— Представляю, как вы охуенно рады меня видеть снова. — Заявил бандит Рику из окна автомобиля, остановившись у ворот.– Мне нужен свободный дом. Поскорей.
Догадаться о том, что случилась непредвиденная ситуация было не сложно.
Спасители готовились собрать срочное совещание и не на улице, ведь вовсю накрапывал дождь.
Но едва ли захватчики вернулись из-за дождя.
Нигану был предоставлен один из пустующих домов.
Часть людей сразу зашла внутрь, а несколько солдат остались для охраны.
После согласования распоряжений и отправки людей по местам, Рику велели посетить главаря.
Оказалось ситуация следующая: неподалеку от Александрии на дорогу выступило стадо ходячих. Оно направляется в противоположную от общины сторону, но тем не менее перекрывает проезд. Уехать восвояси спасители не могли. Да и, вдобавок, Ниган не мог не позаботиться о безопасности своих любимых александрийцев, не сообщить им, не проследить за ситуацией. Посему было принято решение наблюдать за продвижением трупов, была выставлена цепочка связных, оставалось ждать отчета чем дело кончится, ну и постараться провести время с пользой.
Таким образом Ниган и его люди в самом деле должны задержатся в гостях подольше.
Ну и раз такое дело, то бандит предпочитает возобновить общение и познакомиться со всеми получше.
Пасмурная погода не очень располагала собираться на улице, поэтому спаситель объявил, что хочет посетить каждый дом лично. Лишь он и Дэрил. А собираться всем вместе нет нужды.
Первым делом бандит посетил дома коренных александрийцев, которые мало из себя что представляли в плане выживания в диких условиях, это были простые рабочие, которым довелось испытать что-то на своей шкуре лишь когда Рик появился в их общине. Они и рассказали вкратце, как это было. Как им казалось, что это Рик — захватчик, как пришельцев опасались и сколько событий, изменивших все, произошло с появлением этих людей. И как они в итоге позаботились об этой общине, защищая и от живых и от мертвых, героически, едва не положив свои жизни ради защиты поселения.
Не все понимали, что происходит со спасителями и почему Диксон, которого все хорошо знали, теперь вместе с ними. Его присутствие сильно успокаивало, и поэтому люди больше доверяли Нигану, охотней шли на контакт и охотней отвечали на вопросы.
Рассказали про «битву за Александрию», в ночь которой все люди Рика, вслед за ним самим самоотверженно вышли против армии мертвых, бесконечно огромной. Вышли, казалось, на смерть, один за другим. Все до единого.
— Юджин был там?! — Не верил своим ушам бандит.
Впечатление от рассказа было сильно. Ниган с горящими глазами слушал каждую подробность, прокручивая в голове красочную картинку происходящего в ночи боя. А когда повествование дошло до роли Дэрила, спаситель подскочил как ужаленный.
— Как это?! Проклятье, вот это да! Подпалил пруд? Дэрил с РПГ?! — Он стукнул по столу от восторга. — Черт! Дэрил, мать его, Диксон, просто герой моих ебаных эротических снов! О Боже, это же ахуеть как невъебенно круто! Выходит, ты спас всех этих самоотверженных суицидников? Ведь если б не ты, то всем бы точно пришел конец?! — Он подскочил к арбалетчику, хмурому от упоминаний себя в рассказе.
— Я был не один! — С горечью прохрипел тот, намекая, что ему неприятен этот разговор. Главарь догадался почему. Ведь кое кого из тех, с кем стрелок сражался плечом к плечу, он лично расхуячил битой в то злосчастное утро «знакомства».
Но он не мог переключиться от услышанного рассказа.
— Черт возьми, как же это горячо, ты и РПГ, я себе представляю. — Облизывал взглядом главарь, не смущаясь людей. — И то, как ты стер в порошок моих людей на дороге. — Он ожесточил свой тон и подошел вплотную, почти что нашептывая. — Тоже представляю вполне ясно. И красочно. — Затем отстранился от уха арбалетчика, чтобы заглянуть ему в глаза. — Фу-ух.– Заулыбался он зловеще. — ТЫ просто нечто!
В гостях у другого дома было спокойнее. Речь уже зашла о Спенсере и о его матери, о старых порядках общины. Познавательно, но уже не так весело. Главарю теперь хотелось узнать о Дериле больше.
В доме Аарона и Эрика гостей запер хлынувший ливнем дождь.
Дэрил несколько нервничал от сложившейся неоднозначности такого визита. Главарь сразу догадался в чем дело, просто бросив взгляд на эту странную парочку.
— Вы живете вдвоем? — Окинул их жестом указательного пальца спаситель, осмотревшись в гостиной. Эрик неуверенно посмотрел на Аарона. По его поведению было все понятно. — Педики?
Аарон напрягся, приобняв любовника, демонстрируя, что скрывать им нечего и был готов отвечать на любые грубости, но вдруг увидел, как у Дерила, стоявшего за спиной главаря мелькнула улыбка.
Ниган обернулся на Дэрила за подтверждением и по его реакции понял, что это может быть интересное знакомство.
— Дай угадаю, — продолжил он издеваться, — ты актив. — Он указал битой на Аарона. — А ты пассив. — На Эрика. — И каково это, двум мужикам жить вместе?! — Он был так серьезен, что показалось: вся история про него и Дэрила — был совершенный вымысел.
Бандит стал прохаживаться по комнате, остановился, рассматривая предметы с камина.
— Весь секрет в том, чтобы один исполнял роль бабы, верно? — Он повертел в руке статуэтку какого-то фарфорового гуся, поставил ее и провел пальцем по полке, на которой даже не было пыли. Посмотрел на реакцию Диксона, ее не было. К себе эти слова он явно применить не мог. — То есть Эрик вот сидит дома, убирает, готовит, наводит уют, а ты, значит такой добытчик. Выходишь в мир, обеспечиваешь безопасность, да? — Он поглядывал на Аарона, продолжая движение. — Чем не типичная милая пара! Давайте посмотрим, как тут со всем справляется твоя женушка.
Бандит бесцеремонно начал обходить помещение, обнаруживая лишь чистоту, уют и порядок. На кухне все было на своих местах, обжито, аккуратно расставлено с элементом декоративного оформления. Педиковато, как на вкус бандита, действительно слишком педиковато. Хотя в его голове «педиковатый» было приравнено к «слабый», тому, каким мужчине быть не подобает, поэтому действительно вызывало некую неприязнь.
Подходя к Дэрилу он окинул его взглядом.
— Хотел бы я себе тоже такую хозяйку. — Нарочно похвалил он работу Эрика, обхватив стрелка за талию и прижимая того своим телом к столешнице. — Вот Дэрил совершенно ничего такого не умеет. — Заявил он, отклоняя партнера назад своим весом, заставляя его схватиться за стол, в попытке не повредить арбалет.
У Эрика перехватило дыхание. Он совсем не ожидал увидеть ничего такого, тем более у себя дома, в уединении лишь их четверых. Это было так волнующе, так интимно.
Бандит подхватил арбалетчика, чтобы нежно приложиться губами к его шее. У Дэрила сразу все пошло кругом перед глазами, он оказал сопротивление, отворачиваясь. Спаситель отстал. И отошел.
