприятеля и надо быть на чеку, а не позволять эмоциям брать верх.
Не долго думая над проблемой взаимодействия людей, арбалетчик самостоятельно распорядился спасителям занять ВСЕ позиции, отправив александрийцев по домам.
Сейчас он не был уверен в последних, ведь знал, что те не могут до конца быть уверенными в нем. В то время как спасители – его рабочий материал. Они будут подчиняться, потому что он говорит, можно сказать, от имени Нигана. По крайней мере, берется держать перед ним ответ. Да и ничего противоестественного он не велел.
Взять под свой контроль защиту периметра – было полюбому необходимо. Просто без четких указаний спасители подрастерялись, ведь люди Диксона хозяйничали, не смотря на присутствие захватчиков.
Дэрил знал все нюансы и особенности территории поселения, как и ландшафта прилежащей территории, поэтому быстро выставил часовых именно так, как это было необходимо и раздал указания, подпрягая Дуайта быть ответственным за их соблюдение.
Они вместе с Риком обошли периметр и отдали распоряжения, удостоверившись, что все под контролем. Рика пришлось убедить положиться на Спасителей, а иначе это все могло плохо кончится.
Видеться с Риком без ведома Нигана было непривычно, но вовсе не страшно. Они лишь обсудили безопасность, ведь особо не было возможности переговорить между собой. Граймс успел спросить, все ли нормально, прокоментировал одежду, и упомянул слухи про драку под дождем, на что Дэрил усмехнулся и заверил, что у него все хорошо.
Их общение было таким привычным, как будто стрелок никуда никогда не уезжал, разве что, быть может, на вылазку, с которой только что вернулся, и традиционно был встречен Риком. Как будто он привез что-то нужное, и дома его ждали хорошие новости. Жизнь продолжалась, все шло своим чередом, все возвращалось на круги своя.
Беспокоило лишь то, что главарь остался в одиночестве. Поэтому Дэрил не мог себе позволить долго отсутствовать.
Спаситель все так же спал, не меняя позы. Стрелок еще полтора часа наблюдал за ним спящим, размышляя о том, отчего это чаша весов склонилась в сторону этого человека. Ведь на другой была вся его семья: все, с кем он выживал все это пиздецовое время, важные люди, самые дорогие. Которые, в отличие от этого милого спящего мудака, никогда не вызывали отвращение, еле выносимую неприязнь и скрежет стиснутых зубов.
Сейчас он уже и не знал ничего другого, как постоянное головокружительное безумное влечение к этому мужчине.
И он все еще не мог понять, почему. С Ниганом работали какие-то другие правила, с ним можно было все. В то время, как с простыми людьми – все оказывалось так сложно.
Кэрол была первой женщиной, с которой все наладилось само собой. Взаимопонимание. Она не сторонилась, не шарахалась, а вслед за ней и другие приняли его. Может это произошло бы и без нее, так как люди рассчитывали на его помощь. Но с Кэрол было спокойней: она придавала уверенности. С ней он был – нормальным. Поэтому и не мог требовать большего. Он догадывался, что для нее он не подходящий вариант, что он ей друг. На самом деле представить себя в роли чьего-то любовника он совсем не мог. Даже слово это «любовник» говорило о том, чего он не умел и не знал. Любовь.
Нет, он испытывал любовь! Он же любил брата. Хоть и злился на него чаще, чем любил, но это ерунда.
Он любил Рика, ведь Рик верил в него, никогда не осуждал и даже косо не смотрел.
Наверное, это талант копа, – усмехнулся про себя стрелок.
Действительно, Рик мог смотреть ТАК, казалось, абсолютно на каждого. Непредвзято, несмотря на внешность и действия человека. Это так пленило. Чертов коп.
Кэрол. Она нуждалась в помощи, когда потерялась София именно это и сблизило их. Несмотря на то, что их общая вера оказалась заблуждением. Они остались друг у друга, они были вместе. Но это другое, это не та любовь, которая бывает между мужчиной и женщиной. Хотя арбалетчик порой испытывал некий трепет при общении с ней: она была очень женственна и изящна, не смотря на возраст, а может и благодаря ему. То, что она мать – придавало ей статуса, как женщине, знающей жизнь. А не смотря на то, что жизнь сделала ее настоящим солдатом, ее жесты, ее улыбка не перестали быть по-настоящему по-женски чарующими.