— А как у вас в постели? Все складно? Не возникает неловкой путаницы ролей? — Он задорно покосился на любовника. — Эрик, не бывает желания пристроиться к своему муженьку? Или тебя всегда устраивает быть снизу? Знаешь, все-таки природа наделила тебя членом, и не пускать его в ход просто как-то даже… преступно! Ты не находишь?
Хозяева дома уже оба были готовы высказать свое возмущение по поводу выбранной темы, но оба догадывались, что не стоит нарываться на неприятности, провоцируя бандита.
А тем временем Ниган уже проследовал в другие комнаты, заманивая жестом идти вместе с ним.
Ведь над кем он будет издеваться, если рядом никого нет.
Дэрил поспешил его догнать, чтобы хоть как-то проконтролировать то, что он делает.
— Скажи мне, Эрик, — он задержался возле бойлерной, — а ты не подумывал об операции, раньше, до всего? В том смысле, что не лишним ли было б избавиться от члена, если он так уж совсем и не нужен?
Дерил в этот момент уже осваивал технику покерного невозмутимого лица, впервые почувствовав настолько сильно его распирают совершенно противоречивые эмоции, которые нужно постараться скрыть. С одной стороны, он был крайне возмущен за друзей и очень стыдился слов Нигана, а с другой — он понимал весь юмор любовника и тащился от этого по полной. Быть может и не сам юмор, так то он был довольно грубоват, но то, что обычно мог нести спаситель — забавляло и умиляло само по себе. Весь юмор был в том, что надо просто знать, как часто он это делает. Тут было сложно сосредоточиться, как реагировать правильно. И именно поэтому лучшим выходом было: не реагировать никак.
Казалось ничто не остановит веселье захватчика, но в определенный момент он открыл дверь гаража.
Открыл, замолчал, замер.
В миг его лицо изменилось, похолодело. Взгляд стал жестким и тяжелым. Этот взгляд пронзил насквозь, когда спаситель повернулся на Диксона.
Дверь откатилась и хлопнулась о стену.
Главарь сорвался с места и, едва не оттолкнув Аарона и Эрика со своего пути, ринулся наверх, взлетая по лестнице к спальням.
Дэрил испуганно переглянулся с друзьями, заглянул в гараж, не обнаружив там ничего нового…
Ничего нового, потому что с тех пор, как он покинул общину, в этом гараже ничего не изменилось: повсюду лежали запчасти от байков, инструменты, все было именно так, как стрелок и оставил. Именно это и понял главарь: это была мастерская Диксона.
На втором этаже уже слышались хлопки дверей.
Догадавшись в чем дело, Дэрил снял с плеча арбалет, на секунду замешкался, но тут же вручил его стоявшему ближе Эрику и поспешил за Ниганом.
Аарон, метнувшийся следом, застыл на первой же ступеньке лестницы, схватившись за перила, сдерживая свой порыв подняться за ними. Он оглянулся на Эрика. Тот суетливо и взволнованно отрицательно качал головой, умоляя не ходить туда.
Диксон вбежал в комнату откуда был слышен шум. Спаситель раскрывал шкафы, скрипя вешалками с одеждой, бросая и принимаясь шарить в других местах. Открывая ящики. В ванной он не обнаружил ничего постороннего, скажем третьей зубной щетки, но ее могли и убрать. Какая к черту зубная щетка?!
Что он пытался обнаружить? Он сам толком не знал. Но оно должно было быть говорящим. Одна спальня, в которой все указывало лишь на присутствие двух человек.
Спаситель испытывающее впился взглядом в любовника, предъявляя ему то, чему в данный момент в этой комнате не было доказательств.
Дэрил не знал, что сказать, он понял беспокойство партнера, и как бы ему не хотелось сейчас того успокоить, сам он был крайне возмущен такого рода подозрениями. И он не собирался ни в чем оправдываться, ведь это был бред.
— Какого хрена ты творишь?! — Наконец собрался он с мыслями.
Ниган сразу подскочил к нему вплотную, нависая, и как-будто-то даже обнюхивая на предмет лжи:
— Какого черта, Дэрил?
Стрелок ожесточил свой взгляд:
— О чем ты?!
— Не притворяйся! Ты знаешь, о чем! — Шипел на него главарь. — Это ведь твой гараж там внизу, верно? Вот где ты обитал до того, как оказался у меня. — Он замер, широко раздувая ноздри, его терзало удушье, от того, как сомненье хватало за горло. Он встал над самым ухом любовника. — Скажи мне. С кем из них… — Дэрил дернулся, но главарь схватил его за шею, чтобы слушал. — С героем красавчиком, мистером положительность. Или с его женушкой? Или, быть может с обоими сразу?!
Он плавно убрал руку и ждал ответа, опустив взгляд. Он весь обратился в слух. Чтобы ничто от него не утаилось.
— Какого хуя ты несешь… — Возмутился было стрелок, но спаситель сделал резкий демонстративный вдох, отклоняясь, закрывая глаза, с таким видом, что еще немного и его терпение лопнет. Тогда случится что-то очень плохое.
Дэрил замолчал и замер, пытаясь понять, что ему делать. Ведь никаких сексуальных отношений у него не было абсолютно ни с кем, годами, а в этой мясорубке с концом света, так вообще и мыслей таких не было. Да, он работал в этом гараже, но это был гараж Аарона. Он был таким и до появления арбалетчика в общине.
Порыв любовника был совершенно безумным.
Все, что смог сообразить стрелок, так это применить грубую силу.
Он возмущенно толкнул любовника в грудь, затем схватил за куртку, затащил в комнату, захлопнув дверь, и бросил Нигана к ней спиной. Тот позволил это сделать. Хоть и попытался отбиться. Позволил, потому что не хотел верить сам себе. Не мог. Он опешил, позволяя Дэрилу «переубедить» себя.
— Дэрил… — Беспомощно прошептал он, опуская руки, смявшие рубашку арбалетчика. Диксону пришлось прижать его локтем в грудь, ведь тот уже готов был сползти на пол.
— Послушай меня. — Прорычал гневно арбалетчик, чтобы привести того в чувства. — Не знаю, что ты там себе уже успел надумать, но я жил НЕ здесь! Ты слышишь меня, я тебе не какой-нибудь сраный пидор, развлекающийся с соседями, будучи третьим, ты в своем уме?! Да у меня секса не было ни с кем, блять, до тебя, много лет, ты идиот, что ты тут устроил?! Я по-твоему похож на человека, который жил с этими людьми?! — Он уставился в глаза любовнику, злобно и прищурившись. — Отвечай мне! — Диксон сильнее сдавил его грудь.
— Малыш… — Зашептал спаситель, запрокинув голову и уткнувшись затылком в дверь, понимая, что приступ ревности был совершенно необоснованным, —
Прости меня!
Дэрил убедился, что тот успокоился, и снова толкнул его с чувством, убирая руку и пытаясь уйти. Обижено. Но сразу же вернулся обратно, хватая того за одежду снова, и притягивая к себе рывком, скользнув рукой на его затылок, чтобы примкнуть к этому глупцу губами. С тем же чувством, в котором было сразу все. И обида, и нежность, и сочувствие.
Его никто так раньше не ревновал. Так же безумно и безрассудно. Никто, кроме брата.
Ниган тут же подхватил порыв, счастливый от того, что вся эта глупость — была лишь игрой воображения. Что его Дэрил именно тот, кем он его считает, а не кто-то другой, чужой и неизвестный.
Эти сцепившиеся двое развернулись и врезались в комод, загромыхавший о стену. Вжались, наслаждаясь друг другом. Задыхаясь и радуясь. Осознавая, насколько чувствительные они оба, раз так неспокойно вышел этот разговор. Понимая друг друга и не находя никаких больше слов, чтобы выразить свои эмоции.
— Дурак. — Усмехнулся стрелок, отстраняясь, обнимая обеими руками лицо спасителя.
«Примирение» не кончалось. Они врезались в стену. И в другую. Задребезжало какое-то украшение, висевшее на потолке, над головами.
— Нам надо идти. — Ласково прошептал арбалетчик, намекая, что не время и не место для проявлений своих чувств. Почти что на публике. Ведь там их ждут взволнованные люди. При этом он продолжал покрывать поцелуями лицо спасителя, пока ему это можно, показывая, что тот должен прекратить это, так как это он все и начал.
— Сейчас. — Обещал главарь, продолжая таять в объятьях любимого еще некоторое время, позволяя ласкать себя и стараясь больше не делать ничего лишнего самому.
В какой-то момент он с силой отстранил от себя Диксона, заставляя его остановиться. Тот заулыбался, и, не смотря на свой мутный взгляд, скорее отвернулся и направился к двери, попутно приходя в чувства.
Эти двое вернулись к хозяевам, ожидающим внизу, притихшим за обеденным столом. Те сразу встали, озабоченные развязкой, ведь всю дорогу наверху слышался грохот. Приглушенный. Хорошо хоть не было криков и ругани. И оба догадывались, что там происходит скорее примирение, нежели разборки, но тем не менее наверняка знать было нельзя. Ведь такой персонаж как Ниган всегда прежде вызывал лишь страх и горечь. Плюс ко всему в памяти было слишком ярко воспоминание о том, как он обошелся с любовником в прошлый раз. Перед глазами обоих стоял тот кровавый след на асфальте, место, где возможно арбалетчик расстался с жизнью. Аарон был готов в любой момент ринуться на помощь другу, если б только услышал звуки драки. Но бежать вот так, поглазеть, не смотря даже на то, что незваный гость шарит по чужому дому, не стоило, во избежание усугубления ситуации. Ведь они даже и понять не успели, о чем была эта эмоциональная сцена.
И вот Ниган выступил, объясняясь:
— Прошу меня простить за всплеск эмоций. — Он потер лицо, стирая остатки своего негодования, приходя в себя и собираясь с мыслями. — Просто посудите сами: ты приходишь в гости к го… мосексуальной паре и у них в гараже обнаруживаешь вещи своего любовника! — Эрик и Аарон встрепенулись.– Конечно, вовсе даже не обязательно, что это были его вещи… — Бандит взмахнул рукой и обернулся на Дэрила. — Но в итоге, оказывается, что и правда его.
Хозяева отшатнулись, осознавая, в чем их мог заподозрить спаситель.
— Дэрил ведь бывал здесь? Он что, работал в вашем гараже?
— Я предложил ему использовать мою мастерскую и те детали от байков, что я собрал… — Пояснил Аарон, заслоняя собой Эрика.
— Черт возьми. — Усмехнулся бандит. — Проклятье. Я то подумал, черт… — Он размял шею. — Ну бывает, чтож, фантазия разыгралась. Я было подумал, что это вы, — он обвел пару пальцем в воздухе, — испортили моего мальчика, а не я сам. Фу-ух. Это меня ахуеть как пробесило. Ведь если бы я узнал, что вы тут с ним развлекались раньше… Че-ерт. Даже и не знаю, что я мог бы сделать. — Он выступал и жестикулировал, пытаясь проветриться и успокоиться. Говоря мысли вслух, он как будто пытался выбросить их из головы.
На лицах Аарона и Эрика сквозь недоверие и неприязнь вдруг выступило понимание и сочувствие. Хоть бандит и вел себя, как неуравновешенный, и связываться с ним было опасно, даже находиться рядом, но теперь они ощущали защиту от Дэрила, который, как оказалось, нисколько не боялся этих всплесков эмоций, и мог в любой момент вступить с этим психопатом во взаимодействие, чтобы погасить его злость. И ему это как-то удалось, несмотря на все те жуткие подозрения, о которых сейчас поведал бандит.
— Если бы я узнал, что мой Дэрил, — все не мог он никак выговорится, — имеет к «этому», — он поднял гуся, — хоть какое-то отношение… черт! Я брал его стопроцентным натуралом, и если теперь окажется, что… — Он поморщился, взявшись за переносицу.
— Эти вопросы… — Осторожно подал голос Аарон, поглядывая на нахмуренного стрелка, выставляя руку вперед, пытаясь дать понять, что они не имеют никакого отношения к вопросу ориентации Дэрила. — Мы же не спрашивали! Это не та тема… чтобы…
— Ебать ты мудак! — Вдруг выступил сам Диксон, подходя и толкая в грудь своего любовника.
— Какого блять хрена, Дэрил! — Не понял наезда тот, разводя руки в стороны.
— Значит брал меня натуралом?! — По этой претензии стрелку было уже много чего сказать, но он не умел так уж быстро и складно из возмущения выводить речи, что само по себе его тоже бесило. Он просто подошел и снова толкнул обидчика. Уже сильнее, так что тот врезался спиной в камин. Звякнула кочерга о кованный бортик.
— Твою мать, Диксон! — Кинулся бандит в ответку, оттолкнув нападающего. Толчок был мощный, арбалетчик попятился и врезался в стол, тот со скрипом был отодвинут с места, задевая стулья. Все это было не к добру.
Спаситель, наблюдающий, как арбалетчик поднимается от стола, вот-вот готовый опять сорваться, не стал дожидаться новых «предъяв» и поспешил приблизиться, грубо хватая подчиненного за шею. Но Диксон развернул его и отбросил в сторону входной двери.
На улице был ливень, ни одной собаки не было в округе. Поэтому никто и не видел, как была настежь выбита дверь этого дома, когда сцепившиеся два тела вынесло наружу. Они ударились в стену, отшатнулись и прошлись по перилам веранды, кто-то один был скинут кубарем с лестницы, похоже — спаситель. Он медленно поднялся, выпрямляя спину, зловеще вытягиваясь во весь рост под проливным дождем, и раскинув в стороны руки перед соперником, пригласил того нападать дальше.
Диксон помедлил, любуясь на ситуацию, любуясь на главаря, но тут же сорвался с места, чтобы миновать крыльцо, и ринуться в объятья любовника, сбив того с ног, подсекая плечом под ребра. Со всего разгона он аж приподнял и протащил тело, прежде, чем смачно уложить на лопатки, проскользнув с ним вместе пару метров по мокрому асфальту.
Шум дождя скрывал звуки, но Аарон и Эрик, выбежавшие на крыльцо, слышали их рык.