Порой от ее лисьих глаз и внезапных улыбок пересыхало во рту, а мысли начинали бешено метаться в голове. В такие моменты Диксон чувствовал себя совершенным дураком, не знающим, что нужно сказать. Но она, будто понимала и видела все это, и могла разрядить обстановку так, чтобы он не чувствовал себя неловко. Она заботилась о нем, потому что была хорошим другом.
Вспоминая Кэрол стало тоскливо и больно, ведь даже думать о том, что БЫЛО – казалось, означало, что ее больше НЕТ! Это разрывало сердце на миллион кусков. Он бы все отдал, чтобы защитить ее, чтобы прийти и спасти. Но она ушла сама, он и опомниться не успел, среагировать, пуститься в погоню не было шанса. Он упустил ее, и теперь, возможно никогда не узнает, что с ней. И что пугало больше всего: как она умерла. Был ли шанс спасти ее.
И почему глядя на Нигана сейчас возникает это странное теплое чувство, что ОН поймет, если ему рассказать. Как будто он может понять, каково это найти и потерять такого человека, как Кэрол. Казалось, что вряд ли он кого-либо в жизни любил, тогда бы он знал, что такое терять близких и попросту не мог бы подвергать людей таким испытаниям. Единственное, что он любил – это его чертова бита. И это было совершенно ненормально. Он относился к вещи, как к живому человеку! Даже лучше, чем ко всем живым…
Кроме Дэрила. Из-за него то он как раз постоянно забывал про свою любимую Люсиль.
Хоть иметь такого рода связь с предметом и казалось арбалетчику несусветной дичью, а тем не менее – у него была хотя бы она. Как нечто сокровенное, священное. Она символизировала некую тайну, какую-то совершенно непостижимую для других связь главаря с его прошлым, куда никому не было доступа.
Дэрил же не умел проецировать свои чувства на предметы. Так же как и делиться ими с людьми. Чувства. Эта тема всегда была попросту под запретом. Так было легче. Не нужно было забивать себе голову тем, чего он по жизни лишен. Зачем попусту расстраиваться и страдать. Ведь неизвестно еще, чего доброго от них ожидать. Отношения. Это очень не просто.
Близкие отношения –это вопрос доверия.
Стрелок видел и знал, что все хорошие дружеские отношения между мужчиной и женщиной, непременно портит близость. Казалось бы, люди должны стать еще ближе, раз это дело называется «близость». Но на деле, происходило наоборот: люди становились противниками друг другу, а затем и врагами, их взаимное доверие было разбито, предано, втоптано в пыль. Такому он не мог позволить произойти с собой! Оставалось только радоваться, что его влечение к женщинам было ими не воспринято или отвергнуто. Да, это было больно, каждый раз. Но, тем не менее – это предохраняло его от настоящей беды.
Поэтому любовные штучки, заморочки и бредни – с этими глупостями точно не к нему! Он и не знает, что женщинам надо, чего они хотят от него, что им нужно говорить, что делать. Про секс лучше вовсе не вспоминать, порой ему казалось, что это отдельная наука, которой, наверное, должны обучать в университетах. Ведь как там все у женщин устроено, это же риск облажаться на каждом шагу, а ведь тебе даже и не скажут, что было не так, скажут, что все нормально, а потом больше и видеться с тобой не захотят. И чтобы ты не делал – будет только хуже.
Но, наверное, все что он сейчас мог делать с Ниганом могло бы понравиться и женщине? Впервые в жизни арбалетчика так часто тянуло целоваться. А он видел, как женщины это любят. Ласки и чувства, которых он не умел… показать. Почему же с Ниганом это все оказалось так просто?
Ниган никогда не останавливал, не делал замечаний и всегда, как будто, один в один чувствовал тоже самое. Ему не было больно, стыдно или неловко, у него не было «я так не люблю», или они просто до этого еще не дошли? Его невозмутимость и бесстыжесть помогали стрелку ощущать и себя максимально раскованно, легко, непринужденно. Так что анализировать происходящее не было нужды, обдумывать что и как делать, все получалось само и все устраивало спасителя. Он поправлял сам, все, что ему не нравилось, если такое вообще было, он обучал без слов, просто контролировал все, совершенно незаметно, органично, не заставляя Дэрила о чем-либо задумываться.
Наверное, Кэрол бы тоже могла. Но даже думать про близость с Кэрол казалось чем-то противоестественным, как, например, про инцест! Забавно, мысли про Кэрол – это противоестественно, неправильно, а секс с Ниганом – совсем нет.