Те двое катались по дороге, периодически награждая друг друга ударами по ребрам, и отбрасывая друг друга в сторону, поднимаясь на ноги и тут же сцепляясь между собой, чтобы вновь кубарем прокатиться по лужам.
— Да, я хотел бы знать, что ты был честен со мной! — Проорал в какой-то момент спаситель, держась за больной бок, поднявшись, после того, как оба слегка выдохлись.
— Честен с тобой?! — Злился стрелок. — Ты же ничего про меня не знаешь! Ты ничего не спрашивал, а лишь пытал меня, в какой момент ты интересовался моей «натуральностью»?! — Он не стал дожидаться ответа, потому что знал, что его нет, и набросился снова, повалив партнера на газон, еще более скользкий, чем дорога.
Ниган перекатился на арбалетчика и задержался сидя на нем верхом.
Тем временем, люди уже начали замечать происходящее на улице, глядя за мельтешащими черными фигурами в окно, но никто не решался выйти, ведь Рик настоятельно велел всем ни во что не ввязываться и не выходить из домов.
— А чего там спрашивать, когда итак все видно! — Прорычал спаситель, хватая грубо партнера за подбородок, нависая над ним.
— Что тебе видно. — Сквозь зубы прорычал тот.
— Что ты не такой как они! — Выпалил главарь.
Крупные капли заливали глаза стрелка, он наощупь определил, как далеко лицо любовника и притянув того за куртку, сбил его с себя ударом в челюсть.
— Вот что тебе должно быть видно. — Прорычал он тихо сам себе, поднимаясь. — Вставай! — Скомандовал он, когда сам смог встать ровнее.
— Да пошел ты! — Отозвался тот, держась за лицо и смеясь. Он приподнялся на локтях, посматривая на арбалетчика, уже прохаживающегося по лужайке вокруг, снова с нетерпением ожидающего схватки.
Он был так прекрасен в своем праведном гневе, ведь главарь уже понял, что перегнул и облажался, но просто не собирался сдаваться, вот и все.
Да и Диксон, понятное дело, не был так уж сильно зол, просто его раззадорила ситуация, это было предельно ясно, хотя бы по тому, каким легким и даже нежным сейчас был его удар. Ему просто хотелось размяться. И спасителю — тоже. Последний радостно рассмеялся. А затем снова помрачнел.
— У тебя был кто-то до меня?! — Прокричал бандит.
— А какого черта я должен отвечать! — наклонившись рявкнул арбалетчик.
— Ответь мне! — спаситель приподнялся выше. — У тебя был мужчина до меня?
Дэрил продолжал ходить из стороны в сторону, недоверчиво поглядывая.
— Нет! — не выдержал он.
— Я должен знать правду! — прорычал гневно спаситель, приказывая рассказать ему все.
— Не было! Никого. Ни мужчин, ни женщин. Ни секса, ни ласки, ты доволен, пидор?! — разошелся арбалетчик, кидая каждую фразу прямо в лицо любовнику, находя что еще добавить в порыве гнева и обиды. — Да ты единственный кто, казалось, принял меня, таким какой есть! Без вопросов. А вот теперь тебе взбрело в голову сомневаться в том, что ты знаешь меня! …
В этот момент Ниган сделал рывок, и, вскочив на ноги, бросился на любовника, чтобы сбить его с ног и повалить снова на траву, прервав его речи. Навалившись сверху он заглянул в его лицо, закрытое слипшимися волосами, ему так хотелось примирения, но он вдруг вспомнил кое-что и отпрял, кое-что, что читалось на оголившейся груди стрелка. Он отскочил прочь, упав на траву поодаль.
— Черт, Дэрил, какого блять хуя тогда ЭТО значит? — он махнул рукой, указывая на его грудь. Диксон, приподнявшись, посмотрел куда указывает его рука и усмехнулся. Усмехнулся и вдруг рассмеялся.
— Это не смешно, блять! Я столько раз выбрасывал это из головы, но сейчас самый подходящий момент спросить! Чье это, черт возьми, имя?! Я должен знать!
Дэрил хохотал в голос.
— Черт, это долгая история! — выдал он, наконец, отсмеявшись.
— И это все?!
— Да, — выдохся тот.
— Ты был влюблен в мужика? — начал подниматься спаситель.
Дэрил мотал головой.
— Нет, дурак, — улыбался он.
— Ты не был геем, точно?
— Нет, черт, прекращай!
Бандит подполз вплотную.
— И я не был, — он притянулся и накрыл рот партнера своим.
Дэрил, успокоивший свой приступ веселья, схватил того в объятья, поднимаясь навстречу, отвечая на поцелуй, ощущая привкус крови во рту главаря.
Их не волновал дождь и то, что оба были мокрые насквозь. От горячих тел исходил жар. Руки были в грязи и вот уже перепачкались и шеи, и щеки, в попытках убрать прилипшие волосы с лица друг друга. Эти двое открыто целовались прямо на улице, отстраняясь и снова слипаясь ртами, так что капли дождя попадали на языки, а все эти потоки холодной воды, льющиеся по телам, так ласкали и утешали, что это бесстыжее откровение было так нереально волнительно, будоражило и будило воображение: им казалось, будто они уже погружаются друг в друга. Прямо здесь, на глазах у всех, наивно спрятавшись за завесой воды, падающей с неба нескончаемым потоком, скрывающей происходящее, превращая его в мираж.
На самом деле полноценную картину могли различить только Эрик и Аарон, из окон других домов все было действительно размыто, лишь фигуры.
В какой-то момент Ниган опомнился.
— Никуда не уеду, пока не приму ванну! — Заявил спаситель, вдоволь натискавшись со своим любимым. Он отлепил от своего лица любовника и заглянул в его одурманенные глаза, призывая прийти в чувства и разобраться уже с мокрой ситуацией.
Он был счастлив, что они «поговорили», потому что это могло портить жизнь в будущем, когда загадки прошлого действительно могут стать камнем преткновения. Так здорово, что все вышло именно так. И что удалось выпустить пар, ведь иногда просто хотелось подурачиться и поваляться на траве, но попросту было не с кем. И весь адреналин скапливался лишь для Люсиль.
Об этом же подумал и арбалетчик. Помимо борьбы с мертвецами, хотелось порой просто размяться, с радостью, играясь, не в серьез. С кем-то живым, кто поймет и поддержит. Кто настолько же выносливый и физически крепкий, и кому этого тоже очень сильно хочется.
И теперь он видел, что у него и для этих забав есть партнер. А ведь даже с Мерлом подобное поведение перерастало в драку и потом приходилось полдня ходить обиженными, довольными, что удалось почесать кулаки, «высказаться», но хмурыми из-за гордости, ведь оба брата были еще теми упрямыми засранцами, не подозревающими, что можно нормально по-человечески общаться. Словами. Без подколов и подъебов.
С Ниганом подколов хватало, что тоже было приятно, как нечто родное. Но с ним и можно было объясниться на словах, возможность такая всегда оставалась, хотя чаще они без слов понимали друг друга, потому что были уверены в чужих к себе чувствах.
С Мерлом было не до чувств.
Все «такое» совсем могло бы выбить из колеи обоих.
Ведь лишь бабы говорят о чувствах. А между братьями просто есть связь. Вся ее сила выражалась в самом этом простом слове «брат».
Диксон вдруг вспомнил об этом.
Для Нигана не было такого слова. Но чувства были именно такие: как к брату, как к другу, которому было совсем не все равно на его тайны, на его прошлое, на его чувства. Он же совсем как Мерл злился от намеков и подозрений по поводу ориентации арбалетчика. Но тот бесился из принципа, не хотел иметь брата педика. Шпынял по каждому поводу, если видел у младшего проявления чувств, которые считал слабостью, чем-то недостойным настоящего мужика. А Дэрил иногда мог любые проявления теплых чувств принять за ласку и в тайне растаять. Но все подобные тайны были раскрыты его бдительным гомофобным братом. Раскрыты и растоптаны. Как и в том случае. С этой тату.
А Ниган был тем, кому не все равно. И пусть из ревности он устраивал эти сцены, а все равно арбалетчик знал, что он лишь боится обжечься, но его страхи не оправдаются. И все что он захочет узнать, стрелок обязательно ему расскажет. И утешит, ведь ему нечего скрывать. От того, кому это все так важно.
— Давай почаще будем так разминаться. — Предложил он, все еще глядя полузакрытыми влюбленными глазами.
— Черт, Дэрил, да мы же всех соседей распугали! — Заулыбался ему главарь, продолжая держать его в своих объятьях. — Мы твоим друзьям, — он кивнул в сторону дома, — тем двум славным жопотрахам, в смысле педикам, голубкам, чуть не разгромили гостиную. Кстати, они сейчас на нас смотрят. — Он покосился.
Эрик и Аарон скрылись в доме, как только поняли, что конфликт уладится сам собой, что это даже и не столько конфликт, сколько забавы. Потому что последние десять минут эти двое елозили там по траве вовсе не с негативными эмоциями, как можно было заметить по их слипшимся в любовном порыве фигурам. Сидя под дождем эти двое наседали друг на друга, жадно впиваясь губами, это зрелище хозяева дома уже наблюдали в окно, скрываясь за занавесками, ведь происходящее казалось слишком интимным, а подглядывать — несколько опасным, ведь быть замеченными было крайне нежелательно.
Щеки обоих зрителей, смущенно переглядывающихся между собой, просто горели огнем, при том что в теле присутствовало оцепенение и напряжение. Оба чувствовали воодушевление и восторг, все крепче переплетаясь пальцами рук, но улыбались лишь глазами, не могли себе позволить открытое проявление радости, боясь спугнуть и навлечь беду.
В первые моменты драки паника охватила александрийцев, ведь ситуация накалилась и вышла из-под контроля. Казалось, вот опять «это» происходит на их глазах.
Но почти сразу же страх утих, ведь эти двое были на равных, и помощь Диксону совершенно не требовалась. Плюс жестокости в этой схватки вовсе не было, никакой злобы и крови. Да, пострадали предметы мебели, дверной замок и кое-какие перебитые деревяшки на веранде, но эти влюбленные хулиганы, казалось, так только развлекаются. Ведь не из-за чего было даже драться!
А поглядывать в окно сейчас было все равно, что смотреть вместе порно, чего пара никогда не делала, будучи крайне смущенными от созерцания всяких непотребств.
Им всегда хотелось, чтобы их чувство не было запятнано грязными сексуальными фантазиями и вожделениями, ведь их союз скрепляла любовь, а не похоть.
Но сейчас, глядя в окно они видели самую чистую «порнушку», какую только могли себе представить. Это скорее было как в тех романтических фильмах, которые как раз Эрик очень любил. Только с участием их знакомого, друга, близкого друга. Оттого все это было слишком волнующим и накрывало с головой лавиной смущения, да и попросту — возбуждало.
Этот хмурый, нелюдимый парень, сейчас под дождем, в порыве страсти, хватал за шею своего любимого, чтобы впиваться губами в его рот, крепко обнимая его тело, обвивая руками. И будучи обвитым в ответ. Они переминались с ноги на ногу, стоя на коленях, то падая в сторону, на руку, на локоть, заползая друг на друга и вновь поднимаясь. В итоге Дэрил оказался сверху, оседлав бедра любовника, по началу лишь стоя над ним на коленях, но затем опустившись и прижимаясь плотно всем телом, нежась в объятьях.
Было удивительно, откуда в нем столько всего, чего никогда за ним не было ранее замечено. Он выглядел таким легким, таким раскованным, таким чувственным, таким нежным. Игривым! В его движениях читалась невиданная пластика, кошачья грация, не смотря на всю неуклюжесть их общего спонтанного «танца», хотя и в Нигане тоже! Зачаровывало то, как был невероятно изящен и горяч в своем порыве главарь Спасителей, такое представить, а тем более увидеть воочию вряд ли кому-то ранее удавалось.
Наконец, кажется, они успокоились. А вот сердца наблюдателей бешено стучали в груди. Во рту пересохло, и обоих отдернуло от окна, когда взгляд спасителя сверкнул в их направлении. Их заметили. Как более впечатлительный и чувствительный, Эрик стоял уже за спиной своего партнера, прячась на всякий случай.
Аарон же смотрел из чистой необходимости проконтролировать ситуацию, ведь дело касалось его друга, судьба которого была ему совсем не безразлична.
Теперь он понимал, что у арбалетчика наконец началась своя жизнь. Она была не похожа ни на что другое. Он нашел свою пару. Даже в этой «драке» читалось то, чего некогда не хватало стрелку, такое своеобразное понимание. Аарон отчасти завидовал этому. Тому как легко эти двое могут вспылить, и выпустить пар. Как грубо они проявляют свои чувства, а затем как их накрывает эмоциями. Это было нечто. Отчего-то такие порывы были понятны, но он и представить не мог, что мог бы сам… с кем-то вести себя так же. Точно не с Дэрилом, как ни странно. Даже устроить дружеский поединок было немыслимо, хотя, оказывается, обоим это было не чуждо. Просто с ним Дэрил был другой. Он был весьма замкнут и скован, как будто играл совершенно в другой лиге. Наверное потому, что в Аароне не было злости, не было опасности. А они были необходимы, чтобы стрелок мог быть раскованным, как сейчас. Чтобы не боялся навредить, ведь похоже, ему казалось, что он не умеет правильно общаться с людьми. Хотя дело было в том, что это к нему был нужен правильный подход.
С Ниганом ему было так хорошо, это не с чем совершенно было сравнить.
Им же все равно, что идет дождь, что кто-то смотрит, да им плевать на все вокруг, даже если мертвецы шли бы со всех сторон. Они бы отбивались, продолжая свои игры, ведь там между ними развернулась отдельная Вселенная, центром которой является их общее чувство друг к другу. Оно влечет их навстречу, вокруг него крутится и весь остальной мир.
Это было прекрасно.
Эти промокшие до нитки двое грязных возбужденных слипшихся воедино существа были так невероятно красивы, что невозможно было оторвать глаз, размечтавшись.