Кэрол была совершенно особенной женщиной в его жизни. А Ниган… Ниган был сверхъестественным явлением.
Это было чистое безумие, с самого начала!
Такой боли, такого ужаса стрелок никогда не испытывал, то, что этот человек делал было кошмаром, а жизнь с ним поначалу – оказалась адом.
Поэтому и не удивительно то, что в ту ночь, когда Дэрил ожидал худшего, а спаситель не стал его пытать, унижать, причинять боль, – это само по себе уже было наслаждением! И все что он делал было принято с благодарностью, с жаждой. Тело реагировало на ласку, не взирая на запреты мозга, Мерла, общества, в тот момент не нужно было ничего понимать. Ничего не требовалось, лишь не бояться, довериться. Это и произошло. Дэрил как дикий, загнанный в угол зверь, доверился, от безысходности, но и не был обманут. Не обжегся, не поплатился за беспечность и слабость. Нет, наоборот, был вознагражден.
И вознагражден раз за разом, снова и снова, за вновь оказанное доверие.
Спаситель так долго добивался расположения пленника. Так долго приручал и шел на жертвы. Ради чего? Чтобы потом довериться самому?
Когда Ниган дал… позволил, нет, спровоцировал… овладеть им, Дэрил взял на себя некое обязательство. Он понимал (и это окончательно сносило ему башню): теперь этот человек – его! Это не был просто перепихон, не случайность. Ниган выбрал его, он был ему нужен. А такое доверие для стрелка означало все: ведь именно оно давало ощущение, что он чего-то в этой жизни да стоит!
Выходит, этот мерзкий бандит оказался самым близким, тем, кто чувствует тоже самое, нуждается в том же самом, тем, кто готов окунуться вместе в водоворот этих ебанутых желаний, настолько бесстрашный и отчаянный, позволивший себе увлечься, так безрассудно и слепо, подписываясь на страшное, ставя под угрозу святая святых – свой авторитет!
А ведь у него то был выбор: не делать этого!
В любой момент можно было отступить, бросить эту затею, выкинув Диксона прочь, в дальний угол, и оставить там, как забытую вещь, или обменять, а может и обкатать, как прочих помощников. Не испытывать ничего! Но он захотел испытать! Просто захотел дать шанс этой искре. Он ведь тоже знал, что это что-то особенное, важное, что непременно необходимо сберечь. Хотя до конца не было ясно, с чем они имеют дело, и на что подписываются.
Что такого он видел в пленнике?
Его терпение и бесконечные подарки, его адски сильное влечение, непонятное стрелку. Чем это арбалетчик так хорош, что Ниган просто тащится от него? Никогда ни для кого он не был хорош, но вдруг появился один психопат, который от него без ума. Очевидно же: Ниган просто псих. И это единственное объяснение.
Ведь Диксон действительно ему верил и велся. Чувствовал себя по-настоящему желанным, привлекательным, нужным. Так ярко еще никто не давал ему это почувствовать. Быть чьей-то мечтой, пусть и мечтой психопата, а все ж было невероятно здорово. Тем более, что этот психопат был великолепен.
Он позволял быть собой, быть грубым, быть нежным, он позволял абсолютно все. Даже эти ебаные нежности его не смущали, а ведь он, казалось, слишком крутой мужик для всего этого. Всех этих объятий и поцелуев. О, как же стрелок подсел на поцелуи! Его язык никогда не был так раскован и свободен лизать все, что ему вздумается. Диксон никогда и не знал, что ему так этого хочется. Покрывать слюной другого человека, прикасаться ртом повсюду… В этом было нечто естественное, заложенное природой, это желание все проверить на зубок, как у младенца, как будто это самый верный способ изучения мира: попытаться съесть его. Вот только когда ты уже не младенец, ты осознаешь, что для тебя всем миром может оказаться – один единственный верный человек, и поэтому есть его вовсе не стоит, но вот хватать ртом любую часть его тела – никто не запрещает! Как будто почувствовать его вкус - позволит понять его, принять его, слиться с ним, чего так невыносимо сильно хочется.
Все в их с Риком группе любили Дэрила, но никому не хватало смелости БЫТЬ с ним, потому что это просто безумие. Кому бы такое могло понравиться?!
Со своими людьми он считал себя недостойным. Они были слишком порядочные. Он даже мысленно не позволял себе встать с ними в один ряд. Он был швалью, отребьем. А вот Ниган – был негодяем, подонком, и редкостным мудаком. И все это как раз позволяло поверить, что он реален для Диксона, реален как спутник. Потому что он слеплен из того же теста, грязного, несовершенного, муки грубого помола.
В этом несовершенстве и было его очарование. Которое безумно заводило.
Но не смотря на это очарование, Дэрил осознавал, что это был страшный человек.
И Диксон боялся его. Боялся, когда хотел, когда влекло. Оттого и влекло так сильно. В определенные моменты тот становился очень опасным, непредсказуемым. Противоречивое чувство, что он сам опасность и он сам тот, кто убережет, спасет от нее, - просто затуманивало рассудок, заставляя мозг отключиться, а все тело затрепетать от невыносимого адского желания поддаться искушению и отдать ему все, что угодно, даже свою душу, броситься в этот омут с головой.
Стрелок вспомнил его глаза у себя за спиной, когда…
Когда спаситель, с превеликой радостью, оприходовал своего пленника в первый раз. Он был так счастлив, первые секунд двадцать, а потом беспощадно брал, метил. Его голодный внутренний зверь ведь жаждал вовсе не секса, ему срывало крышу от факта обладания. Кем и чем он только не обладал в этой жизни, но обладание каким-то неизвестным невзрачным реднеком – сносило ему башню как ничто другое.
От одной мысли об этом в штанах у стрелка стало тесно.
И, вместе с тем, захлестывало волной нежности, хотелось подойти и сесть сейчас возле него на колени, ласкаясь к его лицу, словно верный пес. Облизывая его руку, а затем… шею... Хотелось ощутить на себе его теплый взгляд, он бы усмехнулся, он бы обнял и принялся гладить рукой по спине.
А Дэрилу захотелось бы залезть выше.
Арбалетчик нервно встал и дернулся в противоположном направлении, чтобы выкинуть эти мысли. Но потеряв бдительность неловко потревожил скрипучую половицу, на что, конечно же, отреагировал спящий.
Вовремя обернувшийся нарушитель покоя заметил, как мерное глубокое дыхание груди любовника, было сбито. А потом, спустя пару секунд возобновилось. Но охотник знал: Ниган больше не спит. Он слушает.
– Это я, – заявил тихо арбалетчик.
– Все нормально? – поинтересовался главарь, поднимая медленно ресницы, и наводя взгляд прямо на него.
– Угу, – успокаивающе расслабленно констатировал тот, после чего увидел, как любовник, наконец, зашевелился, потягиваясь, разминая конечности и удовлетворенно зевая.
– И что, никто даже не пытался меня убить? – начал он с шутки.
– Ночь еще не кончилась! – возразил стрелок, хотя в голове генерировались другие мысли, непривычно игривые и абсолютно идиотские. Сказать о том, как ему самому хочется убить этого беспечного и чересчур самоуверенного глупца. Сказать это, а затем совершить покушение.
– Ты все это время был здесь? – перебил его мысли спаситель, поднимающийся с дивана.
Он было подумывал запросить отчет и принять у стрелка пост, чтобы и тот смог отдохнуть наконец, после этого долгого насыщенного впечатлениями дня.
– Нет.
– Виделся с Риком? – вдруг как всегда проницательно выдал он, как будто вопросов других на повестке больше не было. Ясное дело, он хотел лишь лениво подъебать, но так вышло, что с Риком стрелок и правда этой ночью виделся.
– Виделся! – нарочно выдал тот, хотя на самом деле совсем не хотел тревожить любовника.
Спаситель дернулся и зловеще покосился.
– То есть ТЫ, – он показал пальцем, медленно подходя ближе, – убедил меня, что непременно нужно подежурить ночью… что бы я лег спать, а ты… – он многозначительно замолчал, почесал подбородок, а затем достал свой невъебенно длинный острый нож, чтобы угрожающе поднести лезвие к горлу любовника. – А ты бы отправился на свиданку со своим бывшим?!
Дэрил растерялся.
Он подумал было пошутить, слегка поиздеваться. Но, в то же время, стоило всерьез рассказать, что было на улице. И даже вступиться за Рика, ведь он не такой человек. Он не заслуживает издевательского отношения. Но больше всего он сейчас хотел положить свои руки Нигану на бедра, притянуть его ближе и позволить играм с ножом принять сексуальный оттенок.