— Как думаешь, они же там, глядя на нас, не дрочат? — Ляпнул спаситель, заставляя Диксона расплыться в улыбке. Стрелок обнял любовника, прильнув опять, напоследок, прижавшись еще раз своим стояком к чужому, такому обжигающе горячему даже сквозь мокрую нагретую телами ткань. Затем стал отдаляться. — Вот черт, как же без тебя, оказывается холодно! — Заныл бандит, не желая уже никуда идти.
— Ты хотел в ванну, забыл? — Кивнул ему любовник, протягивая руку.
Бесцеремонно завалившись обратно в дом, поправляя рукой брюки, утихомиривая своего зверя, бандит бодро устремился сразу к лестнице и, громко топая, оставляя грязные следы повсюду, исчез наверху.
Дэрил, зачесывая волосы с лица назад, зашел объясниться, запыхавшись и смущенно улыбаясь, не в силах перенастроиться и отойти от впечатлений для нормального дружеского общения.
Друзья ни разу не видели его настолько раскованным, чего уж говорить о том, что они никогда не видели его открытого лица. А с зализанными назад волосами он смотрелся совсем необычно и просто невероятно волнующе.
— Бля, вы простите за это, — он махнул рукой на лестницу, затем и в сторону улицы, и кухни, оборачиваясь по сторонам, имея виду, что хочет извиниться вообще за все. — Я не знаю, как…
— Все хорошо, Дэрил, все в порядке! — Выпалил Аарон выступая вперед. Но бандит, хлопающий снова дверями наверху, уже возвращался, забросив на плечо свою любимую биту, оставленную в одиночестве в чужом доме.
— Ух, какой, однако же, у вас тут бардак! — Сообщил он с лестницы, медленно и тяжело опускаясь в гостиную, наследив еще больше. Под конец он выплыл совсем медленно и расслабленно, в своей любимой манере, слегка наклонившись, с испытывающим взглядом. — Спасибо за внимание, жаль не успели пообщаться, мы к вам еще зайдем, а сейчас нам пора! Я был не прав, но извиняться не буду. Дэрил привел аргументы, — он потер подбородок, — и его объяснения мне пришлись по душе. Да он вообще — золото! Видели его? — Он подплыл к арбалетчику, прижимаясь, закусывая губу и влюбленно глядя на его губы. — Я от него кончаю. — Он прикрыл глаза, втягивая запах любовника, запрокидывая слегка голову. — А вы все просрали! — Наклонил он издевательски голову к хозяевам. — Надо было оприходовать его раньше! Нет я диву даюсь, люди, что у вас тут за община соплежуев. Ведь такой горячий парень все это время был перед глазами… черт. Это преступно…
— Ты заткнешься? — Не выдержал арбалетчик, тихонько прохрипев это любовнику, улыбаясь, и приобняв в ответ.
— Дэрил, я общаюсь. — Возразил тот, улыбаясь в ответ.
— Пойдем, горячий парень, нам надо в душ.
— О Боже, да что же ты делаешь! — Спаситель не выдержал и потянулся губами, склонившись и совершая чувственный поцелуй, картинно, как будто они только что обвенчались.
У Аарона перехватило дыхание, у Эрика вырвался тихий неразборчивый возглас.
Закончив свое дело и поглядывая на хозяев дома, спаситель жестом показал Аарону подать Диксону арбалет, лежавший на столе. Дэрил принял оружие, нацепив его привычно на плечо и коротко, еле заметно, кивнул друзьям. Как ни в чем ни бывало.
— Пойдем. — Улыбнулся загадочно главарь, выталкивая за дверь своего возлюбленного, скорее выходя на улицу вслед заним. Снова под дождь. Оставляя александрийцев одних: отходить от полученного впечатления.
Примирившиеся беспредельщики отправились к своему дому такой неторопливой походкой, как будто проливного дождя вовсе не было. Было видно, что спаситель шутил, приседал и подпрыгивал, рассказывая что-то стрелку, толкая его в плечо. И тот толкал в ответ.
***
Ситуация со стадом все никак не разрешалась, те выбрали — идти прямо по шоссе, что никак не облегчало ситуацию с проездом. Нужно было дождаться хотя бы, когда они пройдут развилку, чтоб найти путь объезда.
Спаситель скомандовал Дуайту найти одежду и какие-нибудь одеяла, чем укрыться, если придется тут и заночевать.
В мокром оставаться было нельзя во избежание воспаления легких, переодеться пока что было не во что, а согреться хотелось.
Таким образом оба героя оказались в одной ванной. И без одежды.
Тянуло нереально. Можно было куда хочешь прятать свои глаза, а это было бестолку.
После тех ощущений на улице, воспоминания об адском желании приласкать друг друга были невероятно навязчивы. Этот жар горячих тел под мокрой одеждой, этот крепкий стояк партнера, эта сладкая нега удовольствия от объятий, вкус поцелуев и крови. Звуки. Прохлада дождя и запах земли.
А теперь они вместе в одной ванной, горячая вода и шум дождя за окном.
— Ты в ванну, я в душ. — Скомандовал спаситель. — Кроме шуток, мы еще не готовы!
Дэрил считал иначе. После того, как он скинул одежду, он подошел вплотную к своему партнеру, просто заглядывая ему в глаза с вызовом во взгляде.
Этот нахал, чье лицо было почти полностью теперь открыто взору, щурился и звал! Он ничего не делал, не прикасался, не тянул рук, не блуждал взглядом. Просто стоял и ждал, провоцировал к действиям. Казалось абсолютно к любым. Он же просил, нет, требовал сделать с ним все, что только душе угодно, ведь не было сил больше терпеть.
Его грудь вздымалась, капли стекали с волос, а он был готов стоять и ждать, когда его спаситель примет решение, когда его терпение лопнет.
Это же все равно, что лакомый торт скажет «съешь меня». Вот он, просится быть съеденным.
Еще немного и сердце откажет, надо что-то предпринять срочно!— Соображал спаситель из последних сил.
— Откуда у тебя эти шрамы? — Вдруг выпалил он, на секунду зажмурившись.
Некоторое время еще арбалетчик продолжал сверлить взглядом, но в какой-то момент, мысль пошла, он прикрыл глаза, беспокойно заморгал, опуская взгляд, и затем, всматриваясь в любовника, пытаясь понять вопрос. У него был ответ. Но зачем? Почему это надо спрашивать сейчас?
Он отшатнулся.
— Кто это сделал с тобой? — Продолжил главарь.
— Какая разница. — Диксон отвернулся и отошел на шаг, поворачиваясь, чтобы уйти, но замерев в замешательстве. Как уйти и не повернуться своей спиной, о которой сейчас и шла как раз речь.
Он смутился и нахмурился, ощутив себя некомфортно. Разговор об этом бередил старые раны. Он ощутил себя не привлекательным. Это было ужасно унизительно перед человеком, к которому так адски тянуло. Просто захотелось провалиться сквозь землю.
Шрамы были призваны напоминать о том, как он был беспомощен и слаб, что не мог и постоять за себя, что был жалким существом, вещью порой. Никчемной, бесполезной даже самому себе. Это были не просто шрамы, а метки, свидетельства слабости. Доказательства чужого превосходства.