И вместо того, чтобы определиться, что говорить и делать, он просто стоял, выпятив грудь и сосредоточенно нахмурившись.
Ниган какое-то время читал его взгляд, вдумчиво, внимательно, хоть и в тусклом освещении, но ему было видно многое, слишком многое, как всегда.
Дэрил так и не успел решиться на какой-либо ответ, и главарь громко выдохнул, а его лицо постепенно озарила расползающаяся лучезарная улыбка. Он откинул нож на плечо.
– Я вижу, все было не так. Похоже ты даже и не планировал его встретить, – посерьезнел он и отошел за Люсиль. – Так что же случилось за это время?
– Я велел спасителям занять все дозорные точки, а Рику убрать с улицы людей.
– Ты велел?! – главарь удивленно обернулся. Дэрил кивнул. – Кто-то облажался?
– Нет. Просто: так мне спокойнее.
– Ух ты, черт! – любовник подкатился обратно. –Спокойнее, Дэрил? … – он улыбался ровно три секунды. – Какого хуя, ты распоряжаешься моими людьми?! – улыбка превратилась в оскал. А внезапно тяжелый стальной взгляд подчеркнул всю серьезность этой предъявы. Он задышал, раздувая ноздри, похоже это действительно привело его в бешенство, было видно, как все сильнее вздымается его грудь от дыхания, еще немного и он просто начнет орать.
В гневе любовник выглядел особенно волнующе, заставляя Дэрила облизывать себя взглядом. Были бы они дома, стоило бы разозлить его сильней. Но арбалетчик сумел быстро подавить в себе подобное желание.
– Не хотел тебя будить, – пожал плечами на это стрелок, совершенно игнорируя провокацию. – Я спать, – он быстро и решительно отошел, как ни в чем не бывало, оставляя спасителя одного со своим гневом, переваривать, и завалился на диван, довольно закидывая руки за голову.
Ниган опешил. Действительно просто опешил. А ведь он знал, лучше, чем кто бы то ни было, как ставить людей на место. Знал, как вести себя и в подобных ситуациях. Но позволил Диксону уйти. Это его «не хотел тебя будить» прозвучало так пленительно заботливо, что даже отозвалось внизу живота приятным теплом. Он ожидал от Диксона дерзости, а не этого. Он же должен был упереться рогом, да и так хотелось просто с ним пободаться. Хотя к чему бы оно? Это опять чертовы гормоны, которые требуют секса. Ну и распорядился кучкой спасителей, ну и что же тут страшного, они итак должны были знать, что делать. Зато хорошо, что он распорядился Риком! Вот это, пожалуй, было очень даже приятно. Хороший знак.
Главарь выдохнул и закрыл глаза, радуясь своему недоумению. Любил он острые ощущения и все необычное. Он не спеша подошел и плюхнулся на кресло напротив отдыхающего.
Проклятье, Диксон, а ведь это был чисто женский приемчик! – усмехнулся он про себя. –
Никогда не знал, как на такое реагировать. Злиться не можешь, хотя чувствуешь себя дураком!
Тот как специально, повернул голову и приоткрыл глаз, проверяя где его напарник.
Ниган сидел и сверлил его взглядом. На что арбалетчик еле заметно улыбнулся и снова отвернулся, чтобы спать.
Через две минуты он услышал, как спаситель сорвался с места и ринулся выяснять, чем занимаются его люди.
Общение и руководство, – усмехаясь, снова подметил стрелок по поводу любимых занятий своего любовника. –
Слава Богу, александрийцы не попадутся ему на улице! – сообразил он внезапно об еще одном плюсе своего решения.
***
Ниган позволил любовнику выспаться достаточно, прежде чем разбудить его крепкий сон шлепком по ноге.
– Вставай, красавчик, нам пора! – заявил он с воодушевлением и ноткой волнения.
– Что случилось? – забурчал стрелок.
Ниган довольно улыбнулся: любовник хорошо навострился читать его интонации.
– Пленные на одной из застав. Необходимо познакомиться!
– Разве ты знакомишься со всеми?
– Нет, малыш. Только с теми, кто этого заслуживает.
– Ясно. Они очень плохо себя вели.
– Именно! – спаситель подошел к сидящему арбалетчику и приподнял ладонью его подбородок. Тот выглядел заспанным довольным котом, который мысленно требует еды и ласки, а еще подчинения его пушистому великолепию.
Ниган на секунду завис над этим мысленным образом. Действительно, торчащие усы, взлохмаченная бородка, дерзкий прищур и общая взъерошенность, даже торчащие уши, - все это выдавало в арбалетчике кота!
Он бы должен орать о кормёжке и вылизывать свои яйца, вот только он смотрит так, как будто не прочь отлизать своего хозяина. Кровь мгновенно прилила к лицу, как только возник образ про то, чьи именно яйца мог бы отлизать дерзкий язык этого ласкового кота.
Дэрил прищурился еще сильнее, подозревая, что спаситель явно размышляет над какой-то сексуальной фантазией, ведь его щеки горели огнем, а глаза уже опьянели, но тот, смутившись, отпрял.
– Пойдем, сможешь еще вздремнуть в машине, путь не близкий! – главарь еле смог справиться с желанием начать гладить любовника, и вдруг понадеялся, что сможет это осуществить в машине. Но тут же понял, что вряд ли Диксон захочет вздремнуть у него на коленках!
Черт, а это было бы так ахуенно.
Предстоял долгий путь и серьезные разборки, а все, о чем мог думать бандит, это то: как подловить момент, чтобы уложить Диксона к себе на колени. Просто, чтобы вести и поглаживать его по волосам. Ничего такого, никакой пошлости. Ну да. Абсолютно здоровое поведение двух взрослых мужчин.
Один из которых – кот.
Распрощавшись с Риком и гостеприимной добродушной общиной, вежливо предложившей ночлег своему любимому и многоуважаемому покровителю, Ниган был счастлив свалить, а то, казалось, еще немного и от приторности и волшебности этого места и этих людей, просто сведет скулы и прихватит зубная боль.
Головная уже начиналась: мигрень явно дала о себе знать в тот момент, когда на прощанье его любовник, его неприкасаемый и, казалось бы, недоступный для других любовник, вдруг взял и пошел по рукам!
Но да, Ниган великодушный хозяин! Ниган всегда и всем позволяет из себя вить веревки!
Несмотря на то, что Диксон был очень сильно сдержан и в реальности очень быстро приобнял нескольких, самых близких человек, спаситель не выдержал и просто обязан был все исправить (испортить). Он медленно подошел к этим людям, проводил Дэрила взглядом, чтобы тот отходил уже от них. А затем, в обратном порядке, стал сам обнимать их.
Сначала Энит. Он подошел и встал над ней, глядя на ее реакцию, она все еще его боялась, и он довольный и с чувством приложился губами к ее лбу. Затем Карл. Карла он обнял как родного, крепко сжал, потрепал по волосам и чмокнул в висок. Рик уже скрипел зубами, понимая, что и до него тоже дойдет эта очередь.
Затем была Мишонн, и обнимая женщину спаситель позволил своей руке скользнуть чуть ниже, совсем чучуть, для того лишь, чтобы она поняла намек. Намек, на то, как чревато обнимать Дэрила прямо на его глазах! Ведь спаситель тоже может сделать нечто такое, от чего внутри все скрутится от обиды и отвращения.
Он хотел это сделать с Риком! Но вовремя понял, что просто не сможет! Казалось бы: а что тут такого? Было бы здорово показать Диксону, чем чревато дразнить его.
Но он категорически не желал прикасаться к заднице другого мужика. Хотя раньше мог это делать легко, когда это было в шутку.
Нет, Рик не достоин этого жеста!
Подойдя к Рику сбоку, он заставил того повернуться и прижал его лицом к своей груди, почувствовав не слабое такое сопротивление. Это было волнующе. Особенно волновало то, что спаситель видел в этот момент в глазах арбалетчика. Он определенно точно злился. В конце концов Граймс был притянут, хотя рваные движения выдавали борьбу. Он был напряжен так долго, что бандит нарочно не отпускал его до тех самых пор, пока он не расслабился и не дался в объятья на несколько секунд покоя.
Должно быть, он услышал, как сильно бьется сердце его врага. Трепет от визуального контакта спасителя с Дэрилом был ощутим.
Дэрил сделал шаг навстречу, но остановился, не понимая, что тут можно сделать.
Напоследок, Ниган заглянул в глаза шерифа, они были такие ясные, как никогда. Уже совсем не тот затуманенный напряжением и влагой взгляд дохлой форели, каким обычно Граймс пялился в пустоту. Нет сэр. Его голубые глаза были живыми и даже – с огоньком. Тот мельком посмотрел в ответ и сразу отвел взгляд, сердито, но беззлобно поджимая губы и виновато поглядывая на Дэрила, а затем на остальных. Не такой уж он теперь страдалец, даже идет на поводу, не смущается. Аж противно. Ниган отшатнулся. Но реабилитировался, шлепнув шерифа по плечу, мол «расслабься».