Даже не физическое уродство тяготило больше, а символизм, который был вложен в эти отметины.
Обида, признание своей никчемности, горечь.
А теперь Ниган хочет знать, кто тот человек, доказавший и задокументировавший то, насколько низко опущенным можно считать арбалетчика. Ни на что не способным. Не заслуживающим ничего большего, кроме как побоев и оскорблений. Жестокости или, в лучшем случае, безразличия. Унижения.
Ясно. Спаситель сам обожает унижения.
Но, почему-то его Дэрил не мог ненавидеть за это.
Он просто испытывает меня! Это очередной его подкол, только и всего. Он хочет отвлечь… — Стрелок улыбнулся своим мыслям.
Как можно было поверить, что Ниган вдруг увидит непривлекательным своего любовника?! Это же абсурд, он же обожает его. Просто старая привычка замыкаться в себе при воспоминаниях прошлого была сильна.
Он что, хочет и тут провести свою терапию?
— Ты можешь сказать мне. — Повелел спаситель.
— Отец. — Произнес стрелок, удивляясь собственному голосу, как будто хотел сказать это лишь мысленно, а оно вдруг само оказалось озвучено. Он поднял глаза на любовника. Ожидая чего-то вроде «черт, малыш, мне так жаль…» Но Ниган молчал. Так стало заманчиво узнать, что же в этот момент творилось в его голове. Он не реагировал никак, будто вовсе не слышал ответа.
— И о чем это говорит тебе? Что ты узнал? — Вызывающе снова подошел ближе арбалетчик.
— Ничего я не узнал. Ничего особенного. — Он осторожно дотронулся ладонью до щеки Диксона. — Он… как-то еще проявлял насилие?
— А, ясно, вот что тебя волнует! — Встрепенулся стрелок, отмахиваясь от руки. — То, насколько я порченный, да?! Знаешь что, сам ты принимай свою ванну, я ополоснусь и ухожу, не намерен это терпеть. — Он развернулся и исчез внутри душевой кабины.
Его последние слова не были брошены в сердцах. А значит он и не оскорбился этим вопросом. Спаситель догадался, что его предположение не оправдалось, ничего такого с ним в детстве не происходило. И это было невероятным облегчением, камень с души, ведь иначе спасителю захотелось бы трижды убить этого негодяя, посмевшего сделать такое со своим ребенком, но вероятнее всего этот негодяй был уже и так трижды мертв.
По поводу возраста травм были некоторые сомнения, ведь чем моложе был Диксон, тем болезненней звучала в голове эта тема. Отчего-то главарю было неприятно все, что касалось насилия над детьми, хотя с какого возраста он считал детей взрослыми — это было не ясно. Так же, как и: что такого в этих детях? Если они точно такие же говнюки, как и в более старшем возрасте? Но тем не менее, неокрепшие умы, казались более чистыми бандиту. Как будто из-за их непонимания жизни с них снята львиная доля ответственности, но в определенном возрасте это уже никого не колышет. Настал срок — понимай и отвечай. Не важно насколько успел ты или не успел повзрослеть.
Поэтому спаситель просто не мог выносить мысли, что Дэрил был травмирован будучи ребенком, хотя по виду шрамов, казалось, можно это понять. Росли ли они вместе с ним или же появились, когда он был уже… сформирован. Когда был юношей. Подростком. Окрепшим, сочным, упругим…
Эти мысли привели его в душевую.
Почему он никогда вдумчиво не рассматривал его шрамы?
Потому что он не хотел знать «когда», он хотел знать лишь то, как молодой непокорный Диксон прогибается от боли, которые причиняют ему розги, вот что он видел в своих фантазиях. Как рассекает плеть его кожу, как краснеет спина. Как этот дерзкий засранец не роняет ни одного звука, и стиснув зубы, терпит боль.
Спаситель уже прикасался к этой спине своей грудью, едва дотрагиваясь, придерживая пальцами плечи любовника, голова кружилась. А Диксон стоял молча, повернув слегка голову и наблюдал. Прислушиваясь к чужому дыханию.
Ниган облизнул его ухо, залезая языком внутрь. Стрелок запрокинул голову и задышал чаще, тяжелее, сразу забыв обо всем и проваливаясь в ощущения. Падая на самое дно бездны. Еще немного и он упрется руками в стену, намекая на то, чтобы спаситель «угощался» и не нежничал.
Как будто прочитав его мысли Ниган отшатнулся и ударился в дверь кабины. Затем поспешно вышел, закрыв створку.
Мысленно его руки ползли по бокам Дэрила.
Он окунул лицо под холодную воду в раковине.
Диксон ставит ноги шире. А руки главаря скользят по коже на его грудь и затем спускаются вниз, на живот… Дэрил стонет…
Вода быстро стала ледяной и это помогло. Совсем немного, но становилось легче. Яснее. Видения прекратились. Бушующие гормоны стихали.
А тем временем уже почти наполнилась ванна.
Спаситель влез в воду, расслабляясь, вытягивая ноги, а затем погружаясь с головой, как будто в попытке утопиться.
Диксон же выключил душ, развернулся спиной к стене и сел внутри нагретой паром кабины. Он ощущал себя покинутым, как тогда в амбаре, когда им пришлось остановиться из-за раны в ноге. Он все еще чувствовал боль внутри, просто привык к ней, привык игнорировать ее. А вот как ее мог почувствовать партнер, это было немыслимо.
Отчего он не может себе позволить сделать это? Что если надо просто сделать это медленно, тогда все получится само? Ведь желание так сильно. Что если мышцы можно просто расслабить. Диксон украдкой прикоснулся пальцами ко входу, закрывшись ногами, как будто его можно было увидеть в закрытой кабине.
Прикосновение было приятным, а вот погружение пальца оказалось уже болезненным, все-таки резь давала о себе знать. Да и привлекательным это погружение назвать было нельзя, это ощущалось совершенно противоестественно. Стало страшно представить, как это туда мог поместиться весь целиком член партнера. Он же довольно внушительных размеров. А ведь он не просто там поместился, он там вовсю… отыгрался.
Стрелку отчаянно захотелось вздрочнуть.
Но было так неуместно: сейчас, одному, в такой момент. Когда Ниган смог проявить волю и самообладание. Нельзя было не последовать его примеру.
Ниган лежал в воде и думал, как он сможет аккуратно присунуть Дэрилу, когда будет идеальная для этого возможность. Легонько. Вот очень приочень скоро, перед охотой. Как и договорились. Нежно, постепенно, как с женщиной. Чтобы приучить его. Сделать приятно.
Но каждый раз, даже в фантазиях об этом, он срывался и насиловал стрелка.
Это было невозможно представить себе без боли, как будто в ней был весь смысл этого занятия. Не смущало и то, что при этом можно натереть себе все и потом мучиться самому от жжения.
Плевать, перед охотой отымею его по полной, если он еще раз примется провоцировать меня. Я обещал, что не раньше. Он нужен мне за работой и перед людьми не хочу, чтобы он хромал и выдавал нас своим видом. Там, перед оленями пусть палится, но не здесь, со мной. — Вытрезвлял себя главарь разного рода отговорками. Кажется, помогало.