В дороге долго молчали, и главарь давно выбросил из головы всю Александрию целиком, погружаясь снова в теплые чувства к своему «ласковому и пушистому» спутнику.
Он положил руку на спинку его кресла, как будто вести одной рукой было так уж очень удобно.
Недолго думая, он дотронулся до плеча любовника, пытаясь запустить руку ему в волосы, но тот увернулся, облокотившись на окно, как будто собрался, наконец-то, вздремнуть.
– Дэрил, иди сюда, – позвал главарь. Тот отозвался отрицательно промычав. – Дэрил! – настоял хозяин, пытаясь дотянуться до него, хватая за рубашку. Диксон дернул плечом, вырываясь. – Дэрил! – рявкнул Ниган, ведь это неслабо отвлекало от дороги, а ничего толком не выходило.
– Чего? – недовольно отозвался стрелок.
– Я просто погладить тебя хочу, засранец!
– Еще чего удумал, извращенец, – не поддавался тот.
– Блять, Диксон, твою мать, в последний раз повторяю, подвинься ближе, я ничего плохого с тобой не сделаю!
– Нет.
Спаситель дал по тормозам, так что их седан слегка занесло. Дэрил выскочил из машины, подозревая очередные домогательства. Ниган выскочил из машины, хлопнув дверью от злости. Он махнул Арат и Дуайту продолжать путь, машинам пришлось так же оперативно тормозить и аккуратно объезжать автомобиль главаря, наблюдая, как он гневно бьет по капоту и орет на Диксона.
– Вернись в машину, ты куда собрался!?
– Нечего меня трогать, трогай теперь Рика! – обиженно выдал вдруг арбалетчик.
Ниган смутился. Он хотел позлить стрелка этой выходкой, но не думал, что заставит ревновать.
– Да успокойся, не нужен мне твой Рик! – усмехнулся он. – Садись, поехали, нечего устраивать сцену.
– Давай только без рук! – запретил хмурый спутник. – Сам же говорил, что нам не стоит…
– Да я просто, черт, я погладить тебя хочу и все, Дэрил! Не склонять ни к чему, просто приятно тебе сделать. Это блять нежность называется. Преисполнен нежностью я сегодня, сука, как же это все странно блять говорить в такой ситуации!
– Знаю я твою нежность, – не поддавался тот, – от этой ебаной нежности – бабочки в животе… и мне снова захочется. Особенно потому, что ты мой, а не Рика!
– Да еб твою мать, причем тут ебаный Рик, я забыл уже про него сто раз! – продолжал спаситель орать через капот. Его терпение лопнуло, и он двинулся в обход машины.
Стрелок сел в салон, закрылся и быстро поднял окно.
– Поехали, – рявкнул он. На что Ниган злобно шлепнул в стекло ладонью, возвращаясь назад, молясь, чтобы Дэрил еще чего не выкинул и не начал бы снова убегать из салона, заставляя за собой гоняться, как в гребаных мультиках Луни Тюнс.
Нет, Дэрил не стал сбегать. Но он хмурился, словно грозовая туча. Лучше было и правда его не трогать.
Спаситель сел на место, положил руки на руль, затем потер ими лицо и снова вытянул.
– Ты сказал: бабочки в животе? – он повернулся на Дэрила.
Последовала пауза.
– Обменяй меня на Рика, он лучше меня во всем.
Последовала еще одна пауза, на этот раз вызванная ступором. Ниган просто не знал, серьезно ли относиться к этим словам, ведь арбалетчик явно был не в себе. Ничего бредовей этой идеи спаситель давно не слышал. Поэтому даже озвучивать свои мысли на этот счет не было никакого желания. Он мог лишь коситься на спутника, оценивая его состояние. Здоров ли он?
– Бабочки, Дэрил?! – это все, что он мог выдать по теме сейчас.
– Преисполнен нежностью?! – прищурился тот, бросая это в ответ.
Оба отвернулись.
Подумав, спаситель нервно дал по газам, заставляя автомобиль сорваться с места, пуская вихрем пыль по дороге.
– Обменяю тебя, говнюка, на чертова Рика!
***