— Ты там как? — Поинтересовался он, заметив отсутствие движения за дверью кабины.
— Нормально. — Буркнул арбалетчик.
— Ты согрелся, малыш?
— Угу.
— Не волнуйся, у нас все получится, просто не надо торопить события. — Он на секунду замолчал. — Черт, Диксон, прошло всего два дня, как ты приехал, а мы уже каждые пять минут кусаем локти из-за того, что не может этого сделать. Надо просто немного подождать!
— Я знаю.
— Я могу приласкать тебя перед сном. Но это все! Большего не проси!
Дэрил снова промычал в ответ свое «угу», немного даже с усмешкой.
***
Водные процедуры были окончены. А вопрос с дорогой так и не решился. Зато прекратился хотя бы дождь. Вышло солнце, чтобы показать, как оно сядет за горизонт, наполняя комнату золотым свечением, а небо ярко розовым заревом.
Ниган стоял у окна и не мог насладиться моментом уходящего дня, не смотря на весь уют атмосферы, безмятежности и умиротворения общины.
Его тянуло в дорогу, казалось за этот день можно было еще что-то успеть, но увы, почти все было кончено. Время вышло. Оставалось лишь расслабиться и получить удовольствие от пребывания в новом месте.
Главное, что арбалетчик был с ним, а там — хоть еще один конец света, это уже не важно.
Он поглядел на Дэрила, сидевшего на полу у стены.
Комната была не обжита, мебели совсем не было. Но на первом этаже имелся диван, на котором и можно было вздремнуть.
Грязную одежду Дэрил ополоснул и развесил по периметру, за ночь должно высохнуть, ведь в деревянном доме было так невероятно сухо, что казалось, он может вытянуть влагу и из человека, не только из тряпья.
Сухо, душно и пахло деревом и смолой.
Диксон выглядел возмутительно в футболке с логотипом Уайт Сокс и широких черных штанах. Как по мнению спасителя: ему еще не хватало кепки.
Сам спаситель был одет в светло серые штаны и в белую рубашку поверх черной футболки.
В целом их вид напоминал какую-то спортивно-пижамную вечеринку, казалось, что эти персонажи только то вышли из спортзала, разве что рубашка немного отвлекала от этого впечатления.
— Я подежурю первым, а ты вздремни. — Диксон искоса посмотрел на спасителя, прищурив один глаз от солнца.
— Подежуришь?! Ты думаешь, здесь не безопасно? Мои люди подежурят, не обязательно тебе…
— Обязательно. — Возразил арбалетчик.
— Ты не доверяешь моим людям?
— Нет.
— И ты полагаешь, что непременно кто-то из твоих захочет убить меня?
Диксон пожал плечами.
— Быть может тот милый кроткий петушок — хозяюшка розовые занавесочки… — Начал издеваться главарь.
— Это не смешно. Ты просто не знаешь, насколько опасны мои люди. И вряд ли они полюбят тебя просто потому, что я теперь с тобой.
— Даже после всего, что я дал им? Даже несмотря на то, что ты на моей стороне? Ты думаешь они смогут причинить тебе эту боль? Убьют меня. А что им делать с тобой?
Дэрил потупил взгляд, рассматривая пальцы. Он не знал. Не знал, что может случиться, и кто может на это пойти. Быть может Иисус, который заряжен ненавистью Мэгги. Быть может Розита или Тара решатся рискнуть. Даже Рик мог что-то придумать, ведомый чувством долга и ответственности за общину.
— Ты отобрал у них свободу. — Снова поднял взгляд арбалетчик. — Ты держишь их в плену, они все — твои заложники. Думаешь кто-то от этого может тащиться?
— Знаю одного. — Заулыбался главарь, отворачиваясь мечтательно к закату.
— Прекрати шутить. — Дэрил вскочил с места. — Меня ты сделал свободным, ты не грабишь и не используешь меня. Ты даже не можешь…
— Чего я не могу?! — Встрепенулся тот, резко нахмурившись, поворачиваясь и приближаясь. Он подошел вплотную, встав полубоком, как будто призывая сказать ему ответ на ухо, по секрету. — О чем ты?
— Оскорбить, обидеть… унизить меня. — Дэрил пронзительно посмотрел ему прямо в глаза. — Ты ведь боишься ранить меня, верно? С тобой никогда такого не происходило, ведь так?
— Я ничего не боюсь! — Помрачнел главарь и отошел. — И мы с тобой не будем ЭТО обсуждать.
Дэрил уже и сам пожалел, что сказал это вслух. И хоть стрелок говорил про общину, теперь в голову полезли разные противоречивые мысли.
— Они для тебя — не я, и это всем понятно, как бы ты не показывал свое расположение. Случись что со мной и ты снова возьмешься за них с прежней силой. Не знаю, понимают ли они это сейчас. Но Рик не дурак… — Он запнулся подозревая, что подставляет Рика.
— Если Рик не дурак, то он должен быть выше этих нелепых обид. Он должен признать, что выгодное сосуществование возможно, и что надо влиться в порядок нового мира, а не рушить его!
— Так или иначе сейчас слишком рано судить. Я просто не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
Ниган испытывающе посмотрел, но почти сразу его взгляд смягчился.
— Ну хорош раскисать, солнце, ничего со мной не случится. Только не со мной. — Он подошел, чтобы погладить подбородок любовника. — Я слишком для этого крут! — Он развел руками.
— Ты слишком нелеп. — Усмехнулся стрелок, расплывшись в улыбке, глядя на наряд главаря.
— Так вздрочнуть тебе сейчас, или уже после твоей смены?! — Внезапно выдал главарь.
Дэрил отвернулся, закрывая рукой лицо, недоумевая как этот человек может быть настолько возмутительным, что все еще способен вогнать его в краску.
— Нет настроения. — Бросил он. — Я пошел вниз, надо осмотреться. — Все, что смог ответить на это арбалетчик, широко улыбаясь сам себе, смущаясь и радуясь одновременно.
Умел же Ниган разрядить обстановку. Теперь и действительно вернуться к их дневным порывам, казалось, будет сложно. И слава Богу, надо же иногда вести себя и посерьезней. Даже было немного стыдно перед Аароном и Эриком за этим мелодраматичные сцены в доме и за его пределами. Что люди должны на все это думать? Сейчас казалось, что это было невероятно глупо. Но хоть не так стыдно, ведь Ниган в этом участвовал. А Нигану позволено многое, любая дурь ему сойдет с рук, ведь это его мир. Его правила. Его театр. И плевать на то, что подумают люди.
Даже если эти люди — друзья. Тем более, они поймут. Поймут, что арбалетчик сошел с ума. И что ведет себя как мальчишка! И пусть. Да, это мир, в котором ежедневно идет война между жизнью и смертью, но это вовсе не значит, что не надо отвлекаться. Если не делать глупости, то что это тогда за жизнь!
Оттого это нигановское «вздрочнуть» было так мило, игриво и здорово.
Юмор — помогает жить. И благодаря партнеру, юмора арбалетчику теперь тоже хватало сполна. И как же было приятно, что тот ему понятен. В этом плане Ниган был своим в доску! Это невероятно грело. Как будто и Кэрол и Мэрл снова были рядом.
***
